Back in Black

      Томас не соврал и выполнил обещание почти молниеносно. Уже через пятнадцать минут я сидела возле расстеленной на полу карты Готэма, пока позволяло время, и пыталась определить место, куда нужно было ехать. Необходимый дом нашёлся за городом; прямо по шоссе до развилки, там повернуть направо и ехать до самого озера. Ошибиться было сложно, точка дома на карте в том месте стояла в гордом одиночестве. Случись что, и на помощь никто не придёт. Оставалось ещё достаточно времени, чтоб передумать, найти иное решение.              Как и сказал слесарь из-за стенки, выглядела я действительно паршиво. Под рёбрами уже начинал желтеть и расползаться синяк, двигалась я со скрипом. Глаза покраснели и опухли. У линии роста волос вниз по лбу тянулась небольшая ссадина от встречи с креслом при падении. И если первые два фактора могли игнорироваться, то последний атрибут внешнего вида нужно было как-то замаскировать, особенно перед встречей с клиентом, который пытался выстроить отношения с собственной дочерью, которую бил муж. Мистер Спайк совсем не переносил вида даже самого маломальского синяка, и мы уже проходили с ним ситуацию, когда вместо работы над своей проблемой он целый час возвращался к моей гематоме на руке. Но тогда я действительно неудачно попыталась стереть дома пыль со шкафа и всё выглядело именно так. Теперь же придумать сносную причину ссадине на лбу я, как не старалась, не смогла, да и врать собственным клиентам не входило в правила. В конце в ход пошли ножницы, и чёлка, которую я пыталась сравнять уже несколько лет с общей длинной волос, теперь доходила до бровей. Так я первый раз в жизни пожалела о том, что не пользовалась косметикой.              Когда сидеть просто так и ждать стало совсем невыносимо, я откопала в коробке, служившей складом для всяких важных бумажек, визитку кондитерской, расположившейся за углом, и попросила собрать набор из шести шоколадных капкейков с мятным кремом. Пятьдесят баксов за кучку крохотных пирожных. На эти деньги вполне можно было есть целую неделю и пару дней ни в чём себе не отказывать, но в гости с пустыми руками не ходят.               К половине второго я уже выглядела так, будто первая часть дня была самой скучной в моей жизни. По крайней мере, я очень на это надеялась. Работа же окончательно сделала своё дело, пришлось собрать всю волю в кулак и задвинуть проблемы в самый дальний ящик. К трём, когда с делами было покончено, дождь успел утихнуть. Туча ушла куда-то в сторону, о недавно случившемся мини-апокалипсисе напоминали только гигантские лужи, больше походившие на моря. Желание размяться и пройтись до кондитерской пешком отпало сразу же: перейти на другую сторону улицы не предоставлялось возможным. Машина, на удивление, завелась с первого раза без уговоров, торгов и угроз. Выглядело это слишком подозрительно, особенно в свете сегодняшних событий. Но пирожные уже были забраны, и я направлялась в сторону выезда из города, разгоняя повисшую тишину кассетой с альбомом «Back in Black» (1). Одноимённая песня из него засела на повторе, крутясь и в голове, и на языке.              Я вернулся во тьму!       Отправился на боковую.       Меня долго не было, и я рад вернуться.       Готов спорить, ты знаешь это. (2)              — Здравствуйте, у меня дело к мистеру…              Нет, не то! Слишком тихо и неуверенно. Так не то, что выслушать, близко к порогу не подпустят.              — Здравствуйте, — повторила я в очередной раз фразу, которую репетировала вот уже с полчаса, пока плелась по городу. — У меня дело к мистеру…              Нет. Тоже не пойдёт. Слишком наигранно. Нужно быть более уверенной, более наглой, как героини во всех фильмах про мафию, как ненавистная Сабрина Грин на первых курсах университета, расстёгивающая до предела дозволенного пуговицы на блузке и идущая сдавать экзамены, ни разу не открыв учебник. Всё-таки хорошо, что утром я выбрала свитер крупной вязки.              — Добрый день. Мне необходимо поговорить с вашим боссом.              Теперь звучало немного лучше. Оставалось отрепетировать новый репертуар за оставшееся время, а его, судя по всему, оставалось не так уж и много. На удивление огромный кусок дороги до развилки я преодолела минут за пятнадцать, хотя на карте он выглядел раза в два больше отрезка, по которому пришлось тащиться по городу. Но доехать до указателя, гласившего, что скоро будет мотель, если повернуть налево, я не смогла каких-то жалких пары десятков метров. Под капотом сначала что-то громко застучало, потом раздался хлопок и обзор заволок чёрный дым. Я резко вдавила педаль тормоза в пол, дыхание на секунду оборвалось и потребовалось невероятное усилие, чтобы вновь сделать вдох. Боль под рёбрами опять начала пульсировать с такой силой, будто я снова получила удар. Сил хватило лишь на то, чтоб отстегнуть ремень безопасности и откинуться на спинку сидения, а дым всё продолжал и продолжал валить из-под капота. Вот ведь грёбаная колымага!              Робкие капли упали на стекло, откуда-то сбоку донёсся раскат грома. Судя по звуку, гроза была ещё далеко, но дойти до точки назначения пешком я вряд ли успею. Да и не бросать же машину посередь дороги, пусть она и заслужила своей выходкой отправиться прямиком под пресс.              — Мне это совсем не нравится, дорогая моя, — я ткнула пальцем в руль, вновь сжимаясь от нахлынувшей боли. — Не нравится. Не нравится!              