Другая история

      Вернулись они поздно. Зимний лес уже погрузился в ночную мглу, когда измотанные эльф и фея, наконец, переступили порог зимнего древа. Быстро подготовившись ко сну и погасив магические светильники, они устроились на мягкой кровати, все еще соблюдая достаточно большую дистанцию.       Однако, несмотря на усталость, сон к мастерице не шел. Повернувшись на другой бок и уставившись распахнутыми глазами в темноту, фея пыталась различить силуэт мерно дышащего рядом эльфа. Вскоре глаза окончательно привыкли к темноте, и девушка увидела, что лорд так же не может сомкнуть глаз.       — Не спишь, малышка? — мягко спросил эльф, и голос его растворился в густой темноте.       — Не могу уснуть, милорд.       — Мне кажется, что после всего произошедшего, ты вполне можешь называть меня по имени. — тихо проговорил лорд, жалея, что не может разглядеть эмоций, наверняка мелькающих сейчас в синих глазах феи.       Девушка чуть вздрогнула, когда ощутила на своей щеке легкое, невесомое прикосновение. Это длилось всего мгновение, но Динь почувствовала, как внутри нее рекой разливается жар, готовый вот-вот выплеснуться наружу. Мастерица подняла чуть подрагивающую от волнения руку, и, слегка помедлив, тоже легонько дотронулась до лица эльфа.       Милори почувствовал легкое касание дрожащих, прохладных пальчиков и, не сдержавшись, прильнул к нежной, тоненькой ручке; мысли его спутались, дыхание участилось, а в груди в тугой комок сплелись сразу несколько обжигающих чувств.       — Динь, остановись, слышишь. — хрипло прошептал эльф, постепенно теряя контроль над своим телом.       — Почему? — наивно спросила фея, наслаждаясь легким ответным прикосновение лорда.       — Потому что еще немного, и я не смогу остановиться… — отпрянув от такой нежной и теплой феи, лорд встал с кровати и нервно подошел к окну.       Динь поднялась следом и, подойдя к эльфу со спины, остановилась и в нерешительности замерла. Лорд тяжело втянул воздух, пытаясь успокоиться, и крепко сжал кулаки. Боль слегка отрезвила его, но вдруг он почувствовал, как ему на плечи легли маленькие, подрагивающие ладошки.       — А если я не хочу, чтобы вы останавливались? — подрагивающим от волнения голосом спросила фея, на что эльф резко обернулся.       В темноте слышалось лишь частое дыхание двоих, смешиваясь и растворяясь в прохладном воздухе. Они стояли друг к другу так близко, что фея слышала, как бешено стучит сердце лорда, а эльф чувствовал дрожь и волнение, волнами исходившие от мастерицы.       — Ты боишься. — взяв ее похолодевшие ладошки в свои руки, эльф слегка поцеловал дрожащие пальчики, прекрасно понимая истинные причины, сдерживавшие его все это время, и отступил назад.       — Ложись, я сегодня устроюсь в гостиной.       — Но…но я… — Динь замялась: с одной стороны, ей очень не хотелось отпускать лорда, а с другой — она действительно боялась, боялась не зимнего правителя, боялась своих чувств к нему и того, как эльф откликался на ее несмелые прикосновения.       Лорд слегка повел широкими плечами и тихо вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Динь сдавленно вскрикнула и кинулась на кровать. Зарывшись в одеяло, фея надрывно всхлипнула и закрыла лицо руками.       Лорд вышел из комнаты и прислонился к ледяной стене коридора. Соскользнув по ней, он присел на корточки и схватился за голову руками. «Что же происходит?!» Эльф не мог понять, что ему делать. Милори знал, что поступает неправильно, ведь фея напугана и ей, конечно, хочется, чтобы ее кто-нибудь защитил… но он хочет большего, того, что в конечном итоге принесет страдания им обоим. «Взаимности» — криво усмехнувшись, эльф поднялся на ноги; ни о какой взаимности и речи идти не могло, Динь слишком юная, чистая и открытая, она никогда не ответит ему, и так будет правильно.       Зайдя в гостиную, эльф со всей силы ударил кулаком в стену, отчего с потолка посыпались осколки льда, а пара настенных шкафов угрожающе задрожали. Тяжело рухнув на ненавистную софу, эльф устало прикрыл глаза, откинувшись на жесткую спинку. Лорд понимал, что больше не сможет находиться с Динь в одной комнате после заката, и это вызывало в нем смешанные чувства: с одной стороны он понимал, что так будет лучше для них обоих, но с другой… с другой хотелось выть и лезть на стену от отчаяния и безысходности. «Как же тяжело…»