Gotterdammerung

      Вновь взвыли двигатели его верного RaKfz'а и Барон Альбрехт Фридрих фон Розенкройц (он же просто «Рози») вновь направил своего металлического скакуна к звёздам. Один за другим готовые к бою дисколёты, среди которых и был RaKfz Альбрехта, покидали ангары Нойе-Берлина, выстраиваясь по двое. Пилоты уже воевали, по сути, целый день, носясь как угорелые в космосе вокруг Нойе Берлина, затыкая дыры в обороне, осуществляли прикрытие отступающих войск и проводили наземную штурмовку. Пилоты неизбежно несли потери, но пока-что в Красном Звене все были целы. И не успел Рози вылезти из своего дисколёта после очередного вылета, в ходе которого он штурмовал колонну вражеской техники неподалёку от карьера (правда пришлось потом быстро удирать из-за показавшейся тройки фрегатов), как его тут-же запихнули обратно с новым приказом и отправили в полёт. И вот Рози вновь в космосе. Переключив пару тумблеров и поправив гермошлем, Красный-1 бросил взгляд на обзорный иллюминатор и скомандовал своему ведомому: — Держись ближе, Красный-2. Ты же вечно у нас самая проблемная. «Красный-2», Герда Иммельман пробурчала себе под нос некое ругательство, забыв при этом выключить радиосвязь, на что Рози заметил: — Я всё слышал, Герда. — Ой, да пошёл ты! — Вы там заканчивайте флиртовать, а? — заметил «Красный-3», Фриц Ратценберг: — Лучше следите по сторонам. — Яйца курицу не учат, Красный-3. Но и правда, следите по сторонам, вражеские фрегаты могут рискнуть сунуться к ПКО, они дерзкие. — Они дерзкие — но мы дерзее. — заметил Харберт Вандерберг, Красный-4. Рози усмехнулся — Харберт был прав, текущий вылет иначе как дерзостью назвать было нельзя. По сути их задача была в том, чтобы «лихим кавалерийским наскоком» выбить одну из вражеских эскадр, для чего собрали с бору по сосенке целую эскадру, и, расчистив путь для транспортных RaFfz'ов, обеспечить безопасную эвакуацию застрявшего на одной из баз за пределами Нойе Берлина батальона TST и уцелевшего персонала базы. По крайней мере большей его части. Рози искренне не понимал, что же такого ценного было на той базе, раз туда отправили целый батальон и дрались за неё, ломая зубы, но приказ есть приказ — если им надо обеспечить эвакуацию — они обеспечат.       Наконец впереди показались вражеские корабли — десять крейсеров и двадцать фрегатов, плюс десантно-штурмовые корабли. Противник тоже засёк появление эскадры истребителей и фрегаты начали разворачивать свои орудия системы ПОИСК в сторону летящих RaKfz'ов. — Ладно, камрады… — раздался по радио голос гешвадеркоммодора Ланга, командира эскадры: — Вы все знаете, как эта песня поётся. Пускайте торпеды. Вражеские фрегаты старайтесь выбивать в первую же очередь. Получив приказ, Рози ухмыльнулся, щёлкнул тумблером и вдавил гашетку. В тот же момент его RakFz содрогнулся и сверкая соплами, две торпеды устремились в полёт.       Глядя, на то, как две сотни торпед летит в их сторону, турианская эскадра решила, что оно того не стоит и принялась разворачиваться, готовясь удрать на всех парах — только фрегаты выступили вперёд, прикрывая отход своих более крупных товарищей. Пространство вокруг них ожидаемо потонуло в лазерных лучах, и тем не менее, хоть большинство торпед и были уничтожены в наступившем лазер-шоу, некоторые всё-же нашли свои цели, угодив в отступающие крупные корабли и в наступающие фрегаты. Как итог — четыре фрегата разлетелось на куски, два транспортника начали падать на поверхность луны, а три крейсера получили повреждения различной степени тяжести. Однако и среди истребителей были потери — при столкновении со системой ПОИСК, особенно турианской, они были неизбежны в любом случае. Одни за другим RaKfz'ы вспыхивали и падали на поверхность Луны, и учитывая свои собственные потери и нехватку торпед, немцы решили отступающего противника не преследовать.       