***
Джон тяжелыми шагами плелся в сторону видневшейся в паре десятков метров Библиотечной Башне города. Почти через каждый шаг он опирался на Длинный Коготь, пытался отдышаться и встрясти забитые в бою ноги и руки, но ничего не получалось. Найдя опору в виде стен башни, Джон склонился над ней и постарался подумать — в голову не лезло ничего, кроме ярости, смешанной с животрепещущим страхом. До него наконец-то начали доноситься приближающиеся с восточных и западных врат крики и шум боя. Послышался треск — под напором наступающих не выдержали стены замковой кухни, и Джон, распрямившись, увидел чуть ли не десяток мчащихся в его сторону мечников с гербом Ридов на груди. Он вновь приготовил к бою Длинный Коготь, попытался найти под дрожащими ногами более твердую почву и, когда первый из мечников практически сблизился с ним вплотную, ловко взмахнул мечом. Его удар рассек шлем и лицо молодому воину, но тут же на его место встали ещё трое подоспевших, но Джон, страх перед смертью которого тут же пересилил усталость, одним ловким движением ушел от атак в сторону. Он не мог позвать на помощь — слова, словно ком, застряли в горле, хотя Джон и прекрасно осознавал, что в нескольких десятках метров от него носятся сотни защитников города. Многочисленными атаками воины постепенно загоняли уставшего короля к стене, откуда он уже бы не выбрался живым, используя при этом хоть весь свой арсенал уловок и приемов. Мудрость битвы переполняла его — здесь человек, во всем заменивший Джону родного отца, впервые вложил ему в руки меч, научил стрелять из лука и сражаться верхом. «Нет, я не должен погибнуть здесь», — в очередной раз про себя проговорил Джон, тут же вонзив в атакующего его пехотинца «Длинный Коготь». Его окружали — шансов выбраться оставалось все меньше и меньше… Резко Джона ошеломил исходящий из-за его спины крик, и по глазам пехотинцев, направленным куда выше головы Джона, он понял, что на помощь к нему пришел Гарет. Огромный рыцарь, сбросив нанизанного на его огромный меч воина, поравнялся с Джоном и направил свой меч в сторону нападавших. — Как ты нашел меня? — Услышал крики за Библиотечной, когда бежал сообщить о падении восточных врат. Солдаты Сансы стояли в исступлении, будто вообще не собирались атаковать Джона и подоспевшего Гарета. — Ну, будем драться? Или сразу сложите мечи? Из девяти мечников только один помчал в сторону Гарета, но тот, схватив латной рукавицей меч храбреца, силой потянул его к себе и со всего маху вмазал ему шипами своих рукавиц по лицу. Воин тут же пал без чувств на землю, но Гарет, ехидно улыбнувшись глядя на перепуганные лица Ридов, ударом пятки своего кованного сапога размозжил голову мечника по земле. Пехотинцы тут же отступились от Гарета и Джона, по лицу некоторых из них было видно то, что они уже были готовы побросать мечи и просить пощады. — Не слишком ли мало их прошло через Кухонную Башню? — тут же поинтересовался Джон у Гарета, продолжавшего направлять меч на обескураженных воинов. — Возможно, но… Не успел Гарет закончить свою мысль, как через выломанный проем двери в главный двор Винтерфелла через начавшие открываться Южные врата понеслись сотни мечников. Не став дожидаться, пока их начисто сметет наступающая армада, Джон резко дернул Гарета за наплечник, но тот остался непреклонен. — Я приказываю тебе уходить! — громко проговорил Джон, ожидая, что гигантский рыцарь прислушается к его словам. — Ваше Величество, они отрежут отступающие от западных и восточных врат силы от цитадели. Лучше прикажите сотне добрых воинов прибыть ко мне на помощь… — с холодной уверенностью проговорил Гарет, с болью и страхом поглядывая на приближающуюся к нему армаду. Джон со всех ног помчался в сторону предвратной площади. На пути ему встречались обгорелые, спасающиеся за стенами цитадели солдаты, среди которых, спустя пару минут, Джон увидел мчавшегося Давоса. — Джон! Я думал ты… — Я жив… Разверни людей в сторону южных врат и прикажи отступать! — скомандовал Джон, с обнаженным мечом помчавшись дальше, к месту кровавой бойни. Постепенно, по мере приближения Джона к вратам, поток отступающих уплотнялся, пока окончательно не перешел в медленно пятившийся назад строй копейщиков, то и дело ворчащих и взвывающих от жара окружающего их огромного пожара. Пробившись через копейщиков к самой передней линии, он наконец-то увидел зажавшегося среди воинов