Спустя еще два часа им наконец удалось продвинуться в репетициях: Том и Барри, оба неловкие и смущенные, смогли наконец прошествовать к алтарю, где Том застыл в нерешительности, не понимая, что он должен делать, не оставлять же свою «дочь» прямо так. Оливер, следивший больше за ними, чем за указаниями Карлы, шагнул вперед; Барри, который за два часа дошел до него только этот единственный раз, даже выдохнул с облегчением, что эта пытка позади. Том от нервов вцеплялся в его руку и зажимал ее слишком сильно; момент, когда Оливер мягко взял его за самые пальцы, практически за кончики, показался Барри едва ли не благословением: он шагнул к мужчине, отступая от отца Кейтлин; втроем они повернулись к Карле, и Оливер отпустил его руку и тут же скрестил их на груди.
— Вот так вы и должны будете пройти, — повернулась Карла к Кейтлин, а потом перевела взгляд на Ронни. — Если ты увидишь, что этот старый дурак опять нервничает, вызволяй Кейт.
— Эй! — Том раскинул руки.
— Я любя, — отмахнулась Карла, не повернувшись в его сторону.
Барри улыбнулся. На мгновение ему показалось, что Оливер посмотрел на него; он повернул голову, но горожанин смотрел на Карлу и перехватил взгляд Барри только когда заметил движение боковым зрением. Они посмотрели друг на друга; улыбка Барри стала слабее, а потом и вовсе исчезла; он отвернулся.
Оливер задержал на нем взгляд.
— Как вы смотрите на то, чтобы закончить на этом? — спросила Карла, поворачиваясь к ним; Оливер посмотрел на нее. — Мы наконец добились прогресса, теперь нам остается только повторять это, но, честно говоря, даже я уже чувствую себя уставшей...
— Я могу приготовить ужин, — просияла Кейт и повернула голову, чтобы перехватить взгляд старшего Куина. — Оливер мог бы помочь мне, если он хочет.
Воцарилась тишина. Барри изумленно уставился на горожанина; тот со слабой улыбкой, едва тронувшей его губы, склонил голову:
— С удовольствием.
Барри растерянно повернулся к подруге, но та уже смотрела на мать, ожидая ее последнее слово; Карла, пожираемая любопытством насчет талантов скрытного гостя, сдалась без уговоров. Кейтлин радостно вспорхнула со своего кресла и кивнула в сторону дома, и Оливер двинулся за ней. Как только они исчезли за дверьми, Барри поплелся к своему креслу и без сил опустился в него. Карла, приняв его реакцию за усталость от дня, полного ходьбы на жаре, ласково погладила его по плечу.
— Мы с Кейти очень ценим твою помощь, — тепло произнесла она; Барри удивленно воззрился на нее. — Нам с Томом ты как родной сын и я знаю, что ты бы не остался в стороне, если речь о Кейт, но подготовка это очень тяжело, и Генри правильно заметил, что у свидетелей больше всего работы. Спасибо, что помогаешь со всем этим.
Потеряв дар речи, Барри неловко закивал.
— Конечно, — пролепетал он, — что угодно для Кейт.
— Но я должна задать тебе неприятный вопрос... — Карла внимательно посмотрела на него.
Сердце Барри упало. Она собирается спросить его об Оливере? Она заметила, что они не ладят?
Мама говорила ему, что по традициям, если свидетели не ладят, их часто пытаются свести совместной работой и бесконечными ужинами, и вот только этого ему не хватало!
— Пэтти, — на выдохе произнесла Карла, как если бы это имя было заклинанием с непредсказуемым эффектом; Барри моргнул. — Она будет на свадьбе. Это не будет неловко для тебя?
— Нет, — Барри облегченно рассмеялся и добавил чуть более смущенно. — Нет, она... друг. Хороший, но просто друг.
— Пэтти? — переспросил Ронни.
— Ему нравилась девочка, — доверительно сообщила Карла, и Том хмыкнул; Барри покраснел.
— Кейтлин не упоминала ее.
— Это не было серьезно, — вклинился Барри, от смущения разглядывая свои руки и боясь встретить чей-то взгляд. — Я... она не была тем, что я ищу, наверное. Ничего... ничего не вышло, вот.
Ронни понимающе кивнул. Барри залпом допил свой чай и поднялся.
— Я пойду узнаю, не нужна ли Кейт и Оливеру помощь, — сказал он, надеясь сбежать раньше, чем разговор о Пэтти заставит его провалиться сквозь землю от смущения.
