Война судеб

Прокашлявшись уже в который раз Гон Фрикс без сил лёг на кровать. Его прежняя попытка не то что встать, но хотя бы сесть, полностью провалилась. Он был уже далеко не тем, что раньше. Возраст давал о себе знать. Много лет прошло с тех пор, как Гон встретил этого человека в туннеле на экзамене Охотника. И вот теперь Фрикс был немощным стариком, лишь жалкой тенью себя прошлого, что неизбежно умирал от старости. Тренировки Нэн позволили ему прожить долгую жизнь, но даже эта сила не могла сделать его бессмертным и не подарила ему крепкое здоровье до скончания лет. А вот стоящий перед ним Заратустра ничуть не изменился. Он выглядел ровно также, как и в тот день много лет назад. Время не затронуло его. Казалось бы, что перед ним стоял призрак, но этот человек был абсолютно реален. — Пришёл навестить меня в последний раз? Или поиздеваться? — хрипло спрашивал Гон. — Смотря что ты считаешь за издевательства. — Заратустра присел на стул возле кровати, — Неужели даже под старость лет ты всё равно не перестал ненавидеть меня? — Ты… кхе-кхе… ты разрушил всю мою жизнь. Все мои друзья мертвы. У меня не осталось никого. И вот теперь даже свою смерть я встречаю в одиночестве. Хотя нет… ты ведь пришёл ко мне. Но лучше бы я тогда был один. — Разрушил твою жизнь? Я? Ха! Не смеши меня, Гон Фрикс! Ты всегда был весьма сообразительным парнем, но одновременно с этим довольно недалёким, упрямым, и, я бы сказал, дурачком. Обвиняешь меня в разрушении своей жизни? Как недальновидно. Я бы порекомендовал тебе для начала посмотреть в зеркало. — О… о чём ты? — Мы с тобой через многое прошли. Много чего повидали. Мы побывали во множестве приключений, но за всё это время ты так и не смог увидеть себя. Твои друзья были готовы на всё. Они были готовы головы сложить ради тебя. И ты ценил их, я знаю, но отнюдь не всегда. Зачастую ты был слеп. Ослеплённый своим эгоизмом ты попросту не замечал их страданий, не понимал их чувств. — Но и ты был виновен в их страданиях. Столько всего ты подстроил для того, чтобы им… нам всем было сложнее. Скольких ты погубил. — Не оправдывайся, Гон! Я лишь подбрасывал веточки в огонь, да гнал его в нужное направление. За все свои страдания ответственен в первую очередь ты сам. Говоришь я погубил многих? Возможно. Да вот только ты погубил не меньше. И во всём вновь виноват твой эгоизм. Пытаешься строить из себя всего такого добряка, а на самом деле тот ещё негодяй. Ты постоянно только и думал, что о себе и своих близких. Но тебе всегда было абсолютно плевать на всех остальных. Ты никогда искренне не понимал других. Если бы было нужно, то ты построил бы гору из трупов. Не сосчитать всех тех, кто страдал из-за твоей слепоты и эгоистичных желаний. И не надо тыкать на меня. В этом вся разница между нами. Я не сильно отличаюсь от тебя, это так. В своём эгоизме мы похожи друг на друга. Только вот я прекрасно всё это осознаю, а ты нет. Будь Гон моложе, то он мог бы дать достойный и пылкий ответ своему собеседнику, но сейчас он мог лишь тяжело вздыхать и смиренно принимать услышанное. Но даже если он и принимал всё во внимание, и даже задумывался на этот счёт, упрямость его всё так же была при нём как в молодые годы. Он всё равно оставался при своём и продолжал гнуть свою линию. — Даже все наши приключению… все те невероятные истории… даже они не смогли изменить тебя. Ты всё такой же, как и при нашей первой встречи. — Эй, Гон~!.. Неужели ты думаешь, что история твоей жизни действительно могла удивить меня? Как наивно. Вся твоя история, твоя жизнь, не более чем миг в моём бесконечном пути. Ты не займёшь и миллиардную долю того, что я уже прошёл и что повидал. Думаешь ты весь такой уникальный с неповторимой историей? Как бы не так. Я видел великое множество самых различных героев. Я наблюдал за их приключениями, видел их жизненный путь. Сколько из них были уникальными для своих миров, и сколько похожими друг на друга. Но я повидал слишком много. Я знаю их жизнь вдоль и поперёк! Я видел их всех! И ты, Гон Фрикс, не исключение. — Ты… — на лице Гона отобразилась горечь, но вместе с тем окончательное понимание, — Ты не человек. Заратустра наклонился поближе к Фриксу, приблизившись практически вплотную к его лицу, и нчал говорить так: — Я видел такое, что вам, людям, и не снилось. Атакующие корабли, пылающие над Орионом. Лучи Си, разрезающие мрак у ворот Тангейзера. Эфирные нити, пронизывающие межвселенское пространство. Нескончаемые витки лестниц трансдуальных измерений. Я повидал огромное множество мыслимого и немыслимого. Но впереди у меня лишь бесконечность. И Гону уже не было что ответить. Он молча опустил голову, будто бы принимая всё сказанное. Но напоследок у него нашлись силы сказать: — Пусть ты и моё отражение, но я, по крайней мере, не был одинок в этой жизни. После этого Гон Фрикс откинулся на подушку, закрыл глаза и умер. Заратустра остался один. Последний человек, которого он знал в этом мире скончался. Здесь история была завершена. Встав со стула Заратустра покинул дом.

