Дотянуться

*** Джейме в тюрьме уже три месяца, за которые ее сердце выцвело добела. Тирион снова рядом, он снова рядом, обуздавший свою обиду и боль, и его присутствие отчасти утешает, но вместе с тем служит ей лишним напоминанием о том, как легко все может обернуться кромешным адом. Ложь, недомолвки, тайны и обиды скапливались в его семье, пока не превратились в войну, которая взрывными волнами прокатилась по всем вокруг. Даже по ним с Бриенной - по их дружбе. Контакт, соединяющий их сердца, общее прошлое, старые интересы слабеют, не выдерживают испытание временем, проведённым по отдельности, а новые связи не успевают наладиться, оформиться и обрести ценность. Арест брата предсказуемо не принёс Тириону ни удовлетворения, ни радости, скорее наоборот - только тоску и сожаление. Первое время афтершок от потери Джейме был настолько силён, что он не мог мыслить последовательно, только курил одну за другой, повторяя рассеянно: - Он же не мог… Или мог?.. Не мог же… Нет, не мог. В это Бриенна верит всем сердцем. Что бы ни говорил Джейме, какую бы вину ни брал на себя - он не мог. Потому что он - хороший человек. И только месяц спустя Тириону удаётся взять себя в руки, выйти из этого странного оцепенения, в которое его загнало чувство вины. - Я ведь не был готов к этому, понимаешь? - признаётся он Бриенне за их ставшими привычными посиделками с вином, пряча глаза. - Думал, что смогу, думал, что готов, что обида сильна, что он больше не важен… но… …Но есть связи, которые невозможно разорвать, от которых не скрыться и с которыми не совладать, потому что они пронизывают тебя насквозь через самое нутро, делая тем, кто ты есть. Бриенна знает об этом не понаслышке. Материалы, доказывающие мошенничество относительно Эйриса, Тирион отозвал сразу, вызвав этим поступком злость Дейенерис, но их отношения вернулись в норму, стоило ей вступить в права наследия, как он ей обещал. Свои обязанности по управлению компанией вместо Джейме и Серсеи он едва выполняет, не имея ни опыта, ни времени думать об этом, оттого переложил их на своего дядю Кивана. Все его мысли сейчас посвящены брату, к которому он испытывает то беспомощную любовь, то ярость из-за его глупости. Впрочем и сама Бриенна не может найти покоя от постоянно грызущего ее сожаления, ведь она сама помогла ему попасть за решетку, когда подробно выложила все факты, которые были известны Тириону. Факты, которые Джейме обернул против себя. Она рассказывала, думая, что это поможет ему донести до Серсеи всю серьёзность ситуации, но, как оказалось, она ошибалась в его мотивах. Она действительно помогла ему - но не так, как хотела. Оттого все чаще они с Тирионом сидят вечерами вместе в его новой квартире, распивая бутылку красного и обсуждая все то, что накапливается внутри, не находя выхода. Сегодня они устроили марафон «Гарри Поттера» - фильмов, которые они почти с самого начала смотрели втроём. С Джейме они больше не виделись. Разлука с ним невыносима, хотя и не первая для Бриенны. Но в прошлый раз она знала, что у него все хорошо, что он на свободе и не гниет в тюрьме, расходуя свою жизнь на наказание за чужие преступления. Ей хочется верить в то, что если бы ей удалось пробиться, уговорить его, увидеться с ним, убедить его прекратить приносить себя в жертву, все наладилось бы, непременно наладилось. Поэтому когда вечером Сэмвелл Тарли, адвокат Джейме, звонит в дверь, сердце Бриенны заходится от глупой радости и несмелой надежды, но он тепло приветствует Тириона и отводит глаза, едва ее увидев: - Мистер Ланнистер не стал заполнять заявление о значимых отношениях… Сердце пропускает удар. И, кажется, ещё один. Это значит, что она не имеет права навещать его в тюрьме. Что она для него - никто. И он сам признал это, дал понять самым жестоким способом. Могло ли ее сердце болеть сильнее? Секунду назад ей казалось, что нет. Теперь выясняется, что да. *** Подрик несмело толкает ее в плечо, затем ещё раз и ещё, прежде чем она понимает, и осознание ледяной струйкой течёт вдоль позвоночника: Бриенна случайно во сне выключила будильник, снова. Она вскакивает с дивана, смотрит на него с отчаянием, пытаясь сфокусировать взгляд на его широком добродушном лице: - Проспала?! Он улыбается и отрицательно качает головой: - Нет, опять уснула на диване в гостиной. Иди к себе, - он подаёт ей руку, как настоящий джентельмен, добавляет с ухмылкой. - А ещё завтра - выходной. Бриенна смаргивает сон, косится на часы. Половина третьего. И почему этот малец ещё не спит?.. Хотя никакой он не малец уже, Подрику в этом году восемнадцать. После того, как Тирион вернулся, а Джейме и Серсея… исчезли из его жизни, ее друг освободил молодого Пейна от необходимости всегда быть при Ланнистерах и помогать им по хозяйству: со своей небольшой квартирой Тирион справляется и сам. Зато он попросил Бриенну помочь поднатаскать паренька в школьной программе, чтобы