Отцовские инстинкты

Они напряженно изучали друг друга. Теперь, когда последняя надежда мирно вернуться в Тсордвудд обратилась в прах, спешить не было смысла. — Эсме, отойди назад, — едва слышно проговорил Дункан. Со стороны казалось, что он просто шевелит губами. Продолжая следить за драконицей, младший Фарлонг опустил ладонь на рукоять своего меча. — Я не буду прятаться за вашими спинами! — возмутилась Эсмерель. Дункан в ответ лишь невесело усмехнулся. — Всегда мечтал погибнуть от зажравшегося золотом дракона, — саркастически заметил он. — Но тебе подобного я в жизни не пожелаю. — Дункан прав, — вмешался Дэйгун. — Будет лучше, если ты останешься позади, — с этими словами он нахмурился, — ради своей же безопасности. Эсмерель глубоко вздохнула, но все же повиновалась, заняв место за спинами братьев. Убедившись, что ей ничего не угрожает, Дэйгун достал амулет. Поток защитных заклинаний пронесся теплой волной по телу. Амулет в руке Дэйгуна дрожал, постепенно отдавая свою силу каждому из группы. Смятение, которое охватывало их от присутствия драконицы, ушло, уступая место холодной сосредоточенности. Но Вораломаксис не придала значения этим действиям. Драконица расправила крылья и склонила голову над одной из самых больших гор золота. — О Арворин, она действительно его ест, — с потрясением в голосе произнес Рик. Он стоял, словно зачарованный, наблюдая за тем, как монеты и драгоценности, звеня и переливаясь от рассеянного света факелов, исчезают в недрах драконьей пасти. Когда с горой было покончено, драконица встряхнула мордой. По золотой чешуе побежали искры, а глаза загорелись ослепительно белым. Казалось, что поглощенные сокровища словно подсвечивают ее тело изнутри. — Вы знаете, что такое судьба, маленькие воришки? — прорычала драконица. Ее сияние постепенно угасало. — И что же это? Очередная красивая сказка о предначертанном богами? — усмехнулся Дункан. Эсмерель за его спиной хмыкнула. — И да, и нет, полукровка. Судьба — это дорога, множество дорог. Жизнь и смерть, потери и приобретения — все то, с чем мы сталкиваемся, ступая на определенную тропу. — Определенную? — с недоверием в голосе переспросила Эсмерель. — Тебя это смущает? — спросила хозяйка пещеры. — Неудивительно. Такие создания, как вы, любят оправдать свою судьбу вмешательством богов, не понимая, что всего лишь шаг за шагом проходят по выбранной тропе. Как и ты, эльфийское создание, — золотые глаза остановились на замершей Эсмерель, — уже много лет идешь по своей дороге, к своему ожидаемому концу. — Она хочет сказать, что видит будущее? — обратился Рик к Эсмерель. Но эльфийка лишь поджала губы. — Мой ожидаемый конец и так известен, — возразила она и покачала головой. В ее уверенном до этого момента голосе появилась легкая дрожь. — Искатель приключений оканчивает свою жизнь в приключении. — Такая тропа действительно присутствует в твоем будущем, но ты выбрала для себя иной путь. Отвернувшись от растерянной Эсмерель, Вораломаксис обратила свой взор на стоящих подле своей напарницы мужчин. — Нет нужды узнавать наше будущее, — сказал Дэйгун, встретившись взглядом с драконицей. Дункан и Рик согласно кивнули. — Благодарим тебя за столь чудесный дар, но нам лучше остаться в неведении. — Боишься, что то, что ты узнаешь, придется тебе не по вкусу? — в рычании хозяйки пещеры вновь послышалась усмешка. — Что-то потерять? Не беспокойся, следопыт. В твоей жизни потерь и без одного предсказания хватит. Но лишь когда ты потеряешь все, чем дорожишь, и исполнишь чужие мечты — только