Паскаля Мейзина. — Ваше Вел… — Я жив… Что происходит? — громко и грубо задал вопрос Паскалю Джон. — Мы медленно отходим в цитадель, как вы и приказали… — Теперь это делать нужно, как можно быстрее! — тут же скомандовал Джон. Солдаты, едва услышав его приказ, тут же опустили щиты и бросились в паническое бегство, но сразу же многих из них нашли огненные стрелы и мечи догонявших врагов. Джон быстрыми шагами пятился назад, лишь иногда умудряясь отбивать редкие, быстрые и нелепо сыпавшиеся в его сторону удары, а Паскаль, который, казалось бы, при виде Джона тут же воспрял духом, бежал быстрее, чем мог бежать любой закованный в латы рыцарь. Лишь несколько мечников плотной группой продолжали быстро отшагивать назад ногу в ногу со своим королем, но постепенно их количество уменьшилось настолько, что Джон, пронзив очередного атаковавшего его пехотинца, скомандовал: — Бежим, все в цитадель! Джон уже плохо соображал, что происходит. Ноги, словно заговоренные, несли его куда надо, краем глаза он видел, как Гарет и еще несколько десятков воинов сдерживают прорывавшихся через южные врата воинов Сансы, и Хобба, сдерживающего наступление врага со стороны восточных врат. На глазах Джона в огне пал крытый переход между Главным замком и Арсеналом, тем самым остановив поток проникающих к цитадели воинов Сансы. Сразу же Джон поднялся на стену цитадели, где тут же увидел перевязывающего голову Давоса. Из места, где должен был быть его правый глаз, у него сочилась кровь, Давос то и дело ворчал от боли и дискомфорта, но, стоило ему только увидеть Джона, тут же поднялся с перевернутой бочки со словами: — Джон… Мы не сдержим их, если не успеем закрыть ворота! Джон огляделся — на стенах он видел почти всех лордов, начинавших битву бок о бок с ним на стенах. Артур Гленмор сидел на холодных, каменных ступенях, сложив руки на голове, на коленях его лежал окровавленный меч, очевидно, пресекший жизнь не одному воину, Дарин Хорнвуд был совсем недалеко от Давоса — под аркой, ведущей в Главный замок, он ждал, пока из бедра ему вынут стрелу и заштопают его, Паскаль Мейзин, завалившийся на ступенях почти у самого подъема на стену, и многие, многие замученные воины. Джон рад был видеть живого, пусть и окровавленного Хобба — его возвращение говорило о том, что его кампания против Мандерли увенчалась успехом. Удрученные в душе, но уверенные, бесстрашные налицо воины, то и дело проносились мимо Джона, готовя при этом укрепления цитадели к возможному штурму. — Закрыть ворота! Никто не должен проникнуть внутрь! — скомандовал Джон, и защитники барбакана тут же бросились к рычагам. Десятки, если не сотни воинов, едва успев услышать скрипучий звук запиравшихся тяжелых врат, в страхе и панике бросились к цитадели, но те, кто не успели пробраться в нее в последний момент, оказались мгновенно изрублены сотнями мечей, топоров и копий…***
Киллиан проснулся от неприятно бившему ему в лицо яркого света, частично даже обжигавшего ему кончики носа и губ. Он нехотя открыл свои заплывшие от недавней боли и слез глаза, и увидел перед собой размытое лицо, обрамленное рыжей, как пламя бородой. Спустя пару секунд его глаза наконец-то начали восстанавливаться и привыкать к свету, и тогда уже Киллиан различил держащего над ним факел Тормунда, смотрящего на него то ли недоуменным, то ли попросту глупым взглядом. — Я думал ты сдох, — с необыкновенным спокойствием проговорил он. — Я уже привык, когда на моих глазах оживают люди, не обращай внимания. Киллиан попытался пошевелиться — боль, оставшаяся после падения и попадания стрел осталась, но была куда более меньшей и менее неприятной, что позволило ему подняться с ложа и, свесив свои ноги на холодную землю, облокотиться на поддерживающие опорную балку бочки. — Возьми, очистит твое сознание, — Тормунд протянул Киллиану рог, из которого в нос лорда Кархолда ударил резкий, неприятный запах. Киллиан повертел рог в своих ослабших руках и примерился к нему — он уже видел, как одичалые пьют эту жижу и у них после этого сносило крышу. «Будь, что будет», — с улыбкой про себя подумал Киллиан, тут же принявшись осушать рог большими глотками. Все, что было в его животе (казалось бы, что?) тут же запросилось наружу, но он, подавив все рвотные позывы, все-таки осушил рог до дна и бросил его в руки Тормунду. — Настоящий северный напиток, от него даже мертвым становится лучше… — Сколько