The Shark Heart

Офис профессора Кинга — явно не то место, визитом куда Дэрил мог бы насладиться. Не потому, что с профессором что-то не так, нет, Дэрил испытывает к нему исключительно уважение. Это потому, что Иезекииль Кинг — совсем не «кабинетный» человек, и если он захотел встретиться с тобой в своём офисе, а не буквально где угодно ещё, это значит, что у тебя проблемы. Серьёзные проблемы. Самые ужасные. Но Дэрил и без того знает, что он влип. Он позволил чужому человеку попасть в аквариум, подверг его опасности и покалечил акулу. Конечно, он по уши в дерьме. Он ещё легко отделается, если его просто уволят и навсегда запретят вход на территорию института. Он будет безумно скучать по Генри и Лидии. Вздохнув, Дэрил стучит в дверь. За ней обнаруживается Эрик, который жестом приглашает его войти. Дэрил не ожидал увидеть сегодня хоть одно дружелюбное лицо, но он рад, даже если и чувствует укол вины, вспомнив о секрете Аарона и Иисуса, насчёт которого он так и не решил, стоит ли ему оставаться секретом. Всё эти люди с их грёбаными сложностями. Иногда Дэрилу очень хочется быть таким же равнодушным, как белые акулы, для которых единственной проблемой является добыча ужина. Жизнь была бы намного проще, если бы он был тупой, как пробка. — Мистер Диксон, отлично. Вы пришли, — произносит профессор Кинг. Он, пожалуй, единственный, кто до сих пор говорит с ним так официально. — Садитесь, — он указывает на кресло перед своим огромным столом, на котором ужасный беспорядок. Всё завалено бумагами и картами, папками и глянцевыми фотографиями. Никто в жизни бы не подумал, что у такого спокойного и собранного человека может быть такой бардак на столе. Ну, люди часто не такие, какими кажутся. — Итак, во-первых, — начинает профессор Кинг, и Дэрил моментально чувствует желание перебить его, задав очень важный вопрос: — Джо мёртв? Профессор Кинг в ответ на это серьёзно кивает: — Да, — отвечает он. — Бычья акула погибла из-за полученных ранений. В какой-то мере утешает то, что он, скорее всего, не дожил бы до конца этого месяца в любом случае. Доктор Ралейг в ходе проведённого им вскрытия выявил кое-что интересное. — У Джо был рак, — подхватывает Эрик. — Я обнаружил опухоль у него в глазу. Кстати, доктор Саша Уильямс из Университета Джорджии шлёт свои соболезнования. В основном она исследует развитие рака в больших акулах и возможные антиангиогенные свойства хрящевых тканей акул. Больные акулы встречаются довольно редко, так что доктор Уильямс сейчас довольна, как тюлень. Она приезжает завтра после обеда, чтобы провести несколько тестов на теле. — Эм, окей, — бормочет Дэрил. В глаза ему невольно бросается то, что ни Эрик, ни профессор не злятся на него, что довольно неожиданно. — Другими словами, мистер Диксон, хоть нам и жаль, что акула погибла таким образом, по крайней мере, в её смерти было некое значение. Заслуга, — произносит профессор Кинг. — А это приводит нас к совершенно другой теме. — Вы меня увольняете? — спрашивает Дэрил, начиная догадываться, к чему они ведут. Он понимает, что они просто пытаются быть вежливыми, сделать так, чтобы он не слишком сильно расстраивался, ведь они его друзья. К несчастью для их нежных человеческих чувств, Дэрил предпочитает, когда люди говорят всё напрямую. Профессор Кинг, однако, выглядит озадаченным таким резким вопросом. — Нет, разумеется, мы тебя не уволим, — он хмурится и, видимо, пытается понять, по каким путям прошёл мыслительный процесс Дэрила, чтобы добраться до такого вывода. — Почему нет? — Дэрил не понимает, и поэтому докапывается. В конце концов, его беспечность стоила институту одной из особей. — Ты спасал жизнь человека, — отвечает профессор Кинг. Голос у него такой, будто он объясняет что-то ребёнку: твёрдый и спокойный. — Твои действия были обусловлены необходимостью. Конечно, жаль, что мы потеряли акулу, но, поверь мне, было бы намного хуже, если бы тот мужчина погиб. — Но если бы не я, его бы там не было, — возражает Дэрил. Он не может даже представить себе такой вариант развития событий, где из-за его глупости Рика бы