Дотянуться

*** Бриенна оглядывает себя в зеркале и не может определиться. - Отлично выглядишь, - уверенно отзывается Санса, отрываясь от своих конспектов. - Только сними эти странные бусы. Бриенна поджимает губы - без них платье смотрится слишком просто - но слушается. У Сансы ощутимо больше опыта во всем этом, оттого она ей безоговорочно доверяет. Оно действительно выглядит незамысловатым: светло-голубое платье-рубашка в тонкую голубую полоску и таким же ремешком на талии. Однако то, что оно совсем не требует красивых туфель и каблуков, делает ему честь, мирит ее с необходимостью его надеть. Бриенна снимает его, облачается в свои привычные домашние футболку и мягкие штаны, присаживается на кровать рядом. - Вы решили, что делать с документами? - Разве мы не можем поговорить о каких-нибудь простых и бестолковых девичьих штучках? - с улыбкой произносит Санса, откладывая тетрадь и поднимая на Бриенну свой ясный бирюзовый взгляд. - Например, о твоём свидании? Но Бриенна улыбается в ответ и качает головой: нет, они - не могут. Бриенна не могла никогда, весь этот девчачий треп изначально был чужд ей, она в него не умеет, она в нем не видит смысла, когда есть столько всего важного и интересного. Санса - разучилась. Как-то неумолимо быстро прошли те времена, когда она была беспечной и простой, щебетала с многочисленными подружками на переменках в их школе. После гибели ее родителей все изменилось - на ее плечи упали быт, забота об Арье и Бране, возобновление отношений с Джоном, глубокая скорбь и бессилие что-либо изменить. Теперь, после случая с Рамси, ей оставалось только с головой окунуться в учебу и восстановление наследия ее родителей - того центра для детей-сирот, о котором так мечтала ее мать. - Мы с Джоном решили записать его на меня, - отозвалась Санса. - Мне проще было вступить в наследство тогда, а сейчас нет смысла переписывать. Джон сказал, что доверяет мне… потому что мы семья… Глядя на смущенный румянец подруги, Бриенна искренне радуется за неё. У Сансы и Джона были все шансы на то, чтобы жить в вечном соперничестве взрослых сводных брата и сестры, Санса вполне могла унаследовать внутреннее отторжение, которое испытывала к внебрачному сыну своего мужа Кейтилин, а Джон легко мог поддаться тихой обиде и едкому чувству детской обделенности - любовью, именем, вниманием. Но они оба оказались выше этого, став партнёрами и опорой друг для друга. Бриенна была всему этому свидетелем: настороженной вежливости Сансы и неуверенных улыбок Джона, когда судьба свела их вместе, объединив общим горем; тихим и уютным вечерам, которые никто из них не называл семейными, хотя они постепенно и неумолимо становились таковыми; взаимному стачиванию и примирению их одинаково мягких (со стороны) и бескомпромиссных (по своей сути) характеров - особенно когда дело касается их семьи. - Придумали название? - спрашивает Бриенна, вынырнув из этих горько-сладких воспоминаний. - Винтерфелл. Так хотел отец. Когда Санса спрашивает, может ли она рассчитывать на ее помощь с развитием этого центра - они ещё пока в самом начале пути, Бриенна горячо кивает, не находит слов, чтобы выразить свою благодарность. Она чувствует, что тем самым почтит память леди Старк, - и это для неё очень много значит. Ее жизнь наполняется новыми смыслами - с учебой на врача, с этим благотворительным проектом, с новыми друзьями и… Хайлом. Платье висит на спине стула, а сердце сжимается от предвкушения. *** Хайл Хант учится с Бриенной на одном потоке и… кажется, нравится ей. Он спокойный и простой. Безопасный. Однажды он предложил ей помочь донести учебники, которые она на яростном энтузиазме нахватала в библиотеке, но она отказалась. Тогда он поднял обе руки вверх с короткой улыбкой, капитулируя: - Самостоятельная. Понял. И больше не пытался ухаживать за ней традиционными джентльменскими