у того появился шанс поступить в колледж и обрести настоящую профессию. Поначалу Бриенне казалось, что это гиблое дело: Под с трудом закончил начальную школу и больше не возвращался к учебе, после смерти родителей осваивая только ручной труд. Но этот мальчик приятно удивил ее своим упорством и старательностью: он часами читает и решает задачники, которые Тирион подарил ему, редко докучает Бриенне, стараясь найти ответы на свои вопросы самостоятельно. Если он не потеряет интерес и дисциплину, то, может, уже через пару лет сможет попробовать поступить в колледж и учиться дальше. - Молока? - спрашивает ее Подрик, едва она доходит до лестницы. - После того, как один раз проснулся, мне обычно бывает сложно заснуть снова. В животе ощутимо ухает - тёплое молоко с мёдом и какими-то специями по старому рецепту Пейнов делает с ее вкусовыми рецепторами что-то невообразимое. Бриенна улыбается ему: - Как я могу отказаться? Они могли бы быть друзьями. Точнее, станут когда-нибудь, когда голова Бриенны не будет пухнуть от огромного количества материалов к выпускным экзаменам, а сердце - разрываться между долгом, дружбой и любовью. Но пока у неё нет времени и сил на то, чтобы беседовать с ним по душам, открываться, откровенничать, делиться. Ее хватает только на то, чтобы быть приятной соседкой и сносной наставницей и учительницей, когда это необходимо. От Старков пришлось съехать - после того, как Джейме арестовали, Санса и Арья были в шоке и ярости и не могли слушать слабые попытки Бриенны доказать им, что он невиновен. Не могли и не хотели. Впрочем, Бриенна не может винить их в этом - они верят в то, что похоже на правду, что имеет смысл, что объясняет их внезапную и болезненную потерю. Но и жить с ними в одном доме - не может тоже: стоит им в очередной раз бросить в сторону Джейме язвительную ремарку, ее внутренности скручиваются в тугой узел от несправедливости и боли. Джейме невиновен. Точка. Даже если будет стоить ей ее дорогих и любимых друзей. Даже если это лишает ее возможности полноценно участвовать в жизни Винтерфелла. Даже если это отнимет у неё все на свете - она не отступится от Джейме и никогда не поверит в его вину. Она до сих пор не понимает, почему Джейме так поступает с собой. Как рассказывал его адвокат, на слушаниях он вёл себя тихо, не возражая против обвинений, а после вынесения приговора даже улыбнулся краешком губ, будто довольный исходом. Конечно же, она чувствует, что его желание выставить себя виноватым в грехах отца и сестры продиктованы любовью к ним… любовью, с которой, видимо, ничто другое в его жизни никогда не сможет сравниться, она понимает это, но не хочет этого признавать. Не хочет терять его - в этот раз на безжалостно долгий срок. Теплое молоко не помогает, и она поднимается в свою старую детскую комнату, ссутулившись от невыносимой тоски. Как ты прикажешь мне жить теперь, Джейме, черт тебя дери? Как я должна теперь радоваться, как должна жить дальше, идти вперёд? У меня было пятнадцать долгих и прекрасных лет, и я узнавала тебя и сама открывалась тебе, ловила каждое твоё слово, надеялась хоть немного стать достойной тебя, дотянуться до тебя, заслужить своё место рядом - кем угодно: другом, старым приятелем, партнёром по спаррингу, мишенью для твоих шуток… быть рядом с тобой всю жизнь, если бы на меня обрушилась вся удача мира. Как мне теперь смириться с тем, что все закончится, прекратится, встанет на «паузу» - на такие же долгие пятнадцать лет? Если ты решил доказать мне, что ты не тот, кем я тебя считала, то иди к черту, я все равно тебе не верю, что бы ты не рассказывал на суде. Холодный и расчетливый мудак не чувствовал бы вину, не стал бы оправдываться передо мной в душевой в нашем тренажерном зале, не тревожился бы о мнении людей, которых позже убьёт в аварии, не помогал бы мне заботиться об их детях, не пытался бы спасти мужа женщины, которую любил всю жизнь… Я знаю, что ты не такой, я знаю, что ты этого не делал, знаю и все. Не потому что я не могла полюбить монстра, а потому что я знаю твоё сердце, потому что каждый день на протяжении этих лет не отводила от тебя взгляда. Я не имею права требовать от тебя изменить своё решение, но я хочу знать - почему? Почему ты так поступаешь с собой? С Тирионом? С глупой уродиной, которая с детства верила в рыцарство, честь и доблесть, и которая теперь остаётся жить с тем, что мир несправедлив? Знаю, что ты любишь сестру, и для меня не имеет никакого значения, как именно, знаю, как ты верен своей семье… Но Серсеи больше нет, никто не знает, где она, ей больше ничего не угрожает… Возвращайся. Вернись, пожалуйста. Слезы, злые, холодные и горькие слезы запечатывают эти слова в ее сердце, вынуждая ее повторять их снова и снова, пока она не встаёт со своей узкой односпальной кровати и не записывает их на бумаге - слово в слово. *** Ответ приходит через неделю, Сэм Тарли