Страшно хотелось закричать что есть мочи. Выскочить из машины, со всей дури хлопнуть дверцей с надеждой на то, что она отвалится, пнуть по колесу, затем ещё раз и ещё, пока не станет легче, пока скопившаяся внутри злость до конца не выйдет наружу. Проклинать старое корыто на чём свет стоит до состояния сорванного голоса. Но вместо этого я лишь обхватила себя руками, начиная прокручивать в голове те доводы, что приводила себе в момент покупки машины. Ни одного сносного в очередной раз не нашлось, а имеющиеся выглядели жалко. Ещё более жалко, скорее всего, выглядела сейчас я, сидя в сломанной машине на пустой дороге перед начинающейся грозой. Все планы, естественно, вновь летели в тартарары. И обвинить в этом Томаса я уже не могла. Вряд ли он мог додуматься до того, чтоб доехать до моей работы и испортить двигатель, или что там сейчас активно пыталось окончательно сдохнуть. Ладно хоть почти перестало коптить.              Нужно было что-то решать, куда-то двигаться. И раз вселенная в очередной раз давала от ворот поворот, то, видимо, придётся ей всё-таки подчиниться. Вернуться домой, позвонить Томасу и зазвать его к себе с парой пачек китайской еды и пивом. Уж вдвоём-то мы точно придумаем, как спасти мой маленький кабинетик от неминуемого пожара. Но телефон в момент, когда я стала набирать давно заученный наизусть номер эвакуатора, показал отсутствие заряда и, мигнув, вырубился. Долгие нажатия на кнопку включения так и не помогли, как и полёт телефона на заднее сидение. Больно больше не было.              Я с силой дёрнула за ручку, пытаясь открыть дверь, но она не поддалась. Лишь в пальцах осталось что-то длинное и холодное, что при ближайшем рассмотрении оказалось той самой ручкой.              — Дерьмо! А-а-а-а!              Это было уже даже не смешно. Кто-то невидимый, похоже, решил поиздеваться надо мной сегодня всласть. Только за какие грехи я заслужила подобное отношение? Хорошо! Если сегодняшний день закончится сносно, если вообще закончится, я отправлю деньги на благотворительность. Главное не сойти с ума и не удавиться ещё до захода солнца. И как теперь только выбираться из колымаги?              Вставить ручку обратно в дырку, где она крепилась раньше, как я и предполагала, не получилось. Наоборот, было бы странно, если бы та встала на место и начала работать вновь. Долбление ей по внутренней стороне дверцы тоже не дало никакого эффекта, зато принесло массу морального удовлетворения, когда пластиковая панель сдалась после очередного удара и треснула. Всё, пора становится героиней тех самых пресловутых мафиозных фильмов. Полностью опустив окно, я высунулась наружу и наконец смогла высвободиться.              — Йес! — вроде бы что-то подобное кричали герои, которым удалось выжить в ситуации, когда не оставалось ни единого шанса на спасение. Кричать, правда, я не стала, но раз уж подражать, то подражать до конца. Нужно бы ещё поднять руки и потрясти ими — истинная поза победителя по жизни. Но с ней я решила немного припоздниться до момента, когда открою капот.              Перед глазами уже стояла картина валяющегося на дороге листа металла, когда я пыталась подцепить крышку капота. Нащупала пальцами выемку, плавно потянула её на себя до щелчка, зажмурилась. Грохота не послышалось. Приоткрыла один глаз — ставшийся под капотом дым валил вверх.              — You win!              Вскинув руки вверх, я отвернулась от машины, показывая невидимым зрителям жест козы. Лезть внутрь и пытаться разобраться с поломкой не было никакого смысла. Я всё равно ничего не пойму, а если меня вдруг осенит, что маловероятно, без эвакуатора точно не обойтись. Даже выросший из-под земли автомеханик вряд ли поможет без сухого гаража, потому что дождь вновь начинал расходиться. Мелкая частая морось уже покрыла шапочкой волосы, неприятно попадала за ворот светло-бежевого цвета пальто, оставляла тёмные мелкие точки на рукавах и подоле. Вдалеке сверкнула молния, завершая и без того прекрасный пейзаж — пустая дорога по одну сторону которой стояли реденькие, страшненькие, кривые деревья, с другой — некогда бывшее поле, заросшее по пояс травой. Просто щикарно, как любил поговаривать наш профессор по современной философии.              Оставалось лишь ждать. Должен же кто-то рано или поздно проехать рядом, а заодно остановиться и помочь хоть чем-нибудь. Благо в Готэме имелось столько водителей, содержащих дряхлый автопарк, что чуть ли не каждый второй на дороге просто был обязан заглянуть к тебе в салон, если ты припарковался у обочины, каждый третий ещё и извинялся, если вдруг чему-то помешал. В воздухе висел только один вопрос — когда ожидать тех самых добрых самаритян? Потому что за всё время поломки рядом не проехало даже захудалого велосипедиста. До конца рабочего дня оставалось около двух часов. Может всё-таки отправиться пешком уже не важно в какую сторону?              Но планам как обычно не суждено было сбыться. Раскат грома положил начало столбу дождя, загоняя меня обратно в развалюху. Радовал тот факт, что печка и радио работали. Будет чем обогреть замёрзшие пальцы и занять себя в ближайшее время. Тем более в бардачке валялся третьесортный детектив, оставшийся в наследство от бывшего владельца машины. Точно такой же потрёпанный, ободранный и с выпадающими листами, на первой странице которого неровным почерком было выведено: «Научись уже читать, Билл! Это классно». И ведь не поспоришь.              