тогда ты сможешь обрести то, что ищешь. Выждав паузу, драконица вновь повернулась в сторону, где находился младший из Фарлонгов. Дункан все так же стоял, держась за рукоять меча. — Дитя порока, так ведь? — обратилась к нему Вораломаксис. Младший Фарлонг лишь скривился, стараясь делать вид, что сказанное его не касается. — И что с того? — спросил он. — И пороку следовать продолжаешь, — невозмутимо продолжила драконица, — в своей гордыне принеся боль и потери тем, кого любишь. Стоит вернуться к прошлым дням — ты пропал. Учти это, полукровка. Эсмерель положила руку на плечо Дункана, словно предостерегая его от необдуманных слов. Но он молчал, немигающим взглядом следя за движениями Вораломаксис, которая, казалось, потеряла к нему всяческий интерес. — Смерть следует за вами по пятам, — драконица подняла рогатую голову, как будто старалась возвыситься над своими собеседниками. Ее глаза снова вспыхнули. Рик вздрогнул, когда морда Вораломаксис очутилась прямо перед ним. — Столько воды в тебе, мой маленький воришка, — задумчиво произнесла драконица. — Она льется отовсюду, заполняя все тело. — Когда я пью с Дунканом на спор, эля там поболее бывает, — съязвил полурослик. — Можешь шутить сколько угодно, крошка, — зарычала Вораломаксис. — До тех пор, пока болотная жижа не заполнит твои легкие... — Хватит. Голос Эсмерель дрожал от неприкрытой ярости. Эльфийка вышла вперед и теперь, уставив руки в бока, со злобой смотрела на драконицу. — Осталась лишь ты, эльфийское создание, — заметила Вораломаксис. Но Эсмерель лишь мотнула головой. Несколько непослушных черных прядей упали ей на лицо. — Довольно предсказаний. Мы сами хозяева своей судьбы, и никто, никто, поверь мне, — отчеканивая каждое слово, произнесла она, — не пойдёт по тем тропам, что ты пророчишь сейчас. — Разумеется, вы можете по ним не идти, — если бы драконица могла пожать плечами, вероятно, она бы так и сделала. Но Вораломаксис лишь сложила крылья, с любопытством взирая на эльфийку, стоящую перед ней. Несколько искр мелькнуло на кончиках пальцев Эсмерель, а в воздухе запахло свежестью. Дэйгун с тревогой наблюдал за ней. Судя по тому, насколько разозлилась их напарница, стычки не избежать. — Будь готов, — шепнул он брату. Дункан кивнул. — Но ты, Эсмерель Венесфер, не сойдешь со своего пути. Эльфийка с вызовом вскинула голову. — И какой же мой путь, о великая Вораломаксис? — с издевкой спросила она. — Путь одиночества. Путь уныния. Губы Эсмерель чуть дрогнули. Драконица замолчала, явно наслаждаясь эффектом, который произвели ее слова. — Ты же не станешь примерной женой и матерью? Хотя, второго ты можешь и не избежать. А вот та взаимная любовь, о которой ты так грезишь, может обернуться для тебя... — Я сказала — хватит. — Как ты противишься своей судьбе, малышка, — умиротворенно заключила Вораломаксис. — Но ты от нее не уйдешь, — голос ее набирал силу. — В тот день, когда тени сойдут на землю, чтобы уничтожить все живое, серебро прервет твою жизнь. Повисла тишина. Дэйгун слышал, как вдалеке капала вода, тяжело ударяясь о камень пещеры. — Серебро, значит? — произнесла Эсмерель. — Именно, — подтвердила драконица. Дункан напряженно выдохнул. — Эсме... — начал он, но эльфийка лишь махнула рукой. — А что же прервет твою жизнь, великая Вораломаксис? — усмехнувшись, спросила она. Драконица сощурила золотые глаза. — Предсказателю не дано знать свою судьбу, — отметила она. — Значит, будет дано мне, — заключила Эсмерель. Хозяйка пещеры с любопытством повернула голову. — Твою жизнь прерву