*
До глубокой ночи Барри ворочался в кровати без сна, но так и не смог разобраться. Он не понимал свою реакцию; не понимал, почему простая шутка так вывела его из себя и не понимал, почему все, что касалось Оливера, заставляло его испытывать так много противоречивых и ярких чувств. С одной стороны его раздражали насмешка, внимательность, медлительность аккуратность; злило, что он наверняка подмечает много деталей вокруг себя — как, например, контраст их обуви, когда они репетировали выход; расстраивало, что он приехал из своего города и не может привыкнуть к тишине и простоте, и подчеркивает это всем, даже жилеткой и платками, которые надевает поверх рубашек в жару. А его обувь! Кто надевает в сад начищенные до блеска туфли? В сад, где они с Кейт облазили каждое дерево; в сад с кочками, торчащими из-под земли корнями деревьев, песком и полусухой от солнца травой, с яблоками, которые они не успели собрать и они начали разлагаться на земле. До чего же вычурно и нелепо он смотрелся в привычной Барри картине, до чего манерно и высокомерно себя вел. И в то же время что-то трепетало в нем иногда. Что-то заставило его сердце остановиться на мгновение, когда Оливер удержал его руку. Что-то заставило его замереть тогда, когда Оливер оказался так близко к нему, что Барри смог разглядеть родинки на его шее, над воротником рубашки, и светлые волоски на его коже. Что-то просыпалось в нем, когда он видел, как во всеобщей атмосфере семейности Оливер оказывается за бортом. Что-то, названия чему Барри не знал. Он заснул, когда горизонт неба начал светлеть под первыми лучами восходящего солнца, а проснулся чуть после завтрака: зная, что репетиций в этот день не планируется, Нора не стала его будить. Когда он спустился, она уже занималась цветами в саду, а Генри, должно быть, работал в гараже, проверяя красавицу-«шевроле» на прочность и убеждаясь, что все в порядке и готово для первой поездки. Барри взял из-под хлопковой салфетки кусок едва теплого хлеба, налил себе чашку чая и сел за стол, завтракая в одиночестве. Предвкушение фильма сменилось с нетерпения и восторга на легкое удовольствие, но он знал, что стоит ему войти в гараж — и его настроение тотчас взлетит до небес. К полудню набежали облака, но обошлось без дождя, а после обеда снова выглянуло солнце. Отец отказался от его помощи и после обеда ушел в сад подремать на раскладушке; Барри же остался сидеть на ступеньках крыльца, читая книгу под солнцем, пропуская весь текст мимо своего внимания и позволяя Норе трепать его волосы всякий раз, как она проходит мимо. День тянулся мучительно медленно. Ближе к вечеру, когда Барри уже сидел, собранный и одетый, весь как на иголках, терпеливо позволяя Норе укладывать его волосы, со стороны входной двери послышались шаги, и Генри застыл на пороге кухни. Барри хватило одного взгляда на его сдерживаемую улыбку, чтобы вскочить со своего места под возглас матери и броситься в гараж. Нора и Генри, переглянувшись, последовали за ним. Старенькая «шевроле» стояла в гараже, сверкая удивленными круглыми фарами; свет ламп отражался от блестящей красной поверхности; Барри замедлил шаг, прошел вдоль машины, боясь даже вздохнуть рядом с ней, а потом нерешительно положил руку на холодный капот и погладил, будто непокорного зверя. — Я проверил все, — раздался голос Генри с порога гаража. — Она практически как новенькая. Барри, не в силах отвести от машины взгляд, благодарно кивнул. Он взялся за отливающую серебряным блеском ручку, медленно потянул до щелчка, который почувствовал каждым нервом в своей руке, а потом без малейшего скрипа открыл дверцу и сел. Она чуть пахла краской и маслом, но одна поездка быстро выветрила бы это; Барри погладил приборную панель, взялся за руль и поставил ноги на педали. — Спасибо, — восторженно пробормотал он, поднимая наконец взгляд на родителей. А потом аккуратно и медленно повернул ключ зажигания. Машина негромко заурчала под ним.*
По дороге к дому Кейт он встретил Карлу, которая ехала к Норе на ужин. Они остановились; Барри сдал чуть назад, где дорога была шире, чтобы дать Карле проехать, и она поравнялась с ним. — Кейт сойдет с ума, — заявила она, опираясь на дверцу своего автомобиля и оглядывая блестящий алый корпус «шевроле». — Когда я уезжала, она пылала возбуждением. Барри не удержался от улыбки: — Жду не дождусь увидеть. Карла протянула руку и похлопала его по плечу. — Проследи, чтобы она пристегнулась, — сказала она. — И непременно соблюдай скоростной предел. — Я знаю, мэм. — Ты-то знаешь, — Карла подняла брови, — а я говорю, чтобы ты не поддавался на ее провокации. Когда дом Сноу показался из-за поворота, Барри посигналил. Он едва успел остановить машину у крыльца, как Кейтлин пулей вылетела из дома в своем цветастом платье и остановилась с раскрытым ртом, восторженно уставившись на машину. — Она потрясающая! — воскликнула она, кидаясь к Барри, чтобы обнять его. — Поздравляю! Барри рассмеялся, обнимая ее со своего места, пока она перегнулась через дверцу. От нее пахло ванилью; непослушные распущенные рыжие волосы растрепались; Барри сделал глубокий вдох, наслаждаясь всем сразу — ее сладким запахом, ее объятиями, теплым вечером и голубым небом с разлитыми розовыми и оранжевыми красками заходящего солнца. Когда за его спиной послышались шаги, Кейтлин отстранилась, и Барри обернулся. Братья Куин застыли на пороге; затем Ронни сошел с крыльца, заинтересованно рассматривая машину, но Оливер остался стоять; его лицо ничего не выражало. — Значит, твоя красотка, — произнес Ронни и похлопал машину по капоту, будто лошадь. — Эффектная старушка. Барри посмотрел на Оливера, ожидая реакции — на слова брата или на машину, или на что-то еще, но его лицо оставалось непроницаемым; он оперся на косяк двери так, будто наблюдал сцену, которая не вызывала у него ничего, кроме скуки. Барри отвернулся. — Я еду с тобой, — заявила Кейт и, оббежав машину, распахнула дверцу, чтобы плюхнуться рядом. Барри неожиданно заметил, что она была босиком, но едва он открыл рот, как она вскинула на Ронни взгляд. — Поедете следом? — Поедете? — переспросил Барри после кивка Ронни и с опаской метнул на старшего Куина еще один взгляд. Кейтлин повернула на себя зеркальце, избегая смотреть на друга. Ронни кивнул Оливеру в сторону гаража; Оливер неохотно отступил от косяка и пошел за братом. Только когда они скрылись, Кейт виновато посмотрела на Барри. — Ронни никогда не смотрел «Касабланку», — понизив голос, сказала она; сердце Барри упало. — Я позвала его с нами... — И не только его, — почти одними губами ответил Барри. Кейтлин стала выглядеть еще более виноватой. — Мы позвали его из вежливости, я думала, он скажет, что ему нужно работать; даже Ронни не ожидал, что он согласится, — шепотом протараторила она. Барри со вздохом отвернулся. Из гаража выехала машина Томаса и пару раз моргнула фарами. Кейтлин сняла с запястья резинку для волос и собрала локоны в неаккуратный пучок; Барри сдал назад и, когда он отвернулся, чтобы посмотреть, где можно развернуться, ему показалось, что вечер будет тянуться бесконечно.