***
По-разному в Винтерфелле восприняли возвращение Джона из похода на юг — кто-то воздавал ему почести, кто-то прятал глаза и про себя проклинал мятежника, но абсолютно все были шокированы, когда знаменосцы ввезли захваченные знамёна Гловеров и демонстративно бросили их в грязь главного двора. Джон спешился и направился к Паскалю Мейзину, оставленному Джоном в замке в должности кастеляна на время его отсутствия. Тут уже абсолютно каждый посчитал нужным преклонить колени перед королем. Джон, глубоко не любивший этих церемоний, почти сразу же поднял людей с земли. — Ваше Величество, как ваши успехи? — проговорил поднявшийся с земли Паскаль. — Как видите, лорд Мейзин, одним нашим врагом стало меньше, — с предельным спокойствием и гордостью ответил Джон, кистью руки указывая на втоптанные в грязь знамена Гловеров. — А что это за дама с мешком на голове? — поинтересовался Паскаль у Джона. — Наш ключ от Темнолесья… Сама Лина Гловер, новая госпожа земель Гловеров, — заключил Джон и, получив в ответ одобрительный кивок от Паскаля, продолжил. — Какова ситуация на наших землях? — Позвольте я провожу вас в Большой Чертог, и по пути я вам все расскажу… Джон согласился — почти за неделю пути его тело было настолько обессиленным, что он порой не чувствовал ног и чуть ли не засыпал в седле лошади. Через замковые улицы они направились в чертог и, когда они почти достигли охраняемых почти десятком воинов ступеней, Паскаль проговорил: — Мы заготовили хворост, масло, выкопали волчьи ямы и сейчас наши посланники набирают мужчин для ведения войны… — Да, лорд Мейзин, я тоже думал об этом поговорить, — ответил Паскалю Джон, имевший у себя в голове план, навеянный ему слухами о планах покойного короля Джоффри. — На границах — ничего, Хобб и лорд Хорнвуд надежно закрыли восток, после падения лорда Гловера пропала угроза с запада… — А известия о лорде Кархолде? — До сих пор нет, мой король… А послать туда отряд мы не можем. — Почему? — перебил лорда Мейзина Джон. — По данным наших лазутчиков в лесах на поисках отряда Кархолда до сих пор путешествует отряд лорда Толхарта, — пояснил Джону Паскаль перед тем, как огромные двери чертога начали открываться. В зале уже собрались люди — купцы, советники, зажиточные люди, которым было разрешено присутствовать при торжествах и собраниях, отличившиеся в боях воины и мастера над оружием. Стоило Джону только войти в зал, как все присутствующие разом преклонили колени и встали только тогда, когда король занял место на троне. — Ваше Величество, — к Джону из толпы вышел седовласый купец, на котором не было ни бороды, ни привычных для севера нарядов. — Я выражаю вам свое почтение и поздравляю вас с этой победой. — Вы не из местных, купец, назовите свое имя, — подняв глаза, проговорил Джон. — Ваше Величество, я родом из вольного города Браавос, и зовут меня Эндаррио Моррэн… — Браавосийцы… Я работал с ними, и все они, как один, говорят, что на севере нет ничего, кроме холода, снега и дерьма. И как ты оказался здесь, Эндаррио? — обратился к жителю Браавоса Давос, восседавший за столом на месте, ближе всего расположенном к Джону. — Вы, верно, сам Давос Сиворт. Я хороший друг нашего общего знакомого Салладора Саана, и я так же, как и вы, раньше занимался контрабандой, — красивым и раскатистым голосом доложил купец. — И что же вам помешало продолжить это дело? — Неудачный выбор корабля, на который я имел честь покуситься. Думал, что смогу одолеть Грейджоев, — ехидно укорил самого себя Эндаррио. — Но вы не ответили на вопрос, что вы тут делаете? — решил прервать дискуссию двух мореплавателей Джон, до этого с интересом наблюдавший развитие этого диалога. — Я всегда слышал, что у северян нет флота, что серьезно ограничивает их военные кампании. У меня есть флот в размере двадцати трех кораблей, довольно крупных, чтобы перевести неплохой отряд в обход позиций королевы, — с поклоном заключил купец. — И что же вы за это хотите? — Я… Хм, с вас за службу я не возьму ничего. Конечно вы можете по возможности наградить меня любым свободным замком и дать мне титул лорда. Но я купец, торговец, а торговать в этом мире можно почти всем. — Если я правильно вас понял, то вы предлагаете вам присваивать часть добычи, в том числе и пленников, для торговли на рынках Эссоса? — Вы очень умный человек, Ваше Величество… — Идёт, я принимаю вас на службу, — согласился с предложением Эндаррио Джон, в душе понимавший, что наличие флота может качнуть чашу весов в его пользу. За Эндаррио следовали многие другие присутствующие в зале люди, поздравлявшие Джона с победой и выражавшие почтение законному, по их мнению королю. Когда очередь закончилась, по сигналу Давоса слуги начали накрывать на столы, для Джона вынесли отдельный столик, за которым он мог спокойно перекусить, лишь изредка отвлекаясь на восхвалявшие его имя выкрики. Он не планировал долго задерживаться на торжестве — его так и тянуло к теплой кровати, которую ему всё время должна была греть Джейн. Нет, он не соскучился по ней, не влюбился в неё, а лишь хотел выпустить пар с человеком, не задающим лишних вопросов и как-то успокаивающим его. Джон совсем не пил, он лишь плотно налег на мясо и тушеный картофель, и, едва почувствовав, что живот его наполнился до отказа, безмолвно поднялся с трона и направился в свои покои. Он прошелся по длинным коридорам, и когда перед ним замаячила дверь покоев Эддарда Старка, на секунду остановился. Нет, Джон не жил в них, не считал себя достойным пышных покоев своего названного отца, но каждый раз, когда он шел мимо этих дверей, его одолевали плохие воспоминания… Он спустился на нижний уровень замка, к своим покоям, в которых он провел всё свое детство и приоткрыв дверь, увидел Джейн, с улыбкой ожидавшую своего короля подле жаркого камина.***
