Дохлый номер

      Прошла уйма времени пока Сейджуро перелопатил все бумаги и сделал фото каждого листа довольно увесистой папки с именем зазнобы на корешке. В Токио он успел вернуться лишь к утру.       Крепкий кофе помогал держаться на ногах, а тоска в сердце придавала сил. Он стоял под подъездом десятиэтажного дома и ждал, когда спустится Юкико. Он, по крайней мере, надеялся, что она спустится. Ясуда оказалась недоступна, а Юки продолжала щеголять без связи. Не будь эта дурочка такой упрямой и глупой, он бы просто купил ей новый телефон. Но не судьба. Императору оставалось хмуриться и недовольно ворчать, неумолимо превращаясь в Хатико.       Домофон радостно пиликнул. Хрупкое тельце, облачённое в джинсы, майку под горло и вездесущую рубашку в клетку вприпрыжку пустилось по ступеням. Азартный запал бодрой лани тут же сошёл на нет, стоило ей узреть зубоскалящего Императора. Она не только притормозила, но и по привычке отступила на шаг. Удивление переросло в испуг, который в свою очередь превратился в раздражение.       — О как! — Акаши медленно подошёл к недовольной его появлением особе. — Ты так рада меня видеть, что потеряла дар речи? Приятно.       Он сгрёб Юкико в крепкие объятия и с жадностью прижался к приоткрытым от удивлении губам. Со стороны он выглядел как всегда самоуверенным, но за бесцеремонным поведением скрывался страх быть отвергнутым. Сейджуро действительно боялся, что Юки передумала. Что она посчитала их недоотношения ошибкой… Но даже хмурясь и ворча на тему его бесящей привычки лезть в её личное пространство, девушка ответила. Достаточно пылко, чтобы пульс Императора резко подскочил.       Акаши наконец-то оставил в покое жертву своей страсти, и она воспользовалась паузой, чтобы узнать причину его появления:       — Что ты здесь делаешь? — Юкико принялась облизывать губы после страстного поцелуя. — Мы же договорились не афишировать это… — под «это» она подразумевала их внезапный роман.       — Твои соседи уехали, а Мэй и так в курсе.       Юкико насупилась. Даже если парней не было дома, это не отменяло живущих по соседству сплетниц. Вряд ли кто-то вроде Акаши мог остаться незамеченным. Его шикарная машина — и подавно. Ворча под нос, девушка схватила своего мучителя за руку и потащила прочь. Сопротивления оный не оказывал. Зубоскалил — да, но послушно плёлся следом. Всё равно Юкико шла в нужном ему направлении (он как раз оставил тачку во дворе соседнего дома).       Стоило девушке заметить отполированный до блеска чёрный бампер, она тут же замедлила шаг и из ведущей превратилась в ведомую. Акаши намеревался сделать то, что обычно делали парни — подвезли свою подружку. Но у Юкико эта затея восторга не вызывала. Она упёрлась пятками в асфальт и запустила коготки в удерживающую её руку.       — Я в это корыто не сяду.       — Прости, что ты сказала? — Акаши тормознул слишком резко и девушка врезалась в него. — Как ты назвала мою машину? Корыто? — он до последнего надеялся, что ему послышалось, но нет. — Юки…       — Ну назвала, — она скрестила руки на груди, — и что с того? Мне твоё корыто, — Юкико намеренно сделала ударение, — не нравится.       Так ли сильно он любил эту девицу? Достаточно, чтобы сдержать желание придушить её? Сейджуро прикрыл глаза, опустил голову и усмехнулся. Только этой нахалке могло прийти в голову так безбожно оскорбить безоговорочный шедевр немецкого автопрома. Даже Акаши Масаоми — он же японский Скрудж Макдак по своему финансовому состоянию — откровенно опешил, пересчитывая количество нулей в отчёте о расходах наследника. И на международные связи забил, возвращая оного на родину под своё строгое крыло. Зря он так. Подумаешь, купил его сын корыто… По версии Юкико, оно наверняка дырявое в придачу.       — Юки…       Сейджуро не знал, что ей ответить. Если у него и была страсть помимо одной кареглазой занозы в заднице — это его четырёхколёсный друг. Выбирать между девушкой и машиной не хотелось, но скрепя сердце Сейджуро признал, что с двумя движками чёрного Спайдера будет далеко не так комфортно в кровати, как с одной Юки.       Стоило ли ему сменить машину? Он тут же вспомнил, что Шинтаро водил ниссан кашкай. На такой колымаге после гиперкара ездить вообще не хотелось. Мысленно перебирая автопарк отца, Сейджуро пытался прикинуть, что одобрит Юкико, но к итоговому умозаключению так и не пришёл по вине стремительно удаляющейся каштановой макушки.       Зазноба гордо прошествовала мимо «корыта» в сторону остановки. Их с Сейджуро взгляды на мгновение пересеклись, и Юкико как ни в чём не бывало юркнула в подоспевший автобус. Парень этого уже не видел, но она самодовольно улыбалась. В первую очередь она была рада избавиться от внимания человека, чьё поведение делало его похожим на Шинтаро. Он в каком-то смысле ограничивал, навязывался, лишал выбора и так далее по списку. Но мотивы парней сильно отличались, и Юкико это видела. Если Шин-чан хотел привязать её, то Акаши — покорить. Он попросту распускал перед ней хвост. Это было раздражающе, но по большей части забавно и даже мило. Её никто никогда так рьяно не добивался, а потому происходящее безумно льстило.       