Тиамаранта

      Сейчас…              Все зримое глазом пространство было затянуто ядовито-зеленым туманом. По туману растекался свет от светила которое навечно застыло в своем зените. Было ли это солнце — неизвестно, но это была хоть какая-то постоянная точка опоры, что никогда не изменялась в этом хаотичном пространстве. Здесь не было ни сторон света, ни верха ни низа, и даже время растворилось в вязком зловещем тумане.       Бледное мертвое светило и остров над которым оно замерло.       Ядовитая мгла и неяркий свет не давали четко разглядеть этот остров. По темному расплывчатому силуэту можно было предположить, что, то был уцелевший осколок некого города, разрушенного ужасным катаклизмом произошедшим в незапамятные времена. Остальные осколки-острова, плавающие в тумане, оплавились и обтесались их обитателями настолько, что больше нельзя было угадать, чем те были когда-то. А постоянное хаотичное передвижение островов в пространстве окончательно сводило к нулю любую попытку собрать воедино этот постоянно рассыпающийся пазл.       — Твое сопротивление достойно похвалы… — прозвучало за спиной девушки. Усилием воли она сдержала порыв немедленно обернуться, хотя все же скосила глаза в сторону нарушителя спокойствия, и тут же отвела их, вернув внимание на один из осколков, что изучала до этого. Но тот, будто облако гонимое ветром, уже успел изменить свои очертания.       От Владыки этого плана нельзя было укрыться, как ни старайся, это девушка давно уяснила, перестав прятаться. Только отсутствие у него интереса или занятость могло оградить от внезапного визита и последующей за этим беседы.       А сегодня он просто обязан был ее посетить, как и она его владения.       — Признай, — продолжил Владыка встав сбоку от девушки и заведя руки за спину также устремил свой взгляд в изумрудную бездну, — сопротивляться мне вечно ты не сможешь. Не проще ли будет пропустить этот утомительный промежуток и согласиться со мной. Ведь для тебя это предложение намного выгоднее чем для меня.       Девушка отвернулась, чтобы избавить хотя бы зрение от вида своего оппонента.       К ее сожалению заткнуть ему рот было невозможно, затыкание же собственных ушей не помогало заглушить этот вкрадчивый голос, который, миновав органы чувств, звучал прямо в голове. Только шум собственных мыслей мог хоть немного отвлечь, но сосредоточиться на них было почти невозможно постоянно возвращаясь к его темам подобно навязчивой песне.       — Что ты желала получить от этих коротышек? Богатство? Власть? Радость? Все это у тебя уже есть и ждет твоего возвращения свой Владычицы. — Отзывом на произнесенные слова в одной из впадин зашуршала каменная крошка, затем послышался металлический лязг и дыхание запыхавшегося зверя.       Огромный белый варг показался из-за ближайшей оплавленной статуй. Низко опустив голову он рысью добежав до девушки он остановился и робко положил свою голову ей на колени. Ее рука успела зарыться в жесткую шерсть приласкав зверя, прежде чем она опомнилась. А услышав хруст дробящихся камней под металлическими когтями одной из его лап, и тут же бесцеремонно спихнула голову животного.       Обиженный варг, отойдя, встал рядом с Владыкой. Рука, защищенная латной перчаткой легла на холку зверю подарив еще немного такой редкой для него ласки.       — Все эти барьеры только условности. Они ничто для наших с тобой сил. Осталось только раскрыть их и ты будешь неограничена в обликах.       Владыка отвлекся от созерцания своих владений переведя взгляд на девушку, сидящую на камне. Небольшого шага ему было достаточно, чтобы встать рядом, и когтем перчатки поддев отбившуюся от общей массы серебристую прядь, аккуратно заправил ее к остальным за ухо.       — Ты сможешь менять их как другие одежду. Каждый в этом мире будет жаждать возможность утолить твои желания, ведь все они были созданы именно для этого.       — И даже ты?. — не удержавшись озвучила свои мысли девушка.       Чистое лицо Владыки пошло трещинами когда он скривился от вспыхнувшей злобы, он молниеносно схватив девушку за руку, вывернул ее на себя. Девушка вскрикнула больше от неожиданности чем от боли и развернулась, пленитель же прорычал глядя ей в глаза:       — Это ты носишь мою печать, а не я твою!       Варг, почуяв злобу своих хозяев, отпрыгнул в сторону, ощетинился и зарычал. Напасть же на кого-то из этих двоих он не решился и от того ярился, еще больше разрывая когтями хрупкий камень под лапами словно размокшую землю, стал следить за ними.       — Твоя метка ничего не значит, пока я не дала согласие. — зло выплюнула девушка и, ударив противника пяткой куда пришлось, снова попыталась освободиться, но лишь бессильно скользила пальцами свободной руки по раскаленному металлу перчатки Владыки.       — Простая формальность, которую мы могли бы легко миновать. — произнес он, и девушка закричала, когда ее руку окутало пламя, в нос ей ударил запах паленой плоти вперемешку с горящим пластиком и испарений геля. Запахи заставили ее оцепенеть, с ними нахлынули ужас и паника, а картинка перед глазами стала расплываться от слез и тускнеть.       Владыка приподнял ставшее безвольным тело девушки и шепнул ей на ухо:       — Повелителем может быть только один. — сказав, он сжал свою хватку, раздробив удерживаемое запястье, и статуя, что мгновение назад была живой девушкой, упала разбившись на куски, сверху на них осыпалась мелкое крошево, оставшееся в перчатке от тонкой руки.       Варг, затихнув, осторожно приблизился к успокоившемуся Владыке.       — Скоро она вернется, — обратился он к зверю. — Осталось совсем немного.                     