способами: не открывал дверь, не отодвигал для неё стул, не платил за нее в кафе. Вместо этого говорил прямо и без обиняков: «Ты мне симпатична. Выпьем кофе?», «Я считаю тебя умной. Поможешь с эссе?» и «Я хочу сходить с тобой на свидание. Ты согласна?». - Он черствый, как сухарь, - бормотала Санса, когда слышала их с Бриенной разговоры, но для Бриенны его… сдержанность казалась спасением, особенно на фоне искреннего, но чересчур страстного и эмоционального Тормунда, который ни на минуту не прекращал буравить ее горячим взглядом еле сдерживающегося мужчины - к этому привыкнуть, поверить в это было слишком трудно, хотя она допускает, что он делает это от чистого сердца. Тормунд - это «слишком», в то время как Хайл - это «оптимально». Что ж, возможно, даже «недостаточно», но Бриенна за свои двадцать лет отлично изучила свои лицо и тело, чтобы надеяться на большее. Высокая и крепкая Бриенна с некрасивыми, крупными, почти деревенскими чертами лица, бугристой полоской шрама на щеке и неженственной фигурой может надеяться только на то, что такой же высокий, крепкий, непривлекательный и серьёзный Хайл обратит на неё внимание и позовёт на свидание. Она до последнего не говорит о нем Джейме, потому что понятия не имеет о том, что услышит в ответ. В лучшем случае, в несуществующем мире, он будет рад за неё, пожелает ей удачи, а в худшем… посмеётся, наверное. О худшем Бриенна старается не думать. Она оттягивает это признание до последнего вечера перед их с Хайлом настоящим, «взрослым» свиданием, и молчать дальше уже нет ни сил, ни времени: Джейме должен быть в курсе, что завтра ее допоздна не будет дома. Бриенна выбирает самый лучший момент, чтобы сообщить эту новость: когда у Джейме рот до отказа забит салатом, а в руке - мобильник с какими-то чертовски интересными новостями. - У меня завтра свидание, - почти скороговоркой выпаливает она и видит, как из его изумленно приоткрывшегося рта выпадает несколько кусочков айсберга. Это выглядело бы забавно и мило, и Бриенна непременно посмеялась бы над этим, если бы ей не мешал оглушительный стук ее собственного сердца где-то у горла. - Норвежский парень? - серьёзно спрашивает застывший Джейме, и она испуганно качает головой. Он не рад за неё. Он не смеётся над ней. - Нет… Нет! Это мой однокурсник, его зовут Хайл, он милый и серьёзный, мы пили вместе кофе и много разговаривали, и он позвал меня на свидание, в кино и поужинать, - получается сбивчиво, получается глупо, много подробностей, и взгляд Джейме напротив по-прежнему ледяной и безразличный. Да что за черт? И почему она вынуждена оправдываться перед ним?.. Кажется, Джейме тоже осознаёт неловкость ситуации, поэтому молча кивает и возвращается к салату и мобильному. Дальше они ужинают в тишине. После еды Джейме по привычке наливает себе виски – кажется, сегодня даже больше, чем обычно. Когда Бриенне кажется, что она в безопасности, что тема исчерпана, а Джейме скоро перестанет дуться, он наносит первый удар: - Вы уже целовались? - будничным тоном спрашивает он, делая глоток, и Бриенна едва не роняет тарелки, которые опускает в посудомоечную машину. - Что?.. Нет! Но это неправда, и в ней оживает вечер вторника, когда после занятий Хайл прижался своими сухими горячими губами к её на прощание. Полуправда, ведь это ещё не настоящий поцелуй, верно?.. - Целовались, - выносит свой вердикт Джейме, вглядываясь в ее лицо. - Но не так, просто потерлись губами, верно? Завтра он поцелует тебя - как надо, засунет свой язык в твой рот, и ты едва удержишься на ногах от восторга. Это… как будто агрессия. Нападение. - Ты что, пьян? - пытается отшутиться она, но Джейме встаёт, подходит к ней ближе, качая головой, сильный и опасный. Она не понимает, в чем дело, но что-то внутри замирает, дыхание становится медленным и глубоким. - Он будет ласкать твой рот, затем спустится на