Мальчики не плачут

Шастун соскочил с подоконника и подошёл к кровати, буквально упав на неё. Веки потяжелели и стремились закрыться, показавшись в этот момент слишком тяжёлыми. Антон зарылся лицом в подушки и, прикрыв глаза, вытер влагу со своих глаз. Ему было стыдно и позорно, ведь он ревел из-за этого ублюдка, как какой-то влюблённый подросток. Ах, да… И, вроде, парень уже стал погружаться в сон, но из мыслей всё не выходил голубоглазый. Любит ли вообще Антон его? Может, это и вправду какой-то некий стереотип, обман? Ну не мог он влюбиться так быстро и в такого человека. Не мог… Но всё же спустя ещё полчаса раздумий, вздохов, поиска удобной позы, Шастун, наконец, уснул, желая вовсе завтра не проснуться и никуда не идти.

***

Зеленоглазый разлепил глаза и сразу же вскочил с кровати, потянувшись к часам. 6:40. Парень удивился тому, что он не проспал, ведь с его уровнем везения запросто можно было проснуться и в 9. Мальчик поплёлся на кухню и достал молоко из холодильника, делая пару глотков прямо из бутылки. Шаст хотел сесть за стол и позалипать в телефон полчасика, но глаза округлились, как только он вспомнил про домашку. А точнее про недоделанное домашнее задание по алгебре, которое он позавчера отложил на вчера. — Бля-ять, — не сдержавшись на выдохе произнёс Шастун и отложил телефон, вставая из-за стола и идя к себе в комнату. Он быстро достал из стола учебник по алгебре и тетрадь. Выходить ему больше чем через час, поэтому вполне можно успеть. Именно с такими мыслями Антон принялся за решение примеров. Спустя двадцать минут он встал из-за стола, закинул учебник с тетрадью в рюкзак и вернулся на кухню. Алгебру Шастун сделал быстро, ведь он был отличником, и все предметы ему давались довольно легко. Парень всё же плюхнулся за кухонный стол и взял телефон. Хоть времени на просмотр соцсетей оставалось всего с десяток минут, Шаст всё же успел зайти в Инстаграм, проверить Твиттер и пролистать всю ленту Вк. После чего он просто выключил телефон и запрокинул голову назад, прикрывая глаза. Было досадно осознавать, что сейчас по морозу топать в эту «колонию», опять терпеть издевательства со стороны подростков и парочки учителей. Антон направился в ванную. Зайдя в неё, он сразу умылся, увидев своё отражение в зеркале и подметив не самый лучший внешний вид. Спустя полчаса водных процедур, перебинтовывания руки и всего прочего, мальчик вышел из ванной комнаты и побрёл одеваться. Судя по всему, сегодня опять без завтрака. Хотя Антон зачастую ходил в школу голодный, ведь есть не очень-то и хотел по утрам, особенно, когда был «сыт» побоями и криками родителей. Парень открыл шкаф и осмотрел свою немногочисленную одежду, озадаченно хмыкнув. Он достал идеально выглаженную, слегка удлинённую чёрную рубашку и такого же цвета джинсы. Шаст нацепил всё это на себя, после встав перед зеркалом и оценивая свой внешний вид. Ткань тёмных джинсов обтягивала стройные ноги, а края свободной рубашки едва касались бёдер. Антону в принципе всегда было довольно сильно наплевать на свой внешний вид, но выглядеть хорошо всё же изредка, но хотелось. Шатен вышел в коридор и неспешно стал натягивать на себя чёрные кеды на не слишком высокой подошве и длинную тёплую куртку. Схватив рюкзак и выбежав из квартиры, парень сбежал вниз по лестнице, выходя на улицу и вдыхая прохладный ноябрьский воздух. Зябкий ветер пробирался под куртку и раздувал пшеничные волосы, от чего по телу бежали мурашки. По небу расплылись неизменные свинцовые тучи, и, несмотря на почти восемь часов утра, все ещё виднелась неяркая луна, которая совсем скоро затянется пеленой тучек и исчезнет, растворяясь во свете дня. Шастун вышел из двора, направляясь в школу. Спрятав нос в воротник тёплой куртки и идя быстрым шагом, он осматривал засыпающие деревья. Антон шёл, не обращая внимания на немногочисленных прохожих и думая о своём. Он вспоминал родителей, Арсения и его дружков, тот самый разговор с Позовым, как сидел в ванной и резал вены, вспоминал первый день в новой школе и «друзей» из старой. На самом деле удивительно, что он учится в этой школе неполные три недели, а уже успел стать изгоем, натерпеться много чего, обзавестись непокидающими его голову мыслями и, вроде как, влюбиться. Странно. А, может быть, он особенный? Может, всё происходящее с ним не минус, а плюс? Может, он сам всё-таки тоже не минус, а плюс? Антон опомнился лишь тогда, когда чуть не врезался в дерево, растущее возле ворот школы. Он вошёл во двор учебного заведения, оглядевшись по сторонам. Где-то