***

В глубоких раздумьях ходил Заратустра по миру. Что-то продолжало терзать его сердце. Всё никак не находил он себе места. Но вскоре он понял чего хочет. Взошёл Заратустра на самую высокую гору планеты, и, взобравшись на её вершину, он неподвижно уселся в позе лотоса. Так, не смыкая глаз и используя свой всевидящий взор, он принялся наблюдать за всем миром. Проходят дни. Вот маленькое семечко травы высокой в землю попадает. Пробивается росток сквозь кору земли, восходит распускается и зеленеет. Идут недели. Вон там упали семена цветов. Так пробивается невзрачный стебель навстречу к солнцу, вверх. И распускается его бутон в прекраснейшей красе. Бегут года. Посаженное где-то дерево пускает крепкие корни. Его могучий ствол и широкие ветви опускают на землю громадную тень. И не одна зима не может погубить его. Но вот приходит и его момент — оказывается спилен и пущен на дрова. Меняется природа. Одни животные вымирают, появляются другие. На местах тропических лесов расстилаются пустыни. Опускаются моря, затапливаются острова. И только человек во всём этом, во все времена продолжает жить и развиваться. Проходят поколения. Человечество неустанно движется вперёд. Деревянные телеги и лошади сменяются первыми машинами, а за ними следуют и самолёты. Ведутся войны. Реки крови текут по полям сражений, омывая тела погибших в настоящем и увлажняя кости сгинувших в прошлом. Захватываются страны. Одни государства возвеличиваются, превращаясь в империи, другие загнивают в страшном истощении, а третьи навсегда стираются со страниц истории. Идёт прогресс. Технологии совершенствуются, принося людям новые блага и новые проклятья. Огромный доступ к информации, неограниченное общение, но с этим страшное отупение. Люди тупеют, политики сходят с ума, мир погружается в хаос. Нажатье красных кнопок, выпуск ракет, бум — мир похоронен под ядерным пеплом. Конец старой цивилизации. Но всё-таки остались выжившие после этого кошмара. И заново они начинают весь свою путь. Прогресс сошёл на нет. Прошлое забыто. Новое человечество снова живёт в пещерах, постепенно выбираясь наружу, объединяясь с другими и основывая поселения. Род человеческий вновь растёт, путешествует, заселяет леса, пустыни и поля. Вновь появляются первые государства. Каменные орудия сменяются бронзовыми и медными. Ведутся войны, появляются новые страны. Прогресс идёт, и вот пришёл железный век, а там серебряный и золотой. Ведутся археологические раскопки, в которых находят прошлое. Люди находят древние артефакты старого мира, того самого, что был уничтожен в ядерном огне. Все гадают, строят теории, но никто так и не смог узнать истину об этой цивилизации прошлого. Всё забыто и разбито, остались лишь обломки. И вновь прогресс, и вновь война. И вновь нажатье красных кнопок, выпуск ракет, бум — мир похоронен под ядерным пеплом. Всё заново. Круг повторяется. Каменный век, железный, золотой, современность. И наконец — везение! Обошлось без войны. Люди развиваться. Строятся космические корабли, готовится покорение солнечной системы. Технологии развиваются всё больше, появляются роботы. И, казалось бы, что ещё немного и может произойти восстание машин. Но нет, не в этот раз. В этот раз не они будут всему виной. На Землю падает гигантский метеорит. Всего мгновение — и человечество уничтожено. Цивилизации больше нет. Выживших нет. Эволюция началась заново. От простых бактерий, до примитивных позвоночных, а затем и до первых выходцев на сушу, а после и первые динозавры. Меняется климат. Проходят очередные катастрофы. Наступает ледниковый период, а затем льды оттаивают. Затопляться континенты, меняется ландшафт. Но вот очередные случайности и неудачи. И вновь провал. Всё умирает, всё заново. Проходят миллионы лет. Континенты изменились уж множество раз. А солнце теперь стало занимать почти пол неба. Оно покраснело, превратилось в красного гиганта. Температура стала слишком высокой. Вокруг одна сплошная пустыня. Жизнь окончательно уничтожена. Планете настал конец. Устал сидеть Заратустра на своей горе. Понял