Bus stop

      Погода стояла в меру прохладная. Ветер приятно ерошил пряди волос, тёплым дуновением «оглаживая» своими потоками. Солнце стояло высоко, демонстрируя ясное небо, но сопровождая, увы, не такие уж ясные мысли. Спутанные и спонтанные. Здания рядом образовали скупые тени, подле которых бегали ребятишки с мячом. Так забавно наблюдать за этим со стороны. да вот только. Вместе с этим «забавно», Томас испытывает странную тоску. Глядя на пластиковые окна высоток, его посещают мысли о печальных серых и унылых взрослых. Работают на нелюбимой работе, приходят уставшие, слушают упрёки начальства, оплачивают кредиты и счета. А ведь когда-то каждый из них хотел стать кем-то особенным. Ни чем не похожим на других; космонавтом, художником, визажистом. А что сейчас? Сейчас лишь бесчисленное количество утерянных со временем нервных клеток, а между тем и обязательные рамки. Повезло, когда при подобных обстоятельствах люди ещё не ломаются. Невольно, Том приходит к мысли, что. Может у него всё не настолько уж и плохо? Он сетует на судьбу из раза в раз, но есть люди, которым в разы тяжелее, верно? А у него ещё есть время и возможность быть.. другим. Ни на кого не похожим, единственным в своём роде.       Томас сидел на скамейке подле небольшого магазина какой-то дешёвой китайской пиротехники, которая если не разойдётся в небе яркими огнями, то однозначно оторвёт тебе руку. Забавности вытекающие в трагедии. Ирония? Да, определённо. Сейчас Риджуэлл не искал в своём нахождении здесь ни единого смысла. Непонятно, как он дошёл до этого магазинчика, который, пожалуй, в жизни здесь никогда не видел. Даже концерт Джастина Бибера выглядел бы куда более гуманно, нежели ходить куда-то. На деле, это маленькое здание постоянно сменяло отрасли своего направления из-за бесчисленных арендаторов. Курсы йоги, магазин обуви, обитель флориста и ателье. Вопрос состоит в другом: как он в целом пришёл сюда? Да и зачем? Бесцельные хождения были способом вспомнить, что ему нужно из более примитивных вещей, в духе, неожиданно закончившейся бутылки столового уксуса или же неудержимой хотелки в виде карамели на палочке. Ничего из вышеперечисленного, исключительное желание скрасить время и оттянуть оное до момента непосредственного контакта с самим собой. Стыдно признавать его нынешнее тоскливое состояние, но он не был одиноким. Местами, чувствовал себя таковым, от того сейчас и бегает от своей тени. Вероятно, подростковый максимализм затянулся, но, от части, он не может более конструктивно объяснить своё присутствие здесь, что объясняется нежеланием оставаться один на один с собой же. Петляя по закоулкам разнообразных путей домой, желание отпало и он свернул куда-то в сторону. Хах, после подобных решений обычно что-то происходит, верно? Как те дешёвые мелодрамы и бесчисленное количество книг: ты идёшь по бульвару, опечаленный своей судьбой и тут.. его ладонь на твоём плече, ты оборачиваешься и он одаряет тебя нежной улыбкой. А дальше всё, как в дорамах.       Томас совсем тихо усмехнулся своим мыслям, но в момент лишь шумно выдыхает. День выдался сумбурным. Единственной ложечкой мёда в пучине терпкого дёгтя был.. Торд? Такое располагающее к себе имя. Одно лишь произношение, а на душе так тепло..       Риджуэлл на выдохе прикрывает глаза, улыбнувшись. С каких пор все его мысли сводятся к одному и тому же? На деле, Риджуэлл не верил в любовь с первого взгляда, но здесь смело может использовать формулировку «влюблённость». Приходить домой после тяжёлого рабочего дня с мягким «Торд, я дома».. Видеть чужую улыбку..       Том за весь этот разговор в автобусе так терялся, да вот только мимику своего «незнакомца» запоминал. Как мягко вскидывает он брови в толике недоумения и как поддавался тихому смеху от собственного смущения. Он ведь ни один смущён этим? Он не единственный, кто придал этому знакомству так много смысла?..       — Торд, — одними лишь только губами шепчет Риджуэлл, но чуть выпрямляется, сглотнув; у него в контактах есть номер Ларссона.       Да вот только.. Написать? Прямо сейчас? Позвонить? Бред, он не сможет и лишь разочарованно накрывает лицо ладонями, уже с меньшим упоением выдохнув. Неуверенный ни в чём в этой жизни. С каких пор он так тешит себя мыслью о том, что это всё не временное? Пустое, простое знакомство. Они могут пообщаться с пару дней, а потом? Что потом? «Ох, чел, мы с тобой так классно сдружились, может поиграем в плойку»? А что скажет Томас? «Чел, я хочу держать в руках не джойстик, а браться за твою руку. Ну, и за член, по возможности». Блеск. Риджуэлл сглатывает, но после же шумно вздыхает.       — Возьми себя в руки, тряпка, — Том едва ли не рычит в злобе, скорее на самого себя; сложно, блядски сложно.       Почему самому последнему мудачью в лице Эдуардо достаётся всеобщее внимание и любовь, которой тот пользуется как жвачкой. И Бейкер чувствует себя так.. естественно, будто быть «верхушкой»–его законное призвание с самого рождения. И пока он столь уверен в себе, Риджуэлл мучает себя страхами о чужой возможной гомофобии, не говоря уже о грязных сплетнях. Они разносятся с молниеносной скоростью, а ему ни в жизни бы не хотелось услышать краем уха даже малейший разговор незнакомых ему людей о том, что какой-то черноглазый мальчишка помешанный гей, что занимает все участки своего тела (какие можно и какие нельзя) большими фалосами. На него свесят всех собак. Каждого извращенца хоть раз жившего на этой чёртовой земле, окружение будет олицетворять в нём. А после.. стирать с парты ругательства, и ненавидеть себя вдвойне, просто за факт того, что ты немного не такой. Больно.. Казалось бы, ему уже давно должно было быть похуй, но он боится себя и боится, что друзья под натиском окружения.. уйдут? Он боится стать балластом и проблемой. Ему жизненно необходим тот, кто разделит его полёт мыслей. Но он также блядски боится вывалить всё это наружу подноготную. Боится увидеть отвращение в чужих глазах, а уж тем более в холодных, полюбившихся, серых?.. Томас поджимает нижнюю губу; он слишком рано думает о подобном.       Глубокий выдох. Он позволит себе эту роскошь. Короткое сообщение Торду, но лишь по приходу домой. Тогда, когда он будет в своей среде обитания. Один на один с собой, с впечатлением того, будто родные стены защитят его от любого колкого ответа норвежца. Но, для начала, было бы неплохо взять какую-нибудь сладость, и он решается на баночку содовой, поднявшись со скамейки. Небольшая птица облюбовала аккуратную резную спинку скамейки, вызвав в Риджуэлле лишь чуть тоскливую улыбку. Может, всё не так уж плохо?

