***
Очередной взрыв сотряс лабораторию и Мойра испуганно вжалась в стену. Теперь идея бросить свои исследования и рвануть на Землю не казалась учёной такой уж глупой, но поезд, как говорится, уже ушёл. И теперь Вагнер-младшей оставалось надеяться на то, что бойцы Вебера справятся и защитят её от инопланетян. Однако учитывая отдающие в коридорах эхом звуки боя, что, казалось, звучали всё ближе и ближе, Мойра начинала склоняться к более пессимистичному варианту развития событий. Так уж сложилась, что главная лаборатория Мойры, где та предпочитала работать, располагалась равноудалённо от входов на базу, и потому командовавший тремя ротами обороны штурмбанфюрер Кольбе, как только стало известно о прибытии противника на орбиту Луны, немедленно посадил Мойру сюда, после чего занялся непосредственно обороной вместе с попытками вызвать эвакуационный транспорт. Однако вскоре стало известно, что эвакуационного транспорта из-за боёв на орбите не будет, но в сторону лабораторий выдвинулся ещё батальон на железнодорожном составе. Другое дело, что тот вполне мог не доехать, и такая перспектива, как и перспектива быть убитой инопланетянами, учёную не радовала. И пока учёная потихоньку окончательно сходила с ума от медленно но верно накатывающей паники, противник продолжал своё продвижение. И Мойра вслушиваясь в шум далёкой стрельбы, совершенно выпустила из внимания другие объекты — такие, как, например, подозрительный шум в вентиляции. И потому появление инопланетного дрона, прорвавшегося через вентиляционную решётку, стало для неё полнейшей неожиданностью. Впрочем, та успела вовремя упасть на пол, избежав огня дрона, и теперь лихорадочно пыталась снять выданный ей штурмбанфюрером Кольбе пистолет с предохранителя. Дрон успел её заметить, но, поскольку тут же потерял её из вида, перешёл в режим поиска цели, принявшись неспешно облетать лабораторию. Укрывшаяся за одним из столов Мойра же, тем временем, разобралась с предохранителем, но покинуть своё укрытие не решалась. Жужжание двигателей дрона, тем временем, становилось всё громче, так тот подбирался к убежищу Вагнер всё ближе. Когда дрону оставалось лишь перелететь через стол, как вдруг раздался громкий треск лазергевера, после которого дрон обиженно угукнул и упал прямо перед Мойрой, с перепугу немедленно выстрелившей в ныне безобидный кусок металлолома. — Отставить стрельбу! — раздался хорошо знакомый учёной голос Кольбе, и Мойра, собиравшая всадить в дрон всю обойму, вернула предохранитель на место. — Герр Кольбе! — Следуйте за мной, фрау, это место ныне не безопасно. — сообщил очевидный факт штурмбанфюрер и Мойра поспешила последовать его совету, но, перед этим, решила захватить кое-что с собой, взяв со стола стеклянную склянку с мутно-красноватой жижей внутри — её Magnum Opus, проектом Сехримнир. — Что происходит, герр Кольбе? — спросила Мойра, всё ещё трясущаяся от пережитого кошмара: — Происходит пожар в борделе, прямо как в сорок шестом. — за словом в карман Кольбе не лез: — Твари лезут с двух направлений, и ладно бы только они, так ведь ещё эти железные паразиты изо всех щелей лезут! — Кольбе тут же прижал левую руку к гарнитуре и скомандовал: — Ганс, отводи ребят к лаборатории 12! — офицер щёлкнул переключателем: — Михаэль, делай что хочешь, но та гермодверь должна быть закрытой даже если туда лично Вотан постучится. Можешь взорвать потолок, мне плевать. — Мне не плевать! — встряла Мойра: — Не надо портить мои лаборатории! Штурмбанфюрер даже остановился и повернулся к ней лицом: — Послушайте, дамочка — у меня приказ защищать вас любой ценой. Надо будет — я вашу лабораторию по кирпичикам разнесу. И нассу в пробирки. Мойра аж побелела от гнева, но сказать что-либо не успела, так как далёкий, но ощутимый взрыв едва не сбил её с ног. — Умничка Михаэль… — прокомментировал лунотрясение Кольбе, после чего продолжил