даже сам приносит его ей домой - вложенным в ее конверт и написанным на обратной стороне ее письма. Первое время от страха и острой радости у неё пропадает дыхание, а онемевшие неповоротливые пальцы не слушаются, когда она пытается развернуть помятые страницы. «Прости меня, - пишет Джейме узким торопливым почерком, - прости. Пусть со мной будет покончено, вычеркни меня из своей жизни и своих мыслей, я не заслуживаю ни того, ни другого. Я виноват, пусть и не так, как говорю. Да, я не убивал Эйриса, не знал про Старков, пытался спасти Роберта. Но я все равно виноват. Годами отец убеждал меня обманывать и подставлять, хитрить и предавать, что это стало частью меня. «Необходимое зло» - так он говорил всегда. В итоге, я сам стал им - необходимым злом. Я поступаю правильно, я знаю это. Что сделала бы ты? Лишила своих племянников матери? Да, Серсея может быть монстром, но дети - единственная искренняя и чистая любовь в ее жизни. Пусть Мирцелла и Томмен живут с ней, так будет лучше, пусть начнут втроём с чистого листа. Ты спросила, почему я так поступаю, но я делаю это не из любви к Серсее, как ты думаешь. Семья превыше всего, поэтому эти двое превыше всего. Они ведь не сделали ничего плохого. Тирион тоже превыше всего, и он переживёт мое отсутствие. И ты превыше всего. Пожалуйста, не пытайся навестить меня в тюрьме. Запомни нашу предпоследнюю встречу, я хочу остаться в твоей памяти таким. И живи своей жизнью, Бриенна, я всегда хотел, чтобы она была прекрасна и удивительна. Я жалею только о том, что больше не смогу быть ее частью, но, может, оно и к лучшему. Спасибо за все, Твой Джейме» Его слова выжигают душу - с самого основания и до самой вершины, не оттого, что он снова прощается, а потому что не отступает от своего глупого самопожертвования, в котором нет нужды, будто сам мстит себе за что-то, будто наказывает себя. Она перечитывает текст снова и снова в поисках разгадки, и отсутствие ответов бесит, колет, режет. Она ложится спать, но не может уснуть, изучает воспалёнными глазами темноту, и в голове постоянно крутятся одни и те же картинки: Джейме смеётся, Джейме шутит, Джейме вгрызается в свой бургер, Джейме ведёт машину, одна рука на руле, взгляд устремлен вперед… То, во что его превратила жизнь, - ужасно, бесчеловечно. Его - со стороны ничем не обделенного, обеспеченного, на самом деле - лишенного отцовской любви и принятия, лишенного мечты, лишенного чести в глазах окружающих. Связанного узами крови, как путами, до сих пор мешающими признать в себе не просто Ланнистера - тень отца и копию сестры, а кого-то иного - честнее, добрее, достойнее. Эти горькие мысли тысячью осколков впиваются в кожу, режут нутро. *** В полдень они договорились встретиться с Тирионом где-нибудь в парке - и попробовать поговорить о чем-то, кроме Джейме, хотя, кажется, они оба знают, что не сумеют. Как и многие разы до этого. - Черт побери, - произносит ее друг веско, но устало, и плюхается на скамейку рядом с ней. - Что такое? - Встретил в торговом центре младшую из Старков… Арья, верно? В какой-то момент мне показалось, что она вцепится ногтями в мое лицо. Бриенна была бы рада сказать, что такой исход невозможен, вот только не может исключать такую вероятность - только не с Арьей. Если Санса - это спокойное, но настойчивое и долговечное презрение и осуждение, то Арья - это буря, стихия и вечный поиск правды. - И на чем вы закончили? - спрашивает Бриенна скорее из вежливости, чем из интереса: она на 100% уверена, что его ответ снова вызовет в ней глухую печаль из-за их с Арьей заканчивающейся дружбы. - На том, что ей стоит более мудро выбирать себе друзей, чем это делал их отец, учитывая, как его приятель Болтон поступил с ним. Кажется, ее это даже задело, потребовала доказательств… Вот только доказательств у меня никаких… Да, их собственное расследование по аварии Старков продвигается тяжело - Фрей пропал, поспешно съехал из своего дома, бросив жену и ораву детей, а без него прижать Болтона, по сути, заказавшего убийство, невозможно. - Как мы упустили его, Бриенна? - спрашивает Тирион с печальной потерянной улыбкой. Вот только он имеет в виду не Фрея. Совсем не его. *** Но, кажется, Тирион что-то задел в младшей Старк, и на следующий день Арья сама звонит ей, спрашивает серьёзно: - Ты уверена, что Джейме не виноват? Да. Да, черт возьми, да! - Мне нужна твоя клятва, - говорит она. - Тогда я выслушаю все, что ты хотела нам рассказать. Бриенна клянётся - всем, чем обладает. Они разговаривают около получаса, и она подробно рассказывает Арье все, что известно им с Тирионом. Стоит ей упомянуть, что только Уолдер Фрей может пролить свет на подробности аварии, но он пропал, голос Арьи холодеет, и она спешно прощается. Уже через неделю этот пожилой сухой мужчина, изрядно побитый и очень нервный, сам приходит сдаваться в участок, настаивает на чистосердечном признании. Это