The Shark Heart

Несмотря на раннее утро, Кэрол приветствует их широкой улыбкой. Такой Дэрил, пожалуй, не видел за все десять лет их дружбы. Хорошо знакомая с его диким утренним аппетитом, она щедро накладывает большую порцию яичницы с беконом на тарелку и протягивает ему. Дэрил физически не может не заметить кольцо с бриллиантом на её пальце, которое она и не очень-то прячет. — От Иезекииля? — спрашивает он, кивая на её руку. Кэрол кивает, опять расцветая в улыбке. Она пытается скромничать, но не может себя сдержать: — Он сделал мне предложение вчера вечером, — у неё в голосе звенит волнение. — Вау, поздравляю! — восклицает Аарон, тоже широко улыбаясь. Он падок на любовные истории, и к тому же ужасный сплетник: телефон уже у него в руках, и скорее всего, Эрику уже доставили последние новости. — Ну, теперь ему лучше с тебя пылинки сдувать, — произносит Дэрил, пытаясь добавить в хриплый голос угрозы, но губы сами расползаются в улыбку. Если бы у него была стая — косяк? колония? Или как там это у акул называется, хотя стая звучит лучше всего — своя стая, Кэрол была бы её частью, частью семьи. Но не парой, Дэрил не стал бы её кусать и точно не стал бы с ней спариваться; она скорее как сестра или даже детёныш. Её он знает намного дольше, чем Аарона. Кэрол, её дочь София и он когда-то давно все вместе прибыли в Вирджиния-Бич. Кэрол одна из тех немногих людей, кто знает, что он такое. Она считает, что у него вполне милые зубы, и ей нравится кормить его сырым мясом за хорошее поведение. Когда-то Дэрил помог ей избавиться от брака с отвратительным человеком, и с тех пор они неразлучны. Дэрил всегда защищает её и Софию, и он не стал бы колебаться, если ему пришлось бы убить ради них. Однажды он уже почти это сделал. Впрочем, профессор Иезекииль Кинг — хороший человек. Он один из учёных, работающих в Александрийском Институте, исследователь в различных областях морской биологии. Здоровье и счастливое пребывание Генри в аквариуме находится под его ответственностью, и он полностью предан своей работе. Дэрил уважает его. Он хорошо заботится о своём большом белом подопечном, что добавляет уверенности в том, что Кэрол с Софией будут в надёжных руках. Ну, а если это не так, что ж. Есть его Дэрил не станет, но покалечить может. Что забавно, размышляет Дэрил, пережёвывая еду, Кэрол даже не работает в столовой. Она — ихтиолог, специализирующийся на акулах-мако, одна из лучших в Штатах. Она здесь только потому, что расстроена и злится на своих подопечных. Одна из двух недавно освобожденных с браконьерского судна акул — Лиззи, крупная самка, съела самку поменьше — Мику. Дэрил пытался успокоить её тем, что акулы в принципе иногда едят друг друга, и это естественно, как на свободе, так и в неволе. Все хищные акулы так делают. Кэрол, впрочем, и сама об этом знает. Но она всё равно злится, и на какое-то время с неё явно хватит акул-мако. — Сегодня будет группа школьников, — сообщает им Аарон, присаживаясь за стойку со своей тарелкой. — Шестнадцать детей, не знаю, какого возраста. Четыре взрослых сопровождающих и подросток. Они из Атланты, Джорджия. Было бы неплохо, если бы им здесь понравилось. Дэрил напрягается и косится на Кэрол. Она спокойно выдерживает его взгляд, покачав головой, на лице никаких эмоций, как будто новость её совсем не задела, и Дэрил постепенно расслабляется. Прошло уже больше десяти лет с того момента, как они втроём — Дэрил, Кэрол и малышка София — сели на автобус из Атланты, не имея при себе ничего, кроме одежды, рюкзака с детскими вещами и пары сотен долларов в кармане. Они поспешно сбежали из города после того, как Дэрил ввязался в потасовку с ублюдочным бывшим мужем Кэрол. Все последующие годы Кэрол контактировала с этой скотиной только через адвокатов. Ей не было нужно от него ничего, кроме полной опеки над Софией. И она её получила; пока дело было в