Чужая шкура

С Седриком всегда было непросто. Он не слушал слов, не боялся стрел, ходил, где вздумается, раз за разом выискивая их стоянки, и все это, ужравшись до свинского состояния. Но хуже всего, он задавал неуместные вопросы, которые будоражили умы неопытных бойцов, а самого Йорвета заставляли выкуривать одну трубку за другой в тщетной попытке привести мысли в порядок. Удивительней было то, что пристрелить опустившегося товарища не хватало решимости, хотя тот жил в ненавистной Биндюге, а за утешением к нему тянулось паломничество из всех нелюдей фактории. Даже себе он не хотел признаваться в причинах подобного поступка. Не из «уважения к прошлым заслугам и почтенному возрасту», как объяснил он бойцам. Если бы дело было только в этом, рука бы не дрогнула, без сомнений оборвав страдания предателя, разменявшего борьбу на бутылку. — Дай мне причину, по которой я не должен пристрелить тебя сейчас же! — потребовал он после очередной «беседы», подорвавшей дух бойцов. Седрик тогда только полупьяно усмехнулся: — Ты знаешь причину. Тебя тоже не оставляют сомнения. Ты тоже задаешься вопросом, не прав ли я. А если этого недостаточно… ты не захочешь выглядеть или чувствовать себя юнцом, не желающим прислушаться к ворчанию старика. Мое убийство лишь заставит мои слова звучать громче у тебя в голове. И победить в нашем споре ты уже никогда не сможешь, друг мой. А еще Седрик любил ткнуть носом в свой возраст, и это раздражало невыносимо, потому что Йорвет давно отвык чувствовать себя сопливым мальчишкой, которого можно безнаказанно поучать со снисходительным видом. Злость брала от того, что упрямец заливает свой талант, достойный Aen Saevherne, человеческой отравой. Что непримиримый воин, вдохновлявший других на битву, превращается в развалину, только и способную, что гладить по головке тех, кто в ужасе трясется за городскими стенами, предавая собственную суть. Что тот, кто боролся дольше всех из них, просто опустил руки и ждёт неизбежного конца. Но сейчас в Седрике, перешагнувшем порог каюты, словно проснулась тень себя прежнего. Он был собранным, решительным. И трезвым. — У нас мало времени, — переговоры взял на себя Геральт. Йорвет счёл нужным пока промолчать, изучая то бывшего соратника, то beanna Роше, преградившую путь к отступлению. — Я знаю. Сначала я хотел рассказать то, что удалось узнать вместе с Трисс, — если Седрик хотел полностью завладеть вниманием ведьмака, ему это удалось. Стоило упомянуть пропавшую чародейку, Геральт обратился в слух. — Но теперь дело касается слишком многих, а твоя помощь просто необходима. — Непохоже на тебя, выменивать информацию на услугу, — заметил Йорвет. Такое поведение выходило за рамки обычного, и смолчать он не мог. Если Седрик знает о проклятии, притворяться бессмысленно. — Все случается в первый раз, друг мой. Тебе ли не знать, — тот пожал плечами с напускной безмятежностью. — К делу, — напомнил Геральт. — Что тебе нужно от меня? — Убийство Лоредо. — Тебе же было все равно, ты был против насилия, — обнаружив, что его пытаются использовать как убийцу, ведьмак предсказуемо впал в раздражение. — Что изменилось сейчас? Звезды не так сошлись? — Изначально я планировал поговорить с Верноном Роше, надеясь, что… застану его в другом виде, — взгляд, брошенный на кровать, где лежало бесчувственное тело, был исполнен сострадания, и Йорвета мучительно передернуло. — Но потом пришло видение, спутавшее все карты. — Короче, эльф. — Ну да, когда это dh'oine отличались терпением. Видно было, что она еле сдерживается. — Лоредо хочет продать Флотзам Каэдвену, — четко проговорил Седрик. И если Йорвету плевать было на дрязги, чем больше круглоухих сдохнет, тем лучше, то ведьмак со стоном прикрыл глаза ладонью. Хотя для девки это новостью не оказалось. Не удивительно, разведка в Темерии была поставлена на редкость удачно, а Темерскому Псу в талантах не откажешь. — Какая разница, кому из dh'oine будет принадлежать эта дыра? — едко спросил он, растягивая слова. — Или ты вдруг стал патриотом Темерии? — Это ставит под угрозу жизни наших братьев и сестёр. Их уничтожат первыми. — У меня нет братьев в стенах этой дыры! — спор повторялся раз за разом, и Йорвет устал от него, не желая продолжать сейчас, особенно, при свидетелях. — Потом будете собачиться, — встрял ведьмак. — Я все равно не понимаю. Что изменилось настолько, что ты решил торговаться? Еще неделю назад ты бы и пальцем не шевельнул. Ты не Роше, это он бы вцепился в глотку Лоредо. — Он и собирался, — добавила девка тихо. — Мы разрабатывали план как раз перед тем, как ты решил отправиться в лес. Лоредо нужно устранить, но я думала, теперь это неважно. Очередной мучительный взгляд на бессознательное тело едва не довел Йорвета до исступления. — Ты