кучками стояли подростки, кто-то уже заходил в школу, кто-то сидел на лавочке, желая оттянуть момент попадания в этот «ад». Шастун же выбрал второй вариант. Он забежал в школу, сразу почувствовав тепло, согревающее щёки и пркрасневшие от холода пальцы. Антон повесил куртку в гардероб и медленно поплёлся вверх по лестнице в кабинет русского языка. Урок начнётся через ничтожные четыре минуты, которые также можно потратить на повторение материала или домашнего задания. Но зеленоглазый выбрал более «разумный» по его мнению вариант — тупо смотреть в окно. По небу всё также тянулись грозные чёрные тучи, не давая ни шанса лучам солнца проникнуть на землю. Всё такой же морозный ветер срывал оставшийся покров деревьев, медленно опуская листву на асфальт, недолго кружа. Люди, больше походящие на зомби или роботов, двигались на работу, в школу, универ. Мимо проходили парочки, держащиеся за руки и хотя бы как-то скрашивая серое холодное утро компанией друг друга, согревая любовью и… Звонок прервал раздумья парня, который тут же пошёл к кабинету, пропуская толпу одноклассников и заходя самым последним, плюхаясь на родную заднюю парту среднего ряда. Как всегда, один. Как всегда, один по жизни… Но лучше быть одиноким, чем привязываться к кому-то, открывать душу, а потом получать плевок в неё. Чтобы кто-то ломал тебя, доставляя боль и страдания. Не хочешь, чтобы бросали — пусть будет некому бросать. Именно так считал Шастун большую часть своей жизни. Он снова погрузился в свои раздумья, не удосужившись даже записать число и классную работу, забив на возможные в дальнейшем проблемы. Антон прикрыл глаза, просто прислушиваясь к своим ощущениям. Порой он любил просто замирать и слушать свои чувства, словно заглядывать внутрь себя. В полной мере ощущать любой, даже самый маленький порыв ветра на кончике своего носа, ощущать, как всё от того же ветра слегка шевелится чёлка, как саднит перебинтованная рука, ведь в обычной жизни это не слишком ощущается, ибо мозг занят другим, тело тоже. Любил слушать стук собственного сердца и голос разума. Парень чувствовал едва подрагивающие ресницы и то, как пересохли губы. Он совсем не слушал учительницу, словно находясь за очень толстым стеклом, вовсе не пропускающим звуковые волны, давая мозгу расслабиться. Шастун приоткрыл глаза, уставшим взглядом осмотрев класс в пределах своего поля зрения. Учительница продолжала объяснять материал, ученики продолжали слушать. Антону захотелось накинуть капюшон тёплой безразмерной толстовки, которой, к сожалению, в данный момент на нём не было. Шатен всё же достал из кармана наушники и, подключив их к телефону, вставил в ухо один, включив музыку на полную громкость. Он взял свой блокнот, в котором часто рисовал. Вообще дома, в комнате Антона, был даже мольберт с красками, а в самом Антоне умение и желание рисовать. Зачастую мальчик так снимал стресс. Но на самом деле, если бы Шастун снимал весь стресс именно таким образом, то краски кончились бы за день, а все стены были бы давно изрисованы. Зеленоглазый также взял свой карандаш и начал вырисовывать на белом листе очертание лица, прорисовывая овал физиономии, носа, губ и глаз, после добавляя всё больше и больше деталей в свой рисунок, коротая время урока. До конца оставалось всего семь минут, которые, как казалось, уже не пережить. В наушниках играла песня «Между нами», а на глаза, как ни странно, наворачивались слёзы, которые хотелось сморгнуть и сделать себе легче. Хотелось зайтись в рыданиях и судорожно хватать ртом воздух, стараясь избавиться от истерики. Но ведь потом полегчает, правда?.. Но Антон считал, что плакать — позор, что показывать себя со слабой стороны — это слишком сильное унижение. Он ведь мальчик… Звонок. Шастун быстро запихал вещи в рюкзак и, опережая всех, выбежал из кабинета, быстрым шагом идя по коридору, сжимая руки в кулаки и напрягая челюсть, сдерживая рыдания и злость. Злость на самого себя за свою ничтожность и слабость, за то, что… Из раздумий Антона вырвал смех где-то сзади в противоположной стороне коридора, откуда-то из толпы школьников, медленно идущих по своим делам. Парень высмотрел в толпе Арсения и… Как его там?.. Серёжу. Они о чём-то беседовали и громко ржали, выкрикивая маты между собой и абсолютно не стесняясь иногда проходящих мимо учителей и других учеников. Шастун быстро сбежал вниз по лестнице и встал в угол возле кабинета химии, прижавшись к стене спиной. Может, не заметят?.. Антон глубоко вздохнул и съехал вниз по стенке, садясь на пол и прикрывая глаза.