Платок и меч.

Вопреки многим догадкам, сэр Леон никогда не приходился Артуру другом или просто близким приятелем. Да, молодые люди росли примерно в одном окружении и звездами было написано, что талантливый мальчишка с медными кудрями в будущем обязательно примкнет к армии будущего короля, однако на этом все связи и обрывались. С самого раннего детства королевский сын уже отличался испорченным нравом и сомнительными моральными ориентирами отчего Леон, человек крепких моральных ценностей, не испытывал никакого желания связываться с Педрагоном лишний раз напрямую. Все те мерзкие вещи, которые Артур вытворял со своими личными слугами, наложили определенную антипатию, из-за чего второй самый лучший молодой меч Камелота лишний раз не пересекаться с монаршим сыном без особой надобности. Да и сам Артур, безоговорочно молодой и полный жизни, не считал своим долгом вести тесную дружбу с сыном высокопоставленного лорда, считая Леона слишком занудным человеком, больше ценящим древние моральные нормы. С появлением новой служанки, которая имела свое мнение и тем самым смела перечить Его Величеству, немного дрянной характер наследного принца отчасти смягчился и стал более приятным, однако все равно молодые люди были далеки до того уровня дружеских отношений, когда можно делиться друг с другом чем-то наболевшим. Учитывая все эти обстоятельства и достаточно обидное прозвище, данное сыночком Утера Пендрагона, Леон совершенно не ожидал, что тот самый Артур, будущий король Камелота и Венценосный Осел, сам заявится посреди ночи в компании бутылки со спиртным. Странности добавляло то, что принц был совершенно трезв. Его глаза оставались пронзительно чистыми, цвет лица не внушал дурных мыслей и общий запах не отличался особой терпкостью. Первые минуты Леон буквально не знал, что ему нужно было делать. Мозг, ранее утопавший в предсонной неге, резко начал активную работу. Перед рыцарем действительно стоял Артур, который был и недоволен, и поражен, и устал. — Может впустишь? — малость раздраженно поинтересовался сын Утера, сверля подчиненного тяжелым взглядом. — Если кто-нибудь увидит меня с бутылкой и перед твоей дверью- проблем будет не избежать. Проглотив вопрос, Леон отошел от дверного проема, давая наследному принцу вторгнуться в скромное, по меркам его покоев, помещение. Артур почти сразу отметил, что места здесь было не особо много и вся мебель представляла из себя лишь самое необходимое. Даже не верилось, что дворянин, человек знатного сословия, живет в столь спартанских условиях. Без всякого сомнения, личная комната одного из самых лучших мечников была больше, чем каморка Мерлин, но это совсем не показатель! Однако, строго следуя этикету королей, принц ни одним мускулом лица не дал понять подчиненному, что увиденная им картина малость не соответствовала собственным соображениям Пендрагона-младшего. Ну, комната как комната, к чему придираться? Главное что чисто и стул, куда можно сесть, на месте. Немного неуверенно, но Артур все же уместился на единственном стуле и с громким стуком поставил бутылку на стол, пока сэр Леон спешно закрывал дверь от посторонних глаз. В чем-то принц Артур был действительно прав и нужды в том, чтобы какая-нибудь больно любопытная служанка с длинным языком или очень подозрительный стражник обратили свое пристальное внимание, совершенно не было. Для уверенности обладатель медных кудрей запер дверь на засов. — А это зря, — Артур криво усмехнулся. Леон почти сразу заметил, что с его командиром было что-то не так. Руки молодого принца едва заметно тряслись, а ноги до сих пор находились в движении. Носки сапог ритмично стучали по ножкам углового столика, стоящего неподалеку от узкой односпальной кровати. — Я еще планирую дойти до своих покоев! — Что-то произошло, Ваше Величество? — осторожно поинтересовался мечник, проигнорировав недо-шутку. Артур, ожидавший хоть вежливого смешка, тяжело вздохнул и, распечатав бутылку, сделал первый глоток с горла. Стаканов у Леона не наблюдалось, оттого пришлось пить так, как юноша умел. Рыцарь сморщился, когда его капитан присосался губами к бутылке с вином. Созерцание этого действа вызывало только отвращение. И этот человек однажды поведет за собой Камелот? Верить в это