Другая история

      Возвращаться в сознание было тяжело. Острая, сильная боль пронзала всю левую половину тела, а правая сторона лица совершенно не ощущалась.       — Очнулся наконец, — тихий, словно звучащий через толстую ледяную стену голос заставил окончательно скинуть пелену и открыть глаза.       Свет, ударивший в лицо был неярким, но этого хватило, чтобы голова отозвалась острыми вспышками боли, от которой хотелось снова провалиться в блаженную темноту.       — Милори, приди в себя, — голос стал более твердым и уже звучал над самым ухом.       — Я тебя прекрасно слышу, Отис. — поморщившись от неприятных ощущений во всем теле, проговорил эльф, силясь приподнять на локтях.       — Куда собрался? — небольшая, но твердая рука легла на плечо правителя зимы, с нажимом заставляя его снова лечь. — Этот мальчишка проделал в тебе не хилую дырку, так что минимум два дня я запрещаю тебе даже думать о том, чтобы вставать с постели, — однако поймав на себе весьма красноречивый взгляд своего правителя, эльф быстро добавил, — я дам тебе снотворное.       Пожалуй, Отис был одним из не многих, кто называл лорда зимы по имени, иногда в шутку вспоминая его истинный титул и положение, и это обычно даже забавляло лорда, однако если целитель не ехидничал и не переходил на Вы, значит с ним действительно случилось что-то серьезное.       Лорд обвел комнату, в которой находился, полу-мутным взглядом и наткнулся на лежащую в кресле златовласую фею. Тут же рванув к ней, Милори сразу согнулся пополам от острого приступа боли.       — Я же тебе сказал, — жестким и не терпящим возражений голосом произнес целитель, однако увидев умоляющий взгляд лорда, смягчился. — С ней все в порядке, девочка сильно перепугалась, и я еще удивляюсь, как у нее хватило сил и выдержки повременить с обмороком до моего прилета. Картинка и впрямь была не для слабонервных. И не смотри ты на меня так. Мне тоже большого труда стоило не впасть в ступор при виде разгромленной комнаты, захлебывающейся рыданиями феи, держащей окровавленную ткань у полумертвого моего друга, который, между прочем, сумел противостоять эльфу, находящемуся под воздействием алой пыльцы. — закончив свой монолог, Отис присел на край кровати, осматривая лицо друга.       — Да уж, противостоять — это громко сказано, — с невеселой усмешкой проговорил лорд, немного успокоенный словами целителя о том, что с его девочкой все в порядке.       — Вообще-то, до тебя никому не удавалось остаться в живых после подобной встречи, — как бы мимо ходом заметил мед-эльф, — мальчика я отвез к хранителю. Мы с Дьюи крепко связали его на случай пробуждения, так что волноваться не о чем. Думаю, нам удастся вернуть его в чувства. Что касается тебя, мой друг, признайся, ты ведь не равнодушен к нашей маленькой гостье. — эльф кивком голову указал на обмякшую в кресле фею. Лорд долго молчал, а потом тихо спросил:       — И как же ты догадался?       — Ты очень хорошо умеешь скрывать свои эмоции, однако еще в тот день, когда она пересекла границу, я увидел в твоих глазах легкую, едва уловимую искру. Теперь же я вижу, что в них полыхает настоящий лесной пожар. Поверь мне, Милори, такие чувства невозможно скрыть.       — Как думаешь, она что-нибудь вспомнит, когда придет в себя? — настороженно спросил эльф, искоса поглядывая на бледную, словно снег, фею.       — А что, ты успел во всем сознаться перед «смертью»? — с ехидной, коварной полу-улыбкой спросил целитель, но тут же спрятал свою веселость под показной серьезностью.       — Нет, не успел, и знаешь что? Теперь у меня вряд ли хватит на это храбрости. — тяжело выдохнув, тихо проговорил лорд.       — Что я слышу, великий и всемогущий зимний король не может сознаться в своих чувствах милой маленькой мастерице? — уже не скрывая озорной улыбки, проговорил Отис, старясь не рассмеяться в голос.       — Легко тебе говорить, — смущенный собственной нелепостью, проговорил эльф.       — Можно подумать, что у тебя нет целого батальона преданных поклонниц, включая сестренку нашей обожаемой гостьи! — сверкая озорными серыми глазами, весело сказал целитель.       — Динь — совершенно иная. Я слишком сильно боюсь ее потерять, а если она не ответит взаимностью, то…       — Давай не будем загадывать то ли, это ли. Просто расскажи ей все как есть, пусть сама решит, нужен ты ей или нет. Хотя во втором варианте я сильно сомневаюсь.       — Что он сделал с моим лицом? — только-только поняв, что не зря не чувствует половину лица, проговорил эльф.       — Ну, он тебя знатно разукрасил. Думаю, останутся шрамы. Мальчишка задел тебе нерв, поэтому ты ничего не чувствуешь, однако это не страшно, заживет, а вот парочка рубцов на виске и скуле может остаться.       — Прекрасно: бескрылый, давно не юный, потрепанный жизнью, так теперь еще и изуродованный, просто превосходно! Ну и скажи мне на милость, Отис, зачем я ей такой сдался? — сокрушенно покачав головой, проговорил лорд.       — Любовь, как говорится, зла, но это не тот случай. Думаю, если бы она не испытывала к тебе ответных чувств, то уж точно не собралась бы с духом и не дождалась бы моего прихода из последних сил и, надо признать, удачно, стараясь остановить бурно хлещущий из тебя поток крови. Так что, мой друг, если уж не любовь, то, по крайней мере, очень сильную симпатию она к тебе точно питает, хотя я думаю, что чувства этой малышки вполне схожи с твоими. Однако подумай вот над чем, мой друг, прежде чем броситься в этот омут с головой; Ты сможешь ее отпустить, когда придет время? — лорд задумчиво на него посмотрел, — А то, что у тебя будут небольшие, едва заметные рубцы, думаю, не сыграет никакой роли. — хитро подмигнув, эльф влил в рот правителя желтоватую в лучах закатного солнца жидкость, — Ну, вот, если вдруг что-то случиться, ты почувствуешь и проснёшься раньше. Для феи я оставил письмо со всем необходимым, так что, думаю, к тому моменту, как ты очнёшься, она будет во всю заботиться о своем храбром защитнике. — весело похлопав нахмурившегося эльфа по плечу, целитель дождался, пока он уснет, и, по-отечески погладив спящую в кресле мастерицу, улетел к хранителю.       На самом деле, дела с летним эльфом обстояли гораздо более мрачно, чем он рассказал Милори, но лорду пока было не обязательно об этом знать.