Другая история

      Небольшое окно, сквозь которое тайно вылетел хранитель пыльцы, было плотно зашторено, а мастера, пыхтя и ругаясь про себя, старались создать видимость присутствия их светловолосого друга. Соломенная кукла, одетая в костюм эльфа и потрясающая способность Клэнка копировать голоса, пока делали свое дело, но как долго им удастся обманывать дежуривших за дверьми стражников, они не знали.       Выслушав тихое сопение и нелестные комментарии в свой адрес от Теренса, а так же, в свою очередь, высказав фее воды все, что они о ней думают, мастера смирились с тем, что все же им придется помочь несчастному влюбленному пробраться к даме сердца. Посовещавшись и решив, что театр теней сможет ненадолго отвлечь надзирателей, они быстро переодели Теренса и отправили его к Фауне, за транспортом. Фея животных, ни слова не говоря, снабдила Теренса одним из своих летающих друзей и проводила эльфа хмурым взглядом.       Путь по зимнему лесу оказался довольно долгим и неприятным. Снег сыпал в глаза и за шиворот, ветер колол своим морозным дыханием щеки и пальцы рук, но эльф, зябко кутаясь в одолженное у мастеров одеяло, продолжал героический путь к своей цели, даже не предполагая, что он там найдет.       Из рассказа друзей Теренс понял, что Динь находится непосредственно в доме правителя зимы, что уже не мало насторожило его. Из обрывочных рассказов и сплетен эльф составил себе не особо приятный портрет лорда Милори. Одни говорили, что это полный пожилой эльф, со злыми, черными, как уголь, глазами, другие — будто он страшный темноволосый великан с торчащими зубами и отвратительным лицом, но все сходились лишь в том, что правитель зимы был самой загадочной персоной всей долины фей. В итоге в воображении Теренса сформировался некий ужасный большой старик со злыми глазами и кривым оскалом, от которого у эльфа даже сейчас потели ладони и перед глазами начинали мельтешить пятна. Однако, несмотря на страх и жуткий озноб, колотящие тело парня, он продолжал лететь навстречу неизвестности.       Весь день Динь провела в доме одна. Лорд, после того инцидента с «оладьями», на следующее утро сам приготовил легкий завтрак и, обучив фею, как обращаться с магическим порошком, улетел на дальние ледники проверить, как продвигается обучение молодого поколения, пообещав вернуться к вечеру.       Динь снова была предоставлена сама себе. Конечно, в ее распоряжении бала немаленькая библиотека лорда и питомец Фауны, но все же мастерице очень хотелось полететь с правителем зимы.       Весь прошлый день они провели вместе, читая, разговаривая, катаясь на Урусе недалеко от дома. Динь узнала много нового о зимнем лорде, например, он всегда старался решить проблемы мирным путем, не применяя силы, приходил на помощь тем, кто в нем нуждается, и довольно близко общался с сестрой феи. При упоминании о Незабудке в этом ключе, Динь почувствовала легкий укол непонятного ей чувства, но вскоре это прошло, и фея с интересом слушала о жизни любимой сестрички, то смеясь, то искренне сочувствуя Незабудке.       Одним из забавных моментов было то, как однажды, сестра с друзьями играла в снежки, и так увлеклась игрой, что случайно метнула снежный шар прямо в пролетающего мимо них лорда, попав при этом точно в лицо. Эльф со смехом вспоминал удивленное и испуганное лицо Незабудки, когда она, прижав крылья к спине, искренне извинялась, прося прощения за то, что «превратила своего правителя в снеговика».       Так незаметно пролетел целый день, а вечером они легли в одну кровать, уже совершенно не чувствуя никого смущения, как будто знали друг друга всю жизнь и безгранично доверяли. Однако чувство недосказанности все же ощущалось. Они оба старательно обходили темы, связанные с ее присутствием здесь, словно боялись говорить вслух не только о жестокости королевы фей, но и о собственных эмоциях, вызываемых присутствием мастерицы в зимнем лесу.       Из глубокой задумчивости фею вырвал громкий стук в двери балкона. Находясь в кабинете лорда и выбирая себе книгу, Динь и не заметила, как снаружи приземлилась небольшая птичка и за полупрозрачными дверями, словно из неоткуда, вырос мутный, темный силуэт. Время близилось к вечеру и фея не на шутку перепугалась. Однако, собрав всю силу воли в кулак, она тихонько подошла к дверям.       — Теренс? — не веря своим глазам, выдохнула фея в морозный воздух. Перед ней, закутанный в покрывало, засыпанный снегом, дрожащий от холода, стоял такой знакомый и одновременно далекий хранитель пыльцы.       — Динь, о, Динь, — кинувшись с объятиями к возлюбленной, Теренс даже не заметил, как по лицу феи пробежала тень.       