***
— Саске? — сипло произнёс Наруто. Он проснулся, лежа на чём-то мягком и тёплом. Чём-то живом. Он лежал головой на животе Саске. Как он оказался в таком положении, мог знать только сам Учиха. Тот на удивление не спал и лениво перебирал пшеничные пряди волос. «Совсем уже ебанулся» — подумал сам про себя Саске, когда ему пришла в голову эта идея. Но в сложившейся ситуации фраза про одноразовую жизнь была весомым аргументом. — М-м? — продолжая задумчиво смотреть в небо, отозвался брюнет. — Ты что делаешь? — Наруто тоже не спешил вставать. Его до сих пор подташнивало от любого движения. Решив сразу предупредить, Узумаки добавил: — Секса не будет. — Я и не хочу, — он быстро поправил себя: — Хочу, но не сейчас. Узумаки глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Как там Боруто? Скучает, наверно. Как Хината справляется со всем этим? Наверняка сын постоянно спрашивает, когда папа вернётся. А она думает, что Наруто мёртв. Мысли сами лезли в голову, и стало грустно. — Саске, тебя хоть кто-то ждёт, ищет? — Единственный человек, который стал бы — лежит закопанный на этом острове, — безэмоционально произнёс Учиха и зевнул. — А кто-то из любовниц-любовников? — Может, Сакура, не знаю. Но похуй на неё, если честно, — вяло сказал Учиха, накручивая прядь на палец. — А Хината, наверное, сама не своя от горя. Боруто не понимает, а она же.. она думает, что я погиб, — Наруто перевернулся и лёг на бок, лицом к Саске. — Мы не сдохнем здесь. Нас найдут, — Учиха не переставал играть с волосами и гладить по голове Наруто. Так делала Хината, когда Наруто было плохо. Так могла бы делать и его мама. Это успокаивало, и Наруто верил Саске. А потом Узумаки обратил внимание на одежду Учихи. Футболка пахла слишком знакомо, да и выглядела тоже. Наруто приподнялся, чем заслужил заинтересованный взгляд чёрных глаз. А Узумаки непонимающе смотрел на футболку, а потом и на брюки Саске. — Ты.. где это взял? — Приплыли ещё чемоданы. Доставщик оказался весьма молчаливым и не взял чаевых, — Учиха тоже привстал и пожал плечами. Он не был уверен, может ли затечь живот, но кажется, у него смог. — Это мои вещи, — всё ещё ошарашено говорил Наруто и стал озираться вокруг в поисках чемодана. — Двойная удача. Я также нашёл свой, — Саске потянулся, а затем указал в сторону багажа. Наруто быстро зашагал к чемоданам. — Быть не может. Я до сих пор поверить не могу. Саске, это мой чемодан! — радостно воскликнул Узумаки, о чём тут же пожалел. Голова будто раскололась буквально. — Угу. — Снимай мои шмотки, — беззлобно сказал Наруто. Какая-то глупая ревность заиграла в нём. — Только, если ты сам их с меня снимешь. И отсосёшь. — Пошёл ты. Боже, тут рамен, я спасён! — несмотря на головную боль и общее недомогание, Наруто светился от счастья. — Ставь чайник, ну пакет то есть. Я угощаю! — Тебе нельзя на пустой желудок такую пищу, придурок, — Саске спокойно наблюдал за радостным Наруто, и самому становилось теплее на душе. Ещё немного, и они обживутся на острове не хуже, чем в цивилизации. — Ой, не самое худшее моё состояние. Ставь, говорю. Наруто выцепил игрушку с чемодана и прижал к себе. Это Боруто дал её ему, чтобы «папа поскорее вернулся и его не съел монстр». Неприятное чувство засело в сердце. — Зачем тебе вообще столько рамена? — Видишь, написано «лимитэд идишн», — с явным акцентом зачитал Наруто. Этот придурок и правда не знал, что это такой хитровыебанный рекламный ход. Саске улыбнулся. — Ах, ну да. Тогда ясно. — А что у тебя в чемодане? Ты его даже не открыл. Почему? — Наруто осмотрел серебристый чемодан, с которого даже не сняли защитный пакет. — Там нет ничего ценного, — сухо сказал Саске и всё-таки поставил воду кипятиться. Впервые за долгое время они вкусно поели. Особенно Наруто. А Саске решил, что лапшу он оставит ему, но обязательно будет брать специи к своим более полезным блюдам. Что делать, когда лапша закончится — никто не смел думать. Единственное, Саске сомневался в полезности сего питания и не откинет ли копытца Наруто от такой диеты.***