Прямо на глазах Рози один из лазерных лучей отступающего инопланетного фрегата ударил прямо его ведомому, и как итог, оставляя за собой след из питаемого вытекающим кислородом и топливом огня RaKfz Красного-2 начал клониться к поверхности Луны, а в шлемофоне Рози раздался панический выкрик Иммельман: — Говорит Красный-2! Противник повредил топливную систему и двигатели, бортстрелок убит, стремительно теряю высоту! — Спокойно, Герда! — немедленно отреагировал Рози: — Резервная двигательная система цела? — Да! — Хорошо! Делай, как нас учили! В первую очередь — отстреливай кислородные баки к чертям собачьим, взорвёшься же ведь! После этого включай резервную систему и переводи топливо на неё! На некоторое время в эфире раздавалось напряжённое сопение Иммельман, и наконец пламенный след, тянущийся за её дисколётом, пропал, ровно как и сам дисколёт вышел из пике, в которое он завалился: — Сделала! Но топливо стремительно вытекает, хватит лишь на пять минут полёта! — К чёрту топливо! Тебе главное сесть, хоть куда-нибудь! Я тебя подберу! — всё это время Рози, следивший за перипетиями Красного-2, но всё ещё преследовавший вместе со своей эскадрильей отступающего противника, обратился к своему командиру, группенкоммандеру Ауге, Белому-1: — Герр группенкоммандер, разрешите подобрать Красного-2! — Подбирай уж, Рози, чего говорить. — раздался голос Белого-1: — Всё равно противник драпает, поджав хвост, а отвлекать транспорты незачем. Хотя мы уже близко к лабораториям — авось Красный-2 до них дотянет? — Спасибо, Ауге! — позволил себе небольшую фамильярность Красный-1, на что группенкоммандер рассмеялся: — Да всегда пожалуйста, Рози. Но ты должен будешь мне выпивку. Красный-1 рассмеялся в ответ и бросил свой RaKfz следом за ковыляющим близ поверхности Луны дисколётом Иммельман, которая старательно пыталась найти местечко почище для посадки. Как назло, везде была куча мелких кратеров. Но наконец, за стенкой одного из кратеров показалась ровная площадка близ того самого научного комплекса, ради которого и был весь сыр-бор и Иммельман, которую уже напрягало оставшееся количество топлива, наконец аккуратненько развернулась и сбросив скорость до минимума, приземлилась возле входа на базу, где находились обломки двух единиц вражеской бронетехники и пара взводов дежуривших штурмовиков TST. Или скорее упала, потому что шасси не выдвинулись, и дисколёт Герды проехал с десяток метров на своём днище. Почти сразу же вслед за Гердой, рядом, вертикально с разворотом, залихватски приземлился Красный-1. — Мартин, если что, свистни! — скомандовал Рози своему бортстрелку. Бортстрелок, молчаливый Густав Мартин, по прежнему сидевший за своей автопушкой в верхней полусфере, в ответ показал большой палец, а Розенкройц тем временем нырнул в шлюзовую камеру. Наконец, в облачке последовавшей за ним стремительно замерзающей атмосферы, Альбрехт Фридрих выпрыгнул на поверхность Луны и нелепыми прыжками побежал к «Красному-2». У того уже стояла пара штурмовиков TST, безуспешно пытавшихся вскрыть шлюз. Заметив Рози, один из штурмовиков повернулся к нему, постучал по шлему в области уха и поочерёдно показал два и три пальца на руке. Пилот кивнул и переключился на двадцать-третью частоту, после чего сказал: — Не, камрады, вы неправильно открываете. Зажимать ручки надо одновременно. — От дерьмо. — раздосадовано произнёс один из штурмовик и сделал, как сказал Рози. Люк наконец поддался и отворился, выпустив наружу облачко остававшейся атмосферы и нетвёрдо стоявшую Герду Иммельман. Переключившись обратно на «родную» частоту, Рози спросил: — Ну как ты? — Как после попойки в «Три Поросёнка». Но стоять и идти вроде могу, ранений никаких нет. Рози кивнул и продемонстрировал штурмовикам большой палец, после чего вновь обратился к Герде: — Ладно, пошли потихоньку.       