Юки сразу поплелась к широкой свободной площадке в самом конце салона. Она уложила локти поверх расположенного на уровне груди поручня и посмотрела туда, откуда пришла. Может, она и хотела примостить зад на удобном сиденье, но неизвестно откуда появилось желание ещё разок взглянуть на Акаши. Проигнорировать этот порыв не удалось. Только вот парня не было ни на тротуаре, ни за рулём всё ещё припаркованного постыдно дорого авто. Разочарованный вздох вырвался из груди, но долго предаваться унынию не пришлось.       Спину вдруг обдало жаром и Юкико с ужасом осознала, что к ней прижались сзади. Учинить скандал не позволил мягкий голос наглеца:       — Какая же ты упрямая, Юки… — Всё-таки Акаши весьма настойчив.       Она кожей ощутила, что этот хищник зубоскалил. Точно чёрт из табакерки явился. Хоть и был невдалеке, а всё равно его появления рядом она никак не могла ожидать.       — Ты ведёшь себя вызывающе, — только и выдохнула девушка, балансируя на грани здравого смысла и безрассудного желания откинуться назад, чтобы утонуть в чужом тепле. — Не мог бы ты на людях вести себя скромнее.       — Это очередной пункт в списке запретов?       Юкико вздрогнула, когда Акаши уложил подбородок ей на плечо.       — Нет. Всего лишь просьба.       — Тогда я отказываюсь, — парень отпустил лёгкий смешок прямо к шею, отчего Юкико резко подалась вперёд.       — Но это неприлично… — Люди на остановке негодующе зыркали на бесстыдников. Юки продолжала заливаться краской. — Нельзя зажиматься в людных местах.       Император хмыкнул и напомнил, что это она отказалась сесть в его машину. Виновата сама.       Чем настойчивее лез обниматься парень, тем больше лицо Юкико походило на спелый помидор. Можно было чуть ли не на коленях его умолять вести себя прилично, но она догадывалась, что смысла в этом нет. Его ничто не остановит. Кроме разве что… Юки не была уверена, но решила попробовать единственный известный способ воздействия.       Она развернулась, насколько это было возможно, и с готовностью встретила полный озорного веселья взгляд Императора:       — Пожалуйста, Сейджуро, веди себя скромнее.       — Обезоружен. — Парень демонстративно поднял руки и встал спиной к окошку, в которое пялились спутница. Его взгляд блуждал по салону, изучая реакцию пассажиров. — Ты только не злоупотребляй этим приёмом. Он станет полностью бесполезным, как только я привыкну.       — Сильно сомневаюсь в этом, Сейджуро.       Юки произнесла его имя игриво, почти насмехаясь. Она знала, что так или иначе, а эта слабость у него надолго. Хотя с каких это пор она ассоциировала с ним это самое «долго»? Юки опять не могла ответить даже себе.        — Ну и каково это, сменить порше на автобус?       Парень поморщился и усмехнулся в пол:       — Медленно. — Они как раз вырулили на основную дорогу и ползли в пробке. — Очень-очень медленно.       Какое-то время они хранили молчание. Юкико сокрушалась о своей незавидной участи, а Сейджуро думал о ней. Вспоминал проведённое вместе время, их встречи до этого. Что там она говорила о развитии их отношений? Она точно не на это рассчитывала, когда вызвала его в библиотеку на допрос. А всему виной одна-единственная коробка и фото со свиданий, о наличии которых даже прошлая версия Юкико не подозревала.       Воспоминания о причудливых свиданиях натолкнули на мысль, что пора было начать правильно ухаживать за пассией. Её натура никогда не была лишена романтичности. Дерзость — напускная, натура — чувственная. И даже её полная капитуляция не давала права забыть о манерах. Но так же, как настроить на светлые душевные порывы, пассия прекрасно умела обломать все планы. Натыкаясь на преграду из сомнений, Сейджуро усиленно обдумывал, куда стоило пригласить девушку.       — Ты вообще в курсе, что этот автобус не идёт к университету? — безразлично поинтересовалась она, тыча пальчиком в запотевшее от дыхания стекло.       — Знаю, — безбожно солгал Император, не желая выглядеть идиотом.       Вообще-то он понятия не имел. Он оказался так раздражён побегом Юки, что не обратил никакого внимания на табличку с маршрутом. Да и кто бы мог подумать, что барышня собралась прогуливать? Перспектива опоздать на лекции или даже пропустить их не радовала, но деваться некуда.       — И куда же мы едем? — за идеально сыгранным безразличием крылось грызущее подкорку любопытство.       — Мы? А разве я тебя приглашала?       