Не то что бы Динь не была рада видеть старого друга, однако она с большим восторгом встретила бы Фауну или Розетту. Присутствие Теренса казалось ей каким-то неправильным, чужим и не очень приятным. В сердце мгновенно заполз червячок сомнений. Почему она не рада видеть любимого? Спрашивала себя мастерица снова и снова, надеясь получить ответ на невысказанный вопрос. А эльф тем временем продолжал обнимать ее, целовать похолодевшие пальчики, и что-то быстро щебетать.       «Лучше бы он просто улыбнулся и, слегка приобняв, увлёк в комнату, а не стоял на морозе, увлеченный радостью встречи, не замечая, как мне холодно» — с тоской подумала мастерица, сама уводя друга под кров зимнего дома.       — Теренс, Теренс, постой, нам нужно поговорить, — наконец вырвав свои руки из ставшей неприятной хватки эльфа, прошептала Динь, глядя в полные непонимания глаза любимого.       Теренс за эти несколько дней сильно изменился: похудел, под глазами залегли глубокие тени, а в уголке рта появилась горькая складочка. Осознавая, что в этом есть и ее вина, фея осторожно погладила эльфа по щеке, при этом с пронзительной ясностью осознавая, что не чувствует к нему ничего, кроме благодарности и признательности. Переполненная чувством вины за собственную холодность, Динь слегка отстранилась.       — В чем дело, Динь? — нахмурив светлые брови, спросил парень, замечая в глазах подруги странную, твердую решимость, которая немало обеспокоила его. Сердцем чувствуя что-то неладное, юноша продолжил, — Любимая, что случилось? — фея еще сильнее помрачнела и отодвинулась от него. Чувствуя, что мастерица удаляется, парень отчаянно схватил ее за руки, — Да что же в конце концов происходит?! — негодуя, воскликнул эльф.       — Какой цвет я люблю, Теренс?       — Что? — не понял эльф и уставился на фею полным негодования взглядом.       — Просто ответь, какой цвет я люблю. — тихо повторила мастерица.       Наступила смущенная пауза.       — З… зеленый? — неуверенно почесывая затылок, проговорил эльф, нервно поглядывая на мастерицу.       — Нет, лазурный. А какое животное мне нравится больше всех?       — Эм… эм, заяц? — еще более неуверенно проговорил юноша.       — Нет, ласка. Какой чай я люблю больше всего?       — Что за дурацкие вопросы, Динь? Я мчался сюда через всю долину не для того, чтобы отвечать на всякие глупости! — сделав вид, что не заметила его грубости, фея, тихо вздохнув, поговорила то, от чего у Теренса по спине пробежал липкий холодок.       — Просто пытаюсь понять, как много мы знаем друг о друге. Настоящие влюбленные знают гораздо больше.       — К чему ты клонишь? — дрожащим голосом спросил парень.       — Если бы ты действительно любил меня, то знал бы такие банальные вещи как-то, что я люблю ласок, лазурный цвет и ромашковый чай. Теренс, я ведь тоже о тебе почти ничего не знаю, а мы вместе уже два года.       — На что ты намекаешь, Динь? — все больше и больше мрачнея и уже догадываясь в глубине души, что хочет донести до него фея, еще тише проговорил эльф.       — Я хочу сказать тебе, Теренс, что между нами нет, и никогда не было того искреннего и светлого чувства, о котором так много мы с тобой говорили, — эльф попытался прервать девушку, не дав ей сказать то, к чему она так долго готовилась, но фея жестом заставила его умолкнуть. Непонятно откуда в ней взялась эта решимость, но Динь до боли хотелось расставить все точки над Ё, — Теренс, это была лишь иллюзия, мы не любим друг друга, — сокрушенно покачав головой, продолжила фея, и, увидев в глазах эльфа неподдельную боль, быстро закончила, — тебе лучше вернуться в лето, когда-нибудь ты меня поймешь и встретишь свою настоящую половинку. — если обрубать, так сразу, чтоб не мучиться, рассудила фея.       Их отношения давно уже себя изжили. Да, между ними была привязанность и даже симпатия, но совсем недавно фея поняла, что кроме теплых дружеских чувств не испытывает к Террасу ничего, кроме жалости, а любви, как известно, из жалости не получается.       — Что ты, что ты такое говоришь, любимая?! — кинулся к ней Теренс, стараясь удержать, не отпустить, — Мы любим друг друга, просто сейчас нам трудно, но мы и с этим справимся! — горячо уверял ее эльф, сцеловывая слезинки, выступившие на глазах любимой. Ему было больно, очень больно, но он не хотел, да и не мог признать, что Динь отчасти права.       — Уходи, Теренс, прошу тебя. — едва слышно прошептала Динь, не имея сил оттолкнуть от себя эльфа.       Вдруг подул едва ощутимый ветерок, и фея резко обернулась. Мастерица не видела перед собой ничего, кроме полных боли и печали карих глаз.