И они пошли. Слишком потихоньку. Глядя как Герда медленно тащится по поверхности Луны, Рози плюнул на это дело и неожиданно для Иммельман подхватил её на руки, бодренько попрыгав по лунной поверхности до своего RaKfz'а, не обращая внимания на её вскрики и обильные ругательства. К этому моменту в небе уже появились эвакуационные RaFfz'ы, но Рози не отказался от своего первоначального плана — всё-же, RaKfz'ы в сравнении с RaFz'ами были куда шустрее, соответственно и довести Герду до Нойе Берлина можно будет быстрее. Однако у его RaKfz'а его встретила неожиданная компания: — взвод штурмовиков и офицер с петлицами штандартенфюрера, держащий на руках… определённо не штурмовика, на этом человеке гермошинель TST смотрелось как седло на корове. — Эта машина в целости, пилот? «Пилот» поставил Герду на землю (Герда тут же отвесила ему леща — но легонечко) и сказал: — Да, цела. Но не лучше ли вам воспользоваться RaFz'ом? Столько народа в мою машину не влезет. Таинственный штандартенфюрер ответил: — Мне нужно перевезти всего одного человека. Или двух, если считать меня. У меня на руках дочь Альбрехта Вагнера. Осознание шарахнуло будто молния: — Дочь фюрера? — Рози схватился за голову. — Дочь фюрера, у которой взрывом оторвало руку. Санитары оказали первую помощь, но в любом случае её надо доставить в Нойе Берлин. Как можно быстрее. — Э-эх, давайте её на борт. И ты Герда туда тоже полезай. Впрыгнув обратно на родной RaKfz, и пройдя через шлюз, Рози занял своё место и сообщил бортстрелку: — Мартин, у нас нарисовалась ещё пара пассажиров, помоги им разместиться. — Хотя боевые RaKfz'ы не годились на роль транспорта из-за малой вместимости, в них всё же были предусмотрены дополнительные откидные ложементы на всякий неожиданный случай — подобрать своего пилота, эвакуировать важную персону — прямо как сейчас. Удостоверившись методом изучения приборной панели, что ничего страшного с его машиной за время отсутствия не произошло, Рози вышел на связь с эскадрильей: — Говорит Красный-1. Ауге, ты ни за что не поверишь, кто у меня на борту. Ответ последовал незамедлительно: — Ты там инопланетянина в плен взял что-ли? — У меня на борту дочь фюрера. — Иди ты. — не поверил группекоммандер, на что Рози ответил: — Я же говорил, что не поверишь. В общем, мне надо срочно её довезти до Нойе Берлина. — Ну вези, чего уж. Бери своё звено как прикрытие и дуй на всех парах. А то тут на сканерах видно, что инопланетяне собираются взять реванш. — И действительно — судя по транслируемой с разведывательного RaKfz'а информации, вдалеке собиралась волчья стая вражеских фрегатов.       Повернувшись и убедившись что пассажиры на месте и надёжно пристёгнуты, барон объявил: — Ладно, камрады, стартуем. — после этих слов он плавно взялся за штурвал и принялся плавно поднимать свой дисколёт, одновременно связываясь со своим звеном: — Так, ребята, я надеюсь, что вас уже успели ввести в курс дела, но всё равно — у меня на борту Красный-2 и Охренеть Какая Важная Персона, поэтому мы в дальнейшем танце не участвуем, а берём ноги в руки и валим обратно в Нойе Берлин. Красный-4 угукнул в ответ, а Красный-3, после стандартного «Понял, принял» добавил: — А что за персона-то? — Дочь фюрера, Фриц. — услышав это, Ратценберг присвистнул: — Так это ради неё собрали целую эскадру? — Ага, и ради батальона TST, который застрял на этой базе. Не надо думать, что всё это было лишь ради одного человека. — сказал Рози, не зная, что этот самый батальон оказался на базе как раз таки из-за одного человека.       