***
— Это какой-то дебильный компьютерный шифр, — взбунтовалась Яна, просматривая материал с того куска, что принёс Стас. — Тут все шифры мира перемешаны и намешаны. Грёбаный маньяк! — Тут день нужен или больше, — согласилась Лера. — Втроём мы справимся, но я могу для эффектности подключить ещё отдел. — Сделайте это первее всех шифров, — ответил Стас. — Так Максим сказал? — спросила Влада. — Ему уже не нужен код с какой-то там области? — Максим не знает об этом. Всё делается в секрете. Постарайтесь закончить с этим до захода солнца. Если что — передайте Назару, он в курсе дела. Стас лишь в машине по дороге в больницу задумался о шифре. «Он действительно сложный и потребует дофига времени. А отгадка нужно прямо сейчас. Олеся и Катя практически ценой своей жизни спасли этот кусок металла, вдруг это наш выход на убийцу. Твою мать, с каждым днём всё тяжелее и тяжелее что-либо делать и разгадывать». Минув порог больницы с пакетом апельсинов, Стас вошёл в уже родную 18 палату. Дима повернулся на звук, улыбнувшись. — Теперь я запомню, что ты свои просьбы выполняешь буквально. Стас бросил апельсины на комод рядом, присев на стул: — Ты как? — Если бы за каждое твоё «как ты» я получал хоть сто рублей, то вышел бы отсюда миллионером, — радостно ответил Дима. — Жить буду. Лишь немного болит тело и усталость. — Будет тебе уроком странные колбы вскрывать, — фыркнул Стас, мысленно выдохнув. — Знаешь, я тут думал о телах… — Дима, давай не… — Нет, послушай меня. Я же не зря думал! — увидев покорное лицо своего друга, патологоанатом продолжил. — Так вот. Каждое тело было вскрыто быстро и красиво. Я так мысленно прикинул и понял, что по всей Москве людей, которые бы могли такое сделать, всего двое: Максим Анатольевич и мой учитель, который скончался год назад. Стас, не сдержавшись, засмеялся: — Максим-то? Да он от крови шугается до сих пор, и при виде каждого котёнка умиляется, как подросток. Мне кажется, ты его, как и Денис, недолюбливаешь. Ну, понятно почему Денис, но ты-то? Как он тебе дорогу перешёл? Дима пожал плечами: — Ты же знаешь, что я не люблю людей, которые пытаются показать всем видом, что они лучшие в своём деле. — Ты не любишь таких, как ты. Понял, — Стас улыбался, всё более раззадориваясь с ситуации. Кого-кого, а Максима он никогда не видел в роли убийцы. Он хотя и казался всем строгим и рассудительным, но в душе был обычным сентиментальным человеком, и это проявлялось порой во всяких деталях. Стас в начале службы часто с ним работал и успел понять, что это за человек. Только он и Олеся знали его настоящего, а не тот образ, что он привык всем показывать. — Ты даже понять меня не хочешь! — возмутился Дима. — Ты думаешь, что он хороший, потому что многое с его приходом в полицию поменялось. Да, стало отчасти хорошо и радостно, но никто не замечает обратной стороны. Он же полицейский с обширной базой данных, умный и хладнокровный, так ещё и с медицинским образованием! Если б я был им, то точно бы выбрал путь убийцы. — Он никогда бы не стал таким заниматься. Хотя бы не стал стрелять по Олесе. Она же для него, как дочь. Дима фыркнул: — Ты так говоришь, словно никогда не слышал, как родители убивали своих детей. Тем более, у Максима была дочка. И где она сейчас? Никто не знает. Стас недоверчиво посмотрел на своего друга: — Откуда у тебя вообще такие знания? — Однажды случайно увидел фотку маленькой девочки у него в паспорте. Но ни в его личном деле, ни на странице, ни на… — Личном деле?! Ты рылся в документах?! — Стас, мне нужно было узнать, с кем я работаю. Естественно, я всё пытался разведать! Он всегда казался мне подозрительным. — Подозрительным кажешься теперь ты, — начал вскипать Стас. — Доверяешь ты, видимо, только себе. Меня тоже проверял по всем базам и личным делам? Дима молча посмотрел в глаза Стасу, а тому даже не надо было слов, чтобы понять ответ на свой вопрос. «Ну ты блин и…» — Стас, послушай, — Дима взял своего напарника за руку. — Я тебе доверяю. Твоё личное дело открыл лишь для того, чтобы узнать дату твоего рождения. Ты же, говнюк, мне её не говорил. Парень отвернулся, скрывая румянец. Звучало правдоподобно, и от этого верилось легко и просто. Стас действительно скрывал дату своего рождения, ненавидя её всей душой. «Угораздило же родиться 14 февраля, твою мать». — Это не меняет сути дела. Максим никогда не говорил нам о своей дочери, да и по отделу не было никаких слухов. Ты уверен, что тебе это не показалось или ты не надумал? Дима серьёзно заглянул тому в глаза. На секунду Стасу показалось, что патологоанатом специально затеял этот разговор, чтобы его с начальником рассорить. — Ты ему предан. Теперь я понимаю, почему ты меня вообще не слушаешь. Ладно, — Дима убрал руку, потянувшись к пульту, — давай лучше посмотрим новости, чем я буду в твою голову что-то вдалбливать. Телевизор сразу включился на НТВ, и Стас увидел знакомое лицо Бориса. — Это, кстати, тот журналист, что вечно около нас ошивается, — произнёс Стас Диме, кивая в экран. Но, прослушав дальше, бывший следователь округлил глаза. На экране, рядом с Борисом, сидел Могачёв Михаил Иванович собственной персоны.