процессе, Эд всё ещё был в ужасе от Дэрила. Иногда Дэрил думает о том, что все эти мучения могут к нему вернуться бумерангом. Эд Пелетье может и не особо умный, но всё же не совсем тупой. Он может когда-нибудь сложить два и два, может осознать, что человек, который спас Кэрол, угрожал ему и почти оторвал руку зубами, не такой уж и человек. Но группа школьников из Атланты это просто совпадение. Эду не хватило бы воображения, чтобы использовать кучку детей как прикрытие, если бы он захотел прийти и наделать шуму в Вирджиния-Бич. Он скорее заявился бы прямо в Институт, надорвал глотку у ворот и был бы выпровожен охраной. И всё же, Дэрил не может не отнестись к этому настороженно. Аарон замечает напряжённые плечи Дэрила и вздыхает. Робко почесав подбородок, он начинает: — Буду честен, я знаю, что это значит для вас. Я знаю, откуда вы. Я пытался вежливо отказать, но совет решил, что стоит их впустить на расширенную экскурсию. В группе — дочь губернатора Блейка, так что мы должны постараться их впечатлить. Девочку зовут Пенни Блейк. Это политика, да, сейчас мы должны и об этом думать. Вы знаете, что мы собираемся запросить дополнительное финансирование, чтобы в следующем году продлить исследование белых акул. Так что, понимаете, стоит прыгнуть выше головы. Есть, ради чего. Повисает тишина, и Аарон неловко сидит под их молчаливыми взглядами. Он терпеть не может произносить речи, что довольно странно, так как с течением времени он постепенно стал неофициальным представителем института, его голосом. Наконец сжалившись, Дэрил заговаривает: — Улыбаться всё равно не буду, — предупреждает он и засовывает в рот побольше яичницы. — А я и не мечтал, очаровашка. Просто постарайся не грубить им, даже если дети будут вести себя отвратительно? Ну, знаешь, профессионализм и всё такое. Ты ведь можешь. — Могу, — соглашается Дэрил. — Никаких ругательств, разговоров про убийства и не пугать детёнышей. Я знаю. — Не волнуйся, пупсик. Ты прекрасно справляешься с детьми, — уверяет Кэрол и ласково треплет его по голове. Любому другому Дэрил откусил бы руку. Кэрол особенная. — Я и не волнуюсь. Только голодный. Ещё? — спрашивает Дэрил, протягивая ей тарелку. Он не понимает, почему они оба смеются над ним. Но он получает дополнительную тарелку яичницы, так что это не важно. Он существо простое. Если у него есть еда и перспектива поплавать позже, он доволен. Чего ещё кто-то вроде него мог бы хотеть от жизни? В итоге он съедает четыре порции добавки и выпрашивает у Кэрол ещё и хот-дог на закуску, похвалив её обручальное кольцо. Как и все акулы, он никогда не наедается до конца. Он способен как не есть длительные промежутки времени — хоть целые недели, если необходимо — так и поглощать невероятное количество пищи в один присест. Это связано с тем, что все акулы инстинктивно едят при каждой возможности. Поскольку они не знают, когда будет следующая трапеза, лучше слопать как можно больше сейчас, пока есть шанс. Это называется оппортунистическое хищничество. Дэрилу повезло с его быстрым обменом веществ, иначе он был бы уже таким же толстым, как один из тех тюленей, об охоте на которых он ещё недавно мечтал. Он всё равно начинает округляться, так что, пожалуй, стоит завязывать с добавками. — Не бойся, пупсик, ты всё такой же милый, — усмехаясь, заверяет его Кэрол, когда он упоминает, что набрал вес. — Да и ты похудеешь летом, как только начнешь учить Софию плавать. Дэрил на самом деле очень ждёт этого. София — его любимый детёныш на всём белом свете. Не только потому, что она — ребёнок Кэрол, а значит — и Дэрила тоже; он помогал растить её с того момента, как ей было три года. Она ещё и самый большой фанат акул среди людей. У неё есть целая коллекция игрушечных акул, а в прошлом году она даже сшила плюшевую белую акулу, в качестве подарка для Дэрила на тот зимний праздник, ради которого все люди