известие застаёт ее на пол пути домой из магазина, и ей приходится обвесить Подрика сумками, чтобы ответить на звонок Тарли. Впрочем, Под не против, он даже не сбавляет шага и, узнав эту новость, счастливо улыбается: - Кажется, судьба сама его нашла. Бриенна подозревает, что никакая это не судьба, а, скорее всего, странные и опасные друзья Арьи, но молчит, несмело радуясь внутри. В конце концов, после признания Фрея и показаний Болтона станет понятно, что Джейме к аварии никакого отношения не имел - все переговоры вёл сам Тайвин или поручал их своему ближайшему помощнику - Грегору Клигану. Не важно. Это не Джейме. Он не виноват. - Вот только это слово Фрея против слова Джейме, - замечает Тирион, когда Бриенна перезванивает ему, едва сдерживая восторг. - Нужны доказательства… или что-то, что подтвердит, что Джейме по какой-то причине лжёт. Чертовы юридические нюансы, о которых Бриенна не имеет никакого представления. Она думала, что этого будет достаточно, что у них, наконец, появился шанс, но… Кажется, все снова впустую. Есть только одна мысль, которая помогает ей держаться: Джейме подтвердил, что не виноват, что не делал того, что говорит. Сказал только ей. Подтвердил… Признался… Она сдавленно ахает, пока эта мысль оформляется в ее голове. - Что-то придумала? - нетерпеливо спрашивает Тирион. Бриенна жуёт губу, обдумывая ответ. - Если у меня есть письменное признание, что он не совершал ничего из того, о чем говорит в суде… это нам поможет? Тирион тихо охает, и голос его становится гораздо бодрее и увереннее: - Не знаю, но мы попытаемся. Нужно ещё прижать Болтона, но это я беру на себя. Бриенна кивает и подставляет горящие щеки колкому моросящему дождю. Быть может, у них получится снять с него это обвинение… Ради этого она даже готова пожертвовать письмом, которое написал ей Джейме, она отдала бы что угодно, сотню таких же писем, если бы это помогло. Но даже если все действительно удастся, останется ещё одно - самое страшное, самое серьёзное - убийство Роберта. Убийство, к которому Джейме уж точно не имел никакого отношения, если не считать попыток оказать Баратеону первую помощь. Но единственное доказательство этому они потеряли почти год назад. - Что сказал мистер Ланнистер? - спрашивает Подрик, раскрывая над ними обоими зонт. - Что мы на верном пути, - она находит в себе силы улыбнуться, хотя бы ради него. Подрик очень переживает за Джейме: все те годы, которые он провёл в доме Ланнистеров, были спокойными и даже счастливыми, ему нравился Джейме - не меньше, чем сам Тирион, и он до сих пор чувствует себя виноватым за то, что шпионил за близнецами, пока Тириона не было в городе. Особенно горько ему оттого, что он обладал единственным, что могло помочь Джейме, - аудиозаписью, и Под не перестаёт бродить по улицам и проверять интернет, вдруг кто-то написал о случайно найденной флэшке. - Я тут подумал… - начинает он несмело, когда они заходят в дом. - А что если эта запись не просто потерялась? Бриенна ставит на стол сумки, открывает холодильник. - Мы уже думали об этом. У Тириона было несколько флэшек в той папке. Джейме не смог бы просто достать нужную, это почти невозможно - ему пришлось бы забрать все. Подрик задумывается. - Он мог как-то узнать, какая из них - моя. - Например? - Узнать? Спросить у Бронна? Он сам купил мне эту флэшку… Заметить ее где-нибудь в моей комнате и догадаться? Слишком сложно. И слишком хитро - Джейме никогда не удавались сложные многоходовочки, даже в их с Тирионом детских играх. А для этого фокуса требовалось слишком много усилий: о существовании записи, о том, что она была на флэшке, знали всего несколько человек - Тирион, Подрик, Бронн и… сама Бриенна. Она никому не рассказывала об этом, Тирион клялся, что тоже, у Подрика не было мотива, да и Бронн… Бриенна изумлённо распахивает глаза. Ну конечно… Бронн. Как они сразу не поняли этого?.. Когда Джейме забрали, а Тирион не мог прийти в себя от отчаяния и вины, Бриенна случайно встретила его в коридоре, спросила зло: - Ну как? Ты доволен? - имея в виду то, что он несколько лет притворялся другом для Джейме, а сам в это время собирал всю информацию о нем, которую только мог найти. В ответ на это Бронн только пожал плечами: - А чего бы мне не быть довольным? Я получил хорошую оплату своей работы. Нет ничего опаснее, чем человек, готовый на многое за хорошие деньги, ведь у него нет ни чести, ни привязанностей, ни правил. А у Джейме тогда водились деньги… очень неплохие… если не сказать «хорошие»… Как и прежде, Бриенна ловит его в коридоре, пока Тирион собирается на работу - ему нужно там появляться хотя бы раз в неделю. Бронну даже хватает смелости выглядеть удивленным, когда она толкает его к стене, вынуждая остановиться и выслушать ее. - Я все знаю, - начинает она угрожающе, хоть и блефует: ее не хватит на долгие игры в слова с этим прохвостом. - Верни запись, которую ты