***
Назар всем телом ощущал стресс Светы и Кирилла, который перебивался убийственным спокойствием Максима Анатольевича. Студенты то и дело шерстили интернет в поисках каких-либо отсылок к делу. Следователь понимал, что они хотели любым способом помочь друзьям, но в такой ситуации никаких вариантов, кроме как сидеть мирно, им не оставалось. — Стрелок действительно был из противоположного дома, — сказал Назар, смотря на огромную схему на доске. Из пары фотографий первой жертвы это место превратилось в настоящую паутину фактов и разгадок. — Однако стоило нашей группе туда направиться, как стрелок исчез. За то отведённое время это было практически нереально. Я бы ещё понял, если бы он был жильцом, но там никто давно не живёт: дом уже как пять лет является местным приютом для наркоманов и бомжей. — Да, действительно странно, — согласился Максим, кивая. — Может, он просто успел спрятаться в доме, или же вы недостаточно быстро среагировали? — Всё равно мы бы заметили его где-то рядом. А так… — Понял. Мне кажется, что мы к нему совсем близко. Он никогда не был на месте преступления, а тут даже выстрел совершил. Есть предположения вообще, кто это? Может, сфера или какой-нибудь приближенный человек? — Я думал о том, что это кто-то из наших. Смотрите: он знал всё словно наперёд, знал о нашем тайном офисе, проходил все камеры и даже скрылся с места преступления. Только человек с подготовкой и друзьями в органах смог бы такое провернуть. Даже винтовка. Не думаю, что обычный гражданин смог бы достать такую. Всё было спланировано в мелочах, но убийца вряд ли предполагал, что Олеся доберётся до правды. По задумке, все студенты должны были умереть, а Могачёв — страдать. А стоило Олесе появиться не там, где надо, как она попала в ловушку и схлопотала пулю, а Катя чуть не умерла от потери крови. Их тупо вывели из строя потому, что они видели убийцу. — Ты так логично мыслишь. Из тебя вышел бы хороший убийца. Назар усмехнулся. — Вы только посмотрите, — вдруг сказала Света, не отрывая взгляда от экрана телефона. Назар и Максим подошли ближе и увидели на главном канале страны Бориса и Могачёва, сидящего в студии. «Какого чёрта».***
Могачёв сидел в студии НТВ, прямо рядом с Борисом, ощущая каждой фиброй души, что сделает сейчас самое правильное в его жизни решение. «Так убийца сто процентов увидит меня и то, что я хочу передать. И лишь после моего финального аккорда он прекратит убивать. Как я раньше не догадался, что решение такое простое?» — Итак, с нами Могачёв Михаил Иванович, консультант по убийствам на Воробьёвых горах. А так же по делу о похищениях детей. Вы можете как-нибудь объяснить гражданам, что происходит в Вашем отделе, как ведутся поиски и всё, что могло бы вывести на убийцу? — Что ж, всё довольно просто. В нашем городе появился серийный убийца, маньяк, одержимый жаждой мести. Его главная задача — довести свой объект до точки невозврата путём убийства тех, о ком он печётся. — Вы уже знаете имя того, кому мстит убийца? — Это я, — Михаил кожей почувствовал, как сейчас все зрители вздрогнули и возненавидели его всей душой. «Что ж, не привыкать». — Он считает, что если отомстит мне спустя парочку лет, то его душа обретёт покой. — Так это из-за Вас начались похищения детей, которые, если верить анонимному источнику, учились у вас на курсе и были близки к Вам? — Да. Но больше никто не пострадает: студенты под охраной, а до других детей ему нет дела. Убийцу волнуют лишь те, кто мне близок и дорог, остальные же не представляют для него интерес. — И как Вы намерены его остановить? — Прямым обращением. Позволите? — Могачёв кивнул в сторону камеры. И, получив утвердительный кивок от Бориса, подошёл ближе. Вздохнув, он посмотрел в камеру, разглядев в ней уверенного, но уставшего следователя. «Скоро всё