так суетятся. Игрушка гордо восседает на кровати Дэрила. На настоящую акулу она совсем не похожа, и у неё пуговицы вместо глаз, но она сделана из жёсткой льняной ткани, которую София сама раскрасила, и пуговицы — голубые, а не чёрные. Если бы кто-нибудь попытался забрать эту игрушку у Дэрила, он, не колеблясь, совершил бы убийство с особой жестокостью. Он слишком любит Софию. Единственная причина, по которой девочка всё ещё не умеет плавать — это её отец. Эд Пелетье ублюдок, да, но также он гидробиолог, как и Кэрол. Они впервые встретились на последнем курсе, когда были волонтёрами в программе по спасению акул на берегу Новой Зеландии. Проблема заключалась в том, что Кэрол всегда была заворожена огромными морскими хищниками, а научные исследования Эда вели его к изучению коралловых рифов и их экосистем, которым акулы, по его мнению, угрожали. Когда София была маленькой, едва начавшей понимать слова, он пичкал её ужастиками о том, как акулы, веселья ради, разрывали людей на куски. Показывал ей видео с белыми акулами, охотящимися на тюленей, запись нападения акулы в восьмидесятых. Такие истории надолго остаются с детёнышами. Сейчас Софии тринадцать, но она всё ещё просыпается от кошмаров, наполненных чрезмерным количеством зубов, хоть и понимает, что акулы — не чудовища, живущие только ради охоты на неё. Она понимает, потому что также знает, что собой представляет Дэрил. Она таскает на шнурке его зуб и говорит друзьям, что это — талисман охраняющего её акульего божества. Кэрол не против, а Дэрил не боится, что его тайна выйдет наружу из-за богатого воображения маленькой девочки. Как и любой прибрежный город во всем мире, Вирджиния-Бич наполнена легендами и загадочными историями об акулах, играющих роль хранителей души, защитников или несущих в себе мстительный дух людей, скончавшихся на воде. Никто и не вспомнил бы об этом акульем защитнике Софии. Он хотел бы, чтобы София была сейчас здесь, в Институте, и могла бы помочь ему с группой, но она сама в школьной поездке. В Бостоне, вместе со своими одноклассниками. Ей очень хотелось поехать, и Дэрил только поэтому не стал активно протестовать. Но ему всё равно не нравится то, что детёныш будет так далеко ещё целых три дня. По крайней мере, у него будет много свободного времени с ней, когда начнутся летние каникулы. — Она меня по всему океану загоняет, да? — шутливо говорит он и довольно улыбается, показывая ряды зубов во всей их красе. На лице Аарона появляется слегка обеспокоенное выражение: — Только перед детьми так не улыбайся, Господи блять Иисусе. — Да я вроде не вчера родился, — недовольно морщится Дэрил. — Всю жизнь эти зубы прятал, я не собираюсь резко начать ими блистать направо и налево, как какой-то идиот. Ты их даже не заметил за весь первый год нашего знакомства. — Это… неправда, — неуверенно протестует Аарон. Неуверенно потому, что он, скорее всего, помнит очень отчетливо, как впервые узнал, что у Дэрила во рту куча острых зубов с зазубренными краями. В данном открытии были замешаны барбекю-вечеринка в честь открытия нового крыла с акулами, большое количество алкоголя, сырая тушка курицы и очень неудачная игра в правду или действие. Дэрил всё ещё уверен, что могло бы быть и хуже. Он мог бы сожрать эту чёртову курицу перед всем персоналом, а не только перед Кэрол, Иезекиилем, Аароном и Эриком. Именно поэтому он больше не пьёт. Алкоголь, оказывается, действует на него так же, как и на людей, просто выветривается быстрее. А как показывает данный прецедент — недостаточно быстро. — Ладно, знаешь что, Беззубик, — произносит Аарон, пытаясь состроить строгое выражение лица, которое должно придать ему профессиональный вид. Он так делает, когда хочет казаться более авторитетным и властным. Работало бы лучше, если бы он не выглядел примерно как детёныш зебровой акулы. Аарон это прекрасно знает, но всё равно