забрал. Бронн Черноводный коротко смеётся, обнажив зубы. - А я говорил Джейме, что ты догадаешься… что я тебе никогда не нравился, а это значит, что ты станешь меня подозревать… - Отдай, - повторяет она требовательно. - А где твоё «пожалуйста», девочка? - улыбается он в ответ своей наглой улыбкой. - Да и зачем? Чтобы вы побежали вызволять его? Бриенна даже не считает нужным кивать - настолько глупым ей кажется этот вопрос. - А он не хочет, чтобы вы его спасали. Можешь себе представить? Можешь понять, что твой любимый Джейме просто хочет, чтобы от него все отстали и позволили ему жить так, как он хочет? Этот парень плясал под чужую дудку с пеленок и - вот неожиданность! - задолбался. Тебя не было рядом в последний год, а я был. Поверь, девочка, нам всем страшно повезло, что он выбрал тюрьму, а не пулю в лоб. Эти страшные слова заставляют ее отшатнуться, растерять свою уверенность и напор. Ее предательская память хранит только его улыбки, глупые шутки, жажду узнавать и создавать… Но не подавленность, о которой он говорит… Она не знала… И она чувствует себя виноватой - не стоило тогда оставлять его одного. Заметив ее оцепенение, Бронн добавляет примирительно: - Я понимаю, что ты любишь его. Но вам не удастся его вытащить - он придумает что-нибудь другое, чтобы остаться там. Эта семейка чертовски упёртая, ты же знаешь, да? Бриенну хватает только на одно слово: - Отдай. Плевать. Плевать на то, что Бронн говорит. Плевать на то, что Джейме вбил в свою голову. Она не может просто сидеть и смотреть на то, как он рушит свою жизнь. И никогда не сможет. Она будет бороться за него - даже против него самого. Бронн снова смеётся, открывает свой портфель. - А ты тоже упёртая. Впрочем, он заплатил мне за то, чтобы я ее выкрал… О том, что я не должен возвращать ее обратно, не было ни слова. Когда в ее ладонь ложится холодный металл флэшки, ее сердце бьется где-то у горла. *** В конце концов, новое слушание заканчивается тем, что дело Джейме отправляется на пересмотр, что означает, что с него скоро снимут все обвинения. Кажется, они выиграли. Кажется, его свобода ближе, чем она могла представить несколько месяцев назад. Кажется, скоро все будет по-прежнему. Но Бриенна не может оторвать глаз от фигуры Джейме на скамье подсудимых, и по едва заметному наклону головы, по скованной напряжённой позе она понимает, что он не рад такому исходу. Она сама не замечает, что шепчет одними губами: «Прими и вернись, Джейме, вернись, пожалуйста». Ей едва удаётся протискиваться между выходящими людьми, но Джейме, словно почувствовав ее кожей, оборачивается, и на мгновение все слова пропадают из ее головы, все важные, нужные слова, которые она повторяла себе на пути сюда, которые она должна была сказать ему - сейчас или никогда. Он тоже смотрит в ее глаза, безмолвный и уставший, но словно оживший, проснувшийся. Сэм Тарли, коротко кивнув им обоим и обменявшись многозначительным взглядом с приставами, отходит в сторону, предоставляя возможность перекинуться парой слов наедине. - Ты спросил, как бы я поступила на твоём месте, - произносит она, наконец. - В письме. Так вот. Я не знаю. Но я знаю, как поступить на своём. - Не перестанешь бороться, - продолжает он, угадывая ее следующие слова, и слабая улыбка касается его глаз. - Я должен был догадаться. Но не думал, что ты отдашь им мое письмо. «Я бы отдала что угодно, - думает Бриенна, вглядываясь в его лицо, покрытое неряшливой щетиной, усталое, с синяками под глазами, - и оттого неописуемо прекрасное, живое. - Я бы отдала что угодно за тебя». - Прости, - отвечает просто. Как так выходит, что после всего, несмотря ни на что, она любит его все сильнее?.. - И насчёт Бронна… это было очень проницательно. Это ведь ты догадалась? - Это было очень подло, - отвечает она, и горло сдавливает очередной горький спазм. - По отношению к брату. - Это было правильно, - замечает он устало. - Зачем ты пришла сюда? Я постарался дать тебе понять, что не хочу, чтобы ты видела меня таким. Ах, вот к чему было все это - закрытые заседания, отказы от встреч, «значимых отношений нет»… Попыткой уберечь ее, но вот только от чего? От обречённости в его голосе и лице в ней вскипает злость: его эгоистичное желание казаться ей прекрасным принцем выводит из себя, обесценивает ее чувства и всю их историю. Она полюбила не принца, она полюбила в нем бойца, воина. Красивая картинка здесь не при чем, она не про них. - Я хочу видеть тебя любым, - выдыхает она, глядя ему прямо в глаза. - Я хочу быть рядом, когда ты прав. И если ты ошибся, я все равно хочу быть рядом, чтобы помочь тебе исправить это. Выражение на его лице невозможно прочесть, только наручники глухо бряцают, когда он сжимает руки в кулаки. - Боги, я так сильно люблю тебя, - вырывается у неё до того, как удаётся сдержаться, прикусить язык, взять себя под тотальный душный контроль, как она делала все эти