убили, так что эту часть он игнорирует. — Так что это моя вина. — Ты что, хочешь чтобы тебя уволили? — спрашивает Эрик. Профессор Кинг прочищает горло: — Если вам не нравится ваше положение в Александрийском институте… — Нет, не в этом дело, — торопливо заверяет его Дэрил. — Мне здесь всё очень нравится. Просто… я думал… Ну, типа, разве вы не злитесь? Я убил акулу. Поставил Рика под угрозу. И я типа… думал что вы на такое разозлитесь. — Ваш друг уже подписал соглашение о неразглашении, — начинает профессор. — Мишонн его просмотрела и заверила меня что нам ничего не грозит. Я не вижу никаких причин, чтобы на вас злиться. Я, разве что, немного разочарован из-за потерянной возможности поработать с такой выдающейся бычьей акулой, но на этом всё. Дэрил хмурится, а затем вспоминает, что он был без сознания несколько дней, так что у института было достаточно времени разобраться со всем этим хаосом, по крайней мере, с точки зрения закона. Это вовсе не делает всю ситуацию нормальной, да ни в коем случае, просто это значит, что Дэрилу не придётся срочно искать новую работу и жильё. — Всё равно он был злобным придурком, — бормочет он, потому что так и есть. — Не стал бы он ни с кем из вас работать. Профессор Кинг и Эрик, очевидно, оба находят это подходящим местом чтобы закончить разговор на эту тему. Дэрила просят подписать несколько документов, включая заявление на оплачиваемый двухнедельный отпуск («Тебе потребуется некоторое время, чтобы рука зажила, да и в любом случае, «аквариум кусак» для тебя закрыт, пока гормоны не выветрятся, так что ты вполне можешь отдохнуть», радостно объясняет Эрик). За всё время его работы в институте Дэрил ни разу не был в отпуске, так что он немного не понимает, что ему теперь делать. Он по-прежнему здесь живёт, так что, он должен просто сидеть у себя в комнате и позволить кому-то другому взять на себя его рутинные обязанности по типу кормления акул и мытья полов? — Ты мог бы съездить в какое-нибудь милое местечко, — предлагает Эрик, стараясь помочь, пока они вместе идут в столовую, чтобы наконец-то позавтракать. — Был когда-нибудь за границей? — Никогда не хотелось, — хмуро отвечает Дэрил. Некоторое время он изучает меню, и затем решает заказать блюдо дня. Он ворчит на выданную ему огромную порцию лазаньи. Не идеальный вариант, но, с учётом того, сколько здесь людей, он вряд ли может попросить сырого мяса. Эрик сидит с ним, ведя весьма односторонний диалог о какому-то особо интересном виде водорослей, который часто находят в желудках акул, и периодически отвлекаясь на свой планшет. Это хорошо. Дэрил рад как компании, так и тому, что ему не нужно много говорить. Он не знает, что мог бы сказать. «Хэй, Эрик, ты знаешь, что твой парень, которому ты хотел сделать предложение, увивается за другим мужчиной?» Это не самое удачное начало для разговора. Да и «Мне кажется, что меня пытается сожрать косатка, но я не знаю, кто это» тоже не лучшее, но, опять-таки, может об этом ему и надо поговорить. Хоть с кем-нибудь. Насколько он понимает, никто не знает о его опасениях касательного напавшего на него в воде существа. Он, может, и пробормотал что-то про косатку в бреду, но вряд ли кто-нибудь воспринял его серьёзно, а значит, никто не помнит. Возможно, это не очень хорошо. Если на него охотится косатка, наверное, будет легче вычислить, кто это, если больше людей будут присматриваться к обстановке. — Как думаешь, могут ли существовать другие такие как я? — спрашивает он, чтобы подобраться к теме. Эрик на полуслове прерывает своё объяснение о том, как желудок тигровой акулы имеет подходящую для водорослей кислотность и моргает. Он, видимо, перестраивается на другую тему довольно быстро и задумчиво хмыкает. — Сложно сказать, — наконец отвечает он. — Ну, то есть. Я даже не уверен, что ты вообще такое, Дэрил. Возможно, ты человек, и в твоём геноме произошла какая-то мутация, переходящая в твоей семье из поколения в поколение. Возможно, кто-то экспериментировал на твоих предках, и поэтому ты такой. Или ты можешь оказаться представителем отдельного вида, отчего