Полёт до Нойе Берлина прошёл на удивление без проблем. А когда в городе узнали, кто у Рози на борту, ему выделили аж целый отдельный ангар. Залихватски развернувшись при приземлении и дождавшись, когда массивные гермоворота ангара закроются, а внутрь начнёт поступать воздух, Рози наконец стянул с головы шлем и повернулся: — С прибытием в Нойе Берлин! Как там пассажирка? — Я в норме, спасибо. — ответила «пассажирка», молчавшая всю дорогу, пытаясь снять свою маску одной рукой. — Для человека, недавно потерявшего одну руку, вы слишком жизнерадостны. — заметила Герда, на что та отмахнулась своим обрубком, укутанным гермошенелью: — Германская медицина творит чудеса. — Но это не значит, что тебе не нужна немедленная медпомощь — возразил штандартенфюрер тоном, не принимающим возражений, одновременно снимая свой шлем и вставая со своего кресла: — Прошу прощения, мы так друг другу и не представились за время полёта: — офицер протянул Рози руку: — Отто Вебер, штандартенфюрер TST. Пилот ответил на рукопожатие: — Барон Альбрехт Фридрих фон Розенкройц, обер-лейтенант Люфтваффе. Можно просто Рози. — Ну что-ж, барон Альбрехт Фридрих фон Розенкройц… — улыбаясь сказал Отто: — Будьте уверены, что вас представят к награде.

***

      Очередное заседание в рейхсканцелярии Нойе Берлина проходило как обычно, насколько это было возможно в условиях инопланетного вторжения. Высокие партийные бонзы, представители разных родов войск и лично фюрер сидели за столом, пытаясь понять — что делать и как дальше быть, периодически отвлекаясь на донесения своих подчиненных. Сейчас речь держал гросс-адмирал Кёниг, богатырского телосложения высокий, лысый и усатый человек с мощным голосом. Отец всея германского Раумкригсмарине тыкал указкой в карту Луны, перемещая ей небольшие красочные фигурки, выглядящие как германские цеппелины и обозначающие немецкий космофлот, а так же серые невзрачные треугольники, изображавшие космофлот инопланетян, сопровождая это речью: — Как мы можем видеть, противник распылил свои силы вокруг Нойе Берлина, оказывая поддержку своему десанту, атаковавшему окружающие город базы. Основные эскадры противника сосредоточены тут, тут и тут. Учитывая то, что в данный момент наше Люфтваффе успешно обратило в бегство одну из вражеских эскадр, я предлагаю использовать этот момент слабости для нанесения удара по нему силами наших цеппелинов… — Кхм-кхм! — прервал некто речь гросс-адмирала: — Я, кажется, чего-то не улавливаю… Что насчёт группы вражеских линкоров на севере? — Иоганн Эдельшталь… — медленно произнёс Кёниг: — Приятно видеть, что промышленность заинтересована в делах флота. Опять. — голос гросс-адмирала прямо-таки сочился сарказмом. Рейхсминистр промышленности же не обратил на слова Кёнига никакого внимания, вместо этого потушив свою сигарету об стол и встав с кресла, после чего ткнул пальцем в сторону группы крупных треугольников. — Группа вражеских линкоров на севере! Я пытаюсь понять, вы игнорируете их просто так, или это часть какого-то хитрого тактического манёвра, который мы не в состоянии понять? — Вы штампуете оружие, Эдельшталь, а я решаю как его использовать! — Кёниг обвинительно ткнул пальцем в сторону рейхсминистра. — Ага, уже использовали, десяток новейших цеппелинов теперь украшают своими остовами поверхность Луны. — Эдельшталь принялся расхаживать вокруг стола: — Надо признать, что в текущей ситуации наши цеппелины бесполезны. Почему бы не использовать другие методы? Попытаться выйти с инопланетянами на связь, пообещать им… да что угодно, подманить их всех поближе к Нойе Берлину, а затем, когда они все будут в одном месте… — Иоганн ударил в ладони: — Расстрелять их нашими средствами ПКО в упор… — Осмелюсь напомнить, что за всё время инопланетяне, при имеющейся технической возможности, ни разу не попытались выйти на связь. — заявил Вильгельм Бёльке, бросая грустный взгляд на недокуренную Эдельшталем сигарету и отправляя очередную карамельку себе в рот, пряча затем обёртку в карман: — И я предполагаю, что все наши попытки выйти с ними на связь будут проигнорированы до тех пор, пока мы каким-то образом не разобьём врага. Они явно будут разговаривать либо с позиции силы, как победители, либо как проигравшие. Вряд ли тут будет третий