шею, и ты перестанешь соображать от возбуждения, Бриенна. Ты пойдёшь за ним туда, куда он попросит. Но жар уже настигает ее, прямо здесь и сейчас, на их кухне, - пусть и слабый отголосок, и она нервно сжимает бёдра. Она не будет играть в эти игры. - Я не собираюсь с тобой это обсуждать, Джейме, - она старается, чтобы ее голос звучал твёрдо и спокойно, но выходит скверно. - Просто предупреждаю, - пожимает плечами он и наливает себе еще виски. Дальше они снова сидят в тишине, и Бриенна открывает ноутбук, чтобы закончить эссе, которое нужно сдать в понедельник. Стоит ей погрузиться в тему и набросать практически половину, Джейме снова подает голос: - Я ведь забочусь о тебе. У тебя же нет опыта, - напоминание об этом не ранит, но заставляет ее вновь чувствовать себя неполноценной. - Почему это звучит так, будто дальше ты предложишь научить меня целоваться? - на эту шутку уходит добрая половина ее сил, но Джейме не требуется и секунды, чтобы ответить: - Я не инвестирую в то, чем будут пользоваться другие. Мы же не в дешевой романтической комедии. Его слова продолжают ранить, ранить без причины. «Пользоваться»… - Очень прагматично, - отвечает она, глотая обиду, - настоящий бизнесмен. - Милого и серьёзного парня ты получишь завтра, - обещает он ей зло. - Но даже этот милый парень будет требовательным. После ужина он захочет свой десерт. Она сердито выдыхает, встает с дивана – закончит эссе в своей комнате, пожалуй. Она протискивается мимо него, направляясь к себе, но Джейме следует за ней. - Хайл - не такой. Отстань, Джейме, - произносит она и закрывает дверь своей комнаты перед его носом. Но он не унимается, так и остаётся за дверью. - Он - такой, Бриенна. Мы все такие. Пока ты пьёшь свой капучино, он думает о том, как сладко ты будешь стонать, когда он войдёт в тебя. Дверь сдерживает его, делая звук его голоса тише и… интимнее, и Бриенна падает на кровать, борясь с желанием заткнуть уши подушками - это было бы слишком по-детски. Это же забота… наверное. В стиле Джейме – агрессивная и неумелая, но она не готова это слушать. Только не от него. - Отвали, Джейме. - Не ходи к нему домой завтра, - предупреждает он, - если не хочешь этого. Он будет весь вечер ждать момента, когда сможет толкнуть тебя на свою кровать и задрать твоё платье. Ты же наденешь платье для него, Бриенна? Ее голубое платье висит прямо перед ней - серой обличающей тенью в полумраке комнаты. Когда он успел так опьянеть? - Может, хватит издеваться надо мной? - спрашивает она устало, но он не слушает. - Он мечтает о том, как будет наблюдать за тем, как его член будет погружаться в тебя - сантиметр за сантиметром, пока не исчезнет в тебе. Это - одно из лучших зрелищ для любого мужчины, ты знала, Бриенна? Но она не знает. Он знает, что она не знает. Все это – секс - было слишком далёким от неё, она даже не думала так про Хайла… до сегодняшнего вечера, но Джейме неумолим: - Лучше - только видеть твоё лицо, когда тебя настигнет оргазм, пока я буду внутри. Голос Джейме горит в ней, и она чувствует влагу между ног, едва сдерживается, чтобы не запустить туда руку и не помочь себе освободиться от этого напряжения. Поэтому переворачивается на живот, зажав между ног одеяло. Так легче, так немного легче. Что-то не так, что-то не так, что-то бьется внутри, но затуманенная голова отказывается анализировать. Бриенне хочется, чтобы он ушёл. - Надеюсь, ты закончил со своими напутствиями? - холодно спрашивает она, но выходит хрипло - горло пересохло. - Да, - так же хрипло отзывается он за дверью. - Сладких снов, Бриенна. Ее сны в эту ночь действительно становятся очень сладкими. *** Рано утром она выскальзывает из дома - так, чтобы не встретиться с Джейме, после вчерашнего вечера у неё на это просто не хватит сил. Прижимаясь лбом к холодному поручню в автобусе, она думает о том, почему Джейме был