он, что больше ему нечего здесь делать. Но вот, когда планета обернулась и наступила ночь, увидел он далёкие-далёкие звёзды. Потянулся он к ним рукой, захотелось ему коснуться их. Поднявшись на ноги он посмотрел в ночное небо и улыбнулся. Он стал шагать вперёд. Он шагал по воздуху, словно по невидимым ступеням, поднимаясь всё выше и выше вверх. Земля осталась позади. И вот он уже стоял на просторах космоса, на орбите мёртвой Земли. Сбоку неторопливо летал маленький пояс астероидов — остатки некогда разрушенной луны, а неподалёку с яркими хвостами пролетали кометы, что даже и не смотрели в сторону Земли, а спешили дальше покорять просторы галактики. Алан радостно улыбался. Космос был ему не в новинку, но сейчас в нём играла детская восторженность. «Чудесно! Но нужно добавить немного музыки.» Он щёлкнул пальцами, после чего по волшебству заиграла музыка. Сам космос играл ему мелодию. Рванув вперёд, Алан начал скользить сквозь космические просторы. Пролетая по солнечной системе, он запрыгнул на кольца Сатурна, лёжа на которых катался словно на карусели. А пролетающим в это время кометам махал рукой. Взяв в руки одну из лун, он закрутил её на пальце, словно мячик, а после кинул куда-то в даль. Подлетев к мёртвой Земле, он взял её в руку и немного покрутив её вздохнул, так что та будто пушинка полетела путешествовать по космическим морям. А возле него в это время горело красное солнце. Зажав его крепко в кулак, а затем раскрыв, держал он на ладони огонёк. Дунув, он пустил того в полёт, словно маленький космический светлячок. Он плавал на спине, словно на море отдыхая, а под ним хвостом летела пыль звёздная златая. Пока он плавал звёзды взглядом провожая, всплыла под ним чёрная дыра. Но погладив её и играючи засунув руку внутрь поплыл он просто дальше. А вот теперь собрал он звёзды воедино, образовав из тех силуэт. И каждое из тех светил было для него лишь точкой, маленьким парящим светлячком. Но точки стали эти собираться в отчётливую фигуру, похожую на человека. И стал он двигаться с ней в страстном танце, держа за руку и кружась. Так могли танцевать только с девушкой. Он танцевал и тихо напевал, попадая в такт играющей всё это время песне. И вновь вот звёзды разошлись. Одни полетели прочь, другие слились воедино, взорвавшись красотой сверхновой, будто маленький салют. Обернулся Алан, и вот уж держал он на ладони вращающийся диск галактики. Миллиарды звёзд и систем затягивались внутрь одной чёрной дыры в центре. И только уж теперь успокоился и остановился Алан, откинувшись назад на спину. Танца закончились, вместе с чем подходила к концу песня. Вновь увеличился и обернулся, и вот уже смотрел он на гигантские квазары. В одной лишь только точке случайного из них могли вмещаться неисчислимое множество галактик разных и скоплений. Отдалился он ещё дальше, и встали перед ним гигантские кольца гамма-всплесков, внутри которых кружилась пыль и галактики, от которых в сторону исходил джет. И вот обернулся Лейк и голову задрав, увидел огромную стену из галактик, восходящую далеко ввысь, к самым границам вселенной. То был предел всего космического существа. Самый большой объект вселенной. Но вот всему начал наставать конец. Расширение вселенной подошло к концу, наступил предел, и вселенная начала сужаться. Все галактики постепенно начинали в одну единую точку. Все звёзды, все тела, все объекты космического пространства начинало затягивать в одно место. Огромная чёрная дыра в глубине вселенной, что сливалась с другими чёрными дырами и становилась всё больше. Будь человек размером даже с самое большое солнце во вселенной, всё равно бы не смог увидеть и одной тысячной доли этот гигантской пустоты, что нещадно засасывала в себя всё сущее. Вся пыль космоса, все звёзды, все галактики постепенно закручивались в огромную спираль, постоянно увеличивая скорость, стремясь поглотиться этой чудовищной гравитационной космической аномалией. И вот уже ничего не могло помочь вселенной. Взрывы сверхновых, гамма всплески — всё засасывалось внутрь. Всё сужалось