Вечером

      В комнате стояла лёгкая приятная прохлада, в последствии приоткрытого окна. На улице уже горели фонари, холодным светом озаряя асфальт, да и во многих домах его квартала уже давно зажёгся свет. Музыка из динамика ноутбука так мягко играет уже изученные мотивы и Риджуэлл расслаблен каждой клеткой собственного тела. На деле, вероятно, ему уже давно пора было задуматься о том, чтобы посещать какую-нибудь секцию, чтобы скрасить своё времяпрепровождение чем-то отличным от простых полежанок, но вставал ряд из определённых табу в подобном: 1) социальность должна быть не то, чтобы развитой чертой, а частью тебя, чёрт возьми, всем своим естеством ты должен источать дружелюбие, смешанное с понятной формулировкой «я, конечно, открытый, но если понадобится выбор между взятой высотой и вами, то я обязательно выберу первый вариант»; 2) умения и самооценка должны быть в стабильно равном уровне, иначе из-за несоответствия оных ты будешь чувствовать себя лузером, даже если умения будут отточенны от и до; 3) время и желание, ибо если их нет, то и смысла, соответственно, тоже.       Томас переворачивается на спину, на выдохе оглядывая потолок. Домашняя футболка кажется такой большеватой, едва скрывая чёрные боксеры и немного бледные бёдра. Вероятно, ему стоит появляться на улице в более открытом виде, а не закрываться хреновой кучей шмоток. Человек-футляр, ей богу.. Ладонь тянется к кружке с кофе и Том делает глоток. Смятое тёмно-синие одеяло, что напоминало своим цветом ночное небо, лежало подле Риджуэлла; скомканное и брошенное, как и старый медвежонок, которого Том хранил скорее как напоминание о детстве и родных, нежели как друга. Ему нравится смотреть на швы подле лапок медвежонка, на плюшевую «шёрстку», что повидала уже не мало всего на своём веку, и не первый раз уже была подвержена бережным ладоням матери, что зашивала игрушку младшего. Том до последнего не хотел расставаться с ней. Телефон лежал на собственной груди, придерживаемый ладонью. Сообщение до сих пор висит в непрочитанных. Том взволнован и перепроверяет гаджет раз за разом, будто в мнимой попытке разобраться, не оступился ли он, не сказанул лишнего. Боится показаться идиотом? Хах, Риджуэлл, вероятно, ты и есть он, самую малость..

