Как часто за свою жизнь Питер Паркер ввязывался в противозаконные истории? Пожалуй, ни разу. До этого дня.
Как часто он совершал глупости ради человека, которого рассматривал как потенциальную пару? Очень много раз. Но сегодня случился апогей его безрассудства.
Они пытались попасть в дом Ванды через крошечное окно в ванной комнате на втором этаже. Этот милый домик располагался на дальней окраине Нью-Йорка, и, кажется, Ванда не появлялась здесь с того момента, как решила обосноваться у Тони. По крайней мере именно в этом Старк его горячо уверял.
– Там точно нет сигнализации? – шёпотом спросил Питер, хватаясь за балку водостока и подтягиваясь выше. Вены на бицепсах вздулись от напряжения, краем глаза Питер заметил, что Тони не отводит взгляда от его рук.
– Есть, но не в ванной комнате. Давай, Пит, я помню какой ты гибкий, залезешь в окно, а потом поможешь мне попасть внутрь.
Звучало двусмысленно, но Паркер не стал шутить на эту тему. Он был слишком напряжён и сосредоточен на своём задании, а странные взгляды Старка сбивали с толку и отвлекали.
Через двадцать долгих минут они оба оказались в жилище девушки. С виду всё было довольно приличным: никаких тебе ритуальных клинков и чёрных свечей по углам. Типичное американское жильё, словно сошедшее с экранов телевизора, где крутили сериал про счастливую американскую семью.
Некоторое время они неспеша гуляли по дому, осматривая все комнаты и закоулки, но каждое новое помещение выглядело таким же непримечательным, как и предыдущее. Приятная гостиная с уютным на вид диванчиком и большой плазмой. Угловая кухня, в которой было всё необходимое для готовки и ничего лишнего, что бросалось бы в глаза. Даже в холодильнике не было разлитой по банкам крови, трупов летучих мышей и отрезанных кошачьих голов. Надо бы видеть с какой осторожностью Питер открывал этот самый холодильник.
– Ты думаешь, на тебя сейчас кто-то выпрыгнет? – еле сдерживаясь от смеха, спросил Тони.
– Очень смешно. Это благодаря тебе и твоим рассказам я чувствую себя как в долбаном ужастике, – беззлобно нахмурившись, ответил Питер.
Проверив почти пустой холодильник, они двинулись дальше, наконец добравшись до спальни девушки. И, на удивление, а, может, и к разочарованию обоих, эта комната оказалась ещё более милой и уютной, чем все остальные. В ней была большая кровать, шкаф и даже плюшевые мишки. Обычная спальня обычной молодой девушки в нежно-голубых тонах.
– Ну что, Шерлок, идеи будут? Тебе не кажется, что мы занимаемся ерундой? – спросил Питер. – Мало того, что твоя девушка, видимо, совершенно обычная, так мы ещё и незаконно проникли в её дом. По-моему, нам нужно убираться отсюда, пока соседи нас не спалили.
– Слушай, Паркер, я по-твоему псих? Или просто напридумывал небылиц и оправданий?
– Я не знаю… – сказал Питер, устало вздохнув. – Когда ты позвонил и сказал, что у тебя есть план, я как-то не рассчитывал на вот это.
– Другим способом нам не узнать правду. И хватит паниковать. Мы явно что-то упустили… – Тони начал оглядываться по сторонам в поисках зацепки, а потом и вовсе принялся ощупывать стены.
– О, боже, теперь ты будешь искать замаскированный проход в тайную комнату?
– Должно быть что-то, я чувствую. Просто доверься мне, ладно?
Питер, как бы ему не хотелось сбежать, продолжил помогать с поисками. Любопытство завело на лестницу, ведущую со второго этажа в мансарду. По сути, ничего стоящего он там не обнаружил, кроме небольшого склада бытовых вещиц и старых сундуков. Тони присоединился к нему через пять минут, судя по недовольному выражению лица, явно не найдя никаких улик.
– Погоди-ка, – вдруг выдал он, хватая Питера за локоть, – со стороны улицы я видел окно, выходящее во внутренний двор. Но тут глухая стена. Питер, её не должно быть здесь!
