Родимые пятна

      Поездка в горячие источники изменила многие жизни. Одноклассники стали понимать друг друга лучше. Самым большим удивлением для всех стало то, что Хлоя в автобусе требовала, чтобы Роуз немедленно пересела на место Буржуа. Ведь милую короткостриженные блондиночку Роуз посадили с Натаниэлем, чем вывели Хлою из себя. Буржуа за время поездки осознала почему она меньше всех задирала Ната, почему всегда старалась лишний раз посмотреть на него, и почему однажды почти спасла от толпы школьных хулиганов, пригрозив им именем мэра Парижа. Он нравился ей. И когда они остались наедине в комнате с бассейном, оказалось, что все вполне взаимно. Натаниэль лелеял надежду, что Хлоя вовсе не такая, какой выставляет себя перед публикой. И не заметил как Надежда перетекла в симпатию. — Хлоя Буржуа, в чем дело? — спросила опешевшая мадам Бюстье. Девушка закусила губу не в силах ответить на вопрос правдой. — Ох, мадам Бюстье, позвольте ей сидеть со мной. Хло не нравится, когда рядом со мной другие девушки, — он посмотрел на разозленную девушку самым милым и нежным взглядом, на который был способен, и Буржуа смягчилась. Учительница понимающе кивнула и улыбнулась. Кажется, мало кто из одноклассников удивился. С какого момента эти двое стали так близки? Маринетт посмотрев на них с минуту и интерес пропал. Сейчас ее волновало больше то, что ей приснилось этой ночью.       Она бежала по крыше. Руки были красными из-за крови. Была ли это ее кровь? Скорее всего. В следующий момент вокруг все сломалось, упало, разбилось, как стекло. Стало темно. Нет, было светло, это ее глаза закрылись. Разлепить очи казалось невероятной задачей. Все же получилось. Все как в тумане, мутное, очертания размытые. Вот только кошачьи уши было видно четко и ясно. Они были черными и, наверняка, мягкими. И вдруг резкая боль в районе груди. Маринетт проснулась и снова почувствовала, как ее родимое пятно с невероятной силой жгло, словно испепеляет. Маринетт поморщилась, вспоминая этот сон. Это подсказка, очевидно. Но подсказка для чего? Что она должна узнать? Или она настолько глупа, что не замечает чего-то важного? Почему же ей ничего не понятно? Чем больше она об этом думала, тем больше начинала болеть голова и воспоминания о снах, как по волшебству, начинали ускользать. Девушка стала чувствовать, будто скоро настанет страшный день и чувство тревоги, взявшееся, по сути, из ниоткуда, возросло до предела. Она глубоко дышала, чтобы подавить страх. Паника разлетелась по всему телу. Глазами она искала светлую макушку Адриана, потому что была уверена, что именно он сможет успокоить ее. В автобусе стало жарко и жутко тесно. Не хватало воздуха. Надвигается буря. — Ах... — вырвалось у нее. Алья обратила внимание на свою подругу. Вид у той был, мягко говоря, ошарашенный. Зрачки расширенные и взгляд, как у загнанного кролика, руки тряслись. А внутри с каждой секундой нарастало беспричинное беспокойство. — Мари, с тобой все хорошо? — рыжая коснулась плеча брюнетки, та вздрогнула. Алья глупой не была. Связать ее нынешнее состояние и то, что Маринетт рассказала об родимых пятнах, не составило труда. Сезар была крайне заинтересована в этом деле и пообещала себе, что докопается до истины и поможет подруге. Вот только где искать истину? — Г-где Адриан?! —ее голос сквозил отчаянием и беспомощностью. На нее уставились бесконечное количество глаз, потому что Маринетт почти кричала. Она взглядом искала его. Зачем сама не понимала, но резкая необходимость в нем заставляла ее это делать. Этот страх был необоснован и иррационален, Адриан должен понять ее. — Я здесь, — послышалось по правой стороне через три сиденья. Джулека сидящая рядом с ним встала и уступила место Дюпен-Чен. Она села и взяла его за руку и сразу же почувствовала успокоение. Страх отступил, но взамен пришел табун вопросов, на которые девушка озвучивала свои ответы. — Мне кажется, — говорила она очень-очень тихо, чтобы только Адриан слышал. — Наши пятна, квами и сны определенно связаны, ты сам уже понял. Во снах нас кто-то предупреждает о чем-то, о чем-то очень плохом, но я не могу понять кто и что, и что вообще случится. Я уверена, что шкатулки нам не просто так попали в руки. В них вся загвоздка. Я думаю, они знают все и нам нужно, как можно скорее поговорить с ними. Во сне я видела кровь на своих руках, а потом было больно. Теперь мне страшно. Поэтому нужно скорее узнать всё. Узнать всё стало просто делом чести. Ее интерес подкреплялся тем, что вместе с ней был Адриан. Но все мысли о том, что она влюблена в него гнала от себя, как отгоняла зверя с помощью огня. Вот ещё чего. Влюбится в него она считала унижением. Потому что этот пройдоха, пусть он и знаменитая модель, много раз обскавивал ее в том, в чем она была просто бог. Например, в стряпне. Да за это она была готова ему глотку перегрызть! Но все же, держа его за руку, ее сердце делало кульбиты в груди, и чтобы успокоиться она кусала губы. Червячок, такой назойливый, противный, говорил, то лучше, чтобы Агрест кусал ее губы. Этот голосок был тоненьким и тихим, так что игнорировать его было просто. — Что ты ещё видела? — голос у Адриана был натянут, как струна. На шее у него выступили жилки, а желваки бегали по скулам. — Уши, кошачьи уши, — Маринетт тяжело дышала. Ей было сложно отделаться от чувства тепла его руки, которое словно обжигало. Она нервно потрясла головолой, Адриан этого не увидел. — Они все время мелькали перед глазами. — Блин, сплошная неудача. Неудача. У него был Камень неудачи. Черный Кот. Такие коты приносят неудачу. Адриан. У него был Камень неудачи. Точно! — Адриан. Нам нужно воспользоваться квами. Адриан кивнул. Он понял, о чем говорит его собеседница. Все ответы хранились в шкатулке, но хотел ли знать их сам Агрест? Хотел, но боялся. К чему приведут их эти знания? Будет ли он достаточно силен, чтобы не сломиться под гнетом правды? Один он не справится, но вот если с ним будет Маринетт, он будет способен свернуть горы. Он видел в ней опору и поддержку и сейчас, держа ее за руку, он понимал: дело не в родимых пятнах, квами, снах и всего кавардак, что творится с ними. Дело в ее голубых глазах, в которых он готов потонуть, не прося помощи, в тепле ее тела, от которого он сгорал, в ее запахе, что пьянил рассудок. Он влюбился. Осознав это, сердце Агреста стало биться быстрее, долбясь об ребра. Парень посмотрел ей в лицо с осознанием влюбленности и она показалась ему не просто милой, а очаровательно красивой. Агрест был знаком с ней больше года, дружил несколько дней, любил несколько минут. Он почувствовал, как начал понимать смысл своего существования. Он должен быть ей другом, чтобы дать совет, должен быть братом, чтобы дать нагоняй, должен быть напарником, чтобы защитить, должен быть всем, чем только пожелает она. В этом была истина для него. Остальное мало волнующий фактор.