вариант. — Ну вот, что и требовалось доказать. — развёл руками Кёниг: — Никакого диалога не будет, пока мы не одержим уверенную победу над противником силой нашего оружия! — гросс-адмирал вскинул кулак, чтобы добавить веса своим словам, после чего вновь повернулся к рейхсминистру промышленности: — И, к слову говоря, касательно оружия победы — как проходит строительство Чёрного Солнца? Вы обещали поставить его в строй ещё месяц назад. До сих пор ставите. — гросс-адмирал опять обвинительно ткнул пальцем в сторону рейхсминистра. Эдельшталь взорвался: — Мы имеем дело с обогащённым дресслеритом! Это вам не ведро угля в топку кинуть! Если энергетическая установка пойдёт в разнос, от корабля останутся только элементарные частицы и огромный кратер! — свою речь рейхсминистр подкрепил активной жестикуляцией, гневно размахивая руками. — Мне надоели ваши вечные оправдания, Эдельшталь! — стукнул кулаком по столу Кёниг, из-за чего дирижабли с треугольниками подпрыгнули: — В прошлый месяц вы говорили об установках искусственной гравитации, в позапрошлый — о системе синхронизации орудий ПВО. Скажите честно — «Чёрное Солнце» вообще полетит? — Этот корабль находится в постройке вот уже больше сорока лет, а вы хотите, чтобы он полетел вот прямо сейчас? Может мне ещё наружу выйти подтолкнуть? — Достаточно. — поднял руку фюрер, прекращая тем самым спор: — Гросс-адмирал прав, нам нужно поставить «Чёрное Солнце» в строй — и срочно. Счёт идёт на дни, если не часы. Делайте что угодно, привлекайте какие угодно ресурсы, можете в самом деле выйти наружу и подтолкнуть… — фюрер улыбнулся, но тут же вернул серьёзное выражение лица: — …Но «Чёрное Солнце» должно взлететь! Приказ понятен? Скрючив недовольное лицо, Эдельшталь отвесил поклон: — Приказ понятен, майн фюрер. — Возвращаясь к проблеме вражеского флота… — произнёс Альбрехт Вагнер: — Может герр Эдельшталь и несколько ошибся касательно возможной дипломатии с инопланетянами, однако его идеи не лишены смысла. Пожалуй не стоит рисковать флотом прямо сейчас — когда враг закончит с базами, окружающими Нойе Берлин, ему придётся что-то делать с нашей обороной. Вражескому флоту придётся войти в зону действия орудий ПКО, если он надеется преодолеть нашу наземную оборону, что невозможно без поддержки из космоса. Так вот, пусть приходят — подпустите его ближе, прежде чем открывать огонь. Валькистская военно-политическая верхушка одобрительно зашепталась, план им определённо понравился. — Дозвольте выдвинуть предложение… — встал со своего места рейхсфюрер TST Фридрих Шаубергер: — Мне откровенно понравилась идея с заманиванием вражеского флота к орудиям Нойе Берлина, и потому я решил развить эту идею дальше — раз уж враг так стремится захватить Нойе Берлин, то почему бы не использовать трюк с заманиванием на вражеском десанте? Исходя из численности вражеских транспортных кораблей на орбите и уже высаженного вражеского десанта, противник явно располагает, силами, несравнимыми с нашими и потому недостаточными для захвата и удержания Нойе Берлина. Мы можем превратить город в гигантскую ловушку и перебить как можно больше инопланетян, прежде чем враг решит отступить. Более того, мы можем дать ему ярко выраженную цель, цель, которую инопланетяне непременно возжелают захватить. — И какого рода цель? — поинтересовался гросс-адмирал Кёниг, скрестив руки на груди, демонстрируя скептицизм. Рейхсфюрер ответил: — Быть может, противник и не стремится выходить на контакт, но я сильно сомневаюсь, что он не слышит наш радиоэфир. Быть может, они уже расшифровали наш язык и активно прослушивают наши радиопередачи. Так пусть же они услышат, что вопреки всему наш фюрер остался со своим народом — на Луне. — Правильно ли я полагаю, что вы, по сути, предлагаете мне роль подсадной утки, Фридрих? — спросил Альбрехт, вопросительно приподняв бровь. — Верно. — не стал отнекиваться