Тони постучал по деревяшке, явно самодельной — кое-где по бокам виднелись неаккуратные срубы и торчащие щепки. Похоже, в этой мансарде кто-то организовал тайник.
Бинго.
– Значит, здесь должна быть и дверь. Смотри внимательно. – Тони хмуро оглядывал каждый уголок.
Они осмотрели всё, но стена выглядела совершенно обычной, глухой.
– Но как-то же человек должен пройти сквозь неё… – недоумевал Старк.
– А что, если она идёт не насквозь, а в обход? – предположил Питер.
Они оба пригляделись; одна часть самодельной стены упиралась в несущую стену, а другая в большой — от пола до потолка — встроенный винтажный шкаф.
– Дверь в шкафу! – Тони тут же бросился к нему, проверяя общую догадку.
Внутри действительно обнаружилась потайная дверь во внутренней стене, хотя Питер до последнего сомневался, что они найдут хоть что-нибудь. Именно через этот самодельный дверной проём Питер и Тони попали в залитое солнцем пространство чердака ведьмы.
А в том, что она является таковой, сомнений больше не оставалось. Будто они попали в декорации к фантастическому фильму: свечи, круги и знаки на полу, а в центре, на импровизированном алтаре лежала огромная колдовская книга и череп. Слава всем богам, не человеческий, а птичий.
Питер, перебарывая отвращение, разглядывал причудливые банки у стены, боясь делать предположения об их содержимом. В углу стояла электрическая плита, на которой умастилась большая чугунная кастрюля.
– Очевидно, котлы уже не в моде, – прокомментировал собственные мысли Питер.
Стук сердца заглушал несмелые шаги по старым деревянным доскам, которыми был вымощен пол. Пахло пылью и благовониями, и ещё чем-то совершенно неопределённым, похожим на прелую траву.
– Тони, мне всё это не нравится…
– Я убью её.
– Что? – Питер обернулся, разглядывая хмурое лицо Старка.
– Разве ты не видишь, Пит? Мои догадки оказались верны – эта колдунья чем-то опоила меня.
– Приворот?
– В этом я уже ни секунды не сомневаюсь, учитывая, что живу с одним человеком, а испытываю чувства к другому, – проворчал Старк, но Питера словно молния ударила.
– Что ты сказал?
Он тут же забыл про ведьмин тайник. Он подошёл к расстроенному Тони и взял его ладонь в свою. До того вдруг дошло, что он ляпнул, судя по тому, как поспешно он отнял свою руку и смущённо отвёл взгляд в сторону.
– Слушай, сейчас есть вещи поважнее… – Кажется, Тони смутился.
Губы Питера растянула довольная улыбка.
– Например?
– Нужно вывести ведьму на чистую воду и отменить действие её зелья!
– Но это же может окончательно добить её, Тони. Если твои наколдованные чувства пройдут, то мироздание не оставит ей и шанса! Ванде уже стукнуло двадцать пять, и она не выживет без взаимной любви.
Тони задумчиво поскрёб подбородок, рассматривая причудливые перья, висящие над шкафом, заставленным разномастными склянками. Питеру этот жест показался смутно знакомым.
– Мир вообще несправедлив, Пит. А, может, как раз наоборот… В данном случае, она просто решила обмануть смерть, сломав чужую жизнь. Как думаешь, если смогу снять её чары, то стоит до конца моих недолгих дней винить себя в её кончине?
– Не знаю, что сделал бы я на твоём месте. Возможно, вам стоит просто поговорить и всё обсудить.
Питер переключил внимание Тони обратно на себя, некрепко сжав его предплечье.
– Что ты чувствуешь к Ванде сейчас?
Он на секунду задумался, словно уйдя вглубь собственных ощущений.
– Непреодолимую тягу оказаться рядом и касаться её кожи. Мне хочется постоянного физического контакта. И знал бы ты, Питер, как меня это бесит!
Паркер затолкал неуместную ревность, вызванную словами Тони, поглубже.
– Почему?
Вопрос вырвался сам, словно против воли, ведь слушать откровения любимого человека о его отношении к другой оказалось всё равно больно.