я. — Ты самонадеянна, эльфийское создание, — от прежнего лукавства в голосе драконицы не осталось и следа. — Если ты думаешь, что то, что тебя ожидает, может быть единственным для тебя исходом, то глубоко ошибаешься. Чешуя Вораломаксис начала светиться, в то время как она нависла над неподвижной Эсмерель. Рик судорожно сглотнул и достал из ножен свой меч. — Я вижу, как четверо воришек залезли в пещеру золотого дракона. Пламя кары сожгло их тела дотла... — Берегись! — крикнул Дункан. Он прыгнул на Эсмерель, закрывая ее собой, и они откатились в сторону, прочь от столба пламени, ударившего в место, где несколько мгновений назад еще находилась эльфийка. Дэйгун залпом опустошил зелье невидимости, отступая вглубь зала. Разъяренная драконица, поняв, что упустила добычу, оскалила зубы. Ее рычание сотрясало пещеру. — Вы не уйдете отсюда живыми! — Ну вот, а вроде мило разговаривали, — задумчиво пробормотал Рик. Он, спрятавшись за колонной, с холодной сосредоточенностью опустошал весь арсенал пузырьков, которые висели у него на поясе. Несколько стрел со звоном отлетело от шеи драконицы. Дэйгун молча выругался, а Вораломаксис, повернувшись в его сторону, извергла очередную порцию пламени. — Дункан, пусти меня! —Эсмерель тщетно пыталась вырваться из рук младшего Фарлонга, в то время как хозяйка пещеры, сверкая глазами и мотая мордой, пыталась обнаружить старшего, укрытого невидимостью. — Эсм, послушай меня, — неожиданно спокойно произнес Дункан. Крепко держа Эсмерель за руки, он повернул ее к себе и взглянул ей в глаза. — Это не ледяной гигант и даже не стая разъяренных грифонов, — он кивком указал в сторону их противника. — Дракона нам не одолеть. — И что ты предлагаешь, ждать, пока нас убьют поодиночке?! — прошипела эльфийка. Дункан лишь покачал головой. — Пока не знаю, — признался он, с беспокойством оглянувшись по сторонам. — Но лезть напрямую к дракону — самоубийство. Послышался страшный грохот, который заставил спорящих обернуться. Часть белоснежных колонн, расположенных в восточной части зала, стремительно рушилась под ударами молотящего хвоста. Где-то посреди учиненных разрушений мелькнула вихрастая голова Рика, сверкнула сталь его короткого меча. Эсмерель внезапно ринулась вперед, остановившись за спиной драконицы. Она воздела руки, распевно читая заклинание. — Взгляни на меня! — закричала она, и ее голос, усиленный магией и эхом, заставил Дэйгуна вздрогнуть. Он по-прежнему был скрыт от чужих глаз, судорожно соображая, в каком из изгибов плотно прилегающих золотых чешуек может скрываться нежная кожа. Драконица, утробно рыча, повернулась к Эсмерель. Но эльфийка словно ждала этого момента — на ее пальцах вмиг заплясали голубые огоньки, облекшись в смертоносную форму. Вораломаксис раскрыла пасть, готовясь дышать огнем, как ее морду поразил с десяток ледяных копий. Этот удар заставил ее отшатнуться, но не успела Эсмерель возликовать, как ее едва не накрыло волной ответного огня. Эльфийка бросилась в сторону, стараясь спрятаться за одной из уцелевших колонн. Из ноздрей драконицы валил густой пар. Ощерившись, она резко повернула голову и застала врасплох Дункана, который, крадучись, пытался пробраться поближе к ее брюху. Меткий удар хвостом — и младший Фарлонг отлетел в сторону, ударившись об стену. Но в тот же момент хозяйка пещеры взревела — с другой стороны в брюхо вонзилась пара метательных ножей. Рик удовлетворенно кивнул появившемуся рядом с ним Дэйгуну. Эльф не стал мешкать — в открывшееся место полетели стрелы с зазубренными