Шаубергер: — Я полагаю, что инопланетяне пытаются захватить Луну для демонстрации своих сил, дабы принудить нас и наших земных… — Рейхсфюрер попытался подобрать какое-нибудь максимально нейтральное слово: — …Коллег к капитуляции. Если они увидят, что перед ними есть возможность захвата одного из наших лидеров, они непременно попытаются этой возможностью воспользоваться. — Я поддерживаю идею Шаубергера. — поднял руку Эдельшталь: — Нашему великому фюреру даже не надо каким-либо образом рисковать — достаточно лишь просто выступить с речью по радио. Подбодрить наших солдат, показать, что вы душой с ними, напомнить им — за что они сражаются. Сказать, что Нойе Берлин никогда не падёт, покуда наш фюрер с нами. — Вы серьёзно предлагаете рискнуть жизнью фюрера ради сомнительного тактического манёвра? Что если мы недооцениваем противника, что если он обладает куда более сильными наземными средствами, чем нам кажется? — вскипел гросс-адмирал Кёниг: — Такой риск неприемлем! — Успокойтесь, гросс-адмирал. — взмахнул рукой Альбрехт Вагнер: — Никто не заставляет меня надевать гермошинель и идти воевать на передовую. — после этих слов фюрер наконец встал со своего кресла: — Германскому народу в самом деле стоит напомнить, во имя чего он сражается. — Всецело поддерживаю ваше решение, майн фюрер. — кивнул Фридрих, после чего отвлёкся на ожившую гарнитуру связи. Прослушав доклад, тот удовлетворённо кивнул, сказал «хорошо», и повернулся обратно к фюреру: — Майн фюрер, персонал комплекса лабораторий 12 был успешно эвакуирован и уже прибыл в Нойе Берлин. Улыбка облегчения быстро проявилась на лице Альбрехта, но так же быстро исчезла. — слова рейхсфюрера свидетельствовали о том, что его дочь успешно добралась до города. Как это не было тяжело признавать, его дочь была его уязвимым местом и он был благодарен Фридриху за то, что тот не упомянул её в открытую. Фюрер не должен демонстрировать слабость.

***

Адмирал Сотарис, по прежнему находившийся на борту своего дредноута «Тарпетин», внимательно рассматривал голографическую карту спутника и его орбиты. Несмотря на то, что адмирал рассредоточил свой флот, оказывая поддержку десанту, враг не предпринимал попыток контратаки силами своего флота, видимо, испуганный огневой мощью его дредноутов. Однако одна из эскадр, поддерживавших высадку и захват одной из вражеских баз, была атакована превосходящими силами вражеских МЛА, понесла приемлемые потери и отступила. Неприятно, но не критично. Нажав одну из голографических кнопок, адмирал активировал связь, и через некоторое время перед ним возникло лицо генерала Селотрис. — Как продвигается наступление, генерал? — поинтересовался старый адмирал: Турианка ответила: — Наступление проходит удачно, большая часть окружающих город аборигенов баз находятся под нашим контролем. Тем не менее, на нескольких направлениях наш десант столкнулся с ожесточённым сопротивлением, и как итог, было потерянно несколько рот. Особенно ожесточённые бои были в районе одного из вражеских лабораторных комплексов — выжившие докладывают о столкновении с… — генерал замялась. — Столкновении с чем? — спросил Юлар. — Судя по всему наши столкнулись с неким вражеским биологическим оружием или суперсолдатом. Данное существо в одиночку уничтожило несколько взводов десанта. На данный момент этот комплекс лабораторий под нашим контролем, но противник и суперсолдат сумели отступить под прикрытием скоординированной атаки вражеских МЛА. Старый адмирал хмыкнул. Вот только вражеских суперсолдатов ему не хватало. Ещё одна причина захватить этот спутник. — Мы можем скачать данные из этой лаборатории? — быть может, если проанализировать информацию из этого комплекса, можно будет разработать тактику против вражеских суперсолдат или найти их уязвимости. — К сожалению нет, адмирал. Судя по всему, все свои записи аборигены делают на