Когда под ухом что-то застучало, я кое-как разлепила глаза. На улице начинало темнеть, книженция валялась в ногах, а на коленях осталась лишь пара отклеившихся страниц. Шея затекла от долгого нахождения в неудобной позе. Кассета в магнитоле играла фоном уже по сотому кругу. Похоже, я уснула.              — Мэм, — стук раздался вновь со стороны затылка.              Медленно, опираясь на руки, я развернулась к стеклу и чуть не подпрыгнула от страха. По ту сторону машины на меня таращились два огромных выпученных глаза с таким напором, будто хотели сделать рентгеновский снимок. Абсолютно лысый череп ярко контрастировал с верхом лакового блестящего жилета, стилизованного под змеиную кожу, что выглядывал из-под не до конца застёгнутой чёрной куртки.              — При-ве-е-ет, — растягивая слово, мужчина помахал рукой в чёрной кожаной байкерской перчатке с обрезанными пальцами. — Помощь нужна?              Он кивнул головой в сторону всё ещё открытого капота, который я оставила для привлечения внимания.              — Я… э-э-э-э… — я было хотела отрицательно замотать головой и послать куда подальше желающего предоставить помощь, но быстро остановила сама себя, начиная опускать стекло. Мало ли кто как выглядит в наше время, в конце-то концов. Вдруг он первый и единственный живой человек, что проедет здесь сегодня. — Здрасьте, — явно туповатая улыбочка растянулась на лице, когда на глаза попались завершающие образ чёрные брюки, а отполированный до блеска череп уже не показался таким уж устрашающим из-за искажения в стекле. — Спасибо, что остановились. Не представляете, сколько времени я уже тут сижу.              Порыв ветра кинул в меня запахом одеколона с нотками хвои.              Я подарю кучу впечатлений,       Ты любишь Зло — значит ты мне друг,       Мой белый свет рассекает тени,       Бог далеко, только Я вокруг! (3)              Проревела магнитола под запилы электрогитары. Я быстро стукнула по нескольким кнопкам сразу, вырубая музыку, боясь спугнуть моего спасителя. Вдруг он подожмёт губы, хмыкнет и скажет, что выручает только дам, слушающих классическую музыку, а к моему большому сожалению кассеты с Вивальди и Бетховеном остались в кабинете.              — Люблю эту песню, — как-то сквозь зубы процедил незнакомец и выпрямился. — Я посмотрю.              Не дожидаясь ответа, он отправился к капоту и скрылся за поднятой крышкой.              Отлично.              Я быстро потёрла ладонями закрытые веки, прогоняя остатки сна. Наскоро расчесала волосы, что спутались после пребывания под дождём и высохли в таком состоянии. Вытащила из рюкзака широкий вязаный шарф и, обмотавшись им, вылезла наружу с помощью открытого ранее метода. Отломанную ручку сунула в карман, крепко сжимая её. Кто бы что не говорил о взаимопомощи и доброте душевной, только мужик, разбирающийся с моей машиной, не производил впечатления учителя истории или бухгалтера в столовой.               — Как там она, док? — я поравнялась с ним, оставляя между нами добрых пару шагов. — Жить будет?              Ответом мне послужил вырванный откуда-то шланг.              Мужчина оторвался от капота и, слегка вытянув руку, осмотрел деталь, которую держал в руках. По неподдельному удивлению на его лице можно было предположить, что он считал её явно лишней.              — Упс, — запоздало выдал он. — Боюсь, мне уже не спасти. Простите.              — Ничего. Я всё равно не надеялась, — и это была чистая правда. — Вы могли бы дать мне позвонить? Нужно вызвать эвакуатор, а мой телефон сел.              — О, да… Конечно.              Мужчина осмотрел сначала один карман куртки, затем второй. Расстегнул молнию и проверил внутренние кармашки. Раскладушка в конечном итоге обнаружилась в заднем кармане брюк. Он протянул её мне, слегка улыбаясь, отчего стало жутковато. В голове щёлкнуло, перед глазами вырисовался образ Чеширского кота. Ну просто одно лицо, отличие лишь одно — отсутствие какой-либо волосатости.              Взяв телефон, я быстро набрала номер и шагнула на дорогу, продолжая сжимать ручку от дверцы, невидимую чужому глазу. Её прохлада успокаивала, придавая уверенности в себе. Трубку в мастерской, как назло, долго никто не брал. Потом пришлось объяснять своё местонахождение сначала одному водителю, затем второму. В конечном итоге управляющий автомастерской наскоро и очень сбивчиво объяснил мне, что они не могут приехать, так как не имеют договора на обслуживание того участка пригорода и повесил трубку. Нет бы сразу сказать, что просто не хотят работать, а не придумывать различные глупые отмазки. С каких только пор общественная дорога вдруг перешла в чьи-то владения? Даже если так оно и было, то почему нельзя было сказать номер того, кто мог бы приехать и забрать чёртову колымагу?!              — Идиот!              — Что-то не так?              Я вздрогнула, резко оборачиваясь. О незнакомце, который уже закрыл капот и уселся на него, я успела благополучно позабыть, хотя уже несколько раз прогулялась вдоль его машины. Длинные плавные линии, мягкие изгибы, отполированные до блеска чёрные бока и натуральная кожа внутри салона. Самая настоящая красавица, особенно по сравнению с моей.              — Они не хотят сюда ехать. Говорят, не их район, — я протянула телефон владельцу. — Спасибо.              