возникает ещё больше вопросов. Вы пришельцы? Русалы? В деле была замешана магия? Скорее всего нет, но исключать такую возможность нельзя. По сути, я не имею ни малейшего понятия. — Не ты один, — хмуро признаёт Дэрил. — Я не встречал больше таких, как я. Но я тут подумал, — он делает паузу. — Да? — подбадривает его Эрик. Дэрил вздыхает. — Мне кажется, что за мной охотится косатка. Ну, или кто-то как я, только косатка. Эрик бледнеет и у него широко распахиваются глаза. — Боже мой, Дэрил. Ты уверен? Думаешь, это и напало на тебя тогда в океане? Ты рассмотрел что-то? Как оно выглядело? — Я ничерта не видел, — фыркает Дэрил. — А было бы намного проще. Он приканчивает свою порцию и покупает себе ещё одну. Вернувшись к столу, он бормочет: — Может, мне и стоит побывать за границей. — Чтобы спрятаться от косатки? — предполагает Эрик. Он дружески похлопывает его по руке. — Я постараюсь быть начеку и проверить, не крутятся ли вокруг института какие-нибудь подозрительные личности. Ты знаешь какие-нибудь приметы, по которым можно опознать, что это та косатка? Дэрил пожимает плечами. — Глаза карие? — неуверенно предполагает он. — Я реально не знаю. Если только ты не собираешься проводить те генетические тесты на всех посетителях, я понятия не имею, как найти этого чувака. — Чувака, — задумчиво повторяет Эрик. — Ты думаешь это мужчина? Дэрил хмурится. — Может, и женщина, — произносит он. — Но мне кажется что нет. Не знаю. Я не помню особо ничего ни про одну из атак… — А их было больше, чем одна? — удивленно спрашивает Эрик. Голос у него становится выше, и глаза расширяются. — Эм. Пожалуй, — неохотно говорит Дэрил. — Во второй раз ничего не случилось, меня не ранили. Что-то попыталось утянуть меня под воду, и всё. Мог быть дельфин, они те ещё придурки. Или, не знаю, очень большой окунь. Просто напугало меня. Эрик делает какую-то пометку в планшете. — Я попрошу других тоже приглядывать, — обещает он. — Только Аарона и Иисуса, так что не беспокойся. Они не станут об этом болтать. Дэрил чувствует боль в груди, когда он вспоминает, о чём ещё Аарон и Иисус могут не болтать. Он уже открывает рот, чтобы рассказать обо всём Эрику, но в последний момент передумывает. Это ужасно, он это ненавидит, но это не его секрет. У него нет такого опыта в реальных отношениях, но в кино никогда ничего хорошего не выходило, когда вмешивался кто-то третий, а в этом случае вообще четвертый. Дэрилу совсем не смешно. Эрик может не поверить ему, может начать ненавидеть его, даже если и поверит, просто за то, что это он принёс плохие новости. Никому не понравилось бы такое дерьмо, да и в любом случае легче ненавидеть того, кто сказал, а не человека, которого ты любил годами. Так что Дэрил ничего не говорит про Аарона и Иисуса. Вместо этого он вздыхает. — Не надо никому рассказывать, пока я не уверен, что за мной действительно что-то охотится, — твёрдо произносит он, и слегка улыбается Эрику. — Ты хороший друг, — добавляет он, капельку ненавидя себя за то, что ему не хватает духа быть таким же хорошим другом. Ненависть только возрастает, когда Эрик утешающе похлопывает его по плечу и покупает ему двойную порцию шоколадного мороженого с фруктами и сиропом. Немного позже Дэрил возвращается в свою квартирку и обнаруживает, что Рик всё ещё спит на его кровати. Он умудрился скинуть с себя одеяла и обвиться вокруг подушки, обнимая её почти как человека. Во сне у него изо рта свисает тонкая ниточка слюны и он тихонько похрапывает, что, по мнению Дэрила, просто очаровательно. Он чувствует, как его накрывает желанием защитить своего чудесного человеческого партнёра. Рик выглядит таким уязвимым, когда спит, таким беззащитным, Дэрилу от этого хочется никогда больше не оставлять его одного в таком состоянии. Он примерно догадывается, что, скорее всего, его чувства преувеличены из-за гормонов, но в данный момент его это не очень волнует. Рик здесь и у него нет ни единого шанса спастись, напади на него кто-то по типу косатки. Дэрил чувствует почти давящую необходимость защитить его любой ценой. Он запирает