примитивных бумажных и магнитных носителях — и большая часть их была целенаправленно уничтожена отступающими вражескими войсками. Ожидаемо, но всё равно неприятно. — Хорошо. Продолжайте зачистку и развёртывание. Через несколько часов мы должны быть готовы к атаке на центральное поселение аборигенов. Адмирал Сотарис, конец связи. — Будет выполнено, адмирал. — кивнула генерал и отключилась. Адмирал вновь устремил свой взгляд на голографическую карту, одного его отвлёк подошедший офицер связи. — Господин адмирал, разрешите доложить. — Докладывайте. — В данный момент мы перехватываем сильный радиосигнал, источником которого является город аборигенов. Судя по всему один из политических лидеров аборигенов находится в данный момент на этом спутнике и решил выступить с пропагандисткой речью. — Действительно? Хм, пожалуй стоит послушать… — адмирал нажал пару кнопок, переводя принимаемый офицерами связи сигнал на свой терминал. За то время, пока флот ещё готовился к наступлению в эту систему, зонды-разведчики сумели передать на флот огромное количество записей радиотрансляций аборигенов, которые были обработаны корабельными ВИ с целью создания программы-переводчика. Единого языка у местных не было, и потому турианцам пришлось работать сразу с несколькими языковыми базами, но конкретно обитатели этой луны использовали один из наиболее часто встречаемых диалектов, что облегчало задачу. На короткое время Юлара обдало шумом статики, но после этого мостик заполнила рваная, лающая речь аборигена. Поморщившись, турианец нажал ещё пару кнопок, и речь заметно убавила в громкости и наконец-то ожил синхронный переводчик: — …История этих дней будет написана кровью. Как мы и боялись, наш враг пришёл к нам на порог, стремясь поработить и уничтожить нашу великую нацию, и теперь мы сражаемся за само наше право на существование. Инопланетяне надеются, что мы сдадимся, что мы отдадим без боя то, за что мы боролись в течении долгих лет, что мы позволим заковать себя в кандалы вечного рабства! Их корабли окружили наш великий город, их войска медленно подбираются к нашим стенам, алчно взирая на результаты трудов нас и наших великих предков. Пусть приходят! Они даже не подозревают о том, что их ждёт. Мы обрушим нашу месть на врага так, что будущие поколения инопланетян будут кричать от страха, вспоминая эти дни! Мы будем бороться без страха, без жалости, без сожалений! Каждый шаг этих тварей по нашей земле будет оплачен их кровью, каждая смерть одного из нас воздастся смертью десятерых из них! Ни пяди земли не будет отдано врагу, ни один германец не склонится перед ним, ни одна смерть не останется неотмщённой — это я обещаю вам как ваш фюрер! И знайте, сыновья и дочери Великой Германии, что ваш фюрер никогда вас не оставит. Подобно капитану, что всегда остаётся со своим кораблём, я остаюсь с вами — и я либо стану свидетелем нашей победы, нашего триумфа, либо умру с оружием в руках, защищая наш дом. Третьего не дано!..       И хотя, судя по всему, инопланетный лидер собирался ещё долго распинаться перед своими слушателями, адмирал выключил речь, так как услышал достаточно. — Значит, примарх аборигенов находится на этой луне. Как удачно складываются обстоятельства… — В самом деле, если войска Селотрис смогут захватить его в плен, это подорвёт боевой дух аборигенов и даст дополнительный рычаг давления на последующих переговорах. Конечно, такая операция может быть достаточно сложной в плане выполнения, что уж говорить о возможных потерях, однако возможная выгода перевешивала минусы, тем более у войск под командованием Селотрис был опыт захвата нескольких пиратских вожаков. Так что у молодого генерала сейчас появится новая цель. Адмирал как раз собрался её вызвать, как его вновь отвлёк один из офицеров: — Господин адмирал, разрешите доложить. — Ну докладывайте… Офицер кивнул и протянул планшет: — Один из наших зондов-разведчиков засёк источник излучения нулевого элемента на четвёртой планете этой звёздной системы. Не похоже, чтобы он имел естественное происхождение.       