Настроение опустилось ещё на пару отметок, почти достигая асфальта. Открыв дверцу, я стиснула зубы, встречаясь взглядом с выглядывающей из пакета коробкой капкейков и плюхнулась на сидение. Вряд ли они могли сейчас хоть что-то исправить, даже если съесть все шесть штук сразу.              — Забери машину у развилки, — раздался рядом голос. — Вишнёвый шевроле камаро, Джи, Ти, Эй, один, один, четыре, восемь. Сейчас, — последнее слово с нажимом. Раскладушка захлопнулась. — Вопрос решён, мэм.              Мужчина появился в поле зрения, подходя к своей машине. Чёрный змеиный жилет мягко переливался в свете от двух салонов, притягивая к себе всё внимание. Я быстро отогнала возникшее странное желание коснуться его.              — Большое спасибо, — я окинула взглядом гриндера (4), начищенные, но явно потрёпанные жизнью и уж точно никак не подходящие к остальному более-менее классическому образу, и метнулась к спокойному лицу. — Если бы не вы, то, видимо, пришлось бы ночевать здесь. Сколько я вам должна?              Уголки губ незнакомца дрогнули, только вот от радости или недовольства — вопрос.              — Не имею привычки бросать дам в беде, — похоже, я всё-таки оскорбила его. — Отдадите десятку за погрузку. Будут просить больше, скажите высокому дохляку в синем комбинезоне, что Виктор передавал привет.              — Да… Да, спасибо ещё раз.              Мужчина кивнул.              — Удачи.              Одёрнув куртку, без всяких прощаний он направился к водительскому месту, огибая свою машину в свете встречных фар. Пикап по началу сбавил скорость, но потом, поравнявшись с нами, перешёл на третью космическую, и уже через пару секунд его почти не было видно. Мужчина уже потянулся к дверце, чтоб открыть её. Не пройдёт и минуты, как и он тоже скроется из виду, оставляя меня одну на пустой дороге в сумерках.              И тут вдруг стало так запредельно страшно. Деревья позади под порывом ветра застучали ветками, трава по другую сторону дороги склонилась вбок, будто кто-то целенаправленно примял её. Что-то сверкнуло в ней, похожее на два красных звериных глаза. Лиса, бездомная собака или бешеная кошка? Мужик в маске со своими подельниками, вскрывшие утром замок в моём кабинете. Вдруг в пикапе ехали именно они и узнали меня, поэтому так быстро скрылись? А что будет, если они вернутся, решив, что могут и не ждать вечера завтрашнего дня? Да и банда визиточников явно не единственная в городе. Даже будь в том пикапе кто-то другой, где вероятность того, что они не соберутся ограбить меня или это не сделает кто-то другой?              — Подождите, Виктор, — я сорвалась с места, выкрикивая имя, оставшееся в памяти. — Сэр!              Мужчина, почти севший в машину, ухватился рукой за крышу автомобиля и с лёгкостью вновь оказался на дороге.              — Ага? — он с интересом смотрел на меня, не спеша помочь продолжить законченный разговор.              — Извините, но вы не могли бы подождать со мной эвакуатор? Уже темно, а я одна здесь, впервые. У меня даже оружия нет, — если не брать в расчёт дверную ручку в одном кармане и перцовый баллончик в другом. — Пожалуйста, — голос предательски дрогнул, а реакции со стороны незнакомца всё ещё не было. Он будто уснул с открытыми глазами. — Могу угостить вас пирожными.              В ход пошёл последний весомый аргумент. Заплатить ему я вряд ли могла бы после покупки сладостей. Ещё как минимум десятку нужно было отдать за эвакуацию машины, ремонт тоже встанет в копеечку, и надо будет оставить в предоплату хоть какую-то весомую сумму, а не жалкие пять баксов. Хотя я не представляла останутся ли они, и сколько вообще денег сейчас было с собой.              — Подождать — нет, — сквозь зубы процедил мужчина и внутри всё оборвалось. — Могу подбросить.              — Правда?!              — Ага, — он облокотился о крышу машины. Ни выражение лица, ни тон его голоса, казалось, совсем не менялись и было очень сложно понять издевается он или действительно хочет помочь. — Куда вам? За стену? Новые жильцы?              — Нет, нет.              Теперь странный внешний вид незнакомца, будто его собрали из частей от разных пазлов, и дорогущая машина как-то соединились вместе. Похоже, я подцепила какого-то крупного бизнесмена или ещё какую шишку, обитающую за городом в элитном коттеджном посёлке в трёхэтажном доме с бассейном и садиком размером с два футбольных поля. Как раз в одном из таких домиков жили и мэр, и главный прокурор, и все остальные известные личности, предпочитающие уединение и сокрытие истинных доходов от жителей города.              — Мне в другую сторону, к озеру.              — К озеру? — переспросил незнакомец так, словно пробовал слова на вкус. — Не знал, что там кто-то живёт.              — А-а-а-а… да. Дом купили совсем недавно, — я отвела взгляд в сторону и сунула руки в карманы. Похоже, нового владельца он не знал. Старого — возможно, но это было неважно. — Всего несколько недель.              — Ладно. Садись.              Мужчина забрался в машину и дотянулся до пассажирской двери, открывая её.              Я быстро сунулась в свою, судорожно соображая, что нужно взять. Телефон в карман, рюкзак, пакет с пирожными. Книжка осталась валяться на полу, вряд ли кто-то позарится на неё. Забрала ключи. Осмотрелась в последний раз и открыла кассетник, доставая недавно вышедший альбом AC/DC, бережно переписанный собственными руками. Его и протянула первым делом, меняя одно транспортное средство на другое.              — За беспокойство, — скинула в ноги рюкзак, и там ещё осталось свободное место. — Первый раз встречаю человека, которому нравится подобная музыка.               — Я был на их концерте в семьдесят седьмом, — мужчина пальцами отстучал по рулю кусочек знакомой мелодии. — Я Виктор.               — Кэйтлин. Можно просто Кэй.              Мы подъехали к злосчастному указателю, мозолившему мне глаза вот уже сколько времени, и свернули направо. Дорога сразу же стала более гладкой, почти что новое полотно без заплат. Деревья обступили со всех сторон, они стояли всё плотнее друг к другу и всё выше и выше тянулись к небесам. Хорошо всё-таки, что я не решилась пойти пешком.              — Едете домой? — Виктор включил дальний свет.              — В гости. Совсем недавно вернулась в Готэм и вот решила сделать сюрприз.              — Родители?              — Нет. Они далеко, очень далеко отсюда, — спасибо им за это. — Я еду к… парню.              Парню?! От сказанного по спине поползли мурашки. Да, парню, конечно. Самому любимому и малознакомому. Вообще незнакомому! Да. Познакомились с ним по переписке пару месяцев назад. Лучше год. Чего в наше время только не бывает. Всё лучше, чем какие-нибудь родственники, пусть и дальние. Стоит их приплести и уже не отделаешься, так и придётся тащить фантомных сущностей за собой всю оставшуюся жизнь. От подруг, особенно лучших, тоже быстро не сбежишь, а с парнем можно спокойно расстаться, причём даже сегодня вечером. Встретились, познакомились, не понравились друг другу. Вполне себе нелепая история, чтобы потом рассказывать внукам.              — Повезло ему. И долго вы уже вместе?              — Где-то год или около того.              — Крепкие отношения.              — Да. Он просто замечательный. Такой добрый, надёжный, уравновешенный…              — Правда? — Виктор вдруг оторвался от дороги и посмотрел на меня, обрывая неспешное перечисление качеств моего несуществующего бойфренда. Неужели он что-то знает?              Я кивнула.              — Это хорошо. Редко сейчас встретишь такого парня. Обычно пьют и бьют. Или бьют и пьют.              — Он совсем не такой, — на что я очень сильно надеялась, пытаясь между делом наблюдать за своим спасителем. Но, как назло, вёл он себя всё в той же расслабленно-страной манере: откинулся на спинку сиденья и держал руль одной рукой, но при этом ощущение того, что он мог в любую секунду сорваться с места и куда-то понестись или что-то сделать, не уходило. Прямо как спящая на лавке кошка, которая вдруг падает с неё и вот уже держит в пасти мышь. — Не поверите, но мы познакомились по переписке.              — Правда? — Виктор усмехнулся. — Кто-то ещё занимается этим?              — Сама не сразу поверила. А у вас есть девушка?              — Нет. Я много работаю.              — Понимаю, — я кивнула, вглядываясь в появившиеся вдалеке очертания почти что замка. — Поэтому я выбрала друга по переписке.              Заасфальтированная дорога отходила от озера внутрь, в сторону плотной стоящих елей, явно посаженых специально несколько десятков лет назад. Двухэтажный огромный дом освещали фонари, заострённые пики у кованного забора устрашающе торчали вверх. Интересно, сколько желающих незаметно пробраться на территорию распороли на них себе живот? На удивление ни перед домом, ни за забором никого не оказалось, хотя в моём представлении здесь должны были быть как минимум по три охранника на квадратный метр. Пусть в городе и было относительно спокойно, но выглядело это как затишье перед бурей.              Мы остановились около ворот, Виктор выключил фары.              — Приятно было познакомиться, — он растянулся в чеширской улыбке и отсалютовал. — Кассета — класс.              — Вам спасибо за помощь. А моя машина… Где её потом искать?              — Точно.              Виктор дотянулся до бардачка, обдавая меня запахом хвои, вытащил визиточницу. Отмотал несколько страниц и протянул карточку со скрещенными между собой двумя гаечными ключами. Сзади от руки был написан ещё один номер и круглосуточное время работы, что не совпадало с оригинальной информацией на карточке.              — Завтра можно будет забрать. Удачи с парнем.              — Спасибо, — я дотянулась до рюкзака, поднимая его с пола, аккуратно подцепила пакет с пирожными. Свободной рукой отстегнула ремень безопасности и поправила съехавший шарф. — Хорошего вечера.              — Ага.              Виктор кивнул.              Отлично! До места назначения можно было рукой подать. Оставалось придумать, как пробраться внутрь, но и здесь всё, вроде, было просто и понятно. На кованой двери висела коробка с камерой и в свете фонаря ярко выделялся звонок. Возможно, там была даже видеосвязь. В доме на первом этаже в нескольких окнах горел свет сквозь плотно задёрнутые шторы.              Пока Виктор вставлял мою кассету в кассетник, я дёрнула за ручку, чтоб наконец выбраться на свободу, но она не поддалась. Запах хвои, который совсем не чувствовался ранее, окутал со всех сторон. Тяжёлое неприятное ощущение разлилось внизу живота, когда я вновь попыталась открыть дверь. Результат опять оказался нулевым. Только сейчас я заметила, что двери были заблокированы изнутри.              — Это… — я повернулась к Виктору, он сидел и водил пальцем по изгибам руля со скучающим видом. — Можете открыть двери?              