пытается: — Тебе стоит пойти приготовиться к экскурсии. Надень что-нибудь приличное, эти твои шрамы жутко отвлекают. И с волосами что-нибудь сделай, это уже гнездо какое-то. Может, Кэрол их пострижет? — Он мне не разрешает, — подмечает Кэрол с улыбкой. — Не дает даже трогать их. Как будто он занавеску решил вырастить, чтобы прятать своё милое личико. Дэрил расправляет плечи и отводит их назад, довольно вздыхая, когда суставы громко хрустят. — Вы бы за собой лучше следили, — произносит он. — Пойду вздремну, пожалуй. Для улучшения пищеварения. Когда он добирается до своей крошечной квартирки в жилой зоне Института, он понимает, что спать, вообще-то, не хочет. Так что, переодевшись в комфортную и чистую одежду, он отправляется на прогулку. Иногда по утрам он выходит с территории института, чтобы побыть на пляже, пока там не слишком много народу. Сегодня, однако, его цель более конкретная. Пару ночей назад был шторм, один из ранних летних, которые с каждым годом почему-то приходили всё раньше и раньше, будто времена года менялись не так, как им это предписывали человеческие календари. В результате береговая линия завалена мусором: полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, осколки старого стекла, обрывки рыболовных сетей — всё это собирается в кучи, некоторые частично зарыты в песок, некоторые хорошо видны. Это зрелище обескураживает. Когда Дэрил и Кэрол только прибыли в Вирджиния-Бич, Дэрил устроился уборщиком через центр занятости городского совета. Зарплата была минимальной, часы работы — ужасными, но это было легко, и, по мнению Дэрила, ради благого дела. Однако его уволили, потому что большую часть рабочего дня он проводил, расчищая пляж, а не подстригая газоны в городе, или чего там ещё эти придурки хотели. Кто бы ни работал там сейчас, им явно всё равно на это место, за исключением пляжного сезона, когда тут полно туристов. Аарон много раз посылал письма с жалобами в муниципалитет, но пока что это не дало никаких результатов. Вздохнув, Дэрил подхватывает с земли на удивление невредимый пакет и начинает поднимать мусор рядом с собой. Он хотел бы сделать больше, но один человек всего за пару часов может убрать весьма ограниченное количество мусора. Позднее, если в расписании будет подходящий перерыв, люди из Института выйдут и тоже постараются помочь, а пока Дэрил может хотя бы начать. — Это ужасно, не так ли? — произносит чей-то мужской голос, и Дэрил отрывается от своего занятия, чтобы одарить его владельца подозрительным взглядом. Незнакомец приближается к нему со стороны парковки, на нём простая одежда, но Дэрил повидал достаточно политиков в Институте, чтобы распознать, когда такая «простота» стоит чёртову кучу денег. От него пахнет дорогим парфюмом, на лице — лёгкая щетина и дружелюбная полуулыбка, и Дэрилу он тут же не нравится. Его инстинкты утверждают, что ничего хорошего от этого парня ждать нельзя. Но он не показывает свою неприязнь открыто. Ему не нужны проблемы, тем более с кем-то, кто может иметь какое-то влияние в определённых кругах, и кто может доставить институту проблем. — Что есть, то есть, — без особого выражения бормочет он, фокусируясь на уборке. К его немалому удивлению, мужчина выуживает из кармана пакет для мусора и начинает тоже подбирать валяющееся вокруг дерьмо. — Чего это ты? — спрашивает Дэрил, прищурившись. Его инстинкты ни разу не ошибались в оценке человека, но он не может просто проигнорировать то, что этот осёл, выглядящий так, будто у него в кармане вместе с этим пакетом завалялись пара миллионов, на самом деле опустился до такого примитивного занятия, как уборка мусора. Очистка пляжа от грязи. Как будто это что-то, что богатые люди делают просто так. — О, я стараюсь приходить сюда раз в неделю, чтобы немного убраться, если могу, — поясняет мужчина, глядя на него с улыбкой, которая почему-то кажется