Пять минетов (сборник)

      Оглушительный выстрел разрывает бетонную колонну мелкой крошкой. Пыль разлетается по воздуху, забирается в ноздри. Кашлять нельзя.       Пустая обойма холодит пальцы.       — Знаешь, что самое интересное, Шакал? — слышит он громкий голос Норт. — Я ведь тебя даже понимаю. Мы перебили всех твоих людей. Некоторые, наверное, были твоими друзьями, у них были семьи… Это больно. Я не понимаю, зачем надо было стрелять именно в Маркуса!       Ещё один оглушительный выстрел, стекло перед ним разлетается вдребезги. Снаружи тянет холодом. Он смотрит в подернутую снегом черноту улицы. До неё несколько футов, но пол покрыт осколками — она сразу все услышит.       Норт горько усмехается. От этого звука спину обжигает мурашками. Запасная обойма ложится в руку. Она тоже холодная.       — Лучше было целиться в меня. Потому что теперь, без него, я вам, сукам людским, устрою Ад на земле. И живые позавидуют мертвым, тебе ясно, Шакал?!       Ещё один выстрел, куда-то в темноту, левее его укрытия. На стене россыпь чёрных рытвин, по полу — штукатурная пыль. Он унимает дрожь в руках и вставляет обойму в пистолет.       Норт обходит его справа, он тихо перебирается в противоположную сторону. Под толстыми подошвами её ботинок начинает хрустеть стекло. Отсюда, наконец, виден запасной выход. До приоткрытой двери рукой подать. Пол на пути абсолютно чист. Он взвешивает в руке пустой магазин, несильно размахивается и кидает в противоположную сторону. Столбик света её фонарика дергается туда.       Рывок. Пара шагов, осторожно открыть дверь, проскользнуть в темный проем и так же осторожно закрыть… Выстрел оглушает, превращает полотно в решето. Дробинки жалят тело — рой свинцовых пчел — и он падает вперед, впечатывается в шершавую холодную стену.       Луч света пронзает звенящую голову до затылка, но не ослепляет — боль уже лишила его зрения.       Тяжелые шаги все ближе. Он кое-как досылает патрон и прячет пистолет за промокшей от крови полой плаща. Пытается выпрямиться, цепляясь пальцами за покрытый светлой краской кирпич. Дверь распахивается рывком, бьет по стене ручкой, отскакивая. Древесная пыль оседает на забрызганный красным пол.       Норт сокращает расстояние, пока ствол дробовика не упирается ему под ребра.       — Последние слова, Шакал?       Она очень близко: слышен быстрый стук её тириумного насоса. В её шелковистых волосах искрятся крохотные капельки растаявшего снега, в её глазах — слезы. От неё одуряюще пахнет порохом и зимой, а вокруг её головы — нимб из сияния уличного фонаря.       Он резко поднимает пистолет и касается стволом её солнечного сплетения. Норт не стреляет.       — Ну давай, — шепчет она не своим голосом. — Покончи с этим.       Ей больно?       Время останавливается. Он роняет пистолет, резко притягивает её за талию и рывком целует в губы. Оглушительный выстрел разрывает реальность на куски. Осколки её лица тают в темноте.       Боли больше нет.