***
— Я же говорил, что тут никого нет, — спокойно проговорил появившийся на виду у Аарона стражник. — Ну, возможно… А может, Ломас, я искал повод остаться наедине, — проговорил второй стражник, тут же снявший со своей головы шлем. Мужчины сблизились и, мило заулыбавшись друг другу, слились в долгом, страстном поцелуе. Аарон поморщился — он никогда не любил мужеложцев, но сейчас, когда они стали угрозой исполнения контракта, его просто переполнило ненавистью и отвращением. — Все, хватит, сейчас магистр не увидит нас на посту, и потом не доплатит нам монет, — дрожащим не то от страсти, не то от прохладного, ночного ветра, проговорил Ломас. — Да он уже спит давно, нет причин беспокоиться, — продолжил более раскрепощенный Мирак. — Нет, но я для начала отолью, и вернемся в караул, — настоял Ломас, на мгновение снова поцеловав своего любовника. Мужчина отошел к лозе, прямо к тому месту, где прятался Аарон. Он приспустил штаны, вывалил из них свой небольшой, волосатый хрен, и спустя пару секунд пустил струю прямо на наемника. Запах мочи неприятно бил в нос, а капли её, попадавшие на ноги Аарона, пачкали его портки. Ломас, почувствовав, что литься уже нечему, начал подтягивать на себя портки, но, опустив голову вниз, замялся — трава прямо перед лозой была притоптана, и уходила прямо вглубь, к стенам и колоннам. Он чуть раздвинул лозу, и Аарон, ни секунды не медля, вонзил свой стилет ему в подбородок так резко и сильно, что его кончик вышел из темени. Второй стоял спиной к ним, и продолжал любоваться морем, пока наемник максимально аккуратно клал тело на землю. — Ломас, а ведь накопим золотишка, и отправимся Волантис… Последним его словам не было суждено покинуть язык — свой стилет наемник хладнокровно вбил ему в темя и, подхватив подкошенное тело, так же начал оттаскивать в сторону лозы. Прикрыв оба тела листьями и опавшими гроздьями винограда, Аарон, не став вытирать кровь с клинка и своего лица, принялся забираться на балкон. Пару рывков, и его пальцы нащупали край балкона. Он вновь вцепился в оплевшую одну из колонн лозу, но она, стоило ему только перевести на нее часть веса, оборвалась. «Зараза!» — едва не упав, про себя выругался Аарон, но благо, на инстинкте, он вновь схватился за край выступа, а ноги его комфортно чувствовали себя на гнувшихся под его тяжестью, сплетенных стволах лозы. На долю секунды он отпустил одну руку и, за это же мгновение сняв с пояса веревку, наемник перекинул ее конец через колонну. Сделав несколько глубоких вдохов, он подпрыгнул и, в прыжке обеими руками схватившись за оба конца веревки, начал взбегать по стене балкон. Вот и вилла… Уже отсюда он чувствовал всё богатство её внутреннего убранства, всю дороговизну имевшихся там вещей, предметов роскоши и мебели. Тихими шагами Аарон продвинулся внутрь здания. Ванна — та самая, в которой наследница Таргариенов принимала ванную из горячей воды или молока, такая большая, что в ней мог поместить не самый маленький отряд бравых вояк. «Комната магистра на третьем этаже, спуск всего один», — про себя повторил наемник, обнажив приобретенный у пиратов меч из валирийской стали…***
— Великий Магистр, Великий Магистр! — сквозь сон Иллирио услышал напуганный голос командира стражи. — Я же просил не будить меня посреди ночи… — сквозь сон проговорил магистр. , — Нас атакуют, он пробрался в дом! В ту же секунду из пуза стражника вырвался клинок, прервавший неожиданный доклад и панику в речах мужчины. Аарон, выдернув меч из тела мертвого бойца, тяжело вздохнул, но звук шагов приближающейся стражи заставил его действовать более расторопно. Он поднял с залитого кровью пола меч мертвого стражника, заблокировал им двери и, воспользовавшись замешательством Иллирио Мопатиса, с тяжелыми