и сужалось, и вот наступил конец. Пустота. Всё сущее сгинуло в огромной чёрной дыре, а в конечном итоге та сама засосала себя. И вот сам Алан продолжал наблюдать за этим сущим вне сущего. Небытие. Изначальная сингулярность. Абсолютная пустота, в которой отсутствует понятие пустоты, как и всего другого, включая пространство и время, и другие законы физики. «Вот и всё. Погибли цивилизации, погибло человечество, погибла жизнь, погибли планеты, погибли звёзды, погибли галактики, погибла вселенная. И даже так я всё равно остаюсь. Хоть небытие, хоть что-либо ещё, но я всё равно остаюсь.» Но вот случилось нечто. В нескончаемой пустоте появилась маленькая точка, что начала бешено дрожать. И вот, за время, что меньше времени, она начала реагировать сама с собой. Бам! Происходит новый большой взрыв. Формируется пространство и время. Всего за миллионные доли секунды происходит колоссальное количество реакций. Из первозданного хаоса начинает происходить порядок. Появляются физические законы, а вместе с тем и самые первые объекты во вселенной. Вселенная родилась вновь. Всё началось заново. «Вот оно как. В конечном итоге всё возвращается назад. Цикл начинается вновь. Было ли у этого вообще когда-нибудь какое-то начало — неизвестно. Но так или иначе здесь пора заканчивать.» Больше Заратустра решил не задерживаться в этой вселенной. Но просто ходить по обычным мирам ему надоело. Он решил пойти дальше. Немного сосредоточившись он открыл дверь в межвселенское пространство, вступив куда открыл ещё одну, настоящий разлом, что вёл за грань обычной нити миров. И вот Алан наблюдал перед собой качающуюся словно волну сущность за пределами его череды миров. Нескончаемое количество внеразмерных нитей тянулись из одной бесконечности в другую. И словно маленькие точки, пузырьки, в них были расположены различные вселенные. И было их не сосчитать, ибо были все они вне законов исчисления. Одни качались, вторые плыли, третьи были упруго натянуты в этом пространстве за пространством. Вот Алан приблизился к одной из них и аккуратно натянул на пальце. И увидел он, что была это та самая мультивселенная, которая когда-то коснулась его родной мультивселенной. Тогда на мгновение две точки, два мира соприкоснулись друг с другом, в результате чего во вселенной Лейка и появился Ризотто Неро и его товарищи. Лейк сейчас держал на пальце именно его нить миров, из которой он когда-то и пришёл. Но бросил Алан нить и направился дальше изучать просторы междумирья. И виделось ему всё больше нитей разных. И так они порой друг с другом переплетались, что составлялись в бесконечное покрывало мирозданья. Но то был лишь один слой из множества других, что расстилались в стороны другие. Но и то было лишь малой долей чего-то большего. Где-то там расстилались мировые небеса, в которых нитей тех и покрывал и вовсе было больше нескончаемости. А над теми небесами плавали другие небеса, и так ещё, всё в высь и в высь. А где-то там стояли словно шкафы с книгами, составляя огромную библиотеку историй и миров. И лишь одна из книг вмещала в себя ещё иные библиотеки, другие книги, небеса и нити. Вон там твердыней столбы кривые в себя же восходили. А здесь плескалось море в небесах. И так всё шёл и шёл Лейк вперёд, оглядываясь по сторонам и наблюдая историй и миров множество различное. Вон там просторы Средиземья расстилались, где войны тьмы со светом нескончаемые шли. А вон стоял себе в сторонке Аурбис, внутри которого был Нирн. А здесь висело полотно, словно игральной карты изображение, где величалось прекрасное Янтарное королевство. И так множество неисчислимое было этого всего. И в даль великую все миры эти простилались, а взглядом их Лейк провожал. И видел он, что там, в дали высокой, было ещё больше историй этих. Дивясь чудесами, кружащими вокруг, улыбнулся Алан и понял, что у него по-прежнему было всё впереди. «И значит всё до этого было лишь началом, малой частью. Но что вдали? Увижу я конец, иль круг пройду? И так ли велики различия? Похоже, что всё это лишь предстоит узнать. Ну так вперёд!»