кончиками. Врезаясь и цепляясь за кожу и плоть каждым из своих зубцов, они приносили гораздо больше боли, чем даже их отравленные собратья. Друзья почти сразу бросились врассыпную, не дожидаясь ответной атаки. Эсмерель же сплетала одно заклинание за другим. Вокруг нее мягко мерцала волшебная сфера, а под ногами горели в спешке нарисованные руны. В грудь драконицы ударил разряд молнии, и тело ее трепыхнулось. Стараясь удержаться на лапах, Вораломаксис отступила назад и яростно зарычала. Эсмерель в недоумении замерла, когда драконица, неистово тряся головой, продолжила пятиться назад. В проблеске золотой чешуи на шее гигантского создания мелькнула рукоятка кинжала. Дэйгун торопливо скатился вниз, цепляясь за отростки на покатой спине, прежде чем драконица с оглушительным треском ударилась об стену зала, рассчитывая придавить его как назойливого комара. Эсмерель, потеряв его из виду, взволнованно завертела головой, прежде чем он в несколько быстрых перемещений оказался за ее спиной, вновь выцеливая бреши в потрепанной чешуе их противника. — Следи за ее хвостом, — шепнул он напарнице, и его замечание пришлось весьма к месту. Драконица впала в ярость, стремительно разбивая точными ударами оставшиеся колонны. — Боги, ну почему всегда я? — ворчал Рик, оттаскивая Дункана в безопасный проем, которому не грозило быть заваленными камнями. Над его головой ударила струя пламени. Полурослик охнул и прибавил темп, пытаясь разглядеть в поднявшейся от разрушенного камня и мрамора пыли силуэты Дэйгуна и Эсмерель, которых обрушение одного из нефов развело по разные стороны от драконицы. Дюжина магических стрел, выпущенных Эсмерель, ударялись об чешую, отскакивая, словно солнечные лучи от зеркального стекла, но были и те, которые достигали своей цели. Часть золота на груди и морде драконицы темнела на глазах, покрываясь пятнами темно-бурой крови. Громоподобно взревев и встопорщив крылья, Вораломаксис кинулась вперед, прямо на замершую с очередным заклинанием в руках эльфийку. Остатки зала не выдержали. Трещины с противным хрустом ползли по потолку и стенам, и Дэйгуну пришлось отступить назад, в проем, где до сих пор лежал его оглушенный брат. Но тут рев драконицы оборвался на полувдохе. Хвост и тело ее застряслись, и она, пошатнувшись, рухнула оземь. Клубы пыли и каменной крошки мгновенно поднялись, накрывая ее. — Не уйдешь с дороги... Настала тишина. Рик и Дэйгун стояли, ошеломленно переглядываясь между собой. Победа?.. Сделав знак полурослику обходить лежащее существо с другого бока, Дэйгун осторожно подкрался вперед. Но и тут его ждало разочарование. Тело хозяйки пещеры оставалось недвижным, в то время как голова и шея ее оказались полностью погребенными под камнями. Сердце эльфа ушло в пятки. — Эсме! — закричал он, с безумным неистовством оглядываясь вокруг. Тишина резала слух. Где-то у головы драконицы раздался кашель. Дэйгун двинулся на источник звука. — Нашел! — воскликнул Рик. Эльф поспешил присоединиться к нему. К счастью, со второго бока убитого создания не было такого нагромождения камней. Морда драконицы рухнула на одну из разбитых колонн — а прямо под ней лежала Эсмерель. Она, с головы до ног покрытая каменной пылью вперемешку с драконьей кровью, стекающей с морды, оказалась совершенно невредима. Эсмерель снова откашлялась и с довольным видом махнула друзьям рукой. — Стоило ли сомневаться, — заключила она, подняв голову и рассматривая поверженного врага. — Ты нас до смерти напугала, — погрозил ей пальцем Рик. Эсмерель рассмеялась. — Ну