не хотелось, однако судьба весьма зло показывала самые худшие черты характера наследного принца. Несдержанный, беспардонный и эгоистичный, он только думал о себе и своим состоянии, совершенно не обращая внимания на чувства тех, кто ближе всего к нему находится. — Я бы не пришел в столь поздний час просто так, — сипло ответил Артур, отстраняясь от бутылки. Щеки наследника зарделись, а взгляд, до этого прозрачный, словно лесные озера, потемнел. — Просто произошло кое-что…непонятное для меня лично. Что-то, с чем я не могу справиться, будучи один. Мне нужен свежий взгляд, Леон. — Вам мой взгляд никогда не был интересен, — достаточно жестко осадил принца рыцарь. Мечник с трудом подавил вспышку гнева на собственного предводителя. На дворе стояла глубокая ночь, а традиционные тренировки начинались весьма рано. Привыкший жить по четкому графику, Леон совершенно не желал тратить драгоценные минуты сна на принца с его надуманными проблемами. — Если вам нужна консультация, то обратитесь к другому человеку. Не думаю, что я сумею помочь. — Мне не к кому идти, — неохотно признал Артр, после чего сделал еще один протяжный глоток вина. Свои слабости на трезвую голову наследник признавать не умел, оттого спиртное выступало не столько как способ забыть услышанное, сколько как инструмент для раскрытия своей души. — А ты, вроде, должен стать моей правой рукой, верно? Так и помоги своему хозяину. Просто выслушай меня. — Я думал, что роль постоянного слушателя выполняет Мерлин… — Сейчас бы с Мерлин обсуждать Мерлин, — наследник резко влепил себе пощечину. Развязанный язык сейчас служил дурную службу. — То есть… Грх, Леон, все что ты услышишь сейчас, останется нашим секретом и никто не должен знать о том, что я тебе скажу. Ты понял? Грх… Просто я впервые столкнулся с… — и он замолчал. — Я просто не знаю. Я просто устал. Мечник не верил своим глазам. Перед ним сидел Артур. Задиристый грубиян, чистосердечный идиот и просто редкостный кретин, который, тем не менее, претендовал на целый трон. Было непривычно видеть его, жизнерадостного и амбициозного, раздавленным и разочарованным. — Почему я испытываю дискомфорт от того, что меня кто-то любит? — пробормотал светловолосый, тупо пялясь под ноги. Пальцы его плотно обхватили бутылку. — Нет, я знаю, что симпатичен многим девушкам, но почему оттого, что я нравлюсь ей, не хорошо именно мне? Ведь я принц, а она… — Просто служанка, — протянул Леон, внутренне крича. То, о чем долгое время спекулировали в замке, оказалось истинoй. Правда ставки делались на то, что именно Пендрагон-младший покусился на запретный плод. Иначе как можно было объяснить то, что практически бесполезная в бою девушка участвовала практически в каждой боевой вылазке? Не могла же сама Мерлин нагло напрашиваться в путь. — Не служанка, — холодно отрезал принц, качнув головой. — нет. Она мой друг и это, пожалуй, является главной проблемой. Я… — Не можете ее уволить? — Нет, я не хочу ее увольнять, — неожиданно твердо ответил Артур. — Это совсем другое. Я просто не могу с ней расстаться, но если отец узнает о ее чувствах ко мне, то он точно прогонит ее! — А может хватит думать о своем отце?! — Леон звонко ударил себя по лбу. Недалекость Артура неприятно поражала. — Она вообще-то к вам питает чувства. В первую очередь это ваша проблема, Ваша Светлость. А уже потом Короля и прочих. Это не этично, неправильно и недопустимо для той, кто работает с вами. — Моя проблема… Король… — Артура словно озарило. — Точно! Леон, я редко это говорю, но спасибо! Ты славный парень. Резко вскочив с места, принц ринулся куда-то в самую глубь замка. Удивленный сэр Леон остался же с открытой бутылкой один на один. Грядущий день не предвещал беды. Проснувшись поутру, Мерлин не обнаружила Гаюса. Башня лекаря привычно пустовала. Ориентируясь на восходящее солнце, волшебница спешно привела себя в порядок и поспешила навестить покои принца. Артура требовалось разбудить и помочь умыться, дабы тот позже спустился в столовую и отзавтракал там. Все было так, как было обычно. Мерлин немного припоздала, постучалась пару раз и влетела в помещение даже не подозревая, что через несколько минут свежий и радостный Пендрагон объявит одну вещь: — С этого дня ты уволена.