свой забег по коридорам, и учёной ничего не оставалось кроме как побежать за ним. Наконец они добежали до железнодорожного полустанка, на котором Вебер обычно привозил учёной подопытных. Правда сейчас полустанок был обидно пуст, если не считать спешно сооружённых баррикад со станковыми пулемётами и кучей солдат. — Поганое местечко. — цокнул языком штурмбанфюрер, жестом отдавая приказ сопровождавшим их штурмовикам занять позиции для прикрытия основной группы: — Даже несмотря на все укрепления мы тут как на ладони. Был бы тут поезд — было бы куда лучше. А сейчас совсем мрак. — после этих слов Кольбе, спрыгнул на рельсы и, не церемонясь, схватил подошедшую к краю перрона и застывшую в нерешительности Мойру и поставил рядом с собой. — Не спим, не спим, двигаем! Над головой прожужжала парочка валькистких кампфдронов, вылетевших в тоннель и штурмовики месте с охраняемой ей Мойрой последовали за ними. — А куда мы, собственно, идём? — поинтересовалась Мойра едва поспевая за штурмбанфюрером. — На резервный полустанок и комплекс лабораторий В. — ответил Кольбе, даже не оборачиваясь: — Враг туда ещё не добрался. Когда группа преодолела половину расстояния, командирская гарнитура штурмбанфюрера ожила и офицер по ту сторону объявил что враг прорвался сквозь железнодорожные гермоворота, и что сейчас по туннелю в их сторону движется бронетехника. — Дерьмо! — выругался офицер и скомандовал: — Прибавить ходу! Когда вожделенный полустанок наконец появился перед штурмовиками, позади послышалось характерное жужжание инопланетных двигателей: — Вражеские кампфдроны! — сообщил очевидный факт один из штурмовиков и штурмбанфюрер, грязно выругавшись, повалил Мойру на пол. И явно вовремя, так как инопланетные «кампфдроны» открыли огонь, скосив несколько штурмовиков. Ответный огонь уничтожил дронов, но факта было не отменить — враг кусал отряд штурмбанфюрера за пятки. Наконец, достигнув вожделенного полустанка, штурмбанфюрер не стал тратить время и начал спрашивать местного офицера: — Местные кампфхунды реактивированы? — Так точно, герр штурмбанфюрер! Два взвода. Кольбе хмыкнул: — Хорошо, но мало. Нужны ещё противотанковые средства, враг сунул в тоннель бронетехнику, и пулемёты. — Уже сделано, герр штурмбанфюрер. — после этих слов Кольбе указал на Мойру: — Необходимо обеспечить безопасность фрау Вагнер. Найдите ей место побезопаснее и приставьте охрану. — Будет выполнено, герр штурмбанфюрер. — отсалютовал офицер и кивнул Мойре: — Следуйте за мной, фрау. Однако не успели они пройти и пары десятков метров по коридору с полустанка, как громкий взрыв сотряс лаборатории и Мойра едва не повалилась на пол, успев уцепиться за одного из штурмовиков (и едва не утянув его с собой), а затем вдали началась стрельба. И что самое неприятное — вовсе не со стороны полустанка. Учёная сама не поняла, как она оказалась в какой-то очередной лаборатории, куда её запихнули штурмовики. Стрельба снаружи становилась лишь громче, и уже пережившая знакомство с врагом (точнее с его кампфдронами) Мойра предусмотрительно спряталась за мебелью подальше от вентиляции и гермодверей. Охранявшие несколько солдат не оставили её одну, тоже рассредоточившись по лаборатории и держа гермодверь под прицелом. Стрельба звучала всё ближе и ближе, равно как и выкрики на неизвестном языке произнесённые явно нечеловеческими голосами. Наконец, гермодверь приоткрылась, и внутрь влетела парочка гранат. Ожидавшие подобного штурмовики дружно залегли на землю, и потому смертоносный поток осколков их миновал. Поэтому последовавших вслед за гранатой дронов и встретил дружный поток свинца. Вслед за быстро уничтоженными дронами полетела ещё парочка гранат, заволочивших помещение белёсым дымом и лишь только после этого в помещение ворвались сами инопланетяне. Мойра не видела и не слышала, того, что происходит, зато отлично слышала, как