— Передай, чтобы звали, если что, — ответила Карла.
Кейт и Оливер стояли рядом у разделочного стола и о чем-то говорили, готовя; Барри не разобрал слов и неловко откашлялся, привлекая к себе внимание.
— Нужна помощь? — спросил он, когда они обернулись.
Кейтлин задумчиво закусила губу, а потом бросила быстрый взгляд на Оливера и вытерла руки о фартук.
— Подожди здесь, — сказала она, проходя мимо Барри, — я узнаю у мамы один рецепт.
Барри проводил ее взглядом, а потом повернулся. Горожанин молча смотрел на него.
Барри набрал воздуха в легкие, будто собираясь прыгнуть в воду.
— Слушай, — заговорил он, подходя ближе и понижая голос. — Дружеский совет, если позволишь: по традициям свидетелей, если они не ладят, обычно пытаются уединить в совместную работу. Ты терпеть меня не можешь, я понял это, но нам придется притворяться, что все нормально, если ты не хочешь проводить со мной еще больше времени, чем мы уже проводим. Мне это тоже не доставляет удовольствия.
Оливер выслушал его, не моргнув глазом.
Когда Барри договорил, мужчина оглядел его лицо — оно горело, то ли все еще от смущения из-за разговора о Пэтти, то ли от сдерживаемого гнева, Барри чувствовал, но не знал наверняка.
И затем горожанин вдруг улыбнулся. Так, словно сдерживал улыбку, но что-то рассмешило его; он покачал головой и в молчании отвел взгляд.
Барри оторопело уставился на него. Что он опять сказал не так? Почему он всегда получает одну и ту же реакцию? Почему горожанин так старается высмеять его?
— Ты всегда спешишь с выводами, да? — спросил Оливер насмешливо, вытирая руки кухонным полотенцем.
Барри почувствовал поднявшуюся в нем волну враждебности. — И что это значит?
— Мы готовим рецепт, который я хотела, — возвестила Кейтлин, радостно влетая в кухню.
Оливер посмотрел на него снова; Барри ощетинился под его взглядом и едва заставил себя посмотреть на подругу.
— Вообще-то, — он откашлялся, пытаясь сделать голос ровным и не выдать того, насколько задетым он почувствовал себя. — Я совершенно забыл, что обещал родителям вернуться пораньше и помочь по дому до ужина. Прости, Кейт, эти репетиции убивают меня. Попросишь Ронни?
Уголки губ девушки опустились, но она взяла себя в руки и понимающе кивнула — пусть даже Барри видел, что она расстроена его уходом и хочет, чтобы он остался.
— Конечно, никаких проблем... Увидимся завтра тогда. Передавай родителям привет.
Барри кивнул. Не взглянув больше на Оливера, он поцеловал Кейт в щеку и быстро вышел из дома.
*
Вечером того же дня Нора сняла с него мерки для костюма свидетеля на свадьбу. Ей потребовалось много усилий, чтобы заставить Барри, нервно носящегося по дому от раздражения, остановиться и постоять спокойно; когда ей наконец удалось снять часть мерок, она заметила, что он сник. Зная, что он не расскажет, а настойчивость только оттолкнет его, она пошла издалека.
— Как идет подготовка к свадьбе? — поинтересовалась она, поглядывая краем глаза на его лицо, пока измеряла длину рукава.
Барри поморщил нос: — Репетиции выматывают.
— Карла хочет, чтобы все было идеально, — усмехнулась Нора, хорошо представляя, как боевая подруга муштрует детей, добиваясь слаженности. — С кем ты репетируешь?
— Когда как. Иногда с Ронни, иногда с самой Карлой, иногда... с Оливером.
Нора записала цифры на листок бумаги и встала напротив сына, расправив его плечи. Барри прижал руки по швам и выпрямился, но она похлопала его по груди.
— Держись немного естественнее, это не военный мундир... Он участвует только в репетициях или...
— Везде, — перебил ее Барри; в его тоне сквознуло что-то капризное, детское. — Все от него без ума, Кейт и Карла постоянно просят его с чем-то помочь. Он пишет, говорит по-французски, умеет готовить... Что? — осекся он, заметив, как мать сдерживает улыбку. — Почему ты смеешься?
— Потому что мне показалось, что он чувствует себя не в своей тарелке, окруженный вниманием, — ответила она, стараясь не показывать, что ревность Барри ко вниманию, которое раньше доставалось ему, была так заметна. — Когда он приехал сюда за тобой, он держался очень закрыто и смущенно; я думала, он больше времени проводит наедине с собой.