вздохами передвинул к дверям комод — на всякий случай. — Простите, Великий Маг… Не успел Аарон договорить, как Иллирио набежал на него и замахнулся кинжалом, но удар был настолько предсказуем, что наемник без труда уклонился, и ударом кулака в грудь тут же успокоил престарелого мужчину. Дверь уже скрипела, дрожала от мощи навалившихся на нее стражников, но кашель и ругань магистра уверенно приглушали все старания стражников. — Так… Я, кажется, не договорил… Прощайте, Великий Магистр, — с улыбкой и наслаждением выговорил Аарон, одним движением обезглавил Магистра Пентоса. Самое неприятное было только впереди — голову с собой не утащить, тело — тем более, оставался только один метод — старый добрый скальп с лица. Пара минут, несколько кривых надрезов — и лицо Иллирио Мопатиса лежит в его походной сумке. «Пора валить!» — вспомнил самый очевидный пункт своего плана Аарон, и, перекинув веревку через деревянную колонну кровати Магистра, начал спускаться вниз. Веревка обжигала руки, в паре мест содралась кожа, появились кровавые мозоли, но прыгать было неудачной идеей — при потере равновесия он имел все шанс сломать все кости о перила балкона. Стоило ему только оказаться на балконе, как сразу же он бросился к лозе, по которой сюда и попал. Преодолев её, он тут же бросился к морю — там была лодка, в которой его до сих пор ждал работодатель — странный, навевавший страх Брут.***
— Мы уже думали отплывать без тебя, дорогой друг, — улыбнулся он Аарону, едва только успевшему запрыгнуть в переполненную наемниками лодку. — Не боитесь, что я потом взял бы контакт на вас? — Нет таких денег, — с противной, лучезарной улыбкой продолжил Брут. — Да я в таком случае и за идею готов поработать… — тяжело дыша продолжил Аарон, бросив в руки командира свой подсумок. Брут отбросил в сторону наскоро перевязанную веревку, и, достав из мешка срезанное лицо Иллирио Мопатиса, бросил его и подсумок в море. — Что ты делаешь? — Уничтожаю доказательства нашего причастия, осталось лишь тебе надеть твои доспехи… Или тебя кто-то видел? — Все, кто успели, погибли быстрой и верной смертью. А как же тот, кто выдал контракт? Он поверит? — раздраженным тоном ответил Аарон. — Дорогой друг, весть об убийстве влиятельного Магистра Пентоса разойдется по всем Вольным Городам уже через пару дней… — А зачем это нужно? — перебил Брута наемник. — Ты срезал лицо, забрал его у жертвы… У Пентоса могут возникнуть любого вида подозрения, в частности обида падет даже на Черно-Белый Дом… Сомнений у Аарона не осталось — таинственный заказчик желает ввергнуть Вольные Города в пучину раздора и в новые войны… Но кто же этот заказчик? — Война… У всех на уме война… — Какой же вы догадливый, лорд Бентилл, — с легкими кивками заключил Брут, вместе с другими наемниками схватившись за весла. Аарон не любил, когда его называли лордом Бентилом — он не был лордом, с рождения был воспитан, как солдат, не имел земель, почестей, а за награду за его голову он был бы готов сам себя лишить жизни. Однажды, когда ему довелось побывать в Асшае и даже лицезреть стены полулегендарного Стигая в одной из экспедиций нанявшего его в охрану корабела, охота за его головой приняла невиданные масштабы. Во многих заведениях, едва заслышав об этом, ставили ставки в этой «охоте на охотника», но, как можно понять — охотники за головой Аарона были не столько проворны, на сколько проворным был сам Аарон. Конечно, какое-то время пришлось прятаться на Улосе, кишащих тварями такими, что лучше бы он изменил своё решение и прятался бы дальше — в Асшае. Остров был почти не заселен — лишь иногда на него заплывали пираты, моментально узнававшие в обросшем Аароне цель «охоты на охотника». Лодка медленно приближалась к берегам Пентошийского Порта…