«Привет? Надеюсь, я не потревожил тебя, сегодня день выдался довольно сумбурным, вероятно, вечерняя переписка будет небольшой возможностью обсудить то, что мы не успели обсудить в автобусе»

      Том утыкается носом в подушку и глубоко выдыхает. Он просто излишне накручивает себя, волнуется, впадает в панику, в последствии которой творит непонятные вещи, за которые после скоропостижно стыдится. И, нет, это даже не столько шалящие вместе с взрослением гормоны, сколько черта его беспокойного характера по отношению к людям, которыми он хотя бы немного дорожит.. Порой сам изумляется собственному умению раздувать незначительные вещи до геометрических прогрессий. И это не есть хорошо. Он знает, но ничего не может с этим поделать.       Том едва-едва опускает взгляд на смятое одеяло, но после же глубоко выдыхает, прикрыв ненадолго глаза, будто в попытке немного подуспокоиться, тем временем как брови невольно свелись к переносице. Вся его жизнь напоминает ему сущий беспорядок. В голове.. В голове самый настоящий бардак из всевозможных мыслей. Хочется взять гитару, какую-нибудь машину, травку, и укатить под нирвану в странствие по городам штатов.. Играть всякую хрень, наткнуться на компанию панков и просто жить в своё удовольствие, видеть смысл в чём-то малозначительном и неприглядном, на первый взгляд. Томас хочет жить.. Так, чтобы в сорок сдохнуть под спидами, и не думать о том, что будет завтра; как прожить день-другой.. Он хочет свободы.. Хочет быть собой.. Расправить крылья и кричать, надрывая глотку и связки, пугая всевозможное зверьё.. Он хочет перестать бояться..       — Как долго это вообще может продолжаться?.. — Томас поджимает нижнюю губу, но лишь укладывает ладонь на футболку, сжимая ткань в области груди, вынуждая телефон скатиться по его боку на матрас.       Только ком накопившихся проблем встревает в глотке и на телефоне эхом раздаётся короткое уведомление нового пришедшего сообщения. Риджуэлл даже как-то невольно чуть вздрогнул, но после потянулся к телефону, оглянув экран гаджета. Сердце сжалось:

«Привет, прости, что так долго, я только-только возвращаюсь домой. Погода просто чудесная, а ещё надо было изначально быстро записать и твой номер. Если бы не упоминание автобуса, то я бы встревожился, Том ;)»

      Риджуэлл рефлекторно приподнялся, вчитываясь в строки, но лишь улыбнувшись краешком губ. Хах, всё-таки видеть своё имя и впрямь трогает душу.. Это знакомство было быстрым и спонтанным, да и было бы неудивительно, если бы Торд забыл.. Но помнит. И это просто чертовски здорово.. Настолько, что Риджуэлл теряется, точно ребёнок, наотрез забыв о том, как вести диалог. Томас потирает ладонью собственную щёку,

Вы (21:44): «И не страшно тебе прогуливаться одному в подобное время?»

фрик из автобуса (21:46): «Улица освещена, так что я в полном порядке, пусть и идти ещё далековато. Безумно скучно, но я рад, что ты написал»

Вы (21:46): «Ох, не постесняюсь спросить, но где ты сейчас?»

