Другая история

      Ночь наступила неожиданно, словно накрыв хранителя пыльцы своим темным, успокаивающим покрывалом. Сгорбившись, спрятавшись ото всех в густой зеленой кроне, Теренс тихо, беззвучно плакал. Боль и горечь никуда не делись, лишь на время притупившись, однако вскоре вспыхнули с новой силой. Ослепляющее чувство непроглядного горя застилало глаза пеленой соленой влаги, а из груди вместо крика вырывались только надрывные тихие стоны. Так, глубоко погрузившись в собственную боль и отчаяние, эльф несколько часов к ряду сидел на пустынном дереве, стараясь убаюкать раненое сердце и успокоить вдруг взбунтовавшуюся гордость.       Он никак не мог понять, почему Динь так поступила с ним. Что-то все время ускользало от его внимания, маяча где-то на задворках воспаленного сознания. Из печальных мыслей Теренса вырвал чей-то грубый толчок в плечо. Подняв голову, сквозь пелену слез в сумраке эльф успел лишь разглядеть освещенное светом магического факела перекошенное злобой и раздражением лицо стражника…       Ослепительная вспышка света была первым, что увидел Теренс после мрака мешка, который ему надели на голову весьма недружелюбные стражники. Перед ним открылась небольшая комната, которую он сумел разглядеть полностью только тогда, когда глаза уже окончательно привыкли к свету. Комната оказалась абсолютно пуста, не считая высокого силуэта, стоящего в дальнем углу помещения, приглядевшись к которому, Теренс с удивлением узнал в нем королеву долины фей.       — Ваше величество, — начал слабым голосом эльф, но был тут же прерван резким взмахом руки.       — Где же ты пропадал, Теренс? — обманчиво мягким голосом начала фея, медленно приближаясь к застывшему на месте эльфу, плавно, но жестко, разрезая воздух большими сверкающими крыльями. Теренс молчал.       — Ну же, скажи, зачем эти недалекие мастера пытались обмануть моих стражей, чтобы выгородить тебе? — еще слаще проговорила женщина, глядя прямиком в бегающие от стены к стене голубые глаза парня.       — Я… я летал в весенний лес… — резкий звук пощечины разрезал спокойный до этого воздух.       — Ложь! — чуть громче и жёстче, чем до этого проговорила королева. — Маленький лжец, — приторная, но от этого не менее злая улыбка растянула губы до этого момента казавшейся очень красивой феи, превратив ее лицо в жуткую маску. — Эти идиоты не стали бы просто так выгораживать тебя. Один раз мои стражи уже на это повелись и слишком поздно разгадали их замысел, но во второй раз это вам не помогло, — елейным голосом прошептала королева, еще раз ударив эльфа. Удар был такой сильный, что юноша чуть не упал, чудом удержавшись на ногах, — Ты ведь был у нее? — схватив цепкими пальцами эльфа за подбородок, на ухо прошептала фея.       — Я вам все равно ничего не скажу! — прокричал юноша, глядя на королеву сверкающими решимостью глазами.       — Нет, ты мне все расскажешь, но не сейчас, — спокойным, холодным голосом проговорила фея, отлетая от трясущегося от страха и праведного гнева эльфа. За королевой закрылась дверь, а за тем ее очертания и вовсе исчезли.       Трясясь о переполнявших его эмоций, эльф на подрагивающих ногах подбежал к теперь уже гладкой стене, принялся колотить в нее кулаками. Через несколько минут, сбив костяшки пальцев до крови, Теренс в изнеможении осел на пол, спрятав пылающее от пощёчин и катящихся из глаз слез лицо руками.       Опять в глаза ударил яркий, непонятно откуда льющийся свет, и эльф болезненно поморщился, с трудом вспоминая события прошедшего вечера. Перед ним стоял стражник, грубо тормошащий его. Убедившись, что хранитель пыльцы пришел в себя, он резко поставил его на ноги. Из-за спины стража, с елейно улыбкой на лице выплыла королева Кэррион. Легко махнув изящной рукой, правительница отпустила стража и тот, низко поклонившись, скрылся за вновь появившейся в стене дверью.       — Ну что же, Теренс, не передумал, — мягким голосом проговорила фея, наталкиваясь на все тот же горящий ненавистью взгляд. — Значит, все-таки к своей мастерице летал. — больше утвердительно, чем вопросительно проговорила фея, а эльф молчал. — И что же между нашими неразлучными голубками произошло, что один из низ умывался слезами, забившись в темный уголок? — полным сладкого яда голосом, пропела королева.       — Не ваше дело. — грубо рявкнул Теренс, стараясь отвести взгляд от пронзительных, полных темного презрения глаз феи.       — Ох, зачем же так грубо? — деланно обиженно воскликнула фея, скривив красивые губы в злорадной улыбке. — Значит, поссорились. Интересно, почему? — задав вопрос, ответ на который так и не получила, королева продолжила разговор, больше похожий на монолог. — Если ты думал, что мои стражники так глупы, чтобы не проследить за подозрительно летящим в сторону границы немало известным дружком беглянки, ты сильно ошибаешься, — пораженно уставившись на победно ухмыляющуюся королеву, эльф тяжело сглотнул, — Видимо, Динь-Динь нашла себе более достойного покровителя в зимнем лесу, не так ли? — читая Теренса по глазам, как открытую книгу, фея довольно хмыкнула.       В голове эльфа с бешеной скоростью проносились воспоминания: бледное лицо мастерицы, высокий, красивый эльф с холодным, непроницаемым лицом… Милорд… а Динь? С каким благоговением и трепетом она смотрела не на него, Теренса, а на совершенно незнакомого эльфа?       «Прошло всего семь дней, как она могла так быстро привязаться к совершенно незнакомому…» — страшная мысль мелькнула перед внутренним взором пораженного эльфа, наконец, собрав все части головоломки в целую, но от этого не менее страшную для него картину.       — О, да, похоже, Динь-Динь предпочла зимнего короля простому, не слишком умному и красивому юнцу. — фальшивое сочувствие, звучащее в голосе королевы, только сильнее вбивало в голову эльфа до боли жгущую его мысль.       — Нет, нет, неправда. — согнувшись пополам, не веря, прохрипел Теренс.       — Правда! — Жестко и громко проговорила фея, окончательно добивая и так сломленного эльфа, который под тяжестью навалившейся на него правды, не заметил, как в руке женщины появилась горстка светящейся красной пыльцы, которую она тут же сдула в лицо только-только разогнувшегося эльфа.       Голубые глаза Теренса заволокло алой пеленой, а в ушах зазвучал твердый, холодный до дрожи голос. «Убей лорда, приведи мне девчонку, а если не сможешь убей обоих», после наступила тьма.