дверь, снимает одежду и забирается в кровать. Рик во сне вздыхает и придвигается ближе, тянется к теплу другого тела. Дэрил улыбается и обнимает его одной рукой, прижимая к груди. Он накидывает на них одеяла, чтобы Рику точно было тепло, и прижимается губами к его виску, улыбаясь, когда Рик от этого сонно шепчет что-то, похожее на имя Дэрила. Как ни странно, сейчас Дэрил практически не испытывает возбуждения. Из познавательных разговоров с Эриком он вынес, что такая близость вызвала бы сексуальное желание, но вместо этого он рад просто держать своего спящего партнёра в объятьях, нежно поглаживая кудряшки на его затылке. Ему нравится, как дыхание Рика вырывается облачками теплого воздуха там, где его влажные губы касаются голого плеча Дэрила. Всего этого достаточно, чтобы его поглотило ощущение счастья, лучше, чем когда он плавал с Генри и Лидией, лучше, чем самые счастливые моменты его детства, проведённые с мамой. «Думаю, я тоже тебя люблю». Рик сказал ему это, правда? Дэрил не просто надумал себе эту фразу, пока отходил от лекарств. Ему приснилось, что Рик трогал его, но это было после. А до этого, Рик сказал, что он его любит, и Дэрилу не терпится услышать, как он скажет это ещё раз. Это важнее, чем всё остальное. Ни косатка, ни измена Аарона, ни даже Генри, Лидия и их потенциальные зубастые детёныши не сравнятся с Риком. Захлестывающая его с головой любовь пугает его настолько же, насколько радует. Чувствовала ли его его мама то же самое к его отцу? Сложно представить, чтобы кто-то любил такого человека, как Уилл Диксон, до такой степени, но, опять же, Дэрил знает, что и его эмоции сейчас не слишком разумны. Возможно, его маму когда-то одолевало такое же иррациональное желание, биологическая необходимость быть с человеком, который вызывал у неё такие чувства. Она не могла знать что в данном случае поддаваться своей природе было не лучшим выбором; что счастье, которое она чувствовала рядом со своим мужчиной, испарится как только он покажет своё истинное лицо. В годы юности Уилл Диксон довольно хорошо выглядел. Он мог быть очаровательным, если хотел, и мама Дэрила была необычайной красоты женщиной. А когда Уилл Диксон снял маску, было уже слишком поздно. Рик ни капли не похож на Уилла Диксона, Дэрил уверен в этом даже несмотря на то, что его чувства замутнены инстинктами. Он не врёт себе, и не ошибается. Это просто факт: Рик никогда не предаст его так, как Уилл Диксон предал его маму. Рик хороший человек, любящий отец, отличный писатель. Теперь он знает, что из себя представляет Дэрил, и он его не возненавидел. В нём сочетается всё, о чём Дэрил только мог мечтать. Мягко улыбаясь, Дэрил целует макушку Рика. Мужчина сонно мычит и, медленно моргая, открывает глаза. Зевая, он прикрывает рот рукой, а затем улыбается Дэрилу в ответ. — Мне нравится просыпаться рядом с тобой, дорогой, — низко мурлычет он. — Если захочешь, это может быть не единственный такой раз, — отвечает Дэрил. — У меня отпуск на две недели. Могу быть с тобой сколько захочу. — Я так никогда не начну эту книгу как следует, — ворчит Рик, но блеск его глаз выдаёт удовольствие и нежность. — Ты будешь меня так отвлекать, ты же понимаешь? — Я могу не отвлекать, — сообщает ему Дэрил. Он прекрасно способен не привлекать к себе внимание. Это одно из тех качеств, которое делает его хорошим охотником. Рик хихикает и шёпотом отвечает: — О, я сильно в этом сомневаюсь, — он встречается со взглядом Дэрила своими чудесными голубыми глазами. — Каждый раз, когда мы в одной комнате, меня тянет к тебе. Ты как какой-то магнит. Я не могу сопротивляться этому притяжению. Да и пытаться не хочу. — Со мной также, — честно признаётся Дэрил. Он закусывает нижнюю губу и проводит большим пальцем по заросшему щетиной подбородку Дэрила. — Как увидел тебя тогда, так и не отрывал глаз. С самого начала, твой. Рик с дрожью выдыхает и прижимается к Дэрилу ближе. — Меня это пугает, — признаёт он. На его лице ничем не прикрытое, честное выражение. — Размах моих чувств к тебе меня пугает. Я ни к кому ничего такого раньше не