характерное рявканье немецких штурмовых винтовок и пистолетов-пулемётов умолкает, заглушённое стрёкотом инопланетного оружия. А затем она неожиданно ощутила мощный толчок в области живота и вскрикнула, хотя её крик оказался неуслышанным в какофонии стрельбы. — Castes? — Castes. — закончившие зачистку инопланетяне покинули лабораторию, так и не заметив лежавшую на полу за мебелью Мойру. Мойра тем временем поняла, что именно произошло — она оказалась ранена инопланетным оружием, чья пуля прошила её укрытие, и сейчас истекала кровью. Адреналин ещё притуплял боль, но она уже была, и не нужно было быть врачом, чтобы понять — жизненный путь Мойры Вагнер, блистательной учёной Германского Рейха, явно близился к завершению — в текущей ситуации Мойре ничего не поможет. Умирать Мойре честно не хотелось. Перед ней стояло ещё так много открытий, так много работы, которую ей не хотелось оставлять незавершённой. Тот же проект «Сехримнир»… Вспомнив о нём, Мойра нащупала склянку с веществом в нагрудном кармане. Склянка выдержала все выпавшие на её долю испытания и оставалась целой, и внутри по прежнему болталась мутно-красная жидкость. Всю свою жизнь Мойра избегала ставить опыты на себе, но в текущей ситуации у неё не было выбора — в любом случае хуже уже не будет. Медленно поднявшись с пола и зажимая кровоточащую рану левой рукой, Мойра поставила склянку на стол, сняла крышку и трясущейся рукой взяла лежавший на железном подносе чистый стеклянный шприц. Временно отлепив вторую руку от раны, она набрала мутную красную жижу в шприц и, глубоко вздохнув, воткнула шприц в вену на руке, после ввела вещество. В ту же секунду, как «Сехримнир» начал растекаться по её венам, тело учёной пронзила невыносимая боль, по сравнению с которой боль от раны казалась лишь небольшим раздражением, и Мойра надрывно закричала.***
Железная туша вражеского синтетика выскочила из-за поворота и впилась зубами в торс турианского солдата, перекусив его пополам — бедняга даже не успел вскрикнуть. Шквальный ответный огонь заставил машину отступить обратно, оставляя за собой лужи машинного масла, но факт оставался фактом — в стане духов было пополнение. А вражеский синтетик был ранен — но не убит. Да, турианцы побеждали. Но с каждым преодолённым метром вражеской территории они теряли всё больше и больше своих солдат, не говоря уже о дронах — хоть их и не считали, но когда Иерархия взяла под контроль половину научной базы, было потеряно не менее трёхсот дронов. Потери в живой силе были, конечно, меньше, но они были, и были неприятные — роты капитана Кантериса, капитана Коринтуса и пришедшей к ним на помощь капитана Арикс потеряли по трети солдат. Каждая. Варреноподобные синтетики, шквальный огонь защитников научной базы и дроны аборигенов, вооруженные лазерным оружием — пожалуй, самые опасные из всех противников: засада вражеских дронов на одном из складов выбила целый взвод в течении десяти секунд. Как итог, турианцам пришлось приостановить продвижение и запросить ещё подкреплений. И пока ожидаемые подкрепления выдвигались, турианцы закреплялись на уже захваченных позициях и зачищали тылы, добивая раненных аборигенов — раз уж местные не следовали законам Пространства Цитадели, то и законы эти на них не распространяются. Особенно когда стало известно, чем именно в этой лаборатории занимались. Одна из таких групп зачистки, успевшая добить нескольких раненных вражеских солдат и расстрелять трёх учёных. И сейчас эта группа зачистки проверяла группу очередных лабораторий. Вход в помещение они проводили точно так-же, как и обычные штурмовые группы, разве что без предварительной гранаты, потому что те имели свойство заканчиваться, и потому им приходилось обходясь лишь дроном. — Чисто. — Чисто. Пять турианцев, держа оружие наготове, начали обходить лабораторию. Один турианец заметил возле одного из