Так, а это уже становилось интересно. Войска противника использовали нулевой элемент примерно никак, полагаясь на иные, порой более примитивные способы достичь того, или иного эффекта, которые мог давать нулевой элемент. Да и предварительное сканирование при помощи зондов показывало, что эта звёздная система ключевым веществом галактической экономики весьма бедна. Резкая концентрация нулевого элемента в одном месте, да ещё и дающая такой мощный сигнал, могла означать лишь одно — на этой планете имелись протеанские руины. Юлар задумчиво почесал мандибулы. По идее о такой находке следовало доложить как минимум в секторальный штаб, если не сразу примарху или Совету Цитадели. Но с другой стороны и там и там немедленно прикажут бросить всё и полететь копать руины — в этом старый адмирал был уверен на сто процентов. Но порядок есть порядок. Поэтому адмирал всё-же попытался связаться со штабом сектора. — Адмирал Сотарис? — наконец перед адмиралом появилась голограмма адмирала Ракенин. Адмирал Ракенин, более известная в среде подчинённых как «Старая Карга», железной рукой управляла этим пограничным сектором, держа в ужасе пиратов, контрабандистов и её собственных офицеров. Тем не менее, к Сотарису она относилась более дружелюбно, однако, не забывая при этом напоминать, что фактически она старше его по званию, будучи адмиралом сектора, в то время как Юлар был лишь адмиралом флота — и потому был обязан ей подчиняться: — Вы вышли на связь слишком быстро. Я так полагаю, принуждение аборигенов к миру прошло успешно? — Ещё нет, адмирал Ракенин. — ответил Сотарис: — Но тем не менее прогресс есть. Я вышел на связь по иной причине: дело в том, что сканирование этой звёздной системы показало наличие крупного неестественного скопления нулевого элемента на четвёртой планете, и у меня есть основания полагать, что мы обнаружили протеанский комплекс. — Адмирал переслал информацию из вручённого ему планшета Ракенин. Адмирал сектора, получив данные, отвела взгляд, проверяя и их, и через некоторое время хмыкнула: — Действительно. Такое компактное скопление крайне необычно. Я так понимаю, в текущий момент вы не можете изучить его? — Да, в данный момент мой флот находится на орбите спутника материнской планеты аборигенов, готовясь к штурму главного города противника на планетоиде. По имеющейся информации на планетоиде присутствует один из вражеских политических лидеров, и его захват может значительно облегчить переговоры с аборигенами. Ракенин кивнула: — Я понимаю. Тем не менее я настоятельно рекомендую вам выделить одну эскадру для изучения этого скопления нулевого элемента. Если это действительно протеанский комплекс, его ценность перевешивает вашу текущую задачу. Критически важно установить над ним контроль и не допустить его попадания в руки аборигенов. Наследие протеан куда важнее возможного клиентского вида. — Я понимаю. — ответил адмирал. Понимал он также, что «настоятельно рекомендую» в случае Ракенин означало «приказываю»: — Я постараюсь выделить необходимый контингент. Тем не менее, в таком случае, я запрашиваю дополнительные подкрепления — одна из эскадр понесла серьёзные потери. — Вам будет выделено три дополнительных эскадры. — расщедрилась «Старая Карга»: — Но вы должны взять протеанский комплекс под контроль. Адмирал Ракенин, конец связи. — Голограмма адмирала исчезла. Адмирал вздохнул. Пожалуй, он мог бы выделить несколько крейсеров с прикрытием фрегатов и бригадой десанта для установления контроля. Но Юлару эта идея не нравилась — ему не хочется распылять свои силы. Не хочется — но придётся. В очередной раз Сотарис активировал систему связи: — Командор Трисолас. Перед вами стоит новая задача…