Юкико ворчала и внешне выглядела недовольной, но от Сейджуро не укрылось, что она испытала облегчение. Будто была рада, что едет не одна. И дело даже не в тяге к Акаши. Складывалось впечатление, что она чего-то боялась. Или кого-то…       Не получив ответ на вопрос «куда», Сейджуро вернулся к изучению дорог, по которым они ехали. В южной части Токио было одно известное ему место, которого могла опасаться Юкико. И, похоже, он всё понял верно. С трудом подавляя желание выписать девушке подзатыльник, Сейджуро заиграл желваками. Как ей хватило ума в одиночку потащиться к своему бывшему? Верх безрассудства. А если бы Император не объявился? Она бы реально отправилась в логово Шинтаро без подстраховки и телефона?       Сдержать накатившую волну праведного гнева не вышло:       — Идиотка, — рыкнул Сейджуро. Он старался не смотреть на пассию, чтобы не решится на воспитательные меры, но даже так было сложно сдерживать себя. — О чём ты только думаешь?       — Мне нужно забрать вещи… — Юкико стушевались и густо покраснела, признавая, что Император прав насчёт её безрассудства. — Шинтаро наверняка уехал в университет, — попыталась она выкрутиться. — Он всегда пораньше…       Озлобленный взгляд разноцветных глаз как удар хлыста. Юкико запнулась не в силах продолжать оправдательную речь. Императору до задницы были её аргументы. Потому что ехать к Шинтаро было глупо. Она изначально знала об этом.       — Извини, — пискнула она и отвернулась к окну.       Юкико стало стыдно. Да, затея глупая, но ей никого не хотелось тревожить. Тем более Акаши. Во-первых, она его сторонилась. Не так, как раньше, но всё же имело место напряжение, и несмотря на постельные единоборства принять их странные отношения было нелегко. Дёргать Акаши по поводу и без не стоило. Во-вторых, его случайная встреча с Шинтаро могла завершиться плачевно. Она знала о потасовке в ночь её попадания в участок, но не подозревала о масштабах. Случайно встреченный Такао Казунари пролил свет на произошедшее: средней тяжести сотрясение мозга и перелом со смещением скуловой кости. Судя по описанию поплывшего лица Шинтаро, Акаши силы не пожалел. Сильный и неадекватный влюблённый парень — не лучший компаньон для посещения бывшего, но волей случая они всё равно объединились под крышей городского автобуса. ***       Тратить больше получаса на расстояние, которое можно преодолеть за минут десять, по мнению Акаши — непозволительная роскошь. Но против Юки не попрёшь. Раздражённый и злой он вышел из автобуса на нужной остановке. Попадись ему хоть Шинтаро, хоть кто угодно другой — непреднамеренного убийства не избежать. Даже у спутницы были все шансы не дожить до следующего дня.       Дорогу знали оба, а потому остаток пути проделали опять же в тишине. Лишь стоя у двери, Юкико рискнула обратиться к парню:       — Если вдруг Шинтаро там, — она кивнула на дверь, будто без того не понятно, — мы немедленно уйдём. Без драк.       — Не могу обещать, — парировал всё ещё раздражённый Акаши.       — Пожалуйста, — Юкико смотрела на него с мольбой, и противиться этим искренним щенячьим глазкам оказалось делом непосильным даже для Императора. — Пожалуйста, не надо… — она коснулась заживших костяшек на его правой руке. — Достаточно насилия. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.       Поражаясь, насколько эта девчонка умудрялась манипулировать его жаждой крови, умело превращая оную в ноющую боль сердечной мышцы, Сейджуро делано безразлично кивнул на дверь и сказал, что постарается держать эмоции под контролем. Юки поблагодарила его робкой улыбкой и, переведя дыхание, сунула ключ в замочную скважину.       Прихожая сверкала чистотой. Ни намёка на учинённый двумя неделями ранее погром. Только вазы с цветами не хватало, а в остальном, заключила Юки, всё было как всегда.       — Оу, — только и выдала девушка, замечая вздувшиеся обои на стене, где раньше висели грамоты Шинтаро. Акаши усмехнулся, чем опровергнул теорию о попытке Снайпера поупражняться в порче имущества: — Твоих рук дело? — она кивнула на огромных размеров пятно и лишь негодующе вздохнула, когда парень сильнее обнажил зубы. — Невыносим, — вздохнула она и поплелась в спальню.       В глубине души она боялась, что Мидорима в гневе мог выбросить её вещи. Потому и испытала невероятное облегчение, когда открыла высокий шкаф-купе и обнаружила там аккуратно сложенную и никем не тронутую одежду.       Юкико оказалось достаточно взглянуть на верхнюю полку с дорожной сумкой, чтобы спутник отреагировал моментально. Какой бы спокойной и уверенной девушка не пыталась казаться, а находиться в этих стенах ей было неприятно. Она не боялась, что ей вновь причинят вред, — Акаши едва ли позволил бы комару покуситься на неё, что говорить о Шинтаро? — но воспоминания о произошедшем раскалённым ножом водили по сердцу. Ей было больно признавать, что некогда прекрасные и светлые отношения оказались построенными на лжи.       В поисках забытых мелочей взгляд зацепился за высокий комод. Торчавшая к верху ножка фоторамки привлекла внимание. На перевёрнутом фото был запечатлён их первый совместный новый год. Дурацкие свитера с оленями — красные и такие стрёмные, что надеты были лишь для съёмки. Клише новогодних фотографий — светящаяся ёлочная гирлянда с лёгкой руки старшей дочери четы Мидорима опутывала улыбающихся молодых людей с ног до головы. Это было счастливое и очень тёплое воспоминание.       «Фальшивка…» — констатировала про себя Юкико и вернула рамку в то же положение — изображением вниз. Всё в её новообретённом существовании было искусственным. Дешёвая пластмассовая любовь, испещрённая карикатурными кривляньями и притянутыми за уши чувствами. Мидорима лгал, а она сама лишь искала способ заполнить острую нехватку чего-то важного.       Сейджуро наблюдал за спектром эмоций на лице пассии и терялся в догадках, потому что она испытывала нечто среднее между «больно» и «глубоко насрать». Как следовало вести себя?       — Ты… любил кого-нибудь? — спросила вдруг Юки. В карих глазах горела надежда. — Я имею в виду, с тех пор, как уехал из Японии.       По всей видимости, эта мысль грызла девушку довольно давно, но для Акаши она стала неожиданным откровением. От него ждали услышать что-то кроме «алкоголь, табак и скорость». А и правда, влюблялся ли? Признавать это не хотелось… Он ушёл до того, как совершил ошибку.       — Нет.       Голос его звучал холодно и отстранённо. Слишком резкий ответ, чтобы сойти за правду. Это не подходило Юки. Она хотела знать, и дело было вовсе не в любопытстве. Ей надоело чувствовать вину. Если бы только оказалось, что Акаши жил полной жизнью, что он был любим кем-то и, быть может, испытывал ответные чувства, ей стало бы чуточку легче.       — Не верю, — тихонько сказала девушка, комкая в руках майку.       Перед глазами Императора стояли воспоминания о флегматичной барменше, которая жила в трейлере и ночи напролёт торчала за стойкой, выслушивая грязные комплименты пьяных байкеров. Никакой логики в их непродолжительном романе не было. Вместе их свела воля случая.       Сейджуро с негодованием отметил, что Юкико намерена докопаться до истины, а потому пришлось ковырнуть корочку уже год как зажившей раны:       — Я был пьян в стельку и чуть не сбил лося. Оказался в кювете с пробитой головой. Меня подобрала девушка…       — И?       — Она была мила. Мы переспали пару раз. На том всё и закончилось.       — Пару раз? — Что-то в это мало верилось. Акаши был слишком раздражён.       — Ладно, — парень выглянул в окно, избегая смотреть на чересчур любопытную подружку. — Я выписался из больницы на следующий день после аварии. Весь в бинтах приехал к ней. — Он вздохнул, вспоминая, как заплатил медсестре, чтобы узнать имя и адрес незнакомки. — Постучал в дверь — она открыла. Два месяца я почти жил в её доме. Думаю, нам было хорошо вместе.       Обшарпанный трейлер в самом конце Флэт-Айрон-роуд в Плейнфилде стоял перед глазами. Он помнил бурые полосы, местами поржавевшие диски на колёсах и треснутое боковое зеркало. Невероятно живое видение. Будто и не прошло столько времени с того дня, как он сел за руль отремонтированного форда и уехал, не оборачиваясь. Оставалось только надеяться, что она всё-таки перебесилась и вернулась в свой родной дом. Сам-то он вернулся.       — Почему ты ушёл? — Несмотря на сильную симпатию, Юкико не почувствовала ни капли ревности.       Кривая усмешка исказила рот Императора. Это была неудачная попытка начать жизнь с чистого листа... Не получилось.       — Я знал, что не достоин её. И я бы всё испортил рано или поздно. Поэтому ушёл раньше, чем кто-то из нас успел привязался.       Юкико слегка озадачил ответ. Не ревность, но какая-то сильная обида потянула за язык до того, как мозг успел среагировать:       — Значит, я — третий сорт, и меня ты достоин?       Акаши вмиг посерьёзнел, стирая с лица остатки каких-либо эмоций. Он приблизился к девушке быстро и решительно. Отобрал из рук помятую майку, и притянул к своему лицу холодные как лёд ладошки. Он целовал тонкие пальчики и тяжело дышал.       — Не достоин, Юки. Но этот грёбаный мир мне задолжал. Я хочу ещё один шанс. В этот раз я не отступлю ни перед чем.       Как страстно он говорил. Как горели его глаза. Если забыть о Шинтаро, о долгих годах отсутствия Акаши… Если просто взять и вернуться в тот сад, где этот парень выглядел столь неуместно рядом с несуразной девочкой-инвалидом — она бы его приняла. Такого несносного, наглого и пошлого. Мысленно приглашая тараканов этого придурка в свой маленький мир, Юкико улыбнулась. Наверное, впервые так искренне.       — Как-то через задницу получается, не находишь?       Акаши уткнулся носом ей в висок и приглушенно засмеялся:       — Что поделать. Я никогда не умел по-другому.       — Меньше слов — больше дела, Сейджуро. — Парень хищно оскалился, принимая её слова за призыв к активным наступательным действиям, но Юкико положила ладонь ему на грудь и мягко оттолкнула. — Я к тому, что мне ещё кучу вещей собирать. Ты отвлекаешь.       