***

С прибытия в пустой, огромный и холодный дом, Адриан с горем пополам дождался времени, чтобы снова покинуть стены дома. Чувствовать одиночество, после того, как он прикоснулся к дружбе, было невыносимо. Он не находил себе места, метался туда сюда по дому, чем напугал Натали — правую руку своего отца. Она даже подумала, что младший Агрест что-то подхватил в поездке и нужно вызвать врача. Но парень выглядел просто взволнованным.

***

Придя к дверям дома Маринетт, парень и не подумал бы, что девушка ждёт его уже битый час и переживает за него. Поднеся палец к звонку, он чертыхнулся, потому что руки предательски задрожали, а в голове кружили мысли на подобии:«Что, если она вообще не переносит мое присутствие?». И если бы его не волновали сны, он бы так и не решился нажать на кнопку чертова дверного звонка. — Явился не запылился. — Открывая дверь, произнесла девушка. — Ага. — коротко ответил он, тяжело дыша. Маринетт впустила гостя в дом. Сказав родителям, что у них с Адрианом общий летний проект, который нужно закончить к началу учебного года, они отправились в комнату брюнетки. Боясь нарушить ту тишину, что повисла между ними, Агрест сел на кушетку и стал смотреть на то, как Маринетт освобождает стул от ткани, перекладывая ее прямо на эскизы. — Ты готова? — онемевшим от продолжительного молчания сказал Агрест. Он и сам был не готов ко всему, но нужно было сделать хоть что-то. — Нет, но мы должны это сделать, — она глубоко выдохнула. Девушка все продолжала активно убираться на столе, но на самом деле искала шкатулку. Наконец она нашла ее и, аккуратно сев рядом с блондином, посмотрела ему в глаза. — Прежде, чем мы откроем эти ящики Пандоры, — пытался пошутить Агрест, что у него получилось, потому что Маринетт улыбнулась. — Я хочу сказать кое-что важное, Маринетт. Чтобы мы сейчас ни сделали или узнали, знай, я защищу тебя. — Какие пафосные речи! Так и быть, я поверю тебе. Маринетт достала свою шкатулочку и открыла ее. Адриан проделал тоже самое. Они посмотрели друг на друга, будто прощаясь с прошлой жизнью. Они откинули свои страхи и слабости и приняли свою участь, хоть и в данный момент она была призрачной и не понятной. Два магических существа, материализовавшись, зависли в воздухе и наблюдали за своими новыми подопечными. Каждый из квами знал почему именно эти два подростка были выбраны, но озвучивать не решались. — Итак, — подала голос Маринетт. — Вы знаете все, что с нами происходит. Я имею в виду, сны, пятна, и почему вы оказались у нас. — Мы оказались у вас, потому что вы избранные. И вы знаете об этом лучше нас. — сказала красная квами. — Это мы уже поняли. — Адриан посмотрел на Маринетт, ожидая подтверждения своих слов. — Нас волнует почему нас мучают непонятные сны, а потом наши родимые пятна... Хм... Начинают болеть. Это же ненормально. — Э, не, парень, попредержи когти, — у чёрного квами, который походил на маленького котенка, был скрипучий и не очень приятный голос. — Даже если мы что-то знаем, вам мы ничего говорить не обязаны. Адриан фыркнул. Действительно, с чего бы им доверять этим необычным существам? — Тикки. — голос у Маринетт был холодным, от чего у Агреста по спине мурашки пробежали. — Нас выбрали, потому что у нас, — она посмотрела на Адриана, и шумно сглотнула. — Есть родимые пятна, верно? — Именно. У обладателей Камней Чудес удачи и неудачи весьма печальная история. Мы нашли вас, надеясь, что вы все исправите. — А ты все так же слепо веришь в это. Сколько раз мы совершали одни и те же ошибки? — чёрненький квами закатил глаза, чем заставил смутиться Тикки. Больше квами не проронили ни слова. Агрест и Дюпен-Чен были раздосадованы тем, что их новые знакомые почти ничего толком-то и не рассказали, от чего у ни сложилось впечатление, что все происходящее они себе понавыдумывали. Агрест самовольно развалился на кушетке и массировал виски. В комнате сейчас находились только он и квами, а Маринетт ушла, чтобы раздобыть еды для новых знакомых. В голове была тысяча и одна мысль и ни за одну не ухватиться. Он думал над словами квами и все больше убеждался в том, что он ляпнул Маринетт про реинкарнацию в горячих источниках. Тогда она сказала, что такого не бывает. Плагг сказал, что они в который раз совершают одну и ту же ошибку. Значит, это не первый раз из чего следует вывод, что они не первые. А какую ошибку квами совершают? И что должны исправить Агрест и