На вражеской территории

Серый потолок старого бункера, железная дверь и куча инструментов для пытки. Союз сидел привязанный к стулу посреди этой страшной комнаты, тело затекло, хотелось встать и размяться, но это не представлялось возможным. За дверью слышались отдаленные голоса и стук сапог, что становился все громче и громче, а потом ругательства на немецком. Дверь открылась и на пороге стоял Третий Рейх. - Надо же, сам Третий Рейх! Какая честь, ваше мерзейшество. - с издевкой сказал СССР и сплюнул немцу под ноги. - Halt die klappe, hund! ( Заткнись, собака!) - сквозь сжатые клыки ответил нацист, а потом игриво добавил - Sie möchten nicht, dass Ihre Kinder in eine Gaskammer geschickt oder erschossen werden?~ (Ты же не хочешь, чтобы твоих детей отправили в газовую камеру или застрелили) - Ах ты, псина сутулая! Да я тебе хребет вырву! Не смей их... - коммуниста нагло заткнули, приставив к его губам палец. Горячая волна гнева прошлась по всему телу, кулаки так и чесались набить этому нацисту рожу. - Ruhig, ruhig. Ich werde es nicht tun, schreie nicht so, aber du schuldest mir etwas~ ( Тише, тише. Я не буду этого делать, не кричи так, но ты кое-что должен мне) - в таком же игривом тоне говорил ариец. Он знал, что ради своих детей Союз пойдет на все. Дети СССР - козырь в рукаве Третьего Рейха. - Ничего я тебе не должен... - недоумевал коммунист. Сейчас самое главное для него выбраться самому, спасти своих детей и добраться до границы, а там уже его люди им помогут. Пока Союз думал над тем, как спасти своих детей, Рейх бесцеремонно уселся Союзу на колени спиной к нему. - Слышь, ты охуел?! Слезь с меня, псина нацистская! - Союз попытался спихнуть с себя немца, но тот оказался той еще заразой. - Und ich werde nicht denken, meine liebe Union (И не подумаю, мой дорогой Союз) - Рейх немного поерзав, встал с СССР и подошел к стене, смотря на начищенные до блеска орудия пыток. - Wissen Sie, was in dieser Situation am schönsten ist? (Знаешь, что самое прекрасное с этой ситуации?) - И что же? - ответил Союз, смерив нациста презрительным взглядом. А ведь до войны этот немец был чутким и робким, заботился о близких. А сейчас он превратился в безжалостную машину пыток и убийства, а может он всегда был таким... - Was gehörst du... ( Что ты принадлежишь...) - взяв со стены кожаную плетку, Рейх подошел к Союзу, и прокусив собственную губу до крови, впился в губы Союза. Тот пытался отстраниться, но спинка стула сильно мешала. Союз сразу почувствовал солоноватый металлический вкус во рту, но тут его языка коснулось что-то теплое и скользкое. Рейх снова уселся к своему пленному на колени и углубил поцелуй, обняв его за шею. От такой близости у немца кружилась голова, как же долго он об этом мечтал. Но вдруг в большую железную дверь постучали. - Mein Führer, die Gefangenen haben einen Aufstand veranstaltet, wir können sie nicht beruhigen! ( Мой фюрер, пленные устроили бунт, мы не можем их успокоить) - железная дверь открылась и на пороге стоял штандартенфюрер Клаус Ягер. - Alles in die Gaskammer оder erschossen werden!(Всех в газовую камеру или на расстрел!) - скомандовал Третий Рейх. Он просто ненавидел, когда его отрывали от важных дел. - Ich brauche deine schriftliche Bestellung ( Нужен ваш письменный приказ) - ответил Ягер и смерил Союза высокомерным и насмешливым взглядом. - Schlampe! ( Сука!) - вскрикнул Рейх, потом посмотрел на СССР и сказал: Ich werde wiederkommen, nicht verpassen ( Я еще вернусь, не скучай ) Два немца вышли из камеры, и Совок остался один... Союз снова остался один в этой комнате. Удивительно, но на его губах все еще оставалось ощущение теплых и потрескавшихся губ немца, а от привкуса крови во рту начинало тошнить. Коммуниста клонило в сон, он не знал день сейчас или ночь, а самое главное он не знал, как помочь своим детям. Первым делом нужно было выбраться из этой комнаты и Союз уже обдумывал, как это провернуть, пока не провалился в сон.