для меня закончится». — Я знаю, что ты смотришь этот эфир. Ты одержим местью ко мне, это стало твоим смыслом жизни. Ты решил добить меня через людей, приближенных ко мне. Но знаешь, чего ты не учёл? Ты не учёл спонтанности поступков, роковых случайностей, которые дали трещины твоему плану. И ты, продумывая свой план, не подумал о самой главной спонтанности — обо мне. Ты же хочешь, чтобы я жил с муками совести за всё то, что сделал. Но этого не будет. Могачёв достал нож, одним быстрым движением проведя по горлу. Он услышал лишь выкрики и топот к нему, чувствуя невероятное жжение и боль. Михаил всей душой надеялся, что убийца увидел это в прямом эфире. «Я сделал всё так, как надо».***
Стас подскочил от неожиданности. Он не сразу заметил слёзы на щеках и дрожь в коленках. Следователь вдруг увидел всё от начала и до конца: Олесины вздохи о нём, совместную работу, слёзы горечи и счастья, его суровый и задумчивый взгляд. «И всё это… всё, что было им, сейчас лежит в луже крови на главном канале страны. Я не могу поверить…» — Денис не отвечает, — прошептал Дима. — Что за пиздец только что произошёл? «Он сделал это ради детей…»***
Максим отшатнулся, схватившись за спинку стула, чтобы не упасть. — Блять, что… нет. НЕТ! — заорал Назар, выбегая из комнаты под крики Светы и Кирилла. «Бежать! Бежать на студию! Он не мог просто так умереть!»***
Денис держал руку Олеси, нашёптывая всякие слова, которые, по его логике, помогли бы вывести её из комы, когда произошёл суицид прямо на экране главного ТВ. Лишь звонок телефона отвлёк его от тупого созерцания ящика. Это было для него вышкой. Дениса затошнило. Его руки вдруг разжались и стали безжизненными. Дрожь прошла по всему телу, отчего сделалось холодно и противно. «Кумир Олеси по ту сторону жизни, она сама покидает этот мир. Я сплю? Это кошмар?» Денис ущипнул себя за руку, но ничего не почувствовал. Подойдя к стене, совершенно не отдавая себе отчёта, он сильно стукнулся о стенку. «Ничего. Я ничего не чувствую. Я точно сплю». Денис бился головой о стену, не понимая, что уже давно оставляет красные пятна. Он даже не сразу понял, что смеялся и рыдал в объятиях медсестёр, которые вели его в палату.***
Назар весь дрожал, когда шифровальщица нашла его на лестнице. У следователя была истерика и паника, и один вопрос о том, зачем так сделал Могачёв. «Мы ещё могли всё исправить и найти убийцу, мы же были так к нему близко! Это жертва во имя ничего! Похоже на языческое жертвоприношение! А вдруг это лишь постанова?» — Назар, Назар, — Яна трясла его за плечо. Парень, как во сне, повернулся на голос. — Мы разгадали место с флешки. Бери Стаса и езжай по этим координатам. Мне кажется, это логово убийцы.***
Это был небольшой дом на окраине. Ветхий, заброшенный, зато с новой и железной дверью. Стас выехал за ним и обещал быть не менее, чем через десять минут. Назар влез через окно, позабыв об ордере и каких-нибудь мерах предосторожности. От увиденного его голова была пуста, а тело двигалось по инерции. Парень ничего не чувствовал кроме непонимания и тупой боли. «Зачем он это сделал. Зачем… Мы были так близко, почему…» Назар шарил рукой по стене в поисках света, не прекращая свой внутренний монолог. «Я понимаю, что для него убийство Олеси стало последней каплей. Для всех нас она самое святое, что есть в штабе, как бы мы ни шутили. Но убивать себя во имя избавления от маньяка… Вдруг он бы пошёл убивать просто так, ради забавы или из-за злости, что всё пошло не по его плану». Свет зажёгся, и Назар обомлел. Вся стена была увешена фотографиями, нити шли от одной до другой, тысячи листов с текстом, виды оружия — всё это было в этой хижине. «Логово маньяка. Я у него дома». — Я успел, — раздался позади Назара знакомый голос. Парень обернулся и увидел своего товарища с пушкой на перевес. — Не меня ждал? — Что… — голос охрип от неожиданности. — В смысле я… — Я не успел избавиться от этой тупой флешки, — убийца раздражённо вздохнул, махнув пистолетом. — Этот кусок металла с цифрами. Понимаешь, бывают такие моменты, когда хочешь быть пойманным. Но… В прочем, плевать. Назар не успел мигнуть, как пистолет прицелился и выстрелил. Толчок. Грудь онемела. Адской боли не было. Он пошатнулся, падая на пол замертво. Назар вдруг вспомнил тот солнечный день, когда он с бабушкой пёк блины на даче, и она сказала ему, что всегда будет любить его больше всего на свете. «Теперь начнётся перемотка моих воспоминаний». Но дальше была лишь темнота.