Узумаки лежал и блаженно улыбался. Да и вообще был где-то не здесь. Поэтому Саске решил навестить могилу брата. — Лежишь тут, да? Ты всегда так делал. Бросал меня во всех трудных ситуациях. Ты — хуйло, а не брат, Итачи, — Саске пнул по камням на могиле ногой. Они разлетелись, как разлетелось что-то внутри Учихи. Саске упал на колени рядом с могилой и закрыл лицо руками. Он не рыдал, глаза даже не были влажными. Потом руки зарылись пальцами в волосы. От морской воды они были странными на ощупь. — Я не понимаю, что со мной происходит. Этот недоумок что-то со мной делает, брат. Я совершенно запутался, а ты сдох, сука. Саске сжал челюсть до скрежета зубов. Ему надо было возвращаться. Всё равно диалог как-то не клеился. А там болтливый Узумаки, который ждал его, как сраный Хатико. Он невыносимо бесил. Потому что хотелось быть рядом с ним, а это не в правилах Учихи. Это вообще как-то по-гейски. Теперь, помимо сексуального влечения, Саске хотелось обнять Наруто. Взять за руку. Слушать его глупые истории и ловить взгляды на себе. — Это всё изоляция и безысходность, не более.***
Вернулся Учиха к подозрительно тихому Наруто. Тот держал в руках листы и рассматривал их. Саске сразу всё понял, и захотелось избить этого дауна за то, что полез не в своё дело. — Какого хуя, вот скажи, какого хуя ты полез в мой чемодан?! — Наруто впервые видел Саске таким злым и неосознанно спрятал листы за спину, словно нашкодивший школьник. — Но ты же в моём рылся! — парировал Узумаки, но понимал, что заведомо проиграл спор. — Я не знал, что этот сраный чемодан твой! А ты, сука любопытная, знал, — Саске схватил парня за грудки и потряс. Наруто слабо, но сопротивлялся. Он всё равно не понимал, почему Саске так злился. — Да что не так?! Посмотри на себя, алопеция у него! Отпусти меня, — Наруто зло рычал в лицо Учихи. Да, может, и без спроса, но ему никто и не запрещал смотреть содержимое. Вместо ответа последовал удар в лицо. Нос был не сломан, но разбит, и кровь тут же залила лицо, затем с подбородка потекла на грудь, впитываясь в ткань уже грязной футболки. Наруто не ответил на удар, а лишь удивлённо посмотрел на Саске. Последовал ещё удар в скулу, который уже выбил землю из-под ног Узумаки. — Блять, надо было сжечь эту хуйню, как только нашёл ебучий чемодан, — Саске двинулся в сторону листов на земле, но Наруто оказался ближе и проворней. Он собрал наспех бумажки и накрыл их собой. — Не надо, ну, — Саске ещё больше взбесило поведение Наруто, и он с силой пнул его под рёбра. Тот вскрикнул, но листы не отдал. — Узумаки, отдай быстро! — ещё удар, но уже намного слабее. Скорее просто толчок подошвой в бок. — Отдам, когда в себя придёшь, — упрямился парень. Его лицо скривилось от боли, а с носа до сих пор текла кровь. Лицо вообще жгло огнём, но боль в боку затмевала её. — Успокойся, пожалуйста. Саске перестал бить Наруто и пытаться отнять листы. Он отошёл на пару шагов назад и судорожно выдохнул. Он видел, как Наруто кряхтя поднялся и сел на задницу. Он всё ещё прятал, но уже за спиной бумажки. Другой рукой он вытирал кровь. Выходило ужасно, он её просто размазывал по лицу. Саске закрыл глаза, чтоб не видеть всего этого. Узумаки открыл ящик Пандоры. — В пизду тебя, Узумаки, — Учиха потёр переносицу и поднял глаза к небу. Он собирался уйти, но Наруто его остановил. — Не убегай. Объясни, за что я только что пиздюлей получил? Что это? — Наруто говорил в нос, и Саске грустно усмехнулся. Узумаки получил за то, что Учиха кретин несдержанный и истеричный. За то, что накопилось внутри и выплеснулось кулаком в лицо. Саске не сразу сел рядом с Наруто. Он ещё с полминуты походил из стороны в сторону под тяжёлым взглядом голубых глаз. Наконец, он взял себя в руки и сел около Наруто. — Это мой проект. Это самый важный проект в моей жизни. Такой шанс выпадает только раз, а я его с этой авиакатастрофой проебал. Четыре года я над ним работал, — устало выдохнул Саске и протянул руку. Узумаки неохотно протянул бумаги. Саске взял один из листов, где от руки было нарисовано здание. Каждую линию Саске помнил. Помнил, как тяжело ему далась отмывка. Помнил, как руки тряслись от бессонных ночей. — Очень красивый рисунок. — Это перспектива главного здания. Это должен был быть комплекс отдыха на двести гектаров. Японская деревня периода Эдо. Всё было продумано в мельчайших деталях. Симбиоз современности и самобытности. — А почему не на компе? — Чертежи я делал на компе, а визуализация и генплан от руки, — Саске погладил пальцем нарисованный