испытывал. Это… нормально? С твоим видом всегда так происходит? Моментально вспомнив Уилла Диксона, Дэрил отрицательно трясёт головой: — Может, это только у нас так, — бормочет он на грани слышимости. Рик вздыхает и тянется, чтобы нежно поцеловать его в губы. Он ерошит длинные локоны Дэрила, притягивая его ближе, и Дэрил ему позволяет. Его губы размыкаются под напором языка Рика и пока тот осторожно исследует его рот, Дэрил заставляет себя лежать спокойно. Несмотря на то, что всё его тело дрожит, как натянутая тетива, от желания кусаться, он не хочет поранить Рика. Язык Рика касается его языка, постепенно побуждая его к ответным движениям медленными, томными прикосновениями. Дэрил надеется, что хоть ему и не хватает опыта, он не совсем плох. Он тихо выдыхает в рот Рика, когда тот обводит языком кончики зубов его второго ряда. Рик неохотно отстраняется и облизывает губы. — Это было приятно, — низким голосом произносит он. Дэрил кивает. — Очень приятно, — соглашается он. — Ты в порядке? Не… не порезал себе язык или ещё чего? Рик фыркает. — Не порезал, — заверяет он, и мягкое выражение его лица только подчёркивает тепло в его голубых глазах. После небольшой паузы он спрашивает: — Знаешь, о чём я сейчас думаю? — Ммм? — без слов интересуется Дэрил. Он утыкается в сгиб между плечом и шеей Рика, прикусывая нежную кожу и с удовольствием вдыхая новый запах. — Я думаю о том, что у нас будет много времени, чтобы выяснить, как сделать так, чтобы было ещё приятнее, — произносит Рик, наклоняя голову и открывая ему больше доступа к шее. Дэрил начинает, не размыкая губ, вырисовывать дорожку поцелуев по горлу Рика. Он чувствует, как между ног нарастает возбуждение, но такое, к какому он привык, трогая себя, не резкое. В этот раз оно не такое бешеное, практически ленивое. Ему даже не хочется ничего особо делать по этому поводу. Вообще-то, текущее состояние ему даже нравится. — У меня возникла идея, — произносит Рик спустя несколько минут, заполненных комфортной тишиной, прерываемой только звуками их дыхания и сердцебиения. В ответ на тихий вопросительный звук, который издает Дэрил, он поясняет: — Для свидания. У меня возникла идея для свидания. — Прямо сейчас? — спрашивает Дэрил. Ему настолько уютно сейчас, он не уверен, хочет ли вообще вставать и что-то делать. Но, с другой стороны, их свидания пока что всегда проходили хорошо. Бар, пляж, даже парк развлечений, хоть фактически это и не было свиданием. Дэрил чувствует возрастающий интерес по поводу того, что за идея пришла Рику в голову. — Прямо сейчас, — подтверждает мужчина. Он медленно садится на кровати, потягивается и затем очаровательно краснеет, заметив, что Дэрил не одет. — Эммм, но сначала тебе лучше одеться, — предлагает он, отводя взгляд. Дэрил выбирается из постели и бесстыдно подходит к шкафу, чтобы найти какие-нибудь шмотки. Одевшись, он поворачивается к Рику, чтобы проверить его реакцию. Нахмурившись, он замечает, что взгляд Рика по-прежнему устремлены в потолок, и лицо у него всё того же милейшего оттенка красного. — Придётся привыкнуть ко мне без одежды, — игриво предупреждает он. Возбуждение Рика приятно пахнет, сладко, почти как шоколад, которым Дэрил иногда наслаждается. Ему нравится, что он оказывает такой эффект на свою пару. Ему придётся поискать, как вызвать такую же реакцию чем-то другим, а не только голой кожей. Ему нравится думать о том, как соблазнить Рика, даже если он ничего в этом не смыслит. У него целых две недели, чтобы научиться. Через несколько минут они выходят из квартиры и на щеках Рика всё ещё виднеется краска. Они держатся за руки, идя по коридору к выходу из института. Как только они оказываются снаружи, Рик качает головой и переводит взгляд на Дэрила. Почти застенчиво, он спрашивает: — То есть… хочешь сказать, что ты без одежды станешь для меня привычным видом? Дэрил облизывает губы и усмехается, уголки его губ довольно изгибаются. — О, да, — низко урчит он, непринуждённо наклоняясь ближе к Рику и целуя местечко у него за ухом. Он мягко сжимает пальцы Рика в своей ладони. — Определенно привычным.