***
— Кто вы? — послышалось лорду Толхарту из барбакана, едва только он подвел свою лошадь к вратам. — Я лорд Толхарт, хочу повидаться с Робертом Гловером! Тишина… Никто не намеревался отвечать лорду Толхарту ещё целых десять минут, но, по истечению этого времени, врата начали открываться и обессиленного лорда во внутреннем дворе встречала сама Лина Гловер. — Миледи… — Лорд Толхарт, — поприветствовала лорда леди Лина, невольно ставшая главой дома Гловер. — А где ваш отец? Ваша матушка? — К нашему большому горю они попали в засаду мятежнику-узурпатору Джону Сноу, там же они и погибли… Теперь я глава дома… — Значит вы обдумаете мою просьбу, мое искреннее прошение? — тепло проговорил лорд, глубоко в душе сочувствуя молодой леди. — Какое? — Мои люди устали, и все очень голодны… Разрешите ли вы моим воинам отдохнуть и пополнить запасы перед долгим переходом домой, в Удел? Девушка легко улыбнулась и, вспомнив приказ, отданный ей Джоном Сноу перед возвращением, одобрительно кивнула головой. — Извините, мне нужно отойти, много дел… Располагайтесь, как вам удобно, — заключила девушка, направившись после в арку, ведущую в богорощу. Джон уже ждал ее там, в тени, перед дверью, ведущей в подземелья замка, и, когда девушка прошла мимо, он резко одернул её и завел к себе, в темноту: — Что ты ему сказала? — Я разрешила им ночлег у нас, как вы и приказали, — дрожащим от страха голосом проговорила девушка. — Вечером все свершится, — с таинственной и чем-то довольной улыбкой заключил Джон, отпустив после девушку в богорощу. По длинным ступенькам, уходящим на много десятков метров под замок, Джон спустился вниз, где лорд Паскаль Мейзин, едва завидев Джона, спросил: — Всё идет по плану? — О да, лорд Мейзин, все идет, как надо… Джон отошел в сторону от воинов, зашел за угол широкого, подземного коридора и, убедившись, что за ним никто не следует, сел рядом с полупрогоревшей свечой. В тоннелях гулял шум — то ли невесть откуда взявшиеся ветра, то ли эхо, возникшее от смешков и разговоров спрятанных под замком рыцарей, но что бы это не было — атмосфера подземелий казалась Джону неимоверно жуткой. Он постарался сесть поудобнее, как следует расслабиться, и, когда наконец-то холодные камни перестали ощутимо давить на его кости и суставы, Джон вынул из своего мешка несколько помятых листов и, обмакнув перо в чернила, принялся писать. Эта идея родилась у Джона давно, как только он сел на корабль, отплывающий на Стену из Королевской Гавани… И вот, в Винтерфелле, он наконец-то нашел этот труд — книга мейстера Эмброза о войнах, случившихся после смерти Роберта Баратеона. Это был только набросок — сейчас он лишь хотел поменять то, с чего начинался весь этот труд, изменить пару строк, пару имен и, может, добавить в повествование больше забытых героев войны за Стеной. Веки его постепенно смыкались, руки дрожали и отказывались писать, и Джон, сам подивившись собственной усталости, крепко сомкнул усталые глаза. Он не осознавал, сколько спит, но когда его разбудили Джон был дико сонным, будто проспал немногим более пары часов. — Сколько? — Не знаю, но несколько часов точно… Нам пора, — потрепал сонного Джона за плечо Паскаль Мейзин. Джон поднял с земли пояс с прикрепленным к нему мечом, затушил то, что осталось от целой свечи, и, оценив последние приготовления его людей, бросился к лестнице, ведущей к выходу из подземелий…***
Пир, созванный Линой Гловер по приказу Джона, был в самом разгаре: столы ломились от угощений, вин, пирогов и мяса, по просьбе Леобальда Толхарта Лина разрешила пустить в зал жриц любви и простых певцов с улицы. «Будто тебе и моих музыкантов мало», — подумала про себя Лина, косо поглядывая на второй ярус чертога, откуда непрерывно продолжала литься музыка. С собой Леобальд взял только лучших воинов и командиров — остальные воины остались за территорией замка, где к атаке на них уже готовились припрятанные Джоном конники. Лина сомневалась — она понимала, что совершает страшный грех, способствует убийству гостей, нашедших приют под её крышей, но выбора у девушки не было. Либо Толхарт, либо она, а с ней в придачу Джон вырежет всё Темнолесье, да и самого Леобальда с его измученными войсками разобьет, едва только отряд его успеет покинуть замок. — Я хочу поднять чашу за прекрасную леди Лину Гловер! — неожиданно из толпы возник лорд Толхарт. — Мы благодарны вам за гостеприимство и выражаем самые глубокие соболезнования, связанные с вашей утратой! — Да! — практически в один голос заявили собравшиеся в чертоге воины. На короткое время в зале установилась практически полная тишина — казалось, что пили все присутствующие, хотя на деле так и было. Лорд Толхарт, лучшие воины его, барды, шлюхи, служанки и слуги — все, кто были на глазах у Лины, пили. — Кажется, они не замечают твоего существования, — Тяжелые руки упали Лине на плечи, и знакомый голос заставил её содрогнуться. Джон, совсем не боясь того, что зал переполнен его врагами, преспокойно занял место рядом с Линой. Её руки дрожали, она не знала, что делать дальше — в голове даже появилась мысль ударить Джона лежащим вблизи ножом, но то, что она увидела десятки лучников на втором ярусе, и то, что воины Джона заперли все выходы из чертога, её мгновенно отрезвило. — Ваше В-величество, — дрожащим голосом начала девушка. — Может не стоит так вырезать их… — Не тебе решать, Лина. В противном случае на встречу со Старыми Богами я отправлю все Темнолесье и его окрестности… Она боялась поднять глаза, не хотела показывать Джону свои слезы, но все же её взгляд понемногу косился в его сторону. «Какой же он красивый», — про себя думала она каждый раз, когда видела этого мужчину. Этот грустный, задумчивый и немного отстраненный взгляд, суровое, скрытое за бородой и парой шрамов лицо, тяжелое дыхание, теплое дыхание и широкие плечи — да он мечта практически каждой девушки! Что же могло так серьезно надломить его добрый и отзывчивый характер? — Позвольте мне тоже поднять чашу за леди Лину, — резко начал Джон, заставив абсолютно каждого человека в зале обратить на него внимание. — Я, Джон Сноу, выражаю искреннюю признательность дому Гловер и её главе, обворожительной Лине Гловер, за то, что обеспечила этот пир и заманила всех вас, чтобы… убить всех. Джон тут же занял место рядом с девушкой, а лучники, стоило только Джону отдать приказ, тут же произвели первый залп по ошарашенным гостям. — Джон, выпусти хотя бы слуг! — взмолилась Лина, повиснув на плече у непреклонного лорда. Ещё пара залпов, повалившая на землю почти половину выживших, и сразу же отворились двери, из которых в зал выбежали мечники, принявшиеся рубить тех, кто не застал смерть от стрел и арбалетных болтов. Закончилось всё так же быстро, как и началось, и Джон, поднявшись со своего места, направился к центру зала. Повсюду была кровь, много крови, отрубленных конечностей и выпущенных внутренностей, но Джон смотрел на это так легко, будто эти смерти ничего не значат для него. — Ну что ж, леди Гловер, нам пора вернуться в Винтерфелл, решить вашу дальнейшую судьбу, — с улыбкой проговорил Джон, жестами попросив воинов поднять Лину с места и повести за ним, к выходу из замка.