Как будто это не она завела шарманку про амурные дела. Сейджуро колебался всего пару мгновений, после чего отступил. Со спокойной душой он пришёл к выводу, что Юкико не откажется сходить с ним на свидание в этот день.       Сборы продолжились. Пока девушка усердно пыхтела, скручивая в трубочку и укладывая в сумку одежду, Император осуществил беспринципное нападение на комод с бельём. Не сказать, что он это планировал, но первый подвернувшийся ящик оказался весьма любопытным.       — Мило? — как бы уточнил он, поднимая до уровня глаз розовые трусики с котёнком и сердечками.       — Не смей туда лезть, извращуга! — Юки покраснела от гнева и, казалось, могла взглядом убить Императора. Но ему всё было до лампочки, а потому в руках одни за другими появлялись элементы нижнего белья. — Ненавижу тебя, — прошипела девушка и сосредоточила внимание на дорожной сумке.       Глумиться над человеком, который вас игнорирует сложно. Это ребячество быстро надоело Императору и он просто вручил немалую охапку трусиков и лифчиков Шимидзу. За это его наградили ядовитым «спасибо» и просьбой не копаться в чужих вещах. Последнее, впрочем, Акаши наглым образом пропустил мимо ушей и покинул спальню, намереваясь обыскать письменный стол Мидоримы. Спонтанная идея. Раз уж он столь удачно попал домой к бывшему лучшему другу, стоило этим воспользоваться. Твёрдой уверенности, что удастся найти ответы на вопрос о здоровье Юкико, не было, но попытаться стоило. Тем более, что ему предстояло ошарашить девушку очередной порцией разоблачённых обманов.       Осмотр документов не дал результатов. Судя по бумажкам, единственный криминал — выписка обезболивающего самому себе. Точнее, подделка подписи и использование отцовской печати делали рецепты незаконными.       Последней надеждой бы ноутбук. Сейджуро откинул крышку — пароля нет. Это могло означать, что владельцу нечего скрывать. Ну или он был крайне неосмотрителен.       Вентилятор зашёлся негромким гулом и за считанные секунды главный экран явил развёрнутое во весь экран видео. Без угрызений совести Император отжал паузу. Слуха коснулась знакомая оркестровая версия вальса из фильма «Амели». На автомате парень запустил видео заново. Вся суровость и напряжение сошли на нет, а губы непроизвольно растянулись в нежной улыбке.       Когда Сейджуро впервые увидел Юкико на льду, он уже в тот самый момент знал, что до болезни она была великолепна. Он оказался прав, и убедился в этом, наблюдая из кафе за уроком мелкого засранца Ичиро. Но ни его воображение, ни восстановленные навыки девушки не шли ни в какое сравнение с её навыками в средней школе.       Изящная и хрупкая. Трогательная и ранимая… Она отыгрывала Амели идеально. Профессионалка. Она высоко и чётко прыгала, срывая овации трибун. Сейджуро узнал то самое красное платье, которое видел на фото в ледовом комплексе. Юки была прекрасна. Самое теплолюбивое существо из всех известных Императору оказалось созданным для ледовой площадки.       — Я вроде бы просила не трогать чужие вещи…       Акаши и бровью не повёл, поднимая в воздух зажатый между пальцами бумажный конверт от вставленного в дисковод DVD:       — Твой? Или ты отдала его Шинтаро?       — Мой.       — Отлично. — Парень достал диск и убрал в конверт. Пристальный взгляд разного цвета глаз обратился к тушующейся девушке: — Могу я одолжить его? — Юки выглядела немного озадаченной. — Ты никогда не показывала мне… Я бы хотел увидеть твои выступления.       — Это не совсем то… — начала было Юки и пристыжено опустила взгляд. Она заговорила с ковром: — Там что-то вроде фильма на память. Девчачьи посиделки, адские пытки в балетной студии и мечты о картошке фри. Не думаю, что тебе будет интересно…       — Мне интересно, — возразил Акаши. — Так ты не против?       Ей было всё равно. Почти. Немного стыдно из-за тех записей, которые так старательно слепила в одну кучу Мэй, но в целом — параллельно. Она даже никогда не смотрела этот фильм полностью. Просто не могла решиться. Всё из-за вложенной в конверт открытки, которую подписал даже сторож. «Скорее выздоравливай и отправляйся за золотом!» — худшее пожелание для неизлечимо больной. Тогда ещё никто не знал о её диагнозе, и винить команду не стоило. Так и сложилось, что до Мидоримы Акихиро она боялась столкнуться с прошлым, а после — не видела в этом смысла, ведь достигнуть того же уровня было невозможно.       — Можешь оставить его себе, — отмахнулась Юки. Она собиралась было вернуться к сборам, как вдруг кое о чём вспомнила: — Эй! Вообще-то ты так и не вернул мой плеер! Диск не получишь, пока…       — Завезу после тренировки, — отмахнулся Акаши. Он и сам забыл о чёртовом плеере.       Несмотря на озвученные Юкико условия, диск парень всё же припрятал в бардачке своей машины (её как раз пригнал водитель к окончанию сборов). Не то чтобы пассия настаивала на возврате… Она лишь закатила глаза и вновь назвала Императора наглым. Тем более, что её куда больше бесило наличие «корыта» у парадного входа апарт-отеля, а также тот факт, что отказаться от поездки она не могла. Как и от свидания.       