так жесток к ней - снова. Она думала, что этому всему уже пришел конец: его нападкам, ее неумелой самозащите, вечным издевкам и препирательствам. Они остались вдвоём, они остались без Тириона, и они одиноки в этой потере - больше по нему не скучает ни одна живая душа. Они много времени провели вместе - он видел, как она растёт, она - как он взрослеет, так почему ему так трудно объявить ей окончательное перемирие? Она думает о том, что может понять, почему Джейме так взъелся на неё из-за Хайла. Она не знает, что чувствовала бы сама, узнав, что его личная жизнь налаживается. Но разве… им обоим не пора? Джейме уже двадцать девять, ему пора жениться и заниматься семьёй, воспитывать детей. Разве свидания - это не правильный шаг для неё, Бриенны? Разве не правильно ей искать себе пару, чтобы когда-нибудь освободить дом Джейме и заниматься своей жизнью, а не его? Они живут вместе уже полтора года, и иногда она замечает тень недоверия в глазах Сансы, когда Бриенна подчеркивает, что они с Джейме всего лишь друзья. Но Бриенна не может с этим согласиться. За все время не было ни единого момента, когда она могла бы усомниться в том, что Джейме видит в ней друга и соседа. Даже когда она забыла свою пижаму в комнате и была вынуждена прошлепать к себе в одном полотенце, встретивший ее в коридоре Джейме лишь повеселел, галантно отводя взгляд. Бриенна многое не понимает в Джейме Ланнистере, но в одном уверена на все сто процентов: это была не ревность. Для ревности нужна любовь… ну или хотя бы что-то похожее на это. Джейме очевидно не испытывает по отношению к ней ничего подобного. Бриенна отлично знает себя, но в то, что в ней давно зреет какое-то древнее чувство по отношению к нему, она не хочет верить. *** Бриенна приезжает к дому Старков - больше ей негде переждать субботний день перед свиданием. Но - как и всегда - здесь ее ждут, здесь ее встречают как долгожданного гостя. Они завтракают с Сансой и Арьей - те круассаны, что Бриенна захватила в «Старбакс» по пути, оказываются очень кстати, и она делится с ними подробностями своего разговора с Джейме. - Бесит, когда они разыгрывают из себя чертовых собственников, - хмурится Арья, доливая себе кофе. - Если он так ревнует, почему бы ему самому не позвать тебя на свидание? И вот снова. Но в этот раз Санса оказывается на стороне Бриенны. - Он не ревнует. Он просто хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Вы с ним застыли в своём собственном мирке, где ты учишься, исполняя свою и его мечту, а он - работает на благо семьи, развивает наследие отца на пару с сестрой. А вечером вы усаживаетесь вдвоём перед телевизором, чтобы посмеяться над какой-нибудь комедией и разойтись по своим комнатам. - Что в этом плохого? - спрашивает Бриенна, нахмурившись. - Вы разные, Бриенна, - отвечает Санса устало. - И когда-нибудь, когда ваш пряничный домик рухнет, вы оба поймёте это. Кроме быта и памяти о его брате, вас больше ничего не держит вместе. Он - золотой мальчик, беспринципный и надменный. Ты - честная работяга, простая и искренняя. Тирион был сбоем в этой системе, и только благодаря ему вы все ещё держитесь. И поверь мне, Джейме это понимает. Как только у тебя появится своя жизнь, вы потеряетесь. - Психфак не идёт тебе на пользу, сестра, - фыркает Арья, вставая из-за стола. - Ты начинаешь слишком много умничать. - А что держит нас? - спрашивает Бриенна, закусывая губу. - Какие - вы? «Разве не такие же золотые и избалованные, как и Джейме?», - хочется добавить ей, но она не хочет ссориться. К тому же, это и так повисает между ними - несказанным, но все равно тяжёлым, ощутимым. - А мы, - выдыхает Санса, - выживаем. После смерти родителей и дяди Роберта, Ланнистеры все прибрали к рукам. Дружили ли бы мы с тобой, если бы мама была жива? Наверное, да. Были бы хорошими знакомыми. Ты нравилась маме, у неё было