***

      Резко распахнув глаза, Бэль еще с минуту лежала неподвижно прислушиваясь к себе и к окружающему миру, желая убедиться, что все-таки покинула кошмар: каменные стены комнаты не плавились подобно нагретому воску, изменяясь в конструкции и материале; не меняли они и свой рисунок если отвести взгляд и вернуть его обратно; кровать не собиралась ее поглотить подобно зыбучим пескам; так же спокойно вел себя и интерфейс: смысл текста и цифр был понятен, знаком, и мутировать, растекаясь кляксами разноцветных чернил, не намеревался.       Набрав полную грудь воздуха, она облегченно выдохнула, восстановив замершее дыхание. Кончики пальцев заколола собранная сила. Все закончилось, она покинула Тень, и той слабости, которую там она испытывала, нет и в помине. Только обжигающая боль в запястье говорило о том, что, то был не простой кошмар.       Трижды она уже пожалела, что заговорила с ним, дав волю эмоциям хотя, могла же как и прежде молчать, и беседа шла бы только в одни ворота: тогда не было бы этого унизительного напоминания и поспешного бегства. А ведь она могла вынести из погружения намного больше полезной информации. Но теперь ничего нельзя поделать, а намеченный план эта неприятная встреча изменить не могла.       — Бэль? Что случилось? — спросил хриплый спросонья мужской голос отвлекая ее от раздумий. Напомнив себе события прошлого вечера: кем теперь является и как до этого дошла, не глядя на вопрошающего ответила:       — Ничего… Все в порядке. Спи.        Выскользнув из-под руки которая собиралась ее обнять Бэль слезла с кровати и подобрав одну из валяющихся на полу рубашек закрыв ею все еще пылающий обруч печати на руке направилась к выходу из комнаты.       — Бэль, что стряслось? — уже с тревогой вопросил у нее Двалин поднявшись на локтях.       — Мне… — остановившись, начала она, но запнулась. — Мне нужно на воздух. Я никуда не уйду. Просто хочу подышать прохладным воздухом. — нашлась она, желая успокоить хотя бы одного из них, и стараясь избежать других вопросов, она спешно покинула спальню.       Ничего не понимающий, но растревоженный Двалин едва ли не кубарем скатился с кровати, натянув найденное на полу исподнее и сдернув с кровати шкуру, служившую покрывалом, направился вслед за ушедшей девушкой, надеясь, что та не отступится от своих же слов.              Он нашел ее на террасе спокойно сидящей на одной из стоящих тут деревянных скамеек.       Поджав под себя ноги, девушка, глядя в звездное небо, без смысла перебирала струны неизвестно ему музыкального инструмента, будто выбирала самые интересные из них звуки. Она выглядела совершенно спокойной, но за этой ширмой ее что-то терзало. Ему хотелось утешить ее, прогнать печаль, только не понимал, что для этого необходимо или какими усилиями этого можно достигнуть.       Подойдя, Двалин заботливо укрыл девушку принесенной им шкурой и сел рядом.       — Тут даже жарким летом холодно, и почти всегда дуют ветра, так что лучше не выходить из дому без куртки или другой накидки.       Оставив терзать струны, Бэль повернулась к мужчине и подняв в молчаливом вопросе бровь смерила его не особо одетую фигуру.       — Я за тебя волновался, а не за себя, — ответил смутившийся Двалин пряча от взгляда девушки свои босые ноги под скамьей.       Секунду подумав, Бэль отложила инструмент пересев и поправив шкуру так, чтобы та стала укрытием для них двоих и кивнула мужчине приглашая его на созданное свободное место.       Двалину не преминул воспользоваться приглашением.       — Так что с… — начал было он, но тонкий палец девушки коснувшись его губ прервал почти озвученный вопрос, призвав к тишине. И Двалин подчинился, очарованный самим моментом, чем волей его женщины.       Удобно устроившись в новых условиях, дарящих тепло объятиях, Бэль вернула свое внимание струнам, изгоняя звучанием музыки остатки пережитого кошмара, отдавая их ветру чтобы свободный тот мог унести их прочь.                     