Посещение кафе могло бы показаться худшей затеей, но вселенская скорбь на лице Юкико откровенно веселила Императора. Иногда девушка роняла голову на стол и умоляла оставить её в покое — в такие моменты ему становилось крайне сложно сдержать смех.       Сейджуро опустил взгляд на свой кофе и слабо улыбнулся, предвкушая смущение Юки:       — Продолжишь ныть, и я отвезу тебя к себе.       — У тебя тренировка, — обиженно буркнула та и покорно принялась поедать подтаявшее мороженое.       — Значит, сначала составишь мне компанию в спортзале.       — Господи, я и правда была влюблена в тебя? — Юкико откровенно сокрушалась. — Где был мой мозг?       — Его опухоль придавила.       Юки отшатнулась, демонстративно бросая измазанную сиропом ложку в высокую вазочку:       — Ауч, — она нахмурила брови, но при этом ни капли не сердилась. — Ты по жизни кретин, или… — её лицо застыло, а взгляд моментально рассеялся.       Сейджуро дёрнулся и собирался было вскочить со своего места, но вовремя вспомнил о вспышках памяти, которые, видимо, не всегда сопровождались панической атакой.       — Ох… — только и выдала Юкико, хмурясь и опуская голову. В глазах двоилось и вновь на реальность накладывались кадры из прошлого. Она негромко застонала от нахлынувшей головной боли. — Пристрели меня, пожалуйста.       — Лучше я отвезу тебя домой.       Последние слова Императора прозвучали как приказ. Перечить ему и не хотелось вовсе. Юкико мечтала головой коснуться подушки, и Акаши готов был в этом посодействовать.       Он буквально раздел и уложил девушку в тёплую постельку, предварительно напоив таблетками. Обезболивающее действовало быстро, но возвращение памяти, пусть даже обрывками, сильно истощало мозг. Юкико почти сразу провалилась в сон, но напоследок успела заплетающимся языком выразить благодарность. Судя по приглушенному смешку Императора — попытка тянула на троечку.       Акаши осторожно прикрыл за собой дверь женской спальни и поспешил удалиться. Его ждала тренировка и записанное на DVD вознаграждение за пережитый стресс. Он продолжал ощущать следы вялых поцелуев на губах и очередной огромный пласт тревожных переживаний отвалился от сердца. Сомнений не оставалось. Сейджуро точно знал, что у них всё наладится. И даже раньше, чем он смел надеяться ***       Слегка утомлённый тренировкой Император мог думать только о разговоре с тренером: Мацуда готовился к защите диплома, а команде был нужен новый капитан. Акаши вызывал уважение как сильный игрок, но прежнего доверия не внушал. Оно и не удивительно. Все старые и новые знакомые прекрасно понимали, что Акаши, мягко говоря, испортился. Старик Козо хоть и бы в их числе, но верил, что его подопечный способен исправиться. Что бывало нечасто, Сейджуро не знал, как поступить. Терялся. Ответственность и трудолюбие — эти качества делали его собой в далёком прошлом. Осталось ли хоть что-то из этого? Мог ли он позволить себе принять чужое доверие? Однозначного ответа не было.       С трудом наступая на горло дурной привычке жрать лапшу, Сейджуро в кои-то веки заказал нормальную еду. И хоть настроение от поглощения овощного месива с травой ничуть не улучшало настроение, тело отозвалось благодарностью за порцию витаминов.       Последняя оставшаяся на тарелке маслина продолжала ускользать от него как и решение проблемы с капитанским постом. Старик предложил два месяца испытательного срока. Мацуда продолжил бы играть под номером «4», но план тренировок, стратегии и вообще любой аспект деятельности клуба — все заботы лягут на плечи Акаши. По результату команды на грядущих отборочных тренер решит, стоит ли официально назначить его капитаном. Нехотя парень признал, что боится облажаться. Или в нём просто-напросто говорила годами взращиваемая лень. Кто знает…       Несмотря на стресс, Сейджуро не собирался отказывать себе в удовольствии. Честнейшим образом отвоёванный диск ждал его. Парень даже испытывал лёгкое волнение. Словно собирался на первое в жизни свидание. Можно сказать, что так оно и было, ведь он не знал Юки до того, как её сердце разбилось о жестокую реальность.       То, что Ясуда хреново монтирует видео, понятно стало сразу. Акаши едва ли сдержался от порыва залепить себе по лбу, когда понял, что для создания фильма использовались самые примитивные программы, а ролики были обрезаны так криво, что лучше бы кто-то отрезал руки самой Мэй… Но чего стоило ждать от пятнадцатилетней девчонки? Да и смысл был вовсе не в профессиональном подходе к делу. Но даже после оправдательных аргументов в пользу цыплёнка Акаши мысленно отметил, что хочет сам всё переделать. Над его презентациями в младшей школе всем преподавательским составом рыдали! Так что стоило поколдовать над заготовками Мэй.       