же, теней и серебра здесь и подавно не сыщешь! — ее глаза весело сверкнули. — Или ты поверил ее словам? — она кивком головы указала на мертвую драконицу. — Это чудо, что мы остались живы, — задумчиво произнес Дэйгун. Эсмерель поднялась и оглядела их с ног до головы. — Дункан в порядке? — с тревогой спросила она. Рик лишь ухмыльнулся. — Завтра он потребует найти нового дракона, чтобы больше не пропускать такого веселья. Освободив проход для Эсмерель от нескольких булыжников, Дэйгун и Рик спешно вывели ее из-под морды, остаток колонны под которой был готов обрушиться в любой момент. — Подумать только, — разочарованно пробормотал Рик, — сколько богатств теперь похоронено в этом зале. — Сюда можно организовать экспедицию из Редларча, — отозвалась Эсмерель. Она, слегка прихрамывая, с некоторым сожалением оглядывала свое одеяние, которое покрылось толстым слоем нелепого месива из каменной пыли и драконьей крови. Тихий стон со стороны проема известил их о том, что Дункан начал приходить в себя. Друзья переглянулись и поспешили к нему на помощь. Младший Фарлонг остался слегка расстроен тем фактом, что он не застал смерть драконицы, но чрезвычайно рад совершенно другому. Золото, добытое столь тяжелыми усилиями, переливалось в его ладонях. — Мы богаты, — прошептал он. Их сумки неприлично потяжелели. За золотом — камни, за камнями — украшения. Перебирая одну из уцелевших груд, Дэйгун обнаружил искусного вида заколку, сделанную в виде цветущей ветви. Середины цветков на ней были инкрустированы рубинами, а тонко отлитые лепестки, казалось, трепетали при малейшем движении. — Как живые, — восхитилась Эсмерель, когда Дэйгун преподнес ей свою находку, а затем покачала головой. — Только подобное и носить страшно — сломается, и заметить не успеешь. Не в моем вкусе. — Говорят, подобным штуковинам даже драконье пламя не страшно, — заметил Рик. Вид у него был уставший, но счастливый. Но эльфийка лишь махнула рукой и вернулась к разбору очередного развала. Дэйгун покрутил заколку в руках, задумавшись о чем-то, а затем спрятал ее во внутренний карман. «В середине Киторна он будет утопать в цветах». Эльф слегка улыбнулся, коснувшись рукой амулета Шайлы, а затем присоединился к своим напарникам. Спустя несколько часов они, отягощенные богатой добычей, вышли из пещеры к озеру. На поверхности кристально чистой воды резвилась стайка маленьких рыбок, а закатное солнце беспощадно слепило глаза. Эсмерель, скинув свои трофеи, шагнула на краешек скалы. Она подставила лицо потокам воздуха и сердечно рассмеялась. — Вот оно, твое пророчество, Вораломаксис! — весело крикнула она озеру. — Мы сами творим свою судьбу! — Возвращаемся на плот? — уточнил Дункан. Он, щурясь от солнца, потирал свеженабитую шишку. Эсмерель развернулась к ним, и на лице ее расплылась довольная улыбка. — Плот мне не понадобится, — усмехнулась эльфийка, а затем оглядела свое одеяние. — С этим грязным недоразумением что-то надо делать. Она прикрыла глаза и глубоко вдохнула, набирая побольше воздуха в грудь. Затем Эсмерель вновь бросила взгляд на своих напарников, по-прежнему улыбаясь. — Встретимся на том берегу! Прежде чем кто-то из компании успел возразить, она развернулась и проворно спрыгнула со скалы прямо в озеро. Пораженные друзья ринулись вперед, но застали лишь легкую рябь на поверхности воды в том месте, куда нырнула их напарница. Несколько мучительных мгновений ожидания — и Эсмерель появилась чуть дальше. Она махнула рукой друзьям, приглашая следовать за ней. Рик усмехнулся, и последовал