Другая история

      — Что случилось Урус? — устало проговорил высокий, беловолосый эльф, отрываясь от рассмотрения очередного отчета о подготовке к перелету.       Его филин вот уже четверть часа стучал клювом в тонкий лед окна, настойчиво требуя внимания хозяина. Поняв, что вредная птица не оставит его в покое, лорд, выйдя из-за стола, накинул плащ и прошел на просторный балкон, которым, по сути своей, была большая ветка заснеженного дерева. Филин, примостившийся на одном из крепких ответвлений, куда он только что перелетел, смотрел на эльфа сосредоточенным взглядом больших желтых глаз. Уперев руки в боки, широкоплечий эльф нахмурился и заговорил со своим питомцем.       — И чего же ты от меня хочешь? — филин угрюмо ухнул, всем своим видом показывая, что хозяину просто жизненно необходимо забраться на его спину.       — Ладно, шут с тобой, но если это какой-нибудь пустяк, отправишься к хранителю грехи замаливать. — на мгновение птица вновь взглянула на уже оседлавшего ее эльфа и тут же сорвалась с места.       Лететь пришлось довольно долго, оказалось, что филина беспокоило нечто, находящееся вблизи границы. «Что там опять случилось?» — обеспокоено подумал Милори, припоминая, чем обернулся его последний визит.       Судя по взгляду королевы в сторону сестры Незабудки, эту бедную фею ожидали очень большие неприятности, но лорд и представить себе не мог, какие. Вскоре филин пошел на снижение, и правитель зимнего леса увидел нечто яркое на абсолютно белом покрывале вечного снега. «Осенний лист?»       — Ты притащил меня сюда, чтобы показать занесенный с границы осенний лист? — с удивлением и негодованием произнес эльф и попытался развернуть птицу. Но обычно покладистый Урус, несмотря на нехилые силы хозяина, продолжал спускаться к земле.       — Да, что ж такое! — уже не скрывая негодования, выкрикнул эльф, но вдруг заметил что-то золотистое под грязно-оранжевой, высохшей поверхностью листа. Спрыгнув на снег, как только Урус приземлился, лорд поспешил к загадочному обрывку осени.       То, что лист оказался здесь, было действительно странно, ибо, несмотря на близость границы, ветры никогда не заносили с теплой стороны ничего подобного так далеко. Дойдя до раскинувшегося на снегу листа, эльф аккуратно приподнял его края.       Но то, что он обнаружил на земле, настолько сильно потрясло его, что лорд чуть не выронил лист обратно. На снегу лежала летняя фея, вся посиневшая от холода, с испещрёнными ранами спиной и плечами, из которых чуть сочилась ярко-алая кровь.       — О, Боги. — только и выдохнул Милори. Быстро осмотрев фею, и мимоходом отметив, что крылья все еще целы, он легко сорвал плащ со спины и закутал в него несчастное златовласое создание.       Распустившиеся светлые пряди закрывали лицо несчастной, когда он нес ее на руках к уже ждущему их филину, однако Милори не мог не узнать ее. Та самая малышка, что, не побоявшись, кричала обвинения ему в лицо, сестра Незабудки.       «Кажется, ее зовут Динь…» — все еще находясь под сильным впечатлением от увиденного, подумал лорд и, забравшись на Уруса, направил его обратно.

***

      — С ней все будет хорошо, — мягко прозвучал чей-то незнакомый голос в застилающей глаза темноте, — Бедняжка, её очень сильно избили, милорд. Склонен предположить, что это сделал профессионал и явно с целью причинить как можно больше боли. К тому же она сильно замерзла.       — Как скоро она придет в себя? — этот голос был знаком, однако Динь никак не могла вспомнить, кому он принадлежит. Голос был глубокий, мягкий, словно бархат, но при этом обеспокоенный и встревоженный.       — Думаю, довольно скоро. Милорд, не хотите перевезти ее в лазарет?       — Нет, мне кажется, остальным пока не стоит знать, что у нас в лесу гостья. Я надеюсь на твою поддержку и помощь.       — Конечно, милорд. — последовал легкий шорох шагов и слабый звук закрывающейся двери, после чего вновь наступила тишина.       Динь чувствовала, что рядом с ней кто-то есть, но никак не могла понять кто это, а открывать глаза было слишком страшно. По легкому морозцу, который щипал ей щеки, фея поняла, что она все еще в зимнем лесу, хотя в остальном ей было достаточно тепло. Мастерица почувствовала под собой что-то мягкое, и это же «что-то» укрывало ее сверху. «Может, это и вовсе не зимний лес? Может, я уже умерла?»       Однако ей не суждено было долго пробыть в неведении о своем местоположении. Кто-то очень осторожно и нежно погладил ее по голове, и от этого простого жеста Динь почувствовала себя в абсолютной безопасности. Слегка приподняв ресницы, мастерица попыталась оглядеть комнату, в которой она находилась, но вместо этого встретилась со взглядом обеспокоенных светло-карих глаз.