На распутье избитых дорог

Данте устало выдохнул, опуская демонический меч и сумрачно хмыкнув, посмотрел на изможденного и чумазого как черт братца, волосы которого пребывали в живописном беспорядке. Вергилий, досадливо поморщившись, убрал Ямато в ножны. — Весело, ничего не скажешь. Эти демоны меня уже достали. Как же мне не хватает музыки… что-нибудь этакое, живенькое. AC/DC например, а то эта тишина уже на уши давит. — Это Преисподняя, Данте, здесь всегда так. Учись слушать и слышать тишину, и может быть, в следующий раз мы не пропустим момент атаки демонов из-за твоей болтовни. — Или у меня глюки, или… — Данте тряхнул головой, отгоняя морок, казалось что откуда-то издали доносится молодой женский голос, который явно подпевал любимой песне. — Я тоже что-то слышу, — насторожился Вергилий и повернулся в сторону откуда доносился голос, который все приближался к ним, — только бы не сирена… иначе нам конец. — Пробормотал он, обнажая катану. — Это которые Одиссея захомутали? — Рад что ты хоть что-то из книг прочел. — Я смотрел фильм, — задорно ухмыльнулся Данте, довольный тем, что сумел задеть братца. Вергилий сумрачно фыркнул с пренебрежением во взгляде. Сумрак перед ними сгустился, показались смутные очертания дороги и ночного города, словно мираж, а в свете фонарей, засунув руки в карманы кожаного плаща шла девушка. Очертания становились с каждым мгновением все четче. Она подпевала песне в наушниках, голос лился словно воды реки, стелился туманом, обволакивая сознания и погружая в нечто вроде транса. Тишь ночная бьет тревогу, За порог не гляди. Ночью бродит по дорогам Тот, чье имя Самди. Дверь захлопни в полнолунье, Скрип, ключа поворот. Тот, кого боятся люди, Ходит мимо ворот. Тот, кого боятся люди, Ходит мимо ворот. Внезапно она остановилась перед ними, янтарные глаза обвели унылый пейзаж, а за её спиной колеблясь за маревом портала, дышал и жил ночной жизнью большой город: горели фонари, изредка по пустынной дороге проносились машины и городской транспорт, до близнецов донесся легкий летний ветерок, словно глоток жизни, который придал им сил. — Вы заблудились? — спросила неизвестная мелодичным голосом, сняв с макушки и повесив наушники на шею, с любопытством глядя на полудемонов. Вергилий понял, что она пребывает в некоем измененном или трансовом состоянии, поскольку миловидное лицо не выражало почти никаких эмоций. Возможно, это вообще некая межмировая сущность, которая путешествует по тропам реальностей и случайно забрела во владения Мундуса по только ей известной причине. — Нам нужно вернуться… в Редгрейв, — первым нашелся Вергилий, понявший, если они сейчас упустят свой шанс, то рискуют застрять здесь… надолго. Неизвестно когда им повезет наткнуться на прорыв, ведущий в мир людей. Кем бы ни было это существо, оно настроено довольно благодушно и вроде бы вовсе не собирается нападать на них. — А, так это же из Devil may cry, — догадалась девушка с лёгкой улыбкой, — тогда нам туда, — взмах изящной кисти, словно она повторяла за кем-то этот жест с легкой лукавой улыбкой бросив взгляд на онемевшего от изумления старшего сына Спарды, — а я думала вы выглядите несколько иначе, — проговорила она, с интересом косясь уже на Данте, который дружелюбно подмигнул, портал тем временем перебирал панорамы города, мелькнули даже корни Клипота на фоне руин, — вот ваша ветка реальности… кажется, — девушка кивнула на портал, за которой освещенное лучами дневного света располагалось полутемное помещение конторы в довольно запущенном состоянии. — Ты с нами не идёшь? — спросил Данте, нерешительно приблизившись к неизвестной, заглядывая в её невозможные глаза, в которых казалось растворился целый океан света, стараясь запомнить каждую черточку совершенного лица. — Данте… сейчас перед вами находится всего лишь моя душа. Я путешествую по мирам, погрузившись в медитацию. В жизни я выгляжу иначе. Если я преодолею барьер… То мне придётся умереть в моём мире и родиться уже в вашем, — снисходительно проговорила незнакомка, покачав рыжеволосой головой. На миг легендарному охотнику на демонов показалось, что в прическе мелькнули и исчезли лисьи рыжие ушки. — Наклонись, — попросила она с лукавой улыбкой, Данте уже догадываясь, чего хочет от него девушка, выполнил просьбу. Нежные, бархатные губы с привкусом морской соли прикоснулись к его обветренным, шершавым губам. Смущенно отстранившись, девушка заалела щечками и