фальшивой. Может быть, у него просто такое лицо и он не может ничего поделать с тем, как он выглядит. — Люди должны нести ответственность за то, что они творят, не думаете? Океан поддерживает нас, но мы не делаем ничего, чтобы поддержать его в ответ. — Ты какой-то «зелёный» чудак или что? — спрашивает Дэрил. Он не считает, что это что-то плохое, но и не может назвать себя большим любителем активистов. Они прогнали его с хорошей территории для охоты, потому что, видите ли, убивать животных ради еды — это жестоко и всё такое. Если бы они хотя бы половину своей энергии тратили на то, чтобы говорить людям, что не надо выбрасывать чёртов пластик в океан, было бы намного лучше. Но нет, для этого ведь нужно учиться объяснять. — Нет, ничего такого. Я просто человек, осознающий свои действия, — заверяет его мужчина. — Как и вы, я полагаю. Дэрил хмыкает и возвращается к работе, не особо горя желанием продолжать разговор с незнакомцем. Мужчина относится к этому уважительно, и они убираются в тишине, что, несомненно, хорошо. Спокойно. Когда его пакет уже настолько полон мусора, что грозит лопнуть, Дэрил замечает, что солнце взошло довольно высоко. Значит, ему пора назад. Оглядевшись, он замечает незнакомца метрах в пятнадцати от него, достающим из кармана второй пакет. Мужчина ему кивает, широко улыбаясь, так что Дэрил тоже отвечает небольшой улыбкой; к чёрту инстинкты, думает он. Этот тип, выглядящий как богатый осёл, только что потратил часть своего дня на то, чтобы расчистить кусочек той грязи, которую за собой оставляет человечество. Дэрил уважает таких людей. Он возвращается к Институту как раз вовремя, чтобы увидеть паркующийся перед входом автобус. Ему совсем не хочется смотреть на новоприбывших, вместо этого он ныряет в дверь с надписью «только для сотрудников» и направляется в сторону лабораторий и офисов. Он делает крюк только чтобы забрать свой бейдж для экскурсии с ресепшена и помахать рукой Иисусу, вокруг которого уже толпятся дети. Обычно, все экскурсии Александрийского института делятся на две части. Первая — более общей тематики, она направлена на то, чтобы расширить знания посетителей обо всех видах морской жизни. Длится она около трёх часов. Её проводит Иисус. Его паспортное имя Пол Ровиа, он — студент профессора Кинга, и сейчас рвёт себе задницу на этой работе, чтобы заполучить постоянное место после выпуска. Он хорош в том, что он делает, так что Дэрил практически уверен, что у парня всё получится. Его друзья зовут его Иисус. Дэрил, по-видимому, тоже его друг, так как он дал ему свой номер: у Дэрила есть информация из надёжного источника, что люди обмениваются телефонными номерами тогда, когда хотят дружить. Так что, Дэрил тоже зовёт его Иисусом. Кажется, кличка связана с каким-то человеческим религиозным обрядом, но он не уверен. Никто никогда ему ничего не объясняет, и он не настолько заинтересован, чтобы самому что-то искать. Он знает, как пользоваться гуглом, но ему это не нравится. Компьютеры его напрягают. У него нет даже смартфона, только старенький телефон-раскладушка, по большей части водонепроницаемый. Ничего более продвинутого ему не нужно. Итак, экскурсия. После первой части всегда обед длиной в час, а затем главная достопримечательность: тур с акулами. Раньше его проводил Аарон или, что было чаще, его парень Эрик. В последнее время, в особых случаях они просили Дэрила помочь, в качестве тренировки. Каждый раз он нервничал, потому что в общении с людьми он полный ноль, особенно если приходится говорить с незнакомцами; да и в плане развлечения гостей он не особо хорош, хотя его друзья с ним в этом не согласны. Аарон обнаруживается в комнате для персонала. Эрик, ожидаемо, с ним, и у него раскрасневшиеся щёки. У Аарона, в принципе, тоже; и царящий в комнате специфичный запах — возбуждение, стыд, желание — заставляет Дэрила осознать, что