годы. С тех пор, как ей удалось найти в себе мужество признаться в этом самой себе, она только и думала о том, сколько удивительных и чудесных поводов у неё было, сколько удачных моментов: во время тренировки, когда он в очередной раз одерживал над ней верх, когда готовил ее любимый стейк с овощами по субботам, когда писал смс о выходе нового альбома ее любимой группы, когда шутил по-своему, резко и неожиданно остроумно, когда смотрел с ней «The Voice», не различая ни исполнителей, ни наставников, когда наклонялся над ней, чтобы помочь ей с учебой тем, что помнил из своего первого курса. Но тогда это было выше ее сил - быть смелой, быть искренней, открыться, стать уязвимой. Казалось, у них ещё очень много времени впереди. Казалось, нужен просто один маленький знак, который показал бы ей, что она имеет право на эти чувства… Но никаких знаков в мире не хватило бы ей, чтобы сказать эти слова, потому что быть в безопасности было важнее счастья. Потому что она никогда не была уверена в том, что заслуживает его. Но вот время пришло - слишком поздно, слишком горько, слишком несправедливо. Была бы ее воля, она вернулась бы назад и ни за что не покинула бы его тем вечером, не стала бы использовать этот глупый предлог для ссоры, чтобы сбежать от себя и от этих чувств - слишком сильных и слишком закономерных, чтобы встретить их с высоко поднятой головой. «Я тебя люблю», - бьется глубоко внутри и наполняет ее смыслом и светом. - Я… - начинает Джейме тихо, но прикусывает губу, отводит взгляд. - Это пройдет. Она моргает непонимающе, и на глаза наворачивается надоедливая белая пелена, приглушающая краски - предвестница глупых слез, которые она так ненавидит. - Живи своей жизнью, Бриенна, - произносит он глухо. - Хватит жить моей. Оставь меня в покое. Слезы подступают все ближе, и ей приходится часто моргать, чтобы не заплакать - не сейчас, не перед ним. Он же хотел сказать что-то другое, он уже начал говорить это, но снова прикрылся своим покровительственным тоном, снова пошёл на попятную. На мгновение ей показалось, что он признается в ответ. «Ты же сильнее меня, ты же всегда был сильнее», - думает она, поправляя сумку на плече. Любовь такой лютой, отчаянной силы рождает в ней смелость, подсказывает правильные, честные слова, которые она не решалась сказать ему раньше. Но если он прав, и это их последняя встреча… он должен знать это. - Это ты живи своей жизнью, Джейме, - выдыхает она зло, подходя к нему ближе. - Наберись сил и живи. Если это твоё героическое самопожертвование - только прикрытие, если на самом деле ты просто боишься жить и быть счастливым - без отца, без Серсеи, без вашего фамильного бизнеса… то это тебе стоит набраться храбрости. Сам оставь себя в покое, Джейме. Что бы ты ни сделал, за что бы не искал искупления, это того не стоит. Он смотрит на неё с затаенной болью, словно впитывая в себя ее лицо, запоминая ее черты. - Ты многого не знаешь обо мне. Опять отговорки. - Так расскажи мне. Наберись смелости выйти отсюда и рассказать мне все, что должен, все, что захочешь рассказать. Он бросает короткий взгляд на приставов, затем придвигается чуть ближе к ней, понижает голос. И его тихие, но жестокие слова обжигают нутро: - Пятнадцать лет назад, незадолго до встречи с тобой, я сбил мальчика на переходе. Я был на вечеринке, много выпил, а тут позвонила Серсея и попросила забрать ее от подруги… Когда мы ехали обратно, она потянулась поцеловать меня, и я отвлёкся от дороги… О нет… - Я не знал, что делать, я был пьян, и мы просто уехали. Серсея сказала, что ничего страшного, его быстро найдут, вызовут ему скорую… Когда отец узнал, он помог избавиться от машины, запретил нам даже вспоминать об этом. Мне ещё много лет снились кошмары, где я узнаю, что он так и умер… там, на дороге… - Джейме замолкает, и улыбка его горька и вымученна, добавляет дрогнувшим голосом. - Ну как тебе? Все ещё думаешь, что любишь меня, Бриенна? Бран Старк... Вот и он, последний ключик к этому противоречивому, опасному, израненному своим прошлым мужчине, последний кусочек паззла. Старая ошибка, ошибка молодого безответственного парня, не первая и не последняя в истории, но именно его - Джейме - медленно и беспощадно разрушавшая все эти годы. Больше всего он стыдился не связи с сестрой - а того, что делал, находясь в плену этих отравляющих отношений. И этот стыд омрачал собой все, что делал, все связи, которые создавал, все чувства, которые испытывал. Многолетнее презрение к Старкам, которое Бриенна ошибочно приняла за давнюю семейную вражду, оказалось виной такой силы, что делала одно только упоминание этой семьи невыносимым для него. За своим отторжением Джейме много лет прятал сожаление и несвершившееся искупление, прятал так усердно, что сам уже принимал одно за другое. Ему было проще сознаться в чужом убийстве, чем озвучить своё собственное преступление, но, судя по решимости