***

Он проснулся на том же месте от криков за дверью, прислушавшись он смог разобрать лишь несколько предложений - Vati! Ich habe einen Welpen gefunden! Lassen wir es! ( Папа! Я нашел щенка! Давай его оставим!) - Deutschland, wir haben schon drei Hunde! ( Германия, у нас уже есть три собаки) - Bitte! ( Пожалуйста!) - Gut (Хорошо) А затем последовал детский смех и лай щенка. Тут раздался звук открывающейся двери и яркий свет из коридора ударил в глаза. Как только дверь закрылась, Союз смог разглядеть знакомую фигуру. - Diesmal wird uns nie mand stören ( в этот раз нам никто не помешает ) - сказал немец и взял со стены плеть. Он обошел Союза и встал у него за спиной, доставая широкую шелковую ленту, что легла на глаза коммуниста. - Ты чего удумал?! - возмутился Союз и стал вертеть головой, стараясь понять, где сейчас Рейх. Вдруг он почувствовал, как с него снимают его шинель и рубашку, а затем свистящий звук и жгучая боль в районе груди. Последовал удар по рукам, торсу, шее и по груди. Снова и снова. Союз старался сдерживать рвущиеся наружу крики боли, а Рейх лишь посмеивался. Затем он откинул плеть в сторону и достал нож. И снова боль. Лезвие ласкало тонкую кожу груди и торса, оставляя за собой кровавые борозды. В глазах Союза потемнело, но он оставался в сознании. Когда нацист отстранился, Союз смог сделать рваный вздох облегчения. За все это время он не издал ни крика. - Hakenkreuz steht dir besser~ ( свастика тебе идет больше) - сказал Рейх, смотря на аккуратно высеченную свастику с надписью

"Mine"

- Да пошел ты! - ответил Союз с нескрываемой ненавистью. Когда немец приблизился к нему, СССР отвернулся, на что Третий лишь усмехнулся, но через секунду смех сменился гортанным рыком. Он грубо схватил Союза за нижнюю челюсть и сквозь сжатые клыки процедил: - Während du hier bist, Schlampe, wirst du mir gehorchen! Sie sind nicht in der Lage, frech zu sein! ( Пока ты здесь, сука, ты будешь мне повиноваться! Ты не в том положении, чтобы наглеть!) - Рейх сел Союзу на колени и облизал его губы, а затем поцеловал, прижавшись к сильному телу сильнее, сдирая только что образовавшиеся корочки с ран, заставляя их вновь кровоточить. От ощущения чужого тепла и боли Союз почувствовал, как в низу живота разливалось тепло, словно спираль скручивая органы. Рейх оторвался от чужих губ с пошлым звуком. - Gegen die Natur bist auch du machtlos ( Против природы даже ты бессилен ) Рейх слез с Союза и сел перед ним на колени, пытаясь справиться с пряжкой ремня. - Рейх... нет - СССР понимал, что в данной ситуации нацист получит то, что хочет. - Рейх - да - с акцентом сказал немец, что уже освободил член коммуниста из плена одежды. - Gott, er ist so groß... ( Боже, он такой большой ) - Не завиду... Ах~ - Рейх прошелся языком по головке, надавливая на уретру. Он взглянул на Союза из под опущенных ресниц и резко взял всю длину, выбивая из легких коммуниста весь воздух. - Черт, еще никто так глубоко... Ах... Твою мать! Чтоб ты сдох! Рейх стал двигать головой, втягивая щеки и заглатывая по самые гланды, его язык обводил каждую венку, уделял время головке. От ощущения теплого и влажного рта, перед глазами плыли цветные круги. Хотелось взять Рейха за голову и начать ебать его рот с особой жестокостью. Разрядка близка, но Рейх моментально отстранился, облизываясь. Не успел Совок ничего сказать, как Рейх снова взял его член в рот. Он как-будто игрался с ним. Как только Союз был близок к разрядке, немец отстранялся. - Черт! Рейх усмехнулся и ускорил темп. Союз кончил нацисту прямо в рот, а тот без чувства отвращения проглотил все без остатка. - Süßes ~ ( сладкий~) - сказал немец облизываясь и доставая из кармана маленький шприц. - Что ты...Ай! - немец вколол какую-то жидкость и Союз стал засыпать. Сквозь туман Морфея он услышал " Nichts, meine geliebte Union. Vielleicht sitzt du nicht gerne so?" ( ничего, мой любимый Союз. Тебе, наверное, неудобно сидеть так?) А дальше лишь тьма и ощущение чего-то мягкого под собой...