подтолкнула мужчину к проходу, — не теряйте времени, Мундус долго ушами хлопать не будет, — проговорила она, озабоченно нахмурившись и глядя на Вергилия, который с невозмутимым видом дожидался брата у марева перехода, — может, еще встретимся. Время вещь довольно относительная. — Как тебя звать-то? — спросил Данте, любуясь незнакомкой. Ему вдруг стало стыдно за то, что он такой грязный, весь в демонской крови и пыли стоит перед вполне обычной милой девушкой. Одежда охотника на демонов только чудом не разваливалась на части, держась на одном честном слове. - Что тебе в имени моём? — клыкасто улыбнулась рыжая, на её макушке появились из прически пушистые лисьи уши. Она с неожиданной силой толкнула Данте в грудь двумя руками, отчего он вперёд спиной влетел в портал, следом по полу кубарем покатился Вергилий. Затормозив он, стоя на одном колене и придерживая ножны с катаной, поднял голову, чтобы увидеть, как по серому песку шагает стройная девушка, постепенно истаивая в воздухе, словно мираж. Спустя миг портал исчез. Обоняние демона подверглось жесточайшему испытанию, поскольку к запаху грязной одежды и немытого тела прибавился аромат канализации, застарелой пыли и гниющего мусора. — Данте… и ты здесь живёшь …?! — За счета некому платить было, ясно. Пока я бродил с тобой по Преисподней хрен знает сколько времени, всё отключили, ничего не работает, — проворчал Данте, поднимаясь на ноги и морщась от царящего в конторе амбре. — Здесь… бардак, — недовольно проговорил Вергилий, брезгливо сморщившись, под ноги попалась пустая коробка из-под пиццы. Весьма не вовремя лишенный подпитки энергией Преисподней организм дал знать о своих потребностях. Завывания пустого желудка вызвало недовольство и желание его чем-нибудь заткнуть, — лучше бы я остался в Преисподней. Там хоть есть кем перекусить. — Не напоминай мне об этом, братец! — предупреждающе прорычал Данте, в памяти которого еще было свежо воспоминание о том, как после очередного ранения Вергилий распотрошил какого-то демона, отрезал куски плоти Ямато и предложил истекающее кровью мясо ему, измученному и уставшему после схватки. «Тебе нужно восстановить силы. Ничего иного здесь мы не найдём. Ешь», — и подавая пример, вгрызся в свой кусок зубами с невозмутимой миной, сидя на камне и обозревая окрестности настороженным взглядом. Данте тогда рухнул на землю рядом и давясь от омерзения, принялся потихоньку откусывать от внушительного сырого демонического стейка. Огонь разводить им было не из чего и не чем. — В жизни не ел ничего более мерзкого! — Ну да… а тогда-то с таким аппетитом мясо демона-ящера уплетал, аж за ушами трещало после недельной-то голодовки, — усмехнувшись, заметил Вергилий, — зато силы восстановил и раны зажили. — Ты куда?.. — поинтересовался Данте заметив, что братец куда-то уже навострил лыжи и направляется к выходу. — Сниму номер в мотеле, там хоть помыться и поесть можно, — тут Вергилий вспомнил, что у него после воскрешения и денег-то нет. Положив руку на ручку двери, он обернулся к брату с задумчивым выражением во взгляде, — правда для этого мне понадобятся некоторые средства, но думаю с этим не возникнет никаких проблем. — То есть ты ограбишь какого-нибудь бедолагу, — догадался Данте недовольно нахмурившись и устремился за усмехнувшимся братом, — ну уж нет, будет лучше если я пойду с тобой и присмотрю, чтобы ты не натворил чего. И я нашел в тайнике пару сотен баксов, — выйдя на улицу, он похвастал небольшим свертком стянутых резинкой банкнот. — Отлично, тогда ты платишь, — кивнул Вергилий. Сыновья Спарды шли навстречу новому дню, не обращая внимания на взгляды прохожих. Полы плащей превратились в лохмотья, покрылись пылью, грязью, их собственной кровью и кровью демонов, лица в ссадинах и синяках, под глазами залегли тени усталости. Данте со скрытой завистью покосился на гладко выбритого братца, который, не смотря на довольно потрепанный вид, умудрялся поддерживать свою одежду и внешность в относительном порядке. Сам же он по брови зарос седой щетиной. Не демоническим клинком же ему бриться, он не настолько сумасшедший чтобы скоблить лезвием лицо, рискуя отрезать что-то важное в процессе. Это Вергилий за годы жизни в Преисподней приспособился, глядя в отполированную чешуйку до зеркального блеска какой-то демонической твари, Ямато себя наяривать с таким самодовольным видом, что каждый раз Данте нестерпимо хотелось врезать тому по роже.