Секунда, вторая, третья.              Новый знакомый нехотя оторвался от руля, потянулся, скрепя лаковым жилетом, откинул голову назад и дёрнул за рычажок включения света в салоне. Прыснул и потёр большим пальцем крышу, будто там было одному ему видимое пятно, после чего удостоил меня абсолютно мертвецки-холодным взглядом выпученных глаз. Сиденье будто ушло из-под меня, я вздрогнула от чувства падения.              — Прости, ты ещё здесь, — это был не вопрос. — Забыл. Упс!              Он поднял руку со сложенными пальцами, изображающими пистолет, дотянулся до меня и приставил их ко лбу. Слегка склонил голову набок с тяжёлым вздохом.              — Говори.              — Ч-что? — я крепко сжала ручки сумок, прижимая их к себе. Единственное, что стояло перед глазами, свежие шрамы на открывшемся запястье, видневшемся из-под рубашки. Мазок крови тянулся куда-то вглубь.              — Жаль, очень жаль, — его голос приобрёл смысл, в нём появилась жизнь. — Я думал, ты умнее.              Оторвав от меня руку, он сунулся за полы куртки. Лёгкое, грациозное завораживающее движение и перед глазами стояло дуло пистолета. Когда он успел его достать? Почему он смотрел на меня сейчас так томно? Почему я не могла пошевелиться? Что вообще происходило?              — Он ведь ненастоящий? — глупый вопрос вырвался сам по себе, вокруг всё тряслось и двоилось.              — Посмотрим.              Виктор выкрутил ручку и открыл окно. Высунул наружу руку с пистолетом и от громкого звука заложило уши. Еловый запах перемешался с порохом. На гладком лбу собрались морщины, придавая возраста. Лицо превратилось в чёрное пятно, растягивающееся в разные стороны. Чёрные стрелы опускались под ворот рубашки, выходили за пределы тела. Что-то зашумело вокруг, похожее на шелест листьев во время порыва ветра.              Я не сводила взгляда с шевелящихся губ, но слова превращались в бульканье, не доходили. Пистолет, который оказался настоящим, всё маячил с разных сторон, а в голове крутился голос Томаса: «Ты упёртая идиотка». Да, похоже на то. Он как обычно оказался прав, чертовски прав. Жаль только, что сейчас его не было рядом. Того самого единственного близкого человека, оставшегося со мной рядом, когда все остальные отвернулись.              — Иди.              Колени засаднило, силы окончательно покинули тело. Бесконечная боль окутала всё тело, оставляя точку под ребрами, за которую я пыталась цепляться, чтобы не вырубиться, хоть и очень хотелось погрузиться в эту периодически накрывающую пучину. Яркий свет фонарей сменился тусклыми лампочками, отбрасывающими жуткие тени. Нога подвернулась под подъёмом, что-то дёрнуло вверх, придерживая голову. За спиной появилась опора, и жгучая боль прошлась по щеке. Безумные глаза сверкнули под взмах ладони, окончательно впечатывая затылок в стену. На бледном лице вырисовалась, казалось, обеспокоенная гримаса, больше похожая на издевательство. Я сглотнула густую слюну со странным привкусом.              «Говори», — прозвучал в голове произнесённый сквозь зубы голос, в то время как губы оставались неподвижными.              — Пинг…вин, — прошептала я. — Пин-гви-н…              Всё слилось в один сплошной поток: пол, потолок, стены перемешались между собой. Мелькали чьи-то тени, фигуры устрашающе надвигались, пытаясь задеть, столкнуть, но крепкая хватка на запястье вовремя дёргала в нужную сторону, не давая упасть.              Всё прекратилось точно так же быстро, как и началось. Гул в ушах постепенно стих, оставляя полный вакуум, плавно переходящий в еле уловимый шёпот. Куча вопросительных взглядов впились в тело, словно острые иглы. Осев вбок и чувствуя прохладу стены, я коснулась горящей щеки, проводя большим пальцем по нижней губе. На нём осталась кровь.              Виктор первым стал осязаем, вошёл в фокус, отдаляясь от меня всё дальше. Рядом с ним показался кусок стола, высокий плотный мужчина в костюме шарахнулся от него вбок с презрительным взглядом. Чеширский кот нагнулся, закрывая собой ещё одну фигуру, оставляя на обозрение лишь часть плеча. Резко взмахнул рукой в мою сторону, не поворачиваясь. Чуть отстранился, открывая сгорбившуюся за столом тень, находившуюся под огромной картиной над камином в тусклом освещении нескольких светильников по бокам комнаты. Около стола толпились четверо человек, переминаясь с ноги на ногу. Все как по команде начинали вертеть головами, когда я попыталась разглядеть их, словно боялись, что их узнают. Один даже натянул ворот свитера почти до носа и закрыл оставшуюся часть лица ладонью.              — На сегодня всё, господа, — провозгласил холодный незнакомый голос. — Я вызову вас, когда будет нужно.              Четверо человек напротив попятились в сторону выхода, скрываясь из поля зрения. Обернуться им в след сил не было, но, судя по их очень быстрым шагам, отдающимся о ламинат, они не особо хотели находиться здесь и с превеликой радостью покинули помещение. Теперь мы остались одни — я, Виктор, бугай в костюме и тень, буровящая меня прожигающим взглядом где-то в районе груди или мне просто это казалось. Именно она, судя по всему, и была здесь главной. Та, что так была мне нужна.              — Босс, — подал голос мужчина в костюме и дёрнул головой в мою сторону.              — Да, Бутч? — этот же голос принадлежал третьему. Восторженный, чуть возбуждённый, и ни единого намёка на только что былую холодность.              — Кто это?              — Хороший вопрос, Бутч, очень хороший! Ещё бы я знал на него ответ, — человек водрузил локти на стол, облокачиваясь о них и чуть подаваясь вперёд. Черты лица всё ещё оставались скрыты в тени, но зато ярко вырисовалась длинная чрезмерно засаленная чёлка, свисающая сосульками чуть в бок. Сомнений больше не оставалось — это был он. — Виктор, повтори ещё раз, что ты только что сказал.              — Я подобрал девчонку на дороге, босс. У неё сломалась машина…              — Да не это! — резко, недовольно оборвал человек, чуть повышая голос, словно маленький мальчик, не получивший обещанную конфету. — А, ладно, я сам. Эй, ты, — он кивнул, когда я дёрнулась. — Подойди сюда, раз уж проделала такой долгий путь ради нашего знакомства.              Издёвка? Скорее всего. Виктор явно первым делом сообщил о цели моего посещения особняка. Главное, чтоб ничего не приукрасил, иначе оправдаться будет совсем тяжко. Хотя даже сейчас я не представляла, как начать разговор, а в голове сидела игрушечная обезьянка со страшенной мордой и била в тарелки, а на заднем фоне робко крутилась единственная фраза, которую я успела отрепетировать по дороге.              Человек за столом прочистил горло. Он смиренно ждал, пока я выполню его приказ, но, насколько я знала, показное спокойствие могло закончиться в любую секунду. «Неуравновешенный психопат-извращенец», — охарактеризовал его Томас, запрещая затем упоминать в его присутствии нового восходящего мафиозного короля. «С такими нужно быть в десять раз внимательнее, если не хочешь глобальных проблем», — обеспокоенно говорила по телефону мама, заехавшая полгода назад ко мне в гости в Вашингтон и не знавшая, что я чуть раньше вернулась домой из университета. «Неуверенный в себе маменькин сынок. Вряд ли он что-то сможет», — ответил ей тогда до боли знакомый мужской голос, как всегда слишком самоуверенно.              Я оттолкнулась плечом от стены, пытаясь начать движение, затем удержать равновесие. Тело задеревенело, почти не слушалось и со скрипом выполняло приказы. Приходилось чуть ли не мысленно представлять, как я переставляю сначала одну ногу, потом второю, чтобы действительно идти вперёд. Между пальцами раскачивался пресловутый пакет с пирожными, от одного взгляда на который возникло страшное желание отмотать время назад и потерять его где-нибудь по дороге. Слезящиеся глаза начали привыкать к полумраку комнаты, всё вокруг приобрело свои естественные цвета и очертания. Оказалось, что меня поставили прямо под одним из светильников, наверняка для более лучшего рассмотрения, как подсвечивают диковинную рептилию в тёмном террариуме, привезённую из далёкой страны.              Человек за столом оказался точно таким же, как и на нескольких фотографиях в газетах, что мне еле удалось найти. Узкое вытянутое лицо, непропорционально длинный с горбинкой нос, залёгшие глубоко под глазами тёмные тени, пиджак, вопящий о том, что он стоит как пара месяцев аренды моей однушки. Разница состояла лишь в чёрных волосах, которые при ближайшем рассмотрении оказались не грязными, а слишком сильно залаченными, будто на голову вылили целый флакон фиксирующего средства.              Всё время, пока я ковыляла, он тоже изучал меня, ещё более изощрённо, чем Виктор, когда мы впервые встретились с ним взглядами. Последний просто пытался рассмотреть что-то сквозь стекло, сейчас же меня в чужой голове, судя по всему, уже успели затащить на стол, крепко зафиксировать и начать препарировать без какого-либо намёка на анестезию. Радовало лишь то, что не чувствовалось даже крупицы сексуального подтекста, только чистый непосредственный интерес к моей персоне.              — Виктор, как ты сказал зовут нашу гостью? — чуть громче, чем нужно, спросил человек, когда я облокотилась ногой о задвинутый стул чуть поодаль от него. — Мейлин, Фрейлин…              — Кэйтлин.              — Кэйтлин… Что ж, здравствуй, Кэйтлин…              Возникла пауза, которую Виктор заполнил проведённым у горла пальцем и кивком в сторону босса. Намёк был понят сразу же.              — Мистер Кобблпот, сэр… — я опустила взгляд в пол, абсолютно не узнавая собственный голос. Он был просто не таким, чужим. — Простите за вторжение…              — Что вы, у нас так редко бывают гости, особенно которые пришли по собственной воле. Да, ребята? — человек весело, искренне рассмеялся, мужчина в костюме с опаской поддакнул ему, но смех прервался так же неожиданно, как и начался. Откуда-то потянуло холодом. — Простите, что перехожу сразу к делу, Кэйтлин, но сегодня был очень, очень тяжёлый и длинный день. Предлагаю сразу отбросить все формальности, вы расскажете, зачем решили пробраться в мой дом, а потом мы решим, что с вами делать, — последняя фраза звучала так, будто мне уже приготовили отдельную камеру в подвале где-то между гаражом и винным погребом. — И очень надеюсь услышать такую же интересную историю, как мне поведали чуть ранее.              — Да, конечно, — не отрывая взгляда от ботинок, я с надеждой пыталась подбирать слова, но они в ужасе разбегались от меня. Оставалось выдавать всё так, как рождалось в голове, без всяких прикрас и отборных выражений, которые могли привести к двусмысленности и малоприятным последствиям. — Мистер Кобблпот, только вы можете мне помочь!              