он, кажется, чему-то помешал. Он чувствует себя глупо, отвлекая их из-за своей тревожности от попыток уединиться, но… ему очень нужна чья-нибудь помощь. — Сходите со мной? — умоляюще произносит он, глядя на них щенячьими глазами. Кэрол всегда говорит ему, что он мог бы айсберг растопить с таким взглядом. Эрик закусывает нижнюю губу и уже явно готов сдаться и согласиться, но Аарон, видимо, сделан из чего-то покрепче, чем айсберги, потому что он тут же качает головой. — Пора отработать своё место, Челюсти*, — говорит он, и по интонации понятно, что это шутка, ничего больше, но по позвоночнику Дэрила пробегают мурашки, и он резко чувствует себя неблагодарным ублюдком. Институт хорошо о нем заботился, Аарон в особенности. После того, как Дэрила уволили с той работы от городского совета, именно Аарон позаботился о том, чтобы его взяли в Институт уборщиком. А потом он начал давать ему все больше заданий, не связанных с его должностными обязанностями, но использующих близкую связь Дэрила с акулами. Он сделал эти задания частью его обучения. Благодаря ему, Дэрил теперь числится в списке сотрудников как «особый консультант», а не уборщик, будто он какой-то важный учёный. Да чёрт возьми, у него зарплата, наверное, больше чем у Пола. Так что, он в большом долгу перед Аароном, и да, пора отработать своё место. Он справится, уверяет себя Дэрил. Он может, несомненно может пойти и справиться в одиночку, он может быть потрясающим гидом. Это не первая его экскурсия, не совсем, просто он никогда раньше не проводил их без посторонней помощи, но это не важно, полной катастрофы быть не должно. Он знает, о чём говорить, и точно знает, как вести себя с детёнышами. София живое тому доказательство. — У тебя всё получится, Дэрил, — ласково уверяет его Эрик, протягивая ему пирожок. Внутри — сырое мясо, и Дэрил практически уверен, что это как собачье лакомство. Он всё равно его съедает, потому что вкусно. — Получится, да, — произносит он с большей уверенностью в голосе, чем у него есть в душе. Кивнув, он оставляет своих друзей наслаждаться уединением и направляется в сторону аквариумов с акулами, чтобы подготовиться. По крайней мере, если всё пойдет наперекосяк, его вряд ли выгонят. У Института были планы на Генри и Лидию — они хотели проследить за процессом спаривания, и Дэрил, разумеется, большая часть этих планов. Именно он заметил, что между этими двумя есть что-то, с чем можно поработать, и он единственный, кто может различить в белых акулах проблески интереса друг к другу. Лёгкие изменения в их электромагнитных сигналах, перемена температуры тела Лидии, которая готовится к наплыву гормонов с началом брачного сезона — всё это не могли заметить даже самые опытные гидробиологи, просто потому, что их тела не оснащены необходимыми сенсорами. А вот тело Дэрила в полном порядке, даже если он и не может отвечать на подобные сигналы, он их чувствует. И, чёрт, для него это будет очень неловко, весь этот обременительный процесс — одна большая головная боль; но он знает, насколько это важно. Если ученые Института смогут пронаблюдать за процессом спаривания белых акул вблизи — ещё и впервые в истории океанологии — они, возможно, смогут улучшить условия для размножения белых акул в дикой природе. Что, несомненно, будет важным шагом на пути к восстановлению их популяции, которая стабильно уменьшалась, по крайней мере, с восьмидесятых. Дэрил вздыхает, облизнув губы, и приглаживает волосы рукой, в попытке сделать их хотя бы немного менее буйными. Оглядев себя, свою тёмную одежду, он решает, что выглядит относительно прилично. Пора идти. Поднимая буклеты, которые он потом раздаст посетителям, он не может не думать о том, что между экскурсией по аквариумам и попыткой заставить двух гигантских капризных рыбин начать спариваться, последнее с меньшей вероятностью приведёт к тому, что его сожрут живьём.