фрик из автобуса (21:49): «Прости, но я не особо разбираюсь в улицах, но, если не ошибаюсь, то отошёл от остановки на которой ты обычно заходишь в автобус. Символично, да?»

Вы (21:50): «Так. Подожди-подожди, ты прошёл дом с садовыми гномами и импровизированной мельницей?»

фрик из автобуса (21:51): «Ты сейчас шутишь что ли? Этот дом, как из фильмов ужасов?»

Вы (21:52): «Я могу тебя сейчас встретить, если ты хочешь, само собой разумеющееся.»

фрик из автобуса (21:55): «Было бы неплохо, думаю, ради подобного я бы не был против постоять лишние пару десятков минут около этого жуткого дома.»

Вы (21:57): «Как мило, ахах, хорошо, постой минуток пятнадцать»

фрик из автобуса (22:00): «О’кей, спасибо тебе, я буду стоять около этого страшного дома <:)»       Риджуэлл сглатывает, откладывая телефон в сторону. Ради всего прекрасного, сейчас он выглядит так потрёпано, зачем он организовывает эту спонтанную встречу даже без единой мысли о том, как он будет выглядеть и будет ли готов к ней морально?.. И Томас спешно поднимается, шепча под нос какие-то неразборчивые маты. Торд сейчас через пару домов, медлить в априори нельзя. Ладонь тянется к джинсам, тем временем как сам Томас искренне пытается совершить два действия одновременно: надеть джинсы и снять пижамную футболку. Ох, боже, едва закончив и застегнув ширинку, наспех берёт какую-то футболку.       Он чуть оглядывает дисплей телефона. Затишье, но между тем ладонь зарывается в пепельно-русые пряди, поправляя. Томас успевает только шумно вздохнуть, но после же поднимается и шагает вниз, накинув на плечи джинсовку. Горе луковое, а не парень.. Сейчас он всё делает наспех и искренне надеется, что это не выйдет ему боком.. Он хочет встречи, но и в момент, хочет закрыться, боясь, что ожидания подведут его. Хотя, вроде как, он морально готовит себя к подобному. Шумный выдох, счёт до пяти и он выходит из дома, закрыв входную дверь на ключ. В последствии всей неожиданности встречи, умудрился забыть выключить ноутбук и поправить постель. Хах, боже.. На улице было в меру прохладно, но Риджуэлл всё равно робко ёжится, осторожно расправив плечи. Да, его бодрит сего рода обстановка, но он чуть оглядывается по сторонам и шагает со ступенек ведущих в дом на лощённую камнем дорожку, ступив подошвой кед на тротуар. Хах, да, уж, он видит одинокую фигуру в стороне, что едва-едва освещал свет от чего-то малозначительного. Похоже, Торд решил скоротать время за телефоном. Да вот только Томас чуть неуверенно поджимает ладонь к груди, не решаясь привлечь чужое внимание. Он шагает и машет рукой лишь тогда, когда от шума чуть постукивающей обуви среди немного пустынной улицы, Ларссон приподнимает голову, взглянув в его сторону,       — Ты довольно быстро, — Торд дружелюбно улыбнулся, оглянув Томаса, чем вызвал у Риджуэлла лишь чуть более дружелюбную улыбку, но заставил растеряться касанием к своему плечу; мягким, скорее постукивающим, — и вновь привет, ахах, мне нужно было заскочить кое-куда по пути до дома, не против составить мне компанию? Не волнуйся, до полуночи будешь дома, будет весело.       И Риджуэлл лишь чуть недоумённо оглядывает норвежца. Но поддаётся омуту чужих серых глаз, на выдохе тихо усмехнувшись.. Ради всего святого, раньше о подобном он мог только думать, а сейчас на улыбке осторожно кивает, заставив его нынешнего спутника тихо по-доброму рассмеяться, а затем и вовсе кивнуть в сторону тротуара,       — Пойдём, — Ларссон тихо рассмеялся.

Как там?.. После спонтанных решений что-то обязательно происходит? «Его ладонь на твоём плече» и всё в этом духе?.. Мечтай, Риджуэлл, всё обещает быть куда более интересным