Послышался скрип стула под весом тела от сменяемого положения.              — И что же я могу для вас сделать?              — Я… Я психолог, у меня свой кабинет недалеко от центра. Начала собственную практику пару месяцев назад, а сегодня… сегодня… — в памяти всплыли ещё свежие, почти осязаемые воспоминания об утреннем происшествии, окутанные запахом бензина и обрамлённые высокопарными размышлениями о будущем мужика в маске. — Ко мне пришли трое и потребовали, чтобы я платила им деньги за защиту от таких, как они сами. Сказали, что времена меняются и это в моих интересах, а потом ушли, дав время на размышления.              — Знаете, Кэйтлин, новая история мне нравится гораздо больше старой, — в тоне человека не осталось и намёка на напускную наигранность, которая была ранее. — Только вот я так и не услышал то, что вы хотите получить от меня.              — Защиты, — выпалила я, не дожидаясь того, будет ли он продолжать дальше свою речь. Откуда ни возьмись вдруг начали появляться силы, приносимые с возникшей злобой на банду, требующую деньги, на сломанную машину и даже на новоиспечённого мафиозного короля, явно тянущего время и играющего со мной, и на всю его свиту. А главное — злость на своё полное бессилие в том, чтобы что-то изменить самостоятельно. — Я хочу защиты.               Резко подняв голову, я встретилась с его зелёными глазами. Человек, не моргая, тоже смотрел на меня.              — И от кого же вы хотите защиты?              — От тех людей, которые приходили ко мне сегодня и угрожали.              — Угрожали? Чем?              — Они… это…              Я ещё раз прокрутила в голове всю встречу с бандитами, пытаясь выцепить хоть что-то, что могло бы помочь ответить на поставленный вопрос, но осознание уже накрыло тяжёлой хлёсткой волной — напрямую мне никто ничем не угрожал. Да, они взломали замок в мой кабинет, что вполне могло оказаться неправдой. Напали со спины — это факт, но не нанесли никаких увечий, даже голоса не повысили. Просто предложили свои услуги и вежливо попросили подумать о том, что мне очень стоит принять их предложение. А удар в живот вполне мог быть чистой случайностью. Я же невероятным образом смогла рассадить лоб, встретившись со спинкой кресла, так почему тот человек не мог просто случайно оступиться и задеть меня?              — Мисс Кэйтлин, — человек щёлкнул пальцами, привлекая к себе внимание. — Пожалуйста, придумывайте быстрее. Я очень голоден.              Я моргнула, пытаясь прогнать скучающий перед глазами образ, в надежде, что он сменится на более понимающий и сочувствующий. Заинтересованный, в конце концов. Но мне, похоже, не верили. Сели, скрестив руки и подперев ладонями подбородок.              — Это правда! Я говорю чистую правду, — я крепко вцепилась в спинку стоящего рядом стула, чтоб хоть куда-то деть дрожащие руки.              — Никто и не говорит, что вы врёте, — попытался вставить человек, но его слова пролетели мимо ушей.              — Они пришли, они схватили меня, понимаете! Один из них был в маске, а другой держал и… и ударил меня! Они пришли не просто так поговорить, они хотели забрать деньги, которые я заработаю, а если откажусь, то сожгут мой офис. Если я не позвоню им завтра вечером, то потеряю всё, к чему так долго стремилась, создавала, понимаете?! И никто кроме вас мне не поможет! Пожалуйста, мистер Кобблпот!              — Босс, — мужчина в костюме с сочувствием вздохнул. — Похоже, у девчонки истерика.              — Мистер Кобблпот! — к глазам подступили слёзы.              — Я вижу, — человек откинулся на спинку стула. — Виктор, сделай что-нибудь.              — Нет! — я взвизгнула и попятилась назад, когда мой некогда бывший спаситель сделал шаг навстречу. — Я не вру, поверьте! Пожалуйста, нет!              Виктор был уже катастрофически близко. Протянул руку, пытаясь схватить, но я отскочила в сторону. Нельзя было позволить ему коснуться, попасться в цепкую хватку, иначе всему точно настанет конец. Такой человек, что схватился за пистолет сразу же, едва успев задать вопрос, точно не даст ни единого шанса в чём-то себя убедить, даже если броситься ему в ноги и умолять о пощаде. Помочь могли разве что только очень весомые доказательства моих слов, и они у меня как раз были. Точно ведь — были!              — Мистер Кобблпот, это были визиточники! Вы ведь слышали о них, правда? — я резко метнулась в другую от Виктора сторону, пытаясь встретиться взглядом с человеком за столом. — Они оставили! Вот!              Я сунула руку в карман пальто за карточкой, когда резкая боль коснулась сначала плеч, а затем резко прошлась по всему телу под звон падающей и катящейся куда-то в бок дверной ручки от машины. Возникшая перед глазами небольшая ярусная люстра, обрамлённая огромным количеством маленьких хрусталиков, сменилась лысой головой. Горячее спокойное дыхание Виктора обожгло шею, он придавливал меня к полу всем весом, не давая даже нормально вдохнуть и гипнотизировал, не отводя взгляда.              — Что это, Бутч? Вон там, что это?              — Сейчас, босс.              Рядом что-то мелькнуло, свет стал более приглушённым, и вновь всё вернулось на круги своя. Виктор слегка отстранился, продолжая прижимать запястья к полу. Одно его колено чувствовалось между ног, другое было по правую сторону от меня. Он крепко сжимал мою ногу между своими, а от исходящего от него тепла в венах стыла кровь.