ее примеру, предусмотрительно избавившись от защитных пластин и оружия. Дэйгун же вопросительно посмотрел на брата, но тот лишь покачал головой. — Боюсь, я еще слишком слаб для плавания, — вымученно улыбнувшись, произнес Дункан. — Фарлонги, мы считаем до трех! — крикнул Рик. Братья обернулись. Их напарница, вскинув руку из воды, показательно сплела пальцы, на кончиках которых искрилось стихийное заклинание. — Эй, так нечестно! — засмеялся Дункан. Он повернулся, надеясь отыскать глазами брата, но обнаружил лишь лук и несколько колчанов, аккуратно уложенных на камень. Младший Фарлонг хмыкнул, но все же расстегнул пряжку ножен. Спешно избавившись от тяжелого обмундирования и обуви, он сделал шаг к краю скалы, и вовремя — потоки воздуха, вызванные заклятьем Эсмерель, снесли смеющегося Дункана, прямо на вынырнувшего старшего брата. — Мы бо-га-ты! Мы бо-га-ты! Блики солнца плясали на воде озера, словно ожившего после смерти Вораломаксис. Они радовались и плескались словно малые дети — так, будто не им угрожала несколько часов назад гибель в драконьем пламени. Солнце почти успело спрятаться за горизонт, когда друзья, уставшие и довольные, наконец достигли противоположного берега. — Предлагаю отметить эту победу, — сказал Дункан, выжимая рубаху. — В «Качающемся мече» можно устроить славную пирушку. Что считаете? — А что, хорошая идея! — с воодушевлением согласился Рик. — Закажем лучшую выпивку и... — Нет. Дэйгун вздрогнул и обернулся на голос Эсмерель. Она стояла, собрав в руки копну мокрых волос. Лицо эльфийки было непроницаемо, но только на первый взгляд. Судя по сжатым добела губам и горящему взгляду — возражений Эсмерель даже не примет. Дэйгун с тревогой оглядел ее, но почти сразу же отвернулся, не смея поднимать взгляд, — очертания мокрой мантии, несмотря на пышную гриву ее волос, прикрывающих грудь и плечи, немало взволновали его. Он прерывисто выдохнул. — Это не лучшая идея, — сдержанно ответил Дэйгун и взглянул на брата, словно ища у него поддержки. Он обратил внимание, что сталь в голосе Эсмерель застала врасплох не только его — Дункан заметно напрягся, искоса бросая взгляд на замершую напарницу. Рик же пожал плечами. — И все же надеюсь, что вы передумаете, — улыбнувшись, сказал полурослик. С этими словами он поднял свое обмундирование и часть вещей, сокрытых ранее в виде каменного булыжника, и отправился в сторону леса. Эсмерель проводила его взглядом. — Пожалуй, я тоже переоденусь, — едва слышно сказала она. Подобрав юбки и сапоги, эльфийка спешно покинула берег. Повисла тишина. Дэйгун отвернулся от брата, растерянно касаясь нескольких прядей собственных волос. — Дэг, я имею право знать правду. В голосе Дункана звучало неприкрытое беспокойство. Дэйгун нахмурился. — Не стоит, поверь мне, — возразил он. Не хватало еще, чтобы призраки прошлого омрачили этот вечер. Но Дункан лишь покачал головой. — Адам говорил также, — хмыкнул младший Фарлонг. — Но все же, он обещал рассказать мне о том вечере. Адама больше нет, — с этими словами Дункан замолчал на мгновение. Выждав паузу, он продолжил: — Кто, если не ты, Дэг? Или ты хочешь, чтобы я обратился к Эсмерель? Дэйгун поднял на него взгляд. — Я прошу, Дэг. Я имею право знать правду, — с нажимом повторил Дункан, глядя ему прямо в глаза. Солнце скрылось за горизонтом. Эсмерель и Рика все еще не было слышно. Дэйгун судорожно вздохнул и закрыл глаза, проклиная себя за свою слабость. — Будь по-твоему, — безучастно согласился он. Дункан подвинулся ближе, по-прежнему не сводя с него глаз.