Три с половиной часа — длительность тошнотворного «Титаника». Четыре часа шёл фильм о Юкико. Документальный, чтоб его, фильм. Когда зазноба говорила, что Императору не будет интересно, она ошибалась. А вот о том, что к середине ленты дёргающееся от раздражение веко придётся подпирать спичкой — предупредить стоило. Однако потраченного времени парень не жалел. За каждую лишённую сна минуту он получал достойную награду в виде ослепительной улыбки своего кареглазого чуда.       Юкико каталась с восторгом в глазах. После изнурительных тренировок, несмотря на боль во всём теле, она улыбалась искренне. Демонстрировала на камеру синяки, смеялась над своей отбитой задницей и вновь тренировала новый прыжок. Сейджуро не был силён в терминологии фигуристов, но то, что она пыталась исполнить — тройной аксель — был отнюдь не самым простым элементом. Иной раз ему казалось, что девушка на видео после очередного падения вот-вот сломается. Часть ночи он отсидел перед экраном на чистом желании узнать, научилась ли его нахалка этому прыжку. И она научилась. Он бы узнал об этом раньше, если бы в доме Шинтаро она не помешала просмотру, но ожидание всё равно того стоило. Были и другие программы, но именно эта западала в душу. Сейджуро находил Юкико подобием киношного персонажа Амели: она ворвалась в его жизнь и вернула то, что давно утеряно — любовь. ***       Любимый день недели — вторник. И единственный предмет, который Акаши посещал с огромным удовольствием даже после бессонной ночи — история Японии.       На этот раз Юкико заняла место на галёрке. Стоило Императору войти в аудиторию, и она тут же пристыженно опустила взгляд. Она не сомневалась, что однокурсницы заподозрили неладное, так как один из первых красавцев университета по какой-то неведомой причине постоянно садился рядом с какой-то замухрыжкой. Ну, то есть, по их завистливому мнению Шимидзу была таковой.       — Доброе утро, моя Амели, — промурлыкал Акаши.       Юки в ответ лишь закатила глаза и уставилась в свой конспект. Непрошеный сосед усадил свою аристократическую задницу на соседний стул. Девушка мысленно поблагодарила его за то, что хотя бы руки не стал распускать.       — Как ты себя чувствуешь? — Сейджуро вдруг сделался серьёзным и сосредоточенным. — Голова уже не болит?       Юкико стушевалась ещё сильнее. Она искоса посмотрела на соседа и тихонько, почти обиженно буркнула, что всё в порядке. Её каждый раз вгоняли в краску резкие скачки его поведения: то он был похотливым животным, то заботливой мамочкой… Но жаловаться Юки не могла. Всё, что он вытворял, она сама позволяла.       — Амели? — Она вдруг вспомнила, как Сейджуро поприветствовал её. — Не называй меня так. Бесит.       — Отчего же? Ты весьма лаконично вписываешься в образ этого персонажа. — Сейджуро выглядел мечтательно, что не укрылось от внимательных глаз завистников. — Должен признать, мне доставляет удовольствие искать сходства между вами. На мой взгляд…       Мобильный телефон в его кармане зашёлся вибрацией. Девушка поражённо вскинула брови, окончательно позабыв, что собиралась шифроваться в проявлении эмоций возле Акаши. Она удивилась не факту звонка, а тому, как лицо парня искривила гримаса. Такое чистое и неприкрытое раздражение. Ей даже стало любопытно, кто вызвал подобную реакцию.       — Не ответишь? — Брови взметнулись ещё выше, когда парень отключил вибрацию. Взгляд Юкико метался между перевёрнутым телефоном и лицом парня. — Да ладно? Кого избегаешь? — Она со всей якобы не присущей ей наглостью протянула руку и украдкой взглянула на фото звонившего — Ты игнорируешь Мацуду? Вы, голубки, мячик не поделили?       — Почти. — Акаши усмехнулся. — Пост капитана. Я не решил, хочу ли его занять.       Он внимательно изучал реакцию пассии, которая без капли прежнего смущения смотрела ему прямо в глаза. Она будто не верила, что Император подвержен сомнениям. Оно и не удивительно. После изучения его выпускного альбома Юкико не сомневалась в лидерских качествах этого парня. Да и краем уха слыхала про Тейко… Командовать для Акаши всё равно что читать газету по утрам. И всё же он колебался.       В итоге она отвернулась и пренебрежительно взмахнула рукой:       — Дело твоё, — фыркнула Юки. — Но такую возможность нельзя упускать. Странно, что ты вообще задумываешься над ответом.       — Даже не знаю… — Сейджуро прищурился. — Если я займу предложенный пост, мы с тобой не сможем так часто видеться.       — Баскетбол — круто. Капитан — отлично. Капитан баскетбольной команды — вообще шикарно.       Акаши даже не сомневался, что Юкико хотела отвязаться от избытка внимания, но под маской раздражения крылось нечто большее. В памяти всплыл просмотренный ранее фильм. Для неё это был фильм о разбитых мечтах. Ему и правда не стоило отказываться от возможности вернуться в строй. И сделать это стоило хотя бы из уважения к девушке, которая сидела рядом и завуалированно пыталась наставить его на путь истинный.       