же знаешь, иногда у меня бывают видения, — Седрик мягко улыбнулся ведьмаку, как улыбаются недогадливому ребенку. — Иногда просто так надо. Так и сейчас. Я расскажу тебе все, что знаю о твоих воспоминаниях, о магии руин Calmewedd, но сначала… помоги мне убить Лоредо и спасти тех, кого он держит у себя в доме. — А кого он держит? Йорвет обреченно вздохнул, уже догадываясь об ответе. Головоломка, над которой они бились почти год, сошлась наконец. — Эльфки… — а beanna у Роше совсем не глупа. — В фактории пропадали эльфки. Местные считали, что они уходили к «белкам». — Но это не так, — кивнул он, — к нам они не приходили. — Морриль, невеста Сегерима, — вспомнил ведьмак. — Все началось с нее. — Этот одноглазый эльф? Он стоит у сходен. — Да, он пришел со мной, происходящее касается его напрямую, но Сегерим не боец. После видения я хотел просить Вернона Роше о помощи, устранить Лоредо в его интересах, но поскольку сейчас это невозможно, прошу тебя, Gwynbleidd и тебя, госпожа. Лоредо нужно остановить. — Я понял, — сообразив, что отвертеться не получится, Геральт с обреченным вздохом поднялся. — Но вот идти со мной — плохая идея. Тихо все сделать не выйдет, а ни тебе, ни твоим собратьям не нужно, чтобы по Флотзаму поползли слухи о том, что коменданта убили нелюди. Тогда погром неминуем. — Тогда я подожду на палубе, если не возражаете, — Седрик покладисто удалился, а Йорвет внезапно заподозрил, что именно на это тот и рассчитывал с самого начала. — Ладно, Геральт, если без этого не обойтись, — вздохнула девка, разворачиваясь, — я объясню, что планировал Роше. Правда, сама помочь не смогу, мне лучше остаться. От выразительных взглядов, скрестившихся на нем, Йорвет гнусно усмехнулся: — Считаешь, я могу сбежать, beanna? — Я не собираюсь давать тебе такой возможности, — хмуро ответила она. — Заманчиво, но не при данных обстоятельствах. Тащить собственное искромсанное тело в лес, объясняться с отрядом, потом искать ведьмака, уламывать его… Йорвет не был настолько глуп, чтобы не заметить: Gwynbleidd остаётся здесь лишь потому, что пешком до Вергена далеко не уйдёт. — Дождитесь, когда я уйду, и спорьте, пока не охрипнете, — буркнул Геральт. — Йорвет, сделай одолжение, заткнись уже. Бьянка, сосредоточься. Времени мало. Нужно успеть до того, как новая смена найдёт на барке трупы. В обсуждении плана Йорвет участия не принимал, молча слушал, пытаясь отрешиться от мерзостных ощущений, к которым добавилась нарастающая жажда. Она мучила его и раньше, но стоило немного расслабиться, нахлынула с новой силой. Но просить о чем-то dh’oine? Лучше сдохнуть. И неважно, что он сам теперь dh’oine в силу обстоятельств. Наполовину ослепший даже с двумя глазами, не способный различить большинство запахов и звуков, не способный справиться с низменными потребностями, на которые сам давно не обращал внимания, а человеческое тело просто требовало воды. Сейчас, немедленно! — Что думаешь? Эй, ты уснул? — Геральт выжидающе смотрел на него, а девки нигде не было. Когда он успел задуматься настолько, что почти отключился? — План не продуман, раз уж ты спрашиваешь мое мнение, — Йорвет равнодушно пожал плечами. — Какая-то шлюха, может быть, откроет окно. А может быть и нет. И будешь душить стражников по одному, пока не поднимется тревога. Тихо вывести пленников из дома не получится. А если тебя обнаружат раньше, Лоредо вполне может взять их в заложники. Что-то мне подсказывает, Gwynbleidd, что ты слишком добр, чтобы наплевать на это. — И что ты предлагаешь? — Тебе нужны те шлюхи, которые точно откроют окно, отвлекут стражников, а то и подсыплют чего-нибудь. Обратись к Гарвене… — Гарвена мертва, — жестко прервал Геральт. — Узнав, что тебя поймали, она повесилась. Испугалась, что ты сдашь ее Лоредо. — Cuach aep arse, — Йорвет поморщился, качая головой. — Забавно получается, ты ненавидишь dh’oine, ненавидишь оседлых нелюдей, а потом выясняется, что бордель-маман доносит тебе на тех, кто больше всех притесняет твоих собратьев, — голос ведьмака так и сочился сарказмом. — Геральт, момент неподходящий, — отрезал он. — У тебя мало времени, забыл? Обратись к Дере. У нее тоже найдутся счеты с Лоредо, как и у других шлюх. Сошлись на меня. Раз во Флотзаме праздник, они вполне могут притравить стражников, и для dh’oine Роше не составит труда тихо их перерезать, освобождая путь. Заканчивай и возвращайся. — Ладно, — ведьмак хлопнул себя по коленям и поднялся. — Постарайся не провоцировать Бьянку. — Может, тебе еще и слово дать? — Слово Aen Seidhe, данное dh’oine? Нет уж, я рассчитываю на твое здравомыслие. С этими словами ведьмак наконец вышел, но не успел Йорвет перевести дыхание, как с кровати раздался надсадный хрип: — Я бы, на его месте… не рассчитывал на то, чего нет.