***

      Торин стоял в дверях опустевшей комнаты. Вещей, приносивших покой больше не было на своих местах. Их унесли в новый дом. Остался только шкаф, созданный по желанию крайней владелицы, да мебель, что была тут и раньше.       Он закрыл глаза, и Мир, повинуясь желанием, воссоздал комнату в том виде, в котором она простояла все эти годы, а сам Торин мысленно вернулся в то краткое время, когда никто не мог помешать им общаться. Ему стало казаться что Бэль вот-вот выглянет из шкафа или ванной и озвучит какой-нибудь вопрос или просьбу, или ввалится в дверь после своих забот и, жалуясь ему на весь свет, добредет до кровати без сил рухнув на мягкую перину. Торин улыбнулся, почти наяву услышав ворчание девушки поддерживаемое урчанием ее оголодавшего желудка.       Неспешный звук шагов зашедшего в гостиную заставил Торина открыть глаза, развеяв созданный им морок. Поворачиваясь к вошедшему, крохотная толика надежды колыхнулась в нем в ожидании увидеть Бэль.       Но вместо девушки он увидел старого друга.       — Да, Балин. — позволил он говорить советнику. Даже заметив перемены в настроении, тот не стал расспрашивать об их причине, прекрасно принимая их корни, перешел сразу к сути своего визита:       — Эльфы ждут на границе леса и, как передал гонец, не двинутся дальше без сопровождения Хранительницы.       — А меня в сопровождающие им не надо? — огрызнулся Торин.       Советник промолчал, посмотрев на него с сочувствием.       — Хорошо, я передам ей их требования. — согласился он, двинувшись на выход из комнаты, ставшей мертвенно холодной подобно древней усыпальнице предков. — В конце концов это ее затея, вот пусть сама и отдувается.       Придержав его за руку, Балин наконец высказался:       — Торин, ты поступил верно. Верно для народа.       — Надеюсь это так. — кивнул он, нахмурившись, и решительно зашагал дальше, на ходу бросив приказ: — Пусть приведут эти комнаты в надлежащий вид. Скоро у них может появится новая хозяйка.              

***

      Дорога к Небесным Чертогам заняла у Торина немного времени. Пока он общался с помощником, ноги сами принесли в нужное место. Дом его встретил зловещей тишиной, которая, опередив его, прокралась из покинутой комнаты сюда: не было топота ног и переругивания домочадцев, а с кухни не доносился звон и ароматы готовящейся еды.       Оцепенение сбросил грохот, пришедший со стороны жилых хозяйских комнат, и Торин стремительно направился искать источник шума, забыв, что нарушает этим традиции. Побежал, забыв обо всем.       Непрекращающаяся возня в одной из комнат немного успокоила Торина. Спокойным шагом он достиг входа и застыл на пороге, счастливо улыбаясь от внезапно накатившей радости, остальное вдруг перестало волновать его: Бэль в домашней своей одежде, как ребенок, сидя на полу перебирала ближайшую горку вещей.       Сколько прошло времени Торин не знал, ему хотелось растянуть этот прекрасный момент, но девушка прервала затянувшуюся тишину.       — Торин, ты так и будешь стоять там соляным столбом и прожигать взглядом во мне дырку или все-таки войдешь и поможешь мне? — буркнула Бэль не оборачиваясь, а перчатки которые она в это время рассматривала были брошены в один из стоящих рядом коробов.       — А где Двалин? — спросил входя Торин вспомнив о побратиме, что должен быть сейчас тут вместе с Бэль. Вместе со «своей» женой.       — Ушел складировать тот арсенал, что нам надарили. Приличная оружейная выйдет, хочу заметить. Будто весь тейг решил скинуться и вооружить армию. Будет чем одаривать отличившихся бойцов. Надо только цветастыми тесемками украсить для полного пафоса.       — Ты всем довольна? — осведомился Торин присев на закрытый сундук так, чтобы он мог видеть лицо Бэль, а она его. Все что он мог сейчас себе позволить.       Девушка прервала возню и взглянула на него глазами умудренной годами женщины.       — Все нормально. — слабая улыбка тронула кончики ее губ. — Не хватает разве что развлечений моего мира: фильмов, музыки, дурацких игр, как это ни странно бы звучало. Но это все пустяки. Однажды возможно они появятся и тут.       — Глоин все еще трясет алхимиков, но им так и не удается найти правильный состав для твоих «пластинок». Наверно, это выше нашего уровня развития.       — Возможно. Зато, смотрю, музыкальные шкатулки стали довольно популярны. Это тоже неплохо, но много в них не вложишь. — с грустью заметила Бэль отбросив сторону еще какую-то тряпку. — Так с чем пожаловал, братец? Помогать или озадачивать?       — Второе, сестрица. — ответил он в тон. — Пришел передать задание.       — Торин? — Теперь на пороге застыл Двалин удивленный неожиданным визитом.       Поднявшись навстречу побратиму, чтобы поприветствовать того, Торин покаялся:       — Прости, брат! Я не хотел прервать ваше время, но заботы спокойствия нашего народа требуют вашего присутствия. Бэль, твои приглашенные гости на чествование весны отказываются переступать наши границы без сопровождения Хранительницы.       — Оу! Решились значит. Отличненько! — довольно осклабилась Бэль, потирая руки. Резко подскочив, она оглядела окружающие ее вещи. — Сейчас найду походно-выходной, и пойдем, а то ушастые могут и передумать.       — Окстись, женщина, моего мнения ты узнать не хочешь?!       — Наставник, давай без этих шовинистических наклонностей. Если хочешь, можешь отправиться со мной. Но что мне необходимо делать, я буду решать самостоятельно.       — Ты моя жена!       — Вот именно что жена, а не вещь — куда поставил, там и стоит! — вскипела Бэль.       Торин почувствовал, как воздух внезапно стал колким, и где-то негромко щелкнуло.       Девушка обернулась на звук, фыркнула, а повернувшись, уже обрела немного спокойствия.       — Так, давай разрешим данную проблему как взрослые люди раз и навсегда, и больше не будем возвращаться к этому вопросу.       Торин заметил как побратим прищурился, явно подозревая неладное.       — И каким способом ты предлагаешь это сделать?!       — Бой. — коротко ответила мужу Бэль. — На арене. При свидетелях. Разделим все по-честному: выигравший берет на себя руководство легионом; проигравший в семье. Без споров, обид, и все в рамках разумного. Можно даже завтра сойтись. Перед пиром. Будет все, что нужно народу — зрелище и хлеб!       — Это вызов? — уточнил потемневший лицом Двалин. — Женщина, ты снова меня хочешь унизить, только перед всем тейгом?       — Вовсе нет. Это здоровое разделение прав и обязанностей двух доминантных лиц, чтобы мы со временем, не перегрызли друг другу глотки выясняя кто из нас главнее. — пояснила Бэль, разведя руками. — Заложим новую традицию.       — Управление легионом? Что ты этим хочешь сказать? — встрял Торин в разговор забытый молодой четой за ссорой.       — Вчера я назначила Двалина «Командующим». Но главенство легионом все равно осталось за мной. Похоже, я могу потерять его только в случае полного уничтожения данной тушки.       Мужчины резко напряглись, услышав откровение девушки, она же тем временем продолжала:       — А так как я, дорогой братец, вассальную присягу тебе не приносила, то могу кинуть клич и собрать под знамя Хранительницы всех желающих присягнуть мне. И что будет делать «мой» легион, решать буду только я. Но, в случае проигрыша, я могу поклясться, что не буду вмешиваться в руководство легионом. Слово дракона! — с милой улыбкой раскрыла Бэль, разыграла одну свою козырную карту и переключилась на текущую задачу. — Ладно, мальчики, вы пока переваривайте, а я слетаю до ушастых. Не скучайте!       Выудив из рассмотренной кучи какие-то тряпки Бэль скрылась в соседней комнате.       — Я почти забыл, как с ней тяжело. — с усмешкой отметил Торин, взглянув на побратима, тот продолжал смотреть в ту сторону, куда пошла девушка.       — Но без нее еще хуже.              

