Другая история

      Первое, что увидел министр весны, была яркая, почти слепящая вспышка бело-золотистого света, которая озарила все вокруг, погребая под собой алое марево. Эльфу на несколько мгновений показалось, что он ослеп, а когда оказался сбит с ног сильной магической волной, и вовсе, что уже отошел в туманный мир.       Однако через несколько мгновений свет стал постепенно концентрироваться в одной точке, будто сжимаясь в единый неясный силуэт, который вскоре приобрел контур хрупкой девичьей фигуры.       Чуть отведя взгляд от завораживающего зрелища, министр тут же наткнулся на взбешенные голубые глаза своей королевы, вернее, теперь уже бывшей королевы.       На мосту, в окружении бессознательных эльфов и фей стояло самое прекрасное создание на Земле. Золотые волосы мягкими волнами ниспадали на хрупкие белые плечи, тонкий стан обнимало роскошное длинное платье, словно сотканное из изумрудной пыльцы, лишь по подолу отливающее золотом; нимфа приподняла голову, окидывая все вокруг слегка потерянным взглядом небесно-голубых глаз, и настолько заворожила министра своей неземной красотой, что Лютик и не заметил, что лежавшая на земле рядом с ним женщина, бешеной фурией подскочила и понеслась в сторону прекрасного создания, сверкая в солнечных лучах острым лезвием обоюдоострого клинка.       Все случилось в одно мгновение. Звон соприкоснувшейся друг с другом стали пронзил безмолвную тишину, и прежняя королева с пронзительным воем камнем обрушилась к ногам эфемерного создания, рядом с которым возвышался весьма реальный и очень злой зимний правитель. От взгляда Милори по спине Лютика прокатилась холодная, липкая волна страха, и министр понял, что эту войну они проиграли.       Лорд пытался восстановить сбившееся дыхание, он едва успел отразить удар обезумевшей феи, чуть было не задевшей его мастерицу… Эльф медленно повернул голову в сторону стоящей за ним феи и тут же обмер, встретившись взглядом с совершенно изменившейся Динь-Динь.       Она была похожа и не похожа на себя на столько, что эльф едва мог даже связно думать. Невероятной красоты фея со сверкающей изумрудами короной в золотых, как солнце, волосах, была настолько нереальна, что эльф краем сознания подумал, что бредит, прикованный где-то в подземельях древа пыльцы.       Однако девушка слегка улыбнулась ему, нежно дотронувшись до оцарапанной щеки, и все нелегкие мысли тут же испарились из головы. Однако на смену им пришли другие, куда более удручающие и темные. Решение принято.       — Ваше Величество. — отстранившись от феи, чьи нежные прикосновения причиняли почти физическую боль, мужчина склонился в учтивом, вежливом, но холодном поклоне– настолько холодном, насколько только могло позволило его разгоряченное сердце.       Осознание того, что любимая стала королевой, болью поселилось в душе эльфа и значило только одно: теперь все встанет на круги своя: она — королева теплого лета, он — лорд холодной зимы, их миры навечно разделены не только законом, но и самой природой. Он останется ее верным лордом, а она отныне будет его милостивой королевой, и на этом все.       Фея непонимающе смотрела на мужчину, силясь найти в его глазах объяснение неожиданной холодности, но видела лишь отстраненного, величественного лорда, точно такого же как в тот злополучный день, на границе, и ни единого следа от того эльфа, которого она полюбила больше всего на свете.       «Быть может, он больше не нуждается во мне», — а следом за этой мыслью пришли и другие, — «Этот спектакль он разыграл всего лишь чтобы удержать меня в зиме, пока не придет время стать королевой, я ведь рвалась к друзьям». Горечь и разочарование затопили фею с головой, однако вместе с этим из глубин поднялся и дикий, ослепляющий гнев. «Лжец! Лжец, лжец, лжец!». Однако, быстро взяв себя в руки, новая королева гордо посмотрела в родные, но такие холодные глаза.       Легким взмахом руки, на которой откуда-то появился золотой перстень с лазурным камнем, новоявленная королева долины фей возродила всех, кто был ранен, и четко, громко произнесла.        — Я, Динь-Динь, новая законная королева долины фей, приказываю всем вернуться в свои миры, и больше никогда не поднимать оружие против своих братьев, — феи и эльфы ловили каждое слово светловолосой девушки. — Летние феи и эльфы отправятся в лазареты и позднее приступят к восстановлению долины, зимние — как и прежде, будут подчиняться только своему лорду и никому более. Закон. — Фея изящно развернулась и направилась в глубь осеннего леса, за ней медленно потянулись раненые и целые подданные; зимние эльфы, по приказу лорда, тоже начали расходиться, однако Милори еще долго стоял на границе, полным отчаяние взглядом вглядываясь в буро-желтую листву.