в его глазах, теперь он готов. «Все ещё думаешь, что любишь меня, Бриенна?» С ресниц падает слеза, которую она не успевает удержать. - Я ни одного своего слова не возьму назад, - произносит она, глядя ему прямо в глаза. Охранник подходит к нему, пристегивает наручники, давая им обоим понять, что время вышло. - А я устал так жить. Но спасибо тебе, Бриенна. Ты - лучшее, что было в моей жизни, - говорит он прежде, чем его выводят из зала. *** Ей требуется пятнадцать минут, чтобы поплакаться в женском туалете, и, когда она выходит, Старки в полном составе ждут ее в коридоре. Джон и Арья улыбаются ободряюще, а Санса обнимает ее со спины, шепчет: «Прости, прости, что не верила тебе», и Бриенна кивает, сгорая изнутри. Джейме не отступится, Бронн прав, ему так важно наказать себя, обнулить, стереть, что он наверняка расскажет правду об аварии, лишь бы только остаться в тюрьме. Правда, которой скоро суждено выйти наружу, стать явной, никогда ещё не была Бриенне так ненавистна. Ее глаза сами находят Брана, и он встречает ее взгляд, приподнимает брови. Он смотрит на неё в ответ внимательно, с проницательностью, свойственной только ему, и когда все направляются к своим машинам, он заявляет, что поедет с Бриенной в ее машине. Внутри Бриенны все холодеет, когда на предложение Арьи составить им компанию он отвечает отказом, объясняя это тем, что им с Бриенной нужно срочно обсудить последнюю часть «Мстителей». Бриенна помогает ему устроиться на сидении и привычным жестом складывает инвалидную коляску, убирает ее в багажник. - Ты такая сильная, - констатирует он без восхищения, когда она садится за руль. Он будто просто признает этот факт, и Бриенна впервые чувствует себя на грани нервного срыва или хотя бы очень мощной истерики. - Но я вижу, что что-то произошло. Я вижу это по твоему лицу. Она изумлённо распахивает глаза и только сильнее стискивает руль, останавливаясь на светофоре. Скоро Джейме сам расскажет это прокурору, и нет смысла скрывать… - Рассказывай, Бриенна, - произносит Бран спокойно. - Тебе же самой станет легче. Рассеянно наблюдая за тем, как цифры на светофоре стремительно сокращаются, она пересказывает ему то, что услышала от Джейме. В конце концов, мальчик имеет право знать правду о том, что с ним случилось. Первое время они оба молчат, и Бриенна ожидает чего угодно: обвинений, истерики, требований высадить его из машины, осуждения, звонка брату и сёстрам, глухого шока. В конце концов, он нарушает тишину: - Ничего себе! - произносит изумленно, с эмоциональностью, которую она никогда за ним не замечала. - Это очень странная история… Да, я очень хорошо помню, что меня сбил ярко-синий Форд, похожий на тот, на котором ездили близнецы Ланнистеры. Но, насколько я знаю, эту машину угнали за несколько дней до происшествия… К тому же, я абсолютно уверен, что за рулём был темнокожий мужчина средних лет. Так что, если Джейме ехал не с костюмированной вечеринки, я сомневаюсь, что это был он, - кажется, он не в первый раз наговаривает на себя. Бриенна несколько раз недоуменно моргает, сглатывает взволнованно: - Ты не понял… - начинает она несмело, но он перебивает ее, не даёт закончить эту мысль. - Это то, что я скажу в суде, когда меня вызовут. Вот этого Бриенна никак не могла ожидать. - Но… почему? - То, что это были Ланнистеры, я знаю уже довольно давно - вспомнил их обоих еще тогда, в детстве, когда боль немного отступила. Не хотелось просто расстраивать родителей - они и так не сомневались, что Тайвин просто прикрыл своих детей историей с угоном, - Бран пожимает плечами, рассматривая пейзаж за окном. - Так что в твоих словах ничего нового. - Разве тебе не хочется, чтобы Джейме ответил за это? - спрашивает Бриенна и морщится от горечи, пронзившей все ее тело после этих слов. Бран не думает и секунды. - Нет. А что мне это даст - сейчас? Первые несколько лет - да, я злился, я мечтал о том, что всплывет что-то, что поможет вывести их на чистую воду. Но потом… Сейчас. Мне уже сложно представить свою жизнь другой. Это, - он кивает на свои ноги, лишенные возможности когда-нибудь ходить, - теперь часть меня. Ты знала, что раньше я и минуты не мог усидеть на месте, только бегал и прыгал, да катался на велосипеде? На нем я и вылетел на проезжую часть, даже толком не посмотрев по сторонам. Ты знала, что я страдал от дефицита внимания, не мог нормально читать и писать? В кого бы я вырос, если бы не эта авария? А теперь мне удалось выучить несколько языков программирования, и я в шаге от того, чтобы создать свой собственный «Фейсбук». Бриенна молчит, мысленно восхищаясь этим добрым и мудрым парнем, простившим Джейме самую страшную ошибку в его жизни. - Я не собираюсь ломать ему жизнь в ответ. Если так подумать, то он и сам с этим неплохо справлялся до сегодняшнего дня. К тому же… Ты же любишь его, верно? Считай это моей благодарностью за то, что ты всегда была