Это была самая тяжелая ночь в жизни молодой Лины Гловер, в одночасье лишившейся отца, матери и собственного дома. Без лишних разговоров девушку закинули в холодную темницу, выдав ей только тонкий плед и кувшин с вином на ночь, чтобы она не замерзла насмерть. Девушка много плакала, просила стражников помочь ей, но они либо оставляли ее просьбы без ответа, или же, выходя из себя из-за долгих истерик, били девушку древками своих копий или короткими смирительными дубинками. Лишь на утро мучения, казалось бы, прекратились, стражники сменились и вскоре, к ней пришел сам Джон, сонный и угрюмый на вид, но все равно внушавший доверие своим взглядом, до сих пор не потерявшим прежнюю доброту и мягкость. В одной из своих рук он держал теплое, меховое одеяло, в другой же — глубокую деревянную тарелку, из которой под потолок вырывался густой пар, разносящий по камере дивный аромат свежесваренной похлёбки. Стражник внёс для Джона стул и поставил напротив забившейся в угол девушки, а Джон, дождавшись, пока солдат покинет камеру, занял свое место и, тяжело вздохнув, проговорил: — Здравствуй. Девушка, едва заслышав его грустный и относительно мягкий голос, расслабилась, сама того не ожидая. Потом Джон протянул ей плед и, дождавшись пока она укроется, следом подал похлебку. — Доброе утро, Ваше Величество, — осипшим от холода голосом проговорила укутавшаяся в плед девушка. — Смотрю, ночь у тебя была не самой радужной, — продолжил Джон, разглядывая свежие, едва видимые из-под пледа, синяки и кровоподтеки на теле Лины. — Зачем вы пришли? — набравшись смелости, серьёзным голосом проговорила Лина. — Проверить, как там поживает моя почётная пленница. Сдаётся мне, по твоему голосу, что условия тебе тут обеспечили под стать богам. И я бы хотел задать несколько вопросов. — Каких? — недоумённо ответила девушка, наконец-то подняв с каменного пола миску с похлебкой. — Недавно отряд моего вассала смог поджечь Зимний Городок и спастись в Волчьем Лесу. Не подскажешь их судьбу? — Я не знаю… Хотя, один отряд разорял окрестные земли Темнолесья, и потом пропал, ушел на север после прибытия Толхартов. — Похоже на правду… А сможешь ли ты открыть нам врата Темнолесья? — прямо задал вопрос Джон, ожидавший, что девушка легко сдастся. — А что ещё сделать? Может, простить вам убийство моих родителей? — не подумав, рявкнула Лина на Джона. Джон понял, что такой любезностью ничего не добиться, и, на долю секунды улыбнувшись, влепил девушке пощечину, отчего её губа рассеклась, и теплая кровь, вперемешку со слезами, потекла на плед. — Не прячь от меня глаз, иначе я повторно забуду о приличии, — продолжил Джон, надеясь запугать и без того замученную девушку. — Будет сделано, Ваше Величество… — Лина подняла глаза на Джона, и он, достав платок из кармана своего жилета, вытер кровь с её лица.***
Давос проснулся куда позже Джона — выпитое вино и эль долго не давали ему встать, и на улицу он вышел уже к обеду. «Надо найти короля», — подумал он про себя, едва холодный, свежий воздух врезался ему в нос. По внутреннему двору замка носились солдаты, инженеры, строители — даже казалось, что кто-то готовится штурмовать стены Винтерфелла посреди бела дня. После недолгой прогулки он наконец-то увидел Джона, наблюдавшего за приготовлением обороны с барбакана. Давос поднялся по каменным ступенькам, приоткрыл толстую дубовую дверь, прошел пару метров по большой башне и вышел на площадку. — Ваше Величество, — виноватым голосом проговорил Давос. — Лорд Сиворт, наконец-то, — с холодным спокойствием в голосе встретил Давоса Джон. Давос бросил свой взгляд за стену — наконец-то он понял причину всей творящейся вокруг суеты. Люди строили укрепления — частоколы, катапульты, выкапывали рвы и заваливали их хворостом, издалека, со стороны Волчьего Леса, к замку подвозили тесаные бревна. — Вы думаете, Санса пойдёт на штурм? — задал вопрос Давос. Джон лишь кивнул — он был полон уверенности в том, что Винтерфелл недолго останется в его руках, и Санса уже готовится к атаке.***
Джейн только-только вернулась из библиотеки — как никогда ей было интересно прочитать историю Джона о его происхождении. Она без проблем вошла в его покои, и пройдя к гардеробу, почувствовала холодный ветер, ворвавшийся в комнату из раскрытого окна. Она осмотрелась — никого в комнате не было, кроме неё самой, но вдруг, спустя долю секунды, дверцы гардероба раскрылись, и выскочивший из него мужчина несколько раз пронзил девушку быстрыми, глубокими ударами…