я не приходил в сознание? — перебил Тормунда Киллиан. — Около полутора дней, мы нашли тебя возле Синих Гор, а после нашли тех, кто назвал тебя своим союзником, — с улыбкой проговорил Тормунд, плеснувший себе в рог еще этого мерзкого пойла из крупного кувшина. — Кого? — Назвались лордами Уайтхилл и Флинт… — Да, это наши… Где мы? — снова перебил Тормунда постепенно приходящий в себя Киллиан. — В паре часов от Винтерфелла. Наши лазутчики только доложили о начавшемся штурме города, и поэтому я попытался привести тебя в чувства… Киллиан попытался поработать пальцами ног — они были в полном порядке, как и все ноги в принципе. — Помоги мне, — попросил лорд Кархолд у наблюдавшего за его телодвижениями Тормунда. Одичалый резко подскочил и перекинул руку Киллиана через плечо. Короткими шагами, после которых его раны понемногу начали болеть с новой, пусть и меньшей силой, он вместе с Тормундом направился к выходу. Он отодвинул от себя занавеси шатра и вышел на улицу, где уже кругом царила ночь, но то, что он увидел далее, заставило его окончательно прийти в себя и, почти не опираясь на Тормунда, сделать несколько уверенных шагов вперед. Шатер окружали тысячи палаток, рядом с которыми в разные стороны носились сотни и тысячи одичалых — кто-то вооружался, кто-то готовил стрелы к предстоящей битве. — Посторонись, — потянул Киллиана к себе Тормунд. Перед ними, буквально в полушаге от них, прошел великан, за ним второй, третий… Такого изумления он не испытывал очень давно, с самой Битвы Бастардов, где сам лично увидел этих существ. У каждого в руках было по тесанному стволу дерева, толстенные шкуры животных и их собственная шерсть покрывали практически все тело. — Это… Потрясающе… Как ты? — Мои предположения были верны, Киллиан. Огромная часть одичалых скрылась на Стылом Берегу, но найти их не составило труда. — А как они согласились? — изумленно проговорил Киллиан, поглядывая вслед огромным чудищам. — Я сказал, что Джон Сноу спас нас в Суровом Доме, разрешил одичалым жить к югу от стены, и даже уничтожил тысячелетний Ночной Дозор… Это не могло заставить весь вольный народ ему не симпатизировать! — рассмеялся Тормунд. — Где мои доспехи? — Рядом с твоей кроватью, одевайся и пошли… Нас ждет мясорубка с северянами, — улыбнулся Тормунд, наконец-то убрав свое плечо из-под руки окрепшего Киллиана.***
Санса входила в Винтерфелл победительницей — её воины взяли этот город для неё, для своей королевы. Она не замечала тысячи смердящих трупов, уверенно продолжала двигаться к ещё удерживаемой мятежниками цитадели, и, когда она наконец-то вышла во двор перед цитаделью, её остановил сдержанный крик Джона: — Не боишься, что станешь легкой мишенью для лучников? — Ты не убьешь меня, Джон, — уверенно проговорила девушка, глядя ему прямо в лицо. — У вас всех ещё есть шанс сдаться! Вассалы Сансы, окружавшие её, бросили в сторону своей королевы злобный и недоуменный взгляд — кто-то посчитал это милосердие излишним, кто-то наоборот, великодушным, достойным истинной королевы. — У меня в цитадели ещё почти две тысячи человек! — соврал Джон, хотя, на самом деле, даже оставшиеся у него в распоряжении целых шесть сотен могли дать войскам королевы достойный отпор. Ещё больше в цитадели было раненных, крики которых необъяснимо пьянили Джона и заставляли возбуждать в себе агрессию. — А у меня больше десяти, Джон, твое дело проиграно! — резко выразилась Санса. — Мое дело будет проиграно, когда падут наши знамена на Главном Замке! — жестким голосом спарировал её угрозы мятежный король, недвусмысленно дав королеве понять, что защитники замка сдаваться не будут ни при каких условиях. Джон переживал — крипта со всеми прятавшимися там людьми была в захваченной части города, и узнать, живы ли люди там — не было возможным. Он уж было думал спуститься к септе леди Кейтилин, но тут же его окликнул лорд Уотермен: — Вам будет это очень интересно, Ваше Величество! Из-за него сразу появились несколько крупных воинов, держащих в руках связанную девушку с мешком на голове. — Пряталась в вашей комнате, видимо ждала, пока вы пойдете передохнуть. Эта сучка пятерых убила, прежде чем мы загнали её в угол… Она скорее всего и убила Джейн! — проговорил лорд Уотермен, сорвав мешок с головы девушки. Джон был в шоке — перед ним, связанная и озлобленная, лежала Арья, вроде как планировавшая отплыть на запад, в неизвестность…