лабораторных столов лежащее тело и решил проверить. Подойдя ближе и держа тело на мушке, боец осмотрел его. Судя по всему, это была учёная, но для местных она выглядела достаточно необычно — слишком бледная, почти белая кожа и ровно такие-же белые волосы. Лабораторный халат учёной был залит кровью, а в руке та сжимала пустой стеклянный шприц. Боец активировал тепловизор в шлеме и посмотрел опять — в сравнении с остывшими трупами вражеских солдат, учёная пылала жаром. Видимо дура от безысходности вкатила себе полный шприц какого-нибудь яда и сейчас умирала. Но в любом случае — её надо было добивать. Турианец уже приготовился произвести контрольный выстрел, как его отвлёк ровно такой-же контрольный выстрел от его сослуживца, добившего раненного вражеского солдата. — Ещё один пошёл в гости к духам. — прокомментировал своё убийство солдат. — Сколько на твоём счету уже? — спросил обнаруживший учёную турианец. — Пятеро. — У меня семеро. И сейчас будет восемь. — когда боец повернул голову он с удивлением заметил, что «отравленная» учёная открыла странные ярко красные глаза и внимательно смотрит на него. Турианец немедленно вскинул винтовку и открыл огонь, целясь ей в голову, но та аномально быстро ринулась вперёд, схватив его за ногу и потянула на себя с силой, которую вряд-ли можно было ожидать от неё, повалив турианца на пол. Привлечённые вскриком своего товарища, остальные бойцы команды зачистки ринулись к нему на помощь, но было уже поздно — учёная свернула ему голову и, выхватив свой пистолет, открыла огонь, укрывшись за столом. Оставшиеся четверо турианцев тут же нырнули в укрытия и открыли ответный огонь. Кинетического щита у учёной не было, но тем не менее ответный огонь не причинял ей какого-либо урона. Точнее, урон был, пули прошивали её укрытие и её плоть, но на здоровье аборигена это сказалось примерно никак — та продолжала вести ответный огонь не смотря на прошивающий её тело шквал вольфрама. Наконец предпоследняя пуля перегрузила щиты одного из солдат, а последняя угодила в шею, из-за чего тот рухнул на пол, захлёбываясь своей кровью. Учёная тоже упала на пол, спасаясь от обстрела (хотя не было похоже, что до сего момента тот ей как-то мешал) и отбросила пистолет, схватив вместо этого валявшийся на полу скальпель. Тем временем, пользуясь заминкой противника, оставшиеся трое турианцев принялись продвигаться вперёд, помимо этого отправив вперёд дрона. Резким прыжком выскочив из своего укрытия, учёная спустила дрона с небес на землю и вогнала скальпель прямо в визуальный датчик, тем самым выведя его из строя. После этого она подхватила валявшийся рядом пистолет-пулемёт мёртвого штурмовика и высадила целый магазин в упор в третьего турианца. Оставшиеся двое, понимая, что они столкнулись с чем-то совершенно аномальным, но от того не менее смертельным, принялись отступать, ведя огонь на подавление и одновременно вызывая всевозможные подкрепления. Перезарядив пистолет-пулемёт, учёная вновь открыла огонь, не слишком заботясь о точности. Скосив наконец четвёртого солдата, прикрывавшего отход своего товарища, аборигенка побежала следом за пятым. Оказавшись в коридоре, учёная немедленно попала под плотный огонь уцелевшего и откровенного перепуганного турианца — чтобы не говорили о храбрости и бесстрашии турианцев, не каждый день оные бравые воины видели существ, демонстрировавших такую абсолютную неубиваемость. У каждого имелись свои лимиты, и этот лимит был достигнут. Шквал пуль уже давно порвал лабораторный халат учёной до такой степени, что он отныне был годен лишь на ветошь — крайне окровавленную ветошь, но учёная по прежнему была жива и здорова, если не считать гримасу боли на её бледном лице. Ответным огнём она сбила щиты и ранила турианца, заставив его выронить оружие но закончившиеся патроны в магазине не позволили его застрелить окончательно. Не