***

      Пестрые цветы, фонарики и ленты оплели город и каждый дом в южной долине в разы пышнее и богаче чем в предыдущих годах. Те же украшения развесили на столбах, установленных в огромном специально подготовленном луге, по которому вскоре разбредутся выпущенный на выпас скот. Меж ними установили десятки шатров и палаток, в которых празднующим подавали разнообразные угощения и выпивку, а для скучающих не менее разнообразные развлечения. Гуляющие передвигались от палатки, желая увидеть и попробовать все что там было представлено, попробовать свои силы в соревнованиях или попросту блуждая в поисках чего-то им неведомого.       На широком поле, достаточных друг от друга расстояниях и от палаток, чтобы случайно не поджечь их, высились сложенные горками будущие кострища на которых сожгут все ветхое и горестное в знак обновления после холодной зимы.       Музыка, песни и веселые голоса, кружащиеся в танце заполняли оставшееся свободным пространство. Играли на всем что могло извлекать достойные звуки, пели на разные голоса, а от танцующих в пестрых одеждах могла закружиться даже трезвая голова.       Постепенно звуки стали стихать, а празднующие, оставив свои дела, с любопытством устремляли свои взгляды в одну сторону, туда, где в предзакатных лучах солнца появилась фигура одной местных диковинок: Золотой дракон.       Несколько часов ранее тот проскользил по небу сделав по долине неровную петлю и улетел за западный отрог, и никто не ожидал что зверь вернется, а что тот будет участвовать в празднике загадывали разве что самые смелые или юные жители.       Высоко подняв голову, он величественно вышагивал по направлению к полю, на котором проходил праздник, а за ним, как бы прочерченный кисточкой хвоста, следовал тонкий серебряный ручеек людей.       Только чуть погодя, когда процессия достаточно приблизилась, в них признали эльфов.       Достигнув границы луга золотой зверь не остановился, а двинулся вдоль не высокого заборчика разделявшего луг и дорогу. Ручеек эльфов робко стал скапливаться у входа и постепенно вливаться в застывшую от удивления массу празднующих.       — Я приветствую вас, добрые жители и дорогие гости на этом славном празднике! — заговорил зверь, скользя взглядом по празднующим. — Холодные ветра зимы отступили на север, уступив место возрождению жизни. Это время радости для каждого, неважно — простые звери ли это или же народы, владеющие разумом. Растопите свой холод в душах и делитесь радостью. Тогда радость, уже взращенная, вернется к вам. Пусть дети земли, солнца и звёзд на эту ночь станут одним народом, славящим саму жизнь! Славящим Великую Мать!       Завершив речь, дракон остановился и, чуть расправив крылья, затрубил. Через мгновение в одном конце поля зазвучал обычный рог, к нему присоединился третий уже в другом конце, а потом еще несколько вплелись в литое звучание. По этой устоявшейся команде подожгли костры начав главную часть весеннего праздника, и рога сменила веселая музыка.       Золотой дракон же лег на землю там где остановился и, опустив морду, обратился к всаднику, что все это время ехал рядом:       — Не робей, Листик. Ничего с твоими родичами не произойдет. В конце концов, это не поле для битвы и ты привел их сюда не для сражения.       — Бэльха, мне непонятен смысл твоего желания. Ты хочешь объединить нас в один народ?       — О, вряд ли у меня это выйдет. Для этого требуется серьезная внешняя угроза, но с ее ликвидацией все опять развалится. А вот не дать вам сгнить в ваших резервациях я вполне могу. Открой глаза шире, Листик: мир это не только чаща леса, по соседству которой живут жадные гномы и злые люди. Митрандир за десяток веков жизни на Большой Земле увидел и понял куда больше чем ты за все свои тридцать. Залезь в горы, познакомится с Великими Орлами, сплавься по реке, подружись с альфинами, погляди на другие страны, на других разумных, и ты перестанешь лить пять веков слезы, что твое дерево, которое ты вырастил из семечка, вдруг погибло. Ведь за свою короткую жизнь оно породило целую рощу.       — Я не лил слезы… — упрямо открестился молодой эльф.       — Ладно, не лил. Пусть будет — усердно печалился. — смеясь проурчала чешуйчатая, и фыркнув подтолкнула коня юноши в сторону ограждения. — А теперь оставь скучную меня и присоединяйся развлекаться к сестре.       — Что? — переспросил встрепенувшийся Лаэголас, молниеносно разворачиваясь. Конь, на котором еще минуту назад была его сестра, был тут, а вот ее самой уже не было. Привстав в стременах он оглядел округу, но так и не смог отыскать в толпе хотя бы знакомую макушку.       — Замечательная девочка. — отметила Хранительница довольно прикрывая глаза. — Такая активная. Любознательная. Бери с нее пример, Листик.       Эльф, поджав губы, взглянул на кажущегося дремавшим золотого дракона и привязав коней лихо перемахнул через забор, скрываясь, будто в лесу, в наступающей толпе зевак, желающих поглядеть на чудо-зверя поближе.       — Среди всех созданий Врага нет никого злее змеев… Уродливые, нечистые эти твари вслед за своим повелителем обожают ложь и с яростным желанием алчут золота и иных драгоценных вещей… — напевно продекламировал один из подошедших людей.       Дракон резко распахнул глаза и опустил морду точно найдя взглядом оратора.       — Не поняла. Ты меня только что назвал уродиной?       — Мои слова не относились к вам, госпожа. — с поклоном ответил человек. Теперь он стоял в одиночестве, толпа зевак опасаясь гнева зверя раздалась в стороны от дурного смутьяна. Оказалось, тот, в отличие от остальных, не был одет праздничные одежды, а единственным украшением был белый цветок, затерявшийся в волнах темных волос. — Увидев вас, я стал размышлять вслух, вспоминая сказания древних времен…       — Достаточно. — фыркнул дракон и, вновь блаженно растягиваясь по земле на всю длину тела, попросил: — Подойди ближе. Я хочу послушать, что за размышления тебя посетили.       Человек под взглядами наблюдающей толпы вышел за пределы ограды, направился к голове дракона.       — Если ты хотел привлечь мое внимание, то мог просто поздороваться. — тихо проворчала золотая, когда человек сравнялся с носом и уселся на земле напротив.       — Здравствуй, Бэль.       — И тебе привет, Фин. Какими ветрами тебя сюда занесло? Неужто дедушка отправил тебя давить мне на совесть?       — Отправил, — усмехнулся юноша. — Но только с другим поручением.       — Погоди, дай догадаюсь. Принести мою голову? Золотые яблоки? Корону? Хотя зачем Элронду корона? У него своя есть…       — Не ему нужна корона. — качнул коловой юноша. — Корона нужна мне. Корона и королевство.       — Тебе то оно зачем? Это же сплошные проблемы! — поворчала Бэль, закатив глаза. — Так. Давай ты мне расскажешь все с самого начала. Потом мы подумаем, что можно сделать.       Рассказ не занял много времени у юноши, стараясь не углубляться в свои чувства, он поведал, что стало причиной ухода из благодатной долины, и всю тяжесть свалившаяся на его плечи со словами покровителя. Рассказал он, где и как провел несколько лет в большом мире.       —…А потом я услышал сплетню, о том что Золотой дракон вновь появился в Эреборе. — закончил юноша и не выдержал, глядя на хрюкающую морду дракона. — Я сказал что-то смешное? Или моя горе-судьба тебя так рассмешила?       — Прости, Фин. — извинилась та скользнув языком выступившие слезинки. — Ты тут не причем. А горю твоему мы поможем. Самое простое будет разобраться с мечом. Торин не такие игрушки мастерить может. Остальное решим по ходу дела.       — Я вечно буду благодарить тебя за помощь.       — Благодарность конечно приятна, но ей не согреешься и желудок не набьешь. За помощь я спрошу с тебя ответную услугу. Без девственниц и младенцев разумеется.       — Начинаю верить, что легенды не так уж далеки от истины: драконы действительно коварные создания.       — Я не только дракон, но и женщина, а это вдвойне страшнее любого монстра, мой юный падаван. Теперь давай я расскажу тебе в чем была причина моего смеха: оценила я как-то винные погреба Эребора… — начала Бэль свою историю и замолчала, прислушиваясь к зазвучавшему зову. Подняв и повертев голову для верности, она убедилась что тот исходит со стороны горы. — Ну вот… Ни минуты покоя. — буркнула она и вернулась вниманием к собеседнику. — Фин, ты приходи завтра к вратам горы. Обсудим вместе с Торином в нормальных условиях. Ты же с ним еще не виделся?       — Нет. Забредать так далеко на восток мне не было нужды. — ответил Фин, поднимаясь на ноги вместе с драконом.       — Ну вот и поболтаете: как король с будущим королем.       Неспешно потянувшись телом, Бэль развернула крылья, показав их во всей красе зевакам и шагнула на тропу теней, пропала для их зрения.       — Повеселись от души и за меня. — пожелала она собеседнику в следующее мгновение взметнулась в воздух, растрепав порывом ветра тому волосы, освободив из их пут цветок.       Люди еще не отошли от чародейства зверя, когда Бэль уже приземлилась у южных врат. Установив точку отсчета, она мысленно совместила отпечаток карты-плана тейга и зов оставленного в единственном госпитале тейга маячка, она двинулась дальше. Охрана ворот едва успела отскочить с пути стремительно идущей Хранительницы, и еще долго удивлялась ее появлению.       