мы никем не станем, ну окей ноу проблем

BTS - 00:00 (Zero O’Clock)

Бывают дни, которые не задаются с самого утра: притяжения кровати увеличивается разы в десять, что еле отдерешь себя из нее, зубная паста не выдавливается из тюбика, бутерброды падают колбасой вниз, автобус трогается на секунду раньше чем ты мог бы добежать… и это все накладывается друг на друга и катится, как снежный ком, сметая на пути малейший намек на хорошее настроение. Тэхен чувствует себя настолько раздраженно, что, наверное, готов то ли заорать, то ли заплакать от упавшей на пол ручки. Правда, преподаватель и аудитория из ста студентов вряд ли это оценят, поэтому ему приходится взять себя в руки. Поплакать и поорать в подушку дома успеет. Записывая лекцию о гравитационной сингулярности, которую он уже на пятнадцатой минуте перестал понимать, Тэхен думает, что это не в дне дело. День не виноват в его настроении: усталость и тревожность копились в нем, казалось бы, долгие недели, по чуть-чуть каждый день заполняя сосуд, который уже переполнен до отвала и этот день дает ему хороший такой пинок, чтобы все опрокинулось. Тэхен надеется, его собственное цунами затопит его в стенах родной комнаты, без лишних глаз. Интересно, как это будет? Он выпустит пар и мигом освободится от всех тягот? Или как отлив море, эти чувства лишь на время дадут заднюю, чтобы потом обрушиться на голову с удвоенной силой? Еще одним толчком к Тэхенову личному концу света становится горячий чай, который он проливает на себя при столкновении с налетевшим на него парнем. И любимую толстовку испортил, вот же! Тэхен уверен, что раньше эта толстовка вообще не была среди его фаворитов, но сейчас он проникся к ней симпатией, ведь она тоже пала жертвой этого ужаснейшего дня. — О боже, чувак, мне жаль! — тот парень буквально притормаживает в полу-беге, одна его нога уже широко занесена вперед, а на лице скорее досада, чем вина. — Я сейчас спешу, но позже обязательно возмещу тебе кофе! Как тебя зовут? — Тэхен, — говорит Тэхен, жалко сжимая пустой бумажный стакан. — И это был чай… — но у парня уже сверкали пятки далеко впереди. Времени сокрушиться дома у Тэхена не остается. Куда уж там - в этом бешеном темпе жизни, когда сон единственная разделительная секунда между днями, трудно уделить время для сезонной истерики. Чимин то ли шутит, то ли всерьез предлагает подцепить кого-то на ночь, будто это может послужить панацей от всех проблем, и Тэхен лишь закатывает глаза. — Кофе! Как и обещал, — перед ним ставят стакан из Старбакса, от которого даже на таком расстоянии несет чем-то сладким и пряным. Всем тем, что Тэхен так не любит. — Ты это, извини, хорошо? Случайно получилось, сам понимаешь. Ничего Тэхен не понимает. Вообще. Но стиснув раздражение в зубах, кивает, решая, что даже при огромном желании улыбку выдавить не получится: — Ага, все в порядке. Только кофе забери, я все равно не пью. — В смысле не пьешь? А что ты тогда пил? — Это был чай, — все-таки закатывает глаза Тэ. И, поняв, что пора искать другое место для занятий в тишине, он собирает свои вещи и уходит, и не подумав прощаться. Когда к чему-то стремишься, лишь мысли о конечном результате как-то помогают поддерживать настрой и не сойти с ума. Тэхен смутно представляет, к чему идет и что конкретно хочет, как, в принципе, и все люди его возраста, но одно он знает точно. Первым делом он свалит из Сеула. Душного, серого Сеула, к которому за два года универа он так и не привык. И твердая уверенность, что не привыкнет ни через пять, десять лет. Но куда бы ты не отправился, ты прихватываешь себя, а это очень, очень хреново. Каждый день ощущается будто он растягивает резинку: иногда эта резинка пластична, а в иной день ни в какую не поддается, но в конце она всегда возвращается в привычное состояние. Не сказать, что плачевный результат сессии становится последней каплей, чтобы Тэхен наконец плюнул на все и бросил нелюбимый универ, нелюбимый город и нелюбимую профессию, но его достаточно, чтобы ненадолго выбить его из колеи и заставить осесть на холодный кафель библиотеки. Тэхен планирует просидеть так до момента, как на землю упадет астероид или же солнце погаснет, и вселенная погрузится во мрак, пока не слышит за спиной робкое: — Может… все-таки кофе?