тратя времени на перезарядку та кинулась вперёд, схватив турианца за шею и пригвоздив к стене. Уцелевшей рукой солдат нащупал в ножнах боевой нож и, выхватив его, вонзил аборигенке в грудь. И вновь это было что слону дробина — своей второй рукой учёная схватила руку турианца и медленно вытянула нож, после чего широко улыбнулась, продемонстрировав ненормально длинные клыки: — Guter Versuch, aber sinnlos. Крепко сжав руку, аборигенка заставила солдата выронить нож, после чего вцепилась турианцу в горло, прокусив скафандр. Покончив с последним турианцем, Мойра Вагнер утёрла рот от синей инопланетной крови, после чего подняла боевой нож и внимательно его осмотрела. Проверив остроту клинка пальцем, Мойра со всей силы вонзила его себе в руку, после чего вынула обратно. На её глазах ножевое ранение принялось затягиваться с немыслимой скоростью, и через несколько секунд более ничего не говорило о том, что эта конечность была пронзена. Глядя на это, Мойра рассмеялась смехом абсолютно счастливого человека. Проект «Сехримнир» завершился полным успехом.***
Лазерный луч пронзил очередного дрона, от чего тот повалился на пол словно марионетка с обрезанными нитями — штурмовики батальона подкреплений Вебера продвигались по научной базе в поисках Мойры. Инопланетяне явно откусили больше, чем смогли прожевать, и хотя германцы понесли серьёзные потери при обороне базы, подкрепления Вебера склонили чашу весов на сторону валькистов. Вот только захват и оборона научной базы в планы штандартенфюрера не входили — научная лаборатория была сейчас откровенно не нужна, единственное, что имело сейчас смысл — это спасение Мойры и эвакуация её в Нойе Берлин. Как только она будет эвакуирована — можно будет эту базу хоть астероидами закидать. Проблема была в том, что Мойры нигде не было. — Перед вами стояла всего лишь одна, повторяю, одна задача. Обеспечить безопасность Мойры Вагнер! Любой ценой! И вы мне сообщаете, что потеряли её? Вы хоть понимаете последствия? Речь идёт о дочери фюрера! — Отто Вебер в данный момент изо всех сил песочил штурмбанфюрера Кольбе по дальней связи после того как принял оборону базы в свои руки. Вебер не мог видеть лица Кольбе, но он очень надеялся, что оно было мертвецки бледным. — Виноват, герр штандартенфю… — Вот именно что виноваты, Кольбе! Вы понимаете, что инопланетяне расстреливают учёных на месте? Мои солдаты уже нашли несколько мест расстрелов. Если Мойра Вагнер выживет — вас ждёт проверка на предмет неполного служебного соответствия. В противном случае вас ждёт трибунал. Если не расстрельная команда. — о том, что расстрельная команда может ждать и Вебера, тот старался не думать. — В общем — хоть костьми лягте, но найдите мне Мойру! — после этих слов Отто отрубил связь и скомандовал своим штурмовикам: — Продолжаем продвигаться вперёд! Никакой пощады инопланетным выродкам! — после этих слов Вебер достал из кобуры свой лазерный пистолет, погладил сидевшего рядом панцерхунда, которому пара инженеров проводила полевой ремонт, (киборг довольно заурчал) и зашагал следом за своими штурмовиками, ринувшимися в бой. А тем временем турианцы, оказавшиеся в щекотливой ситуации и всё ещё не получившие подкреплений, начали отступать. В том числе отступала и рота капитана Коринтуса — пока что они не сталкивались с батальоном Вебера, но и гарнизон научного комплекса приносил им достаточно проблем. А ещё всё чаще стали поступать доклады от отдельных взводов, столкнувшихся с неизвестным противником в лице одной (одной!) учёной аборигенов, что натурально перемолола уже два взвода. В одиночку. Вероятно помимо разработки биологического оружия против азари, или что местные тут делали, тут ещё заодно создали и суперсолдата. И сейчас этот суперсолдат, оставляя за собой кучу трупов, бегал по научному комплексу, убивая его солдат. Так что Коринтус был вынужден отступать на