Госпиталь же встретил ее столпотворением и гудением разворошенного улья. Мужчины были взволнованы и искали виновных, немногочисленные женщины причитали, кто-то даже плакал. И все они, отступая, замолкали, когда замечали Хранительницу, делая скорбные лица за миг до того, как опустить взгляды себе под ноги.       Бэль нахмурилась, начав подозревать неприятные для себя новости. Сколько она отсутствовала и что могло случиться за это время, чтобы окружающие так убиваются с горя?       Тут из толпы вынырнула женская фигура, замерла на мгновение, увидев Хранительницу, но быстро собравшись сбросила с себя ступор.       — Госпожа, идемте быстрее. — почти потребовала женщина, разворачиваясь, чтобы вновь скрыться в здании.       Бэль двинулась за ней, спешно отыскав в памяти ее имя.       — Что случилось, Нирив? Обвал? Взрыв?       — Нет, — всхлипнув, ответила та. — Я бы не потревожила вас сейчас из-за такой мелочи. Но… Простите… Мы не в силах помочь.       Бэль не стала дальше расспрашивать женщину, не желая слушать пустые причитания вместо разъяснений сути переполоха. Та довела ее до отдельной комнаты, на пороге которой стражами стояли Торин и Даин. Увидев их совершенно здоровыми, Бэль отбросила часть своих невеселых предположений, но знакомые сигнатуры в комнате, которую они охраняли, вновь пополнили список.       Переглянувшись с Торином, Бэль вошла в открытую им дверь.       Широкая, но сгорбленная нынче спина Двалина ей бросилась в глаза сразу, только потом она отметила заплаканную Дис сидевшую с другой стороны кровати. И теперь Бэль не нужно было спрашивать или подходить ближе чтобы понять кто лежит в кровати.       — Ты, — с яростью выплюнула Дис подняв полные горя и гнева взгляд, — это все ты! Неужели ты так ненавидишь свою дочь, что желаешь избавиться от нее во чтобы то ни стало!       — Нет! Бэль не стала бы этого делать! — рявкнул Двалин.       Но Дис его не услышала. Она поднялась и двинулась на своего врага, который даже и не думал убегать или защищаться. Ее кинжал не успел проткнуть даже ткань, как ослабевшие вдруг руки отпусти рукоять, и тот упал на пол, звякнув металлом. Саму же женщину подхватила жертва.       — С ней все в порядке. — успокоила Бэль присутствующих. — Я ее просто усыпила.       Передав безвольное тело родственницы подскочившему к ним лекарю, что корпел тут же над лечебными травами и смесями.       — Пустые истерики сейчас ни к чему. Лучше выкладывайте что случилось в мое отсутствие.       Спрятав ладошку лежащей девочки в своих руках Двалин начал говорить:       — Госпожа Дис, говорила, что они вернулись с праздника. Фили и Ринур. Она сильно устала. Потом ей стало дурно. Дис привела ее сюда. А когда пришел я, Ринур уже стало хуже. — закончив он, поднял на жену взгляд полный скорби и надежды. — Ты поможешь ей?       — Сделаю все возможное. — ответила Бэль, заняв освободившееся место у кровати. Взяв девочку за запястье она осмотрела той лицо: красная паутина капилляров покрывало бледное тонкое лицо, а из глаз, ушей и носа сочилась темная кровь, марая волосы и подушку.       Выведя все доступные параметры на всю ширину своего обзора, Бэль чертыхнулась.       — Каффас-фен… Двалин, мне необходима помощь эльфийки, которая прибыла вместе с Варриком. Мерриль. Торин знает, о ком я. Чем быстрее она окажется тут, тем больше будет вероятность спасти Ринур без проблем.       Мужчина, не говоря ни слова, поднялся и вышел из комнаты, получив понятную ему работу.       Бэль же занялась больной; выбрав ту целью, по очереди наложила очищающие и регенерационные заклятья, замедлив этим распространение разрушающего эффекта от яда и поддерживала их, пока дверь не распахнулась и в комнату ввалилась толпа вместе с тревожными окриками:       — Фили! — Торин пытается вытянуть племянника, но тот не дает себя остановить, сбрасывая с себя руки дяди и брата.       — Ринур!.. — с отчаянием произносит он на выдохе, глядя на скорчившуюся в болезненной гримасе лицо в обрамлении багровых разводов, и тело перестает слушаться, затвердев подобно льду.       — Эльфы остаются! Остальные вон! — властно отчеканила Бэль, не поднимая на вошедших взгляда: одной рукой она продолжала держать девочку за запястье, другая же стискивала плетеную рукоять посоха, что сверкал нынче побочно маяку.       Отсчитав секунды на понимание сказанных слов, она сняла заклинание обездвиживания. Старшие гномы вытащили из комнаты младших, оставив двух ошарашенных происходящим эльфиек и дальше вжиматься в стену.       — Маргаритка, — уже тише и дружелюбнее произнесла Бэль когда дверь захлопнулась, — помоги.       — Конечно, — с готовностью отреагировала одна из эльфиек подскочив к кровати. — Что это? Красный лириум?       — Нет. Что-то другое. Но не менее серьезное, я едва его сдерживаю. Сердце и мозг я ограждаю от распада, но на остальные органы моих возможностей не хватает.       Осмотрев голову девочки, проверив ее глаза рот и уши, Мерриль бесцеремонно откинула в сторону одеяло открыв тело, и тонким стилетом, что был спрятан в рукаве, разрезала платье и нательную рубашку, оголив полностью живот и грудь. Там тоже по коже расползалась алая паутина и сочилась кровь.       — Здесь есть Ацелас? Тогда я могла бы помочь… — скромно предложила вторая эльфийка.       — Травкой тут уже не поможешь, — строго, но мягко отсекла предложение Мерриль. — Мы уберем яд, но в девочке осталось слишком мало сил, чтобы выжить и восстановиться. Сейчас она живет за счет Бэль.       — Просто смотри, Карамелька. — добавила Бэль и обратилась к Мерриль. — Давай, Маргаритка.       — Ты уверена?       — Мы родственники, да и восстановлюсь я быстрее, а тебе нужно поберечь силы.       — Надеюсь меня не убьют, если ты потеряешь сознание. — проворчала эльфийка. Задрав рукав на руке Бэль, которой та держала девочку, сделала стилетом небольшой надрез на коже.       Кровь подхваченная древней магией вырвалась из раны и багровой змеей переползла на другую руку скрылась под рукавом, а вскоре появилась в районе плеча где разделилась на три змеи: одна устремилась к голове, другая ко второй руке, третья поползла по груди.       Волей Мерриль заставила позаимствованной крови начертать усиливающие глифы и, охватив сразу все тело больной девочки, выдавила отраву из ее организма. Утомленный агонией ребенок зашевелился, стал кашлять, а из горла послышались булькающие звуки.       Вторая эльфийка, видя что ребенок задыхается, но никто не может прерваться, проскользнула и повернула того на бок: липкая бурая масса хлынула изо рта девочки на подушку. Избавившись от этого комка, ребенок стал дышать спокойнее.       Раздался звон от которого эльфийка дернулась, как от укуса, обернувшись на источник звука: посох, что держала Бэль выпал из ее руки ударился концом о миску и они оба устремились дальше к полу. Сверху на них приземлялось содержимое миски.       — Уф. Я во время боя с погоней так не выматываюсь. — прокомментировала Бэль, устало привалившись к кровати. — Маргаритка, что это была за гадость?       — Не знаю. Надо изучить ее остатки. — также устало ответила Мерриль, и указала второй эльфийке на бурый комок слизи на подушке. — Тауриэль, собери ее во что-нибудь что имеет плотную крышку. Я пока еще раз осмотрю девочку.       Пока одна эльфийка проверяла ребенка, а вторая выполняла поручение, Бэль, придерживаясь за кровать, доползла до ближайшего стула, почти рухнув на него. Слизнув кровавый след с руки обнаружила, что пореза там уже не было. Усмехнулась, поняв причины своей усталости. Мерриль залечила и его использовав самое сильное, что было в арсенале: ударив по площади массовым восстановлением.       Скрип двери отвлек Бэль от мысленного бичевания чересчур усердной эльфийки.       «Двалин, проходи, мы закончили, — разрешила она и дверь открылась чуть шире показав суровое лицо наполненное несвойственным ему эмоциями. — Жить будет.»       Мужчина ступил в комнату: тревога не ушла, лишь отчаяние разжало когти, перестав рвать изнутри. Эльфийки суетились вокруг дочери: одна обтирала ей лицо, избавляя от грязи, другая пыталась что-то сделать с испачканной постелью. Двалин облегченно выдохнул, когда не обнаружил на лице Ринур мучительного напряжения: она была бледна и выглядела измученной, но при этом дышала спокойно как во время обычного сна.        Повернувшись к остальным, ожидающим у двери, Двалин успокоил их:       — Все хорошо. Она спасена. — Положив руку на плечо побратима, добавил: — Нужна помощь в уборке.       Распоряжения посыпались из Торина как песок и только что установившееся спокойствие развалилось. Внутрь комнаты тут же прошмыгнула одна из помощниц лекаря и немедленно стала кудахтать подобно наседке, не то помогая, не то мешая эльфийкам.       Вошедший следом за женщиной Двалин не стал суетиться; без него найдется кому почистить, прибраться и присмотреть за дочерью, сейчас его волновало состояние жены, полулежащей на свободном краю постели. Он присел возле нее, погладил по спине: она никак не отреагировала. Тогда он взял на руки. Только тогда Бэль сонно забормотала:       — Есть хочу. И спать… Без кошмаров… Спой наставник. Я соскучилась твоему пению…       Он отнес ее в одну из соседних комнат, подготовленную по указу Торина, где, раздеваясь, устроился с ней на одной узкой кровати. Бэль уже спала, но Двалин все равно стал тихо напевать песню, что пел когда-то детям, гладя и перебирая растрепавшиеся волосы.