Молчание затянулось. Юкико нерешительно обернулась к Акаши и застыла: он продолжал загадочно улыбаться, не отводя от неё взгляда. Кожу обдало жаром, а на щеках разгорелся румянец. Император читал её как открытую книгу. И его «я сделаю это для тебя» отчего-то заставило сердце выпрыгивать из груди. ***       Своё слово Акаши сдержал и в тот же день принял все условия Широгане. Спустя неделю обновленных тренировок все без исключения члены команды с трудом передвигали ногами. Новый капитан искренне недоумевал, на что жаловалась команда. На самом деле он лишь немного увеличил нагрузки разработанного для Ракузан комплекса. Создавалось впечатление, что его предшественник на пару с тренером откровенно нежничали с игроками. Непростительная ошибка.       — Ты тиран и садист, потому они и жалуются, — высказала своё мнение Юкико, выслушав возмущения Акаши. — Парни, — она указала пальцем в направлении спальни соседей по жилплощади, — каждый вечер приползают на бровях. Не знаю, что ты там с ними вытворяешь, но Акира на днях вообще на унитазе отключился. У тебя нездоровый аппетит, знаешь ли.       — Не моя вина, что Маширо запустил команду, — отмахнулся Император, полностью переключаясь на свою девушку. — Кстати об аппетите…       И как так вышло, что она вновь попалась на крючок? Она не удивилась, когда Акаши объявился на пороге её съёмной квартиры. Не спрашивала, откуда он знал, что никого из соседей этим вечером не будет. Юки просто распахнула дверь шире, приглашая войти, и не испытала ни капли возмущения, оказываясь прижатой к диванчику после непродолжительной беседы. Она скучала по бесцеремонности этого парня.       Юкико зубами прихватила нижнюю губу скалящегося Акаши. Её бесила его самодовольная рожа. Он, сволочь, знал, что хорош. Знал, что она не в силах сопротивляться. И это до скрежета зубов злило. Хотелось спустить его с небес на землю, но максимум, на что Юкико оказалась способна — кусаться и, загоняя ноготки в плечи, требовать Акаши склониться ниже.       Майка, футболка и где-то между тем домашние растянутые треники улетели в неизвестном направлении. Юкико выставила колено, упираясь в недвусмысленное напряжение в паху и коварно поёрзала. Металлическая пряжка царапнула кожу. Акаши довольно грубо подтянул обе ноги Юкико к своей груди, после чего резко развёл их в стороны и устроился между. Теперь почётное право дразниться досталось ему. Девушка под ним то смеялась, то возбуждённо охала и недовольно мычала в поцелуе.       Сейджуро резко отстранился от груди девушки и сел, возвышаясь над разгорячённым телом. Крайняя степень недовольства отразилась на лице зазнобы, но лишь на пару секунд. Он потянул её за руку, вынуждая оседлать его. Мир стремительно рассеивался, превращался в густой туман. Только пожар в сердцах молодых людей имел значение. Они отдавались страсти, жадно впитывая эмоции друг друга, и не замечали ничего вокруг.       Входную дверь давно починили, а потому открылась она абсолютно бесшумно. Первая тень скользнула в коридор и замерла в дверном проёме.       «Ой-ой-ой, — Мэй закусила губу и покосилась в другой конец прихожей, куда вваливались остальные приглашённые, — сейчас будет весело».       Предупредить подругу насчёт облавы ей не позволили: воодушевлённый Акира навалился на неё, отчего они оба с трудом удержались на ногах.       — С днём рожде… — начал было парень, но выпал в осадок, замечая именинницу верхом на ком-то. — Ого!       Меньше чем за секунду в его голове мелькнула восторженная мысль, что у Юки потрясный видок сзади, шок от осознания ситуации и любопытство. И чьи же это руки лапали её за зад? Отличный вопрос, учитывая, что Мидорима в настоящий момент помогал её отцу доставать праздничный торт и подарки из багажника.       Юкико обернулась на голос соседа и чуть не умерла со стыда. Акаши напряжённо вздохнул и потянулся за своей футболкой, которая, в отличие от всей остальной одежды, висела на спинке дивана. Он отдал спасительное одеяние краснеющий пассии и пообещал себе, что товарищу по команде увеличит нагрузки до уровня сложности «адская пытка».       — Ты бы на тренировки так же вовремя приходил, Акира… — процедил Акаши.       Мэй вновь открыла рот, надеясь привлечь к себе внимание, но её мягко отодвинула в сторону встревоженная Рико-сан. Женщина беспокойным взглядом осмотрела комнату в поисках того, что вогнало в ступор парочку в дверном проёме и судорожно охнула, понимая, чему помешало появление гостей.       — Мама? — испуганно пискнула Юки и бросила полный ужаса взгляд на Акаши. — Что ты тут делаешь?       Пока именинница пыталась сообразить, как объяснить ситуацию, свидетелями которой все стали, Император выдохнул с облегчением. Он ничего против не имел. Ну почти. Пришли бы эти трое чуть позже, он бы каждому по медали вручил. Но и так было неплохо. Однако на смену душевному равновесию пришла неподвластная контролю ненависть: он читал «Шинтаро» по губам Ясуды и то, как яростно она тыкала пальцем в пол не предвещало ничего хорошего.