более укреплённые позиции, оставляя за собой след из сидящих в засаде дронов. И судя по характерным звукам стрельбы дронов, заканчивающейся слишком быстро, дроны не слишком-то и справлялись. Ещё проблему представляло то, что рота Коринтуса дальше всех углубилась в лабиринт научного комплекса и потому существовал вполне реальный шанс по отступлению наткнуться на вышедшего им в тыл противника. И что характерно, так и произошло: — целая стая вражеских синтетиков обрушилась на тыловые позиции роты Коринтуса, а следом за ними последовали штурмовики Вебера. А ещё, в коридоре позади отступавших турианцев во главе с самим капитаном раздался подозрительный звук, более всего напоминающий чей-то смех, да и стрельба дронов умолкла — похоже, суперсолдат аборигенов их настигал. В жизни многих турианских солдат, постоянно участвовавших в боях по всей галактике, рано или поздно наступает такой момент, когда тот озирается на свою прошедшую жизнь и спрашивает себя — прожил ли он её достаточно достойно, чтобы уйти в мир духов с честью и встретить смерть с высоко поднятой головой. И капитан Тирин Коринтус, потомственный офицер, чья династия уходила ещё ко временам войны с кроганами, понял, что сейчас наступил этот самый момент. Глубоко вздохнув и приведя мысли в порядок, капитан начал отдавать окружавшим его бойцам команды: — Занять позиции и приготовиться к круговой обороне! Отозвать дроны! Чтобы к нам сейчас не шло — оно не возьмёт нас голыми руками. Вскоре несколько взводов турианцев заняли круговую оборону на железнодорожном полустанке, заняв оставленные бойцами Кольбе укрытия и разместив свои собственные в лице стационарных кинетических щитов. В центре этого полуспонтанного «укрепрайона» гордо стоял капитан Коринтус, держа свой пистолет наготове. Осмотрев остатки его роты, он опять глубоко вздохнул и начал речь: — Бойцы! Я не буду врать — шансов выжить у нас немного. Враг нас окружил и готовится добить. На его стороне численное превосходство и неведомая тварь. Так давайте покажем ублюдкам, что бойцы Иерархии не отступают и не сдаются, без разницы, какой враг нам противостоит! До последнего вздоха, за Иерархию! — За Иерархию! — подхватили клич командира его солдаты, после чего полустанок погрузился в тишину, нарушаемую лишь шумом гудящих осветительных приборов, жужжанием дронов и звуком далёких от полустанка перестрелок. Наконец, в одном из коридоров послышались шаги и Коринтус использовал свой ампливизор, чтобы рассмотреть — кто идёт. Одинокая женская фигура в рваном белом халате со слабо сиявшими в темноте алыми глазами шла по коридору, держа в руках «Пилу Дресслера», сиречь пехотный пулемёт MG-81, так, словно это был пистолет-пулемёт. Неспешным шагом она приближалась к позициям бойцов Иерархии в абсолютном молчании. — Огонь! — скомандовал Коринтус. Немедленно застрекотали автоматы и Мойра Вагнер незамедлительно нырнула в укрытие за парой железных контейнеров, откуда выставила свой пулемёт и открыла ответный огонь. Ответный шквал свинца начал перегревать стационарные щиты и выбивать фонтанчики лунного реголита из мешков с песком. Вскоре несколько турианцев повалились на пол с пулевыми ранениями или замертво, только затем чтобы быть заменёнными их товарищами, продолжавшими поддерживать нужную плотность огня. Вскоре пулемёт ожидаемо перегрелся и Мойра была вынуждена прекратить огонь. Турианцы воспользовались задержкой противника и выслали вперёд дронов. Пять расходных единиц полетели вперёд, продолжая стрелять налету, но стоило им приблизиться к укрытию Мойры, как та, ровно как и тогда, в лаборатории, выскочила из своего укрытия на высоту, невозможную при текущей искусственной гравитации, повалив дрона на пол и обрушив на синтетика найденную рядом с ящиками монтировку. Не теряя времени она повторила свой трюк ещё раз (совершенно не обращая внимания на огонь турианских