Дюпен-Чен? У вошедшей в комнату Маринетт с подносом, был весьма озадаченный вид. Она поставила поднос с едой перед квами и стала сверлить взглядом окно. Ее мысли, в отличие от мыслей Адриана, текли более плавным руслом. Они должны что-то исправить, а это сниться каждую ночь Маринетт. Если ей удастся разгадать свой сон, то найдут способ решения. Для этого нужно принять силы квами и надеятся на лучшее. — Я думаю, что нам нужно трансформироваться, — сказала девушка, даже не смотря на Адриана. — Сначала послушай. Помнишь, я говорил тебе о том, что родимые пятна — это причина смерти в прошлой жизни? — Агрест задумчиво потёр подбородок. — Видишь ли, у меня есть основания думать, что мы реинкарнация наших прошлых «Я», которые умерли при весьма загадочных обстоятельствах. — Даже если ты прав, Адриан, мы никогда об этом на узнаем. Тикки сказала, что мы должны что-то исправить. Значит, пора принять квами, — сказала Маринетт, надела серьги и прошептала слова трансформации. Через миг вместо обычной школьницы стояла девушка облаченный в красный в черную точку костюм. Спандекс обтягивал как перчатка все округлые формы юной героини. Она почувствовала как все ее тело стало сильнее и изящнее и наполнилось гибкостью. Адриан тоже изменился, после того, как надел кольцо и тоже трансформировался. Весь его вид говорил о том, чтобы к нему не подходили — не поздоровится. Он чувствовал, что стал сильнее морально. Сейчас он не жалкая модель своего отца, а совершенно сводный бродячий кот. Его тело также приобрело грацию, мышцы наполнились силой. Их трансформация происходила синхронно. Они открыли глаза и смотрели друг на друга. Вот что им снилось. Они догадывались, но сейчас все подтвердилось. Адриану снилась она. Маринетт снился он. И сейчас их мучило чувство дежавю. — Ты... — сказали они одновременно, не в силах продолжить фразу. Они поняли. Они теперь знали, что им ждать. — Маринетт. Не бойся. Ты никогда не увидишь на своих руках кровь. Адриан говорил правду. Он не допустит, чтобы ее нежные ручки окрасил алый цвет, он сам возьмёт на себя это. С этого момента на его плечи легла ответственность за ее жизнь. Если того потребует ситуация, он сам умрет, но она будет жить. Потому что она этого заслуживает. Так он думал. В принципе, мысли Маринетт не отличались. Она поклялась тоже защищать его. Маринетт поджала губы. Ее лицо было серьезным. — Я думаю, что никто не должен знать кто мы под масками. И это не обсуждается. — Как скажите, моя Леди, — парень картинно покланялся. — Как прикажите Вас звать? Маринетт призадумалась. Ей понравилось, как блондин назвал ее Леди. Значит нужно отталкиваться от этого. Она посмотрела на свои руки. Красные в черный горох. Божья коровка. «Замечательно! Баба жук! Лучше не придумаешь... Леди Жук? Хм... Леди... ЛедиБаг!» — О, мсье, зовите меня ЛедиБаг! — она изобразила, будто сейчас в длинном бальном платье и сделала реверансе. Потому игнорируя смешок, она оглядела своего напарника. Ох, весьма забавно: накладные кошачьи уши, растрёпанные пшеничные волосы, черная маска, закрывающая пол лица и глаза... оу, черт, они были полностью зелёными, будто он надел склеры, и только вер реальный черный зрачок напоминал, что это действительно глаза. Девушка подошла к коту и взялась за бубенчик, который украшал его шею, и потянула вниз чуть ниже ложбинки между ключицами. — Ты так не выглядишь, как девственник. — ответила она на немой вопрос Адриана. Тот лишь вскинул брови, игнорируя позыв расписать себя, как заядлого Казанова-любовника. — Ну, а как мне тебя называть? — Хах, раз я кот и в черном, то, пожалуй, Кот Нуар к Вашим услугам, ЛедиБаг. Ну, что дальше будем делать? — Нужно уйти отсюда куда-нибудь, где нас не увидят мои родители. Они вышли на монсарду. Повисло молчание. Они принялись рассматривать свое оружие. Эти штуковины совмещали в себе кучу функций: боевое оружие, коммуникатор, навигатор, даже доступ в Интернет был. Занятные вещицы. У Кота был жезл, у Леди йо-йо. Не долго думая, Леди кинула свое оружие и оно, как по волшебству, зацепилось за трубу на крыше. Она успела схватить Кота за руку и в этот же момент они взмыли в вверх. Посадка была не из лучших. — Никогда больше не возьму билет на твою авиалинию, — корчась от боли, Адриан попытался встать, но его прижимало тело Маринетт. — Я ещё покажу тебе высший пилотаж, Котик. — Мур. Они рассмеялись. Это было определенно круто и весело.