— Он пытается, — Барри снова наморщил нос. — Ронни говорит, что иногда он пытается писать, но у него нет вдохновения.
Он помолчал, а потом спросил — как бы невзначай, но Нора, давно знавшая все его уловки, сразу распознала любопытство, которое пожирало его уже много времени.
— Можешь мне объяснить кое-что? Папа сказал, что он такой, каким настоящий мужчина должен быть... что это значит?
— Я не могу, — Нора сняла мерки с его ладони для перчаток. — И не думаю, что кто-либо сможет. Это ощущение, которое нельзя выразить словами.
— Я не мужчина? — спросил он.
— Ты юноша, — Нора тепло улыбнулась. — Ты молодой человек хорошего воспитания и манер, которые нам удалось тебе привить, даже несмотря на то, что мы далеко не городские люди. Не думай, что этого недостаточно. Помни о своем происхождении, уважай свои корни, будь любезен с людьми, которых ты встречаешь, и никогда не суди человека, не узнав его, — это самое главное.
Барри задумчиво замолчал. Нора записала цифры, сложила листок и поставила на него кружку, чтобы прижать его к столу.
— Отдай это Карле завтра и напомни ей, что мы ужинаем послезавтра. Вы собираетесь в кино?
— В кино? — Барри недоуменно моргнул.
— Они будут показывать «Касабланку», — Нора чуть нахмурилась. — Я уже рассказала Карле, именно поэтому мы и освободили вам вечер, чтобы вы могли поехать и посмотреть ее. Должно быть, она забыла предупредить вас из-за напряженной подготовки.
— Если Карла не вспомнит, я устрою Кейт сюрприз, — Барри впервые за вечер расплылся в искренней улыбке. — Она будет в восторге.
— Смотри не проболтайся, — Нора улыбнулась и подалась вперед, чтобы поцеловать его в щеку. — И не забудь мерки!
*
И конечно же, Барри не хватило терпения на сюрприз. Пока они с Генри перед завтраком красили машину, он был так возбужден, что отцу пришлось проделать большую часть работы самому, чтобы ничего не испортить; за завтраком он едва усидел на своем стуле, а потом так усердно крутил педали на своем велосипеде, что, когда он приехал к дому Сноу, его икры ныли от напряжения. Радостный, он влетел в дом и столкнулся с удивленной его задором Кейт в гостиной.
— Ни за что не угадаешь, куда мы собираемся завтра! — воскликнул он.
Глаза девушки загорелись предвкушением: — Куда?
— Одно слово: «Касабланка».
Договорить Барри не успел, даже если бы он планировал добавить что-то еще к своему анонсу: Кейт с радостным писком бросилась ему на шею.
— И мы поедем на твоей машине, да? — восторженно спросила она, повиснув на друге.
— Да! — ответил Барри и почувствовал, как счастье наполнило всю его грудную клетку так, что захотелось кричать на весь мир. Его машина, его подруга, его любимый фильм; чего еще пожелать?
— Это чудесно, — Кейт отстранилась. — Боже, скорее бы завтра! Мне не терпится увидеть твою машину и провести вечер за фильмом... А потом перекусить пирожными с чаем! — она вдруг обеспокоилась. — Ты ведь останешься после фильма на чай, правда?
— Конечно, — ответил Барри.
И вдруг подумал о том, что это, должно быть, последний раз, когда они так собираются вместе посмотреть фильм. Когда еще они встретятся, когда еще посмотрят его вместе? Как часто он сможет видеть ее?
Город — не проблема, до него несколько часов на поезде, но ведь у нее будут свои заботы и дела, свой дом, своя семья...
Ощущение безграничной радости испарилось так же внезапно, как и возникло; на Барри вдруг накатило отчаяние. Он выдавил из себя слабую улыбку и даже обрадовался, когда заметил, как в дверях появился Оливер, а из-за его плеча выглянула Карла.
— А! — сказала она. — Ты уже здесь, отлично. Мы как раз начали перебираться в сад для репетиций.
Барри перехватил взгляд Оливера и вдруг вспомнил об их вчерашнем моменте в кухне, о словах, которые он сказал мужчине; но эта мысль не отозвалась в нем никакими чувствами: он был слишком поглощен осознанием, что это их последние совместные веселья с Кейт.
Ему казалось, что время ускользает, и он никак не может его замедлить.