автоматов, продолжавшийся даже несмотря на дронов, так что было непонятно, от чего дроны страдали больше — от Мойры или «дружественного огня»), после чего укрылась за одной из колонн, где подобрала штурмгевер очередного мёртвого штурмовика. Между тем, к атаке на окружённых турианцев присоединились и передовые части валькистов — вылетевшие из железнодорожного туннеля кампфдроны открыли огонь из своих лазеров, а следом за ними бежали алчие до крови панцерхунды, из-за чего турианцам пришлось перевести часть своего огня на них. Пользуясь неожиданной помощью со стороны механических воинов Германского Рейха, Мойра покинула своё укрытие, опасно приближаясь к турианцам. Высадив магазин автомата в упор в нескольких бойцов Иерархии, она бросила автомат и ринулась на них в рукопашную, используя только то, что было даровано ей природой (и германской наукой) — руки, ноги и зубы. Схватив одного из солдат, Мойра прикрылась им как щитом, но солдат, смирившись со своей судьбой, открыто вызвал огонь на себя. Дождавшись, когда бывшие сослуживцы достаточно нашпигуют своего товарища вольфрамом, она отшвырнула его в сторону будто куклу и продолжила свой кровавый забег. Смирившийся со своей неизбежной смертью капитан Коринтус встал в полный рост и, игнорируя рёв панцерхундов и лазерные лучи кампфдронов, пошёл в сторону Мойры, стреляя в неё из пистолета. Мойра, тем временем вцепившаяся зубами в глотку очередному турианцу, была всё-же отвлечена огнём Тирина, из-за чего оставила нынё мёртвого солдата в покоё и ринулась к капитану, схватив того за шею и подняв над землёй. — Ты настолько стремишься умереть? — спросила улыбающаяся Мойра. Турианец не понял, что произнесла державшая его тварь, да и не собирался. Вместо этого он достал спрятанную во второй руке противотанковую гранату и прохрипел, вдавливая палец в детонатор: — Жизнь… За Иерархию… Последовавший взрыв отшвырнул Мойру на пол. Никто из оставшихся турианцев не побежал и не сдался. Жалкие остатки роты капитана Коринтуса продолжали сражаться даже после прибытия штурмовиков Вебера и полегли в полном составе. Сцепив руки за спиной штандартенфюрер неспешно прогуливался по месту побоища, пока его бойцы продолжали продвижение, когда его привлёк один из панцерхундов, царапавших своими лапами какой-то деревянный ящик. Заинтригованный Вебер приблизился заметил, что под ящиком отчётливо видна человеческая, и что ещё важнее — женская рука. С похолодевшим сердцем Отто незамедлительно скомандовал двум штурмовикам отодвинуть ящик. Но за ящиком ничего не оказалось — только оторванная рука, которую штандартенфюрер брал в свои руки достаточно часто, чтобы знать — кому она принадлежала. Взяв руку и испытав укол в сердце, Отто протянул панцерхунду руку и скомандовал: — Искать! Панцерхунд послушно гавкнул и, щёлкнув своими лезвенными зубами, принюхался. Ольфакторные датчики уловили нужный запах, и киборг побежал по полустанку, остановившись перед кучей мешков с реголитом, после чего гавкнул ещё раз. И хотя офицеру уровня Вебера бежать было не к лицу, тот добрался до находки именно бегом. Сомнений не было, перед ним, в луже крови и куче песка лежала Мойра Вагнер — правда, в опаленной, изорванной одежде, смертельно бледная (может, из-за потери крови) и с белыми волосами (тут уж Вебер причину не знал). Отто сел рядом, снял свой гермошлем и, достав карманные часы, поднёс их ко рту учёной. Стекло запотело, а это значило, что пациент был скорее жив, чем мёртв. — Санитара сюда! — немедленно скомандовал Отто, сжав уцелевшую руку Мойры в своих руках. Доктор Вагнер же поморщилась и открыла глаза, воззрившись на Вебера, удивлённого внезапной сменой цвета радужки глаз учёной. — Отто? Это вы? — Да, Мойра. Дальнейшая реакция Отто удивила — освободив свою руку, учёная обвила ей плечи штандартенфюрера и незамедлительно прильнула к его губам в поцелуе.