***

ЛедиБаг и Кот Нуар прыгали и бегали по крышам Парижа, который уже накрыли сумерки. Они веселились как дети, играли в прятки и догонялки, при этом привыкая с своим новым способностям. Маринетт бежала быстрее и дальше, аккуратно обходя все препятствия, училась использовать йо-йо, даже пару раз успешно поймала Кота. А Адриан поражался своей ловкости и как он умело цеплялся своими когтями за выступы. Они забыли обо всем : о своих проблемах, родителях, тыкающих в них пальцем прохожих. Сейчас были только они и свобода, горящие лёгкие от нехватки воздуха и приятно ноющие мышцы от усталости.

***

В большом особняке в 16 округе Парижа стояла гробовая тишина. Лишь верные слуги и подчинённые сновали туда-сюда, с опаской обходя дверь в кабинет хозяина. Высокий широкоплечий мужчина лет сорока пяти на вид стоял возле панорамного окна и смотрел на свой заботливо ухоженный садовником двор. Ему всегда нравились кустовые розы. В саду их было достаточно много, чтобы можно было ощутить их еле уловимый аромат. Кустовые розы всегда служили ему вдохновением вместе с огромным портретом (от потолка до пола) очаровательной белокурой женщины. — Хозяин, они объявились, — послышался тоненький голос падали мужчины. Тот заметно напрягся и томно улыбнулся в предвкушении. — Пора, — сказал он.