чутьё на добрых и достойных людей. Но давай будем честными - это горе сблизило нас. Мне чертовски повезло с тобой, если можно так сказать. Бриенна молчит, обдумывая сказанное. Классовое неравенство, разные миры - вот и все, что Санса видит в их с Джейме отношениях? Вот и все, чем эти отношения на самом деле являются? На ум приходят их воскресные спарринги у мистера Селми, теперь сошедшие на нет - Джейме одержим идеей беречь ее руки, их извечные споры о книгах - оказалось, Джейме почти так же начитан, как его брат, их поздние завтраки, когда он дома, их остроумные переписки, полные фоток и шуток, когда он в отъезде. Ей вспоминается, каким смущённым он выглядел, когда дарил ей конспекты своего первого курса, как уязвим и открыт был, когда рассказал про Эйриса, как горели его глаза, когда она сдала на права благодаря его урокам на старом BMW… И не верит Сансе. Они с Джейме - это что-то большее, это какая-то другая глубина, какая-то особая близость, даже если исключить Тириона из уравнения. - Эй, - Арья отправляет свою кружку в раковину с радостным звоном, - сойдёмся на том, что Бриенна - это большая удача для всех. Только не удивляйся, если сегодня вечером Ланнистер не придёт ночевать домой. Это предположение кажется внезапным и нелепым. Джейме не стал бы… - Мужчины часто ищут утешения в чужой постели, когда чувствуют себя уязвлёнными, - замечает Санса. - Так им проще убедить себя в том, что они все контролируют. Одна эта мысль отравляет ее кофе, лишает еду вкуса, и она гонит пугающие, причиняющие почти физическую боль образы подальше, не хочет об этом думать. - Пусть так. Он может встречаться с кем хочет и когда хочет, - отзывается Бриенна, в глубине души надеясь на то, что обе Старк заблуждаются. Санса неопределенно пожимает плечами. В половине четвёртого Бриенна покидает их дом. - А почему ты не надела то платье? - спрашивает ее напоследок Санса, но у Бриенны нет ответа на этот вопрос. *** Хайл приглашает ее на новый фильм своего любимого режиссера, и Бриенна радостно соглашается. Она не ожидает, что их ждёт кино про Корею… и что это будет триллер… и что это будет эротический триллер. - Пак Чхан-Ук гений, - возбужденно шепчет в ее ухо Хайл, и она вежливо улыбается. После сеанса он ещё долго рассказывает ей о символизме, о фирменном почерке режиссера, об историческом контексте и, признаться честно, с его объяснениями в этом всем появляется чуть больше смысла, хотя и остаётся чем-то… на любителя. Бриенне нравится что-то более… спокойное, не настолько щекочущее нервы. Она думает о том, насколько Хайл прост снаружи и какой интересный у него вкус на фильмы. Эта ложная простота интригует и смущает, заставляет искать подвох. Он приводит ее в кафе средней руки, и Бриенна выдыхает с облегчением, осознавая, что ее блуза и джинсы кажутся вполне уместными здесь. Она заказывает себе пасту с курицей, Хайл - бургер с соусом блю-чиз и домашнего красного вина для них обоих, и он, наконец, берет ее руку в свою. Она ждала этого ещё в кино и, хотя в фильме были по-настоящему напряжённые и откровенные моменты, лишь коротко вскрикивала и закрывала лицо ладонью вместо того, чтобы трогательно уткнуться в его плечо. Впрочем, и он не инициировал контакта, увлечённый сюжетом и попкорном на своих коленях. Теперь же его сухая ладонь легко и несмело поглаживает ее, и ей немного неловко от этой нежности. - Ты - это что-то удивительное, Бриенна, - произносит он серьёзно. - Ты не похожа ни на одну девушку, которую я знаю. Ты вызываешь уважение своими словами и поступками. И я хочу, чтобы мы были вместе. По-настоящему. Официально. Вот и все. То, чего давно желало ее уязвимое, но все ещё наивное и мечтательное сердце - здесь, совсем рядом. В этом нескладном и серьезном парне, со своими странностями и секретами, но - здесь, почти под рукой. Все принцы из сказок, все