куст, который пришлось нарисовать, когда у него резко пошла кровь из носа и красная капля чуть не испортила всю работу. — Типа, как проект? Старое плюс новое? — уточнил Наруто. А Саске и не задумывался над этим. Он усмехнулся и посмотрел на Наруто. — Очень болит? — Терпимо. Бывало и хуже. Только я до сих пор не понял, за что, — засмеялся Узумаки и снова вытер уже свернувшуюся кровь. — Извини, — Саске поджал губы и посмотрел прямо в глаза Наруто. — Ого. Ну раз так — прощаю. А меня нарисуешь? Тогда точно прощу. — Только приведи себя в порядок, — улыбнулся Учиха и, всё же не сдержав порыв, погладил Наруто по щеке, где она была не запятнана кровью. — Я сейчас! — он и правда быстро поднялся и пошёл в сторону родника. Саске видел, как походка у того была странная, а он сам держался за рёбра. Лишь бы не сломал. Узумаки вернулся спустя полчаса чистый и свежий. О потасовке напоминала лишь покрасневшая скула и слегка припухший нос. Наруто даже голову помыл в честь такого события. Его часто фотографировали, но никогда не рисовали. Он волновался. — Сядь ровно и не крутись. Садись лучше в удобную позу, чтоб жопу потом не отсидел. Кстати, не забыл поссать перед этим? Тебе так минут двадцать надо будет сидеть, — деловито говорил Саске. Он взял один из чертежей и перевернул его чистой стороной к себе. Всё равно от них уже нет толка, сроки прошли. — Я не маленький, рисуй уже, — Наруто уселся поудобней, но не знал, куда смотреть. Наконец, взгляд уловил интересную травинку в нескольких метрах. Её-то он и стал изучать. Там бегали муравьи, атаковали какого-то жучка. Но и жучок был не промах. Как раз минут на двадцать хватит. Тем временем Саске вместо того, чтобы чёркать по бумаге, стал водить карандашом в воздухе, замеряя пропорции лица Наруто. Узумаки ничего в этом не понимал, но всё же доверился мастеру. Жуку оторвали усик. Носом было тяжело дышать, поэтому дышал Наруто ртом. Саске как раз рисовал приоткрытые губы. Только сейчас Учиха понял, насколько он недооценивал его. Он будто заново замечал красоту его светлых ресниц, слегка пухлых губ. Он обращал раньше внимание, что природа не обделила его внешностью, но было в нём что-то цепляющее. Что-то недоступное глазам. Саске этого не видел, но чувствовал. Карандаш летал по бумаге, передавая всю игру линий света-тени на девственно белое поле. Где-то Саске штриховал, передавая глубину теней, где-то, наоборот, не доводил линию до конца, пуская её тонкой паутинкой в белую пустоту. Жук уже не сопротивлялся, ему было просто нечем. Саске заметил, что закончил рисовать минуту назад, а всё равно смотрел на задумчивого Наруто. Непривычно видеть его таким. Наруто был всяким: весёлым, грустным, растрёпанным, больным, возбуждённым и даже злым. А вот таким, спокойным, находящимся в своих глубоких раздумьях, Саске его ещё не видел. Он заворожённо смотрел на него. А Наруто смотрел на жука, которого уже совсем захватили муравьи и несли к своим норам. — Наруто, — тихо позвал Учиха. Тот вздрогнул и повернулся к Саске. — Что? — Закончил, — Саске протянул листок с портретом, и Наруто сразу посмотрел на него. Учиха не смог понять, что значила реакция парня. Тот открыл шире рот и шумно выдохнул. Наруто смотрел своими нереально голубыми глазами на рисунок самого себя, и пауза слишком затянулась. — Простил? — хмыкнул Саске. Он не смог вынести той гнетущей тишины, что захватила буквально весь остров. — Ещё бы. Саске, это же.. это, я не знаю, как даже правильно сказать. Это что, я такой? Или ты влюбился? — последнюю фразу блондин кинул шутя, а Саске едва заметно вздрогнул. Нет, не влюбился. — Я так понял, нравится? — стараясь, чтобы через голос не просочилось нарастающее волнение, спросил Саске. — Ещё как! Спасибо, слушай, ты — прям талант. Меня ещё никто никогда не рисовал. Спасибо! — на эмоциях, что кипели в нём, как кипела у них с утра вода для рамена в пакете, Наруто поцеловал Саске. Невинно, по-детски смазано в уголок губ. Он и сам не заметил этого и пошёл прятать портрет куда-то к себе в чемодан. А Саске заметил, и его сердце пропустило удар. — Не за что, — тихо прошептал Учиха и коснулся пальцами уголка губ, где ещё оставался влажный след. Саске просидел так ещё с минуту, приводя сердце и дыхание в порядок. Нет. Он не влюбился. Это просто остров.