рядом и стала хорошей подругой для Сансы - лучшей из всех, с кем она меня знакомила. И ты очень помогла нам с Винтерфеллом. Считай, что я делаю это ради тебя. Младший Старк смешно хмурится и убирает прядь волос, упавшую на лицо. - И ещё… - добавляет он задумчиво. - Пару недель назад Санса чуть не сбила на машине девчонку, появившуюся на своём велике на дороге словно ниоткуда, как и я тогда… и я бы не хотел, чтобы она прошла через то, через что проходит Ланнистер. Любой может совершить ошибку. Особенно кто-то шестнадцатилетний. Бриенна еле сдерживается, чтобы не заплакать. - Это не я… Это ты очень сильный, - произносит она с теплотой в голосе. - Не, я просто очень умный. К тому же, - добавляет Бран, - на прошлой неделе я взгрел в «Лёд и пламя» самого Короля Ночи! Он больше года был в топе игроков, все считали его непобедимым. Разве смог бы я это сделать, если бы у меня была возможность бегать где-то с бестолковыми приятелями, которых лет в сорок я и не вспомню? Бриенна смеётся - от радости и облегчения. Впервые за долгое время. - Вот и я так думаю, - констатирует Бран абсолютно серьёзно. *** Вечером они сидят с Тирионом и Подриком в гостиной ее отца. Выслушав Бриенну, Тирион выдыхает, открывает железную фляжку с виски, которую теперь всегда носит с собой. Жестом он предлагает и ей, но она отказывается - ей не доставляет удовольствия этот странный вкус. - Это не жизнь, а чертова мясорубка, - произносит он веско. - Мне только двадцать три, а я уже седой. Подрик смеётся, указывая на его густую каштановую шевелюру. - Нисколько. Но Бриенне не до смеха - после звонка из университета внутренности крутит и жжёт от невыносимого выбора. Здесь - все, все, что она любит, все, что ей дорого, ее прошлое и будущее, ее семья и друзья, вся она связана с этим городом… Тирион замечает ее подавленность, кладёт руку на плечо, произносит спокойно: - Тебе стоит согласиться. Она вздрагивает от звука его голоса, ловит его тёплый взгляд. - Я не смогу. Но ее лучший друг неумолим: - Сможешь. Ты - сможешь. И ты должна. Джейме был прав: хватит жить чужими жизнями - его, моей, Старков. Ничего с нами не случится за эти три года. Но тебе пора открывать для себя целый мир и стать, наконец, счастливой. И это приглашение - отличная возможность для этого. Бриенна косится на брошюру с описанием образовательной программы и цветастую распечатку письма-приглашения. - В Германии отличная хирургическая школа, - добавляет ее друг. - И это тот самый шанс для тебя исполнить свою мечту. И мечту Джейме. Тирион будто чувствует, что она снова думает о нем, произносит спокойно и уверенно: - Он ещё не скоро выйдет. Четыре года минимум. Поэтому так будет даже лучше - тебе не придётся ждать его и считать дни в городе, где все о нем напоминает. Несмотря на все их старания, прокуратура подняла вопрос о наказании за лжесвидетельствование и сокрытие убийства - и адвокатам, нанятым Тирионом, ещё предстоит побороться за то, чтобы Джейме отделался минимальным сроком. Сейчас они ставят на депрессивное состояние подсудимого на момент дачи показаний. Больше они ничего не могут для него сделать. - Возможно, - произносит Бриенна тихо, умирая внутри. - Не «возможно», а «точно», - поправляет ее Подрик. - Хотя я буду скучать. Тирион смеётся: - Если будешь скучать слишком сильно, отправлю тебя к ней. И сам приеду тоже. Может быть, они правы, и ей действительно пора стать кем-то другим, кем-то, кем она давно должна была стать - самой собой. Без обжигающей и страшной любви к Джейме, без вечного желания соответствовать и угождать Тириону, без жалости и чувства долга к Старкам, без вечной заботы о пожилом отце, который и сам может о себе позаботиться… Без всего этого, что, безусловно, создало и закалило ее, но вместе с тем часто мешало услышать себя настоящую. А настоящая Бриенна хочет приключений, смеха, знаний, хочет новых вызовов и побед, хочет быть полезной и важной. Ординатура в берлинском университете отлично бы ей помогла в этом. Тирион тянется в карман и достаёт маленькую коробочку. Дрожащими руками она открывает ее и находит внутри тонкий серебряный меч на цепочке, украшенный рубинами. Она не может подобрать нужных слов, когда он поясняет: - Это Джейме купил для тебя сто лет назад - когда мы ещё все вместе были во Франции. Купил - но так и не смог подарить, иногда открывал, смотрел на него и закрывал, повторяя себе под нос, что это глупость. Наверное, ты уже тогда была ему небезразлична. "Небезразлична"... Знать бы, что у него на сердце, знать бы, что она значит для него... Потому что Джейме значит для нее почти все. Бриенна принимает подарок, вешает меч на шею и запрещает себе плакать - ей кажется, будто бы теперь он всегда с ней, оберегает, защищает ее сердце. А это значит, что она со всем справится. Когда самолёт отрывается от земли, в ней больше нет печали - только надежда на то, что все будет хорошо.