рыцари, джентльмены, герои, о которых она читала, - это он, все пылкие признания в любви, романтические жесты и трогательные поступки - вот они, преломившиеся через реальность. В настоящей, взрослой жизни - вот они, они вот такие: это сводить понравившуюся тебе девушку на свой любимый фильм, чтобы позволить ей прикоснуться к твоему внутреннему миру, чтобы позволить ей лучше понять тебя, это привести ее в своё любимое кафе, это быть с ней прямым и честным. - Хайл, я… - начинает Бриенна, но слова все ещё не идут на ум, и это… ужасно. Она не понимает, что с ней, не знает, почему в ней нет радости, только неясная тревога, щемящая вина. Но Хайл берет все в свои руки, объясняет спокойно и обстоятельно: - Послушай, я все понимаю. Между нами нет любви или чего-то такого… но мы отлично ладим, неплохо подходим друг другу, и я обещаю тебе, что буду уважать и ценить тебя. Ты из хорошей семьи, неглупая, и я верю, что у нас есть будущее. Звучит логично, звучит очень рационально, но что-то трескается, что-то трещит по швам и расползается в Бриенне, что-то движется. Она знает, она всегда знала, что придётся соглашаться на меньшее, на самое малое, на то, что дадут: не с ее лицом, не с ее телом требовать или надеяться на большее, а Хайл - это достойный вариант, правильный, в каком-то смысле даже удачный… но холодный и сухой, как его ладонь на ее руке. - Как друзья… - бормочет Бриенна, пытаясь собраться с мыслями. - Тебе нужна пара, мне тоже нужна пара, почему бы нам не сойтись? Может, и чувства придут потом, позже. Но да, я тебе обещаю, мы всегда будем друзьями. Разве не это самое главное? Любовь проходит, а уважение и дружба - фундамент любой пары, любой семьи. Разве не это - главное? Надежность, уверенность. Безопасность. Остаток ужина она ищет ответ на этот вопрос. Когда Хайл целует ее на прощание - у кафе, не у дома, он не предлагает подвезти или проводить, они расстаются здесь - Бриенна думает о том, что Джейме соврал. Никакой магии не происходит. Она не теряет воли. Это не заставляет голову кружиться, а колени - подгибаться. Все, что она испытывает, - это неловкость и лёгкое разочарование. Хайл улыбается ей и говорит: - Буду ждать твоего ответа. Провожая взглядом его крупную сгорбленную фигуру, слабо освещенную фонарями, она думает, что нужно быть благоразумной и поступать достойно. Она всегда была такой - с самого детства. И вспоминает, как остро ощущались поцелуи Джейме в ее сне сегодняшней ночью, каким проникновенным и искренним взглядом он смотрел в ее глаза, вспоминает его неловкий флирт, теперь вызывающий улыбку, но тогда, во сне, сковывавший нутро ледяным страхом и неверием - неужели он серьёзно? неужели у него - к ней?.. Бриенна думает о том, что жизнь чертовски сложна. И быть в ней честной и преданной усложняет все ещё больше. *** Она возвращается домой к восьми, готовая к тому, что Джейме не будет дома, как и предсказывала Арья. Так даже лучше, кажется ей, не нужно будет объясняться с ним или рассказывать, как прошло ее свидание - она сама пока не знает, что отвечать на этот вопрос. Главное, чтобы он не притащил своё новое знакомство к ним домой, это было бы… слишком странным. Инородным. Чем-то болезненным. До сжатых кулаков. И у неё почти получается не столкнуться с ним - почти, потому что, открыв дверь, она видит его - завязывающего кроссовки. И большую спортивную сумку на полу. - Я… - начинает Джейме, и вид у него удивлённый - должно быть, не менее удивлённый, чем у неё, - хотел пойти на тренировку. Не хочешь присоединиться? Она внезапно понимает, что, пожалуй, да. Именно этого она и хочет. Больше всего на свете. - Я не готова, - мямлит она, не зная, что имеет в виду. – Мне нужно время, чтобы собраться. Джейме улыбается ей, выпрямляясь. - Ничего страшного. Я подожду. В ее груди разливается знакомое тепло, и, кажется, Бриенна знает его название.