– Потому что во снах я касаюсь тебя. Мне вновь и вновь снится, что ты рядом, Питер. Я целую тебя… А утром просыпаюсь словно в параллельном мире, где все мои мысли занимает только она. Ну, почти все.
– Мне жаль.
Питер осторожно погладил руку, которую всё ещё ласково сжимал. Он чувствовал лёгкую дрожь в теле Тони. Что-то в его взгляде заставило Питера дышать чаще, а сердце биться сильнее.
– А я жалею только об одном, Пит. Скажу тебе это только сейчас и больше никогда. Мне жаль, что ты встретил меня на своём пути — эгоистичного, самовлюблённого мудака, ослеплённого собственной обидой на жизнь, не желающего никого близко к себе подпускать. Мне жаль, что я не могу быть откровенным с тобой, установить хотя бы подобие дружеских и доверительных отношений. Я морочу тебе голову и сбиваю с толку своим поведением. Но ты должен знать лишь одно… Всё это происходит не потому, что я желаю тебе зла или играю твоими чувствами, игнорируя твою влюблённость…
– Ох, Тони. – Питеру стало так неловко от разговора по душам. Он был не готов к откровениям.
– Ты мне жизнь спас, Питер! Как минимум, я тебе безумно благодарен за это. Хотя всё равно такого, как я, уже не спасти от проклятия двадцати пяти. Ванда пыталась выкрутиться, но я не верю в прощение для себя. Очень скоро я умру, Пит.
– А я вслед за тобой! Потому что ты не поверил в нас!
Целый отвратительный миг между ними стояла звенящая неловкая тишина, пока что-то у дверного проёма не громыхнуло. От неожиданности Питер подскочил на месте, готовый в любую секунду вступить в драку. Но источником шума оказалась самая обыкновенная кошка, именно в этот момент уронившая стеклянную банку с полки. На пол просыпались засохшие соцветия, перемешанные с осколками.
– Надо уходить отсюда. Тони, пожалуйста. Мне не по себе от этого места.
– У Ванды отродясь не водилось чёрных кошек...
Они не сговариваясь покинули странный чердак, который остался хранить свои тайны. Питер унёс с собой ощущение, что они упустили из виду что-то важное.
Кошка шла следом, провожая их до самого выхода, не сводя внимательных горящих глаз.
На улице поднялся сильный ветер, солнце заволокли тяжёлые свинцовые тучи. Казалось, что вот-вот польёт дождь. Питер зябко поёжился — зря он не захватил куртку.
– Питер, не знаю как ты, а я в бар.
Питеру не по душе был новый план «напиться и забыться». Но их совместный вечер действительно плавно перетёк в ближайшее питейное заведение, откуда позже Питеру пришлось практически на себе тащить до такси пьяное тело. Время пролетело словно одно мгновение. Они выпили не меньше пяти пинт пива и хорошо подкрепились стейками. Зато расшатанные нервы немного успокоились, и вся их вылазка теперь казалась каким-то странным сном.
– Спасибо тебе. Правда, малыш. За всё. – Старк тяжело плюхнулся на заднее сидение.
– Не за что. Тони?
– М?
– Береги себя.
– Ты тоже.
Тони смотрел на него пьяными тёплыми глазами, такими родными и добрыми. Хотелось забрать его себе, а не отправлять домой, к этой женщине.
– Поцелуемся на прощание?
– Ты перебрал.
– Ну, нет — так нет, – не стал настаивать Тони, а затем улыбнулся так, что у Питера подвело живот.
Он захлопнул дверцу, и машина тронулась, увозя его по пустой дороге в противоположном от Питера направлении.
Питер наблюдал за такси, пока оно не скрылось за поворотом.
На плечи и темя капал мелкий противный дождь, по рукам бежали мурашки, заставляя волоски становиться дыбом, в груди было пусто и тоскливо. Они только что расстались, а он уже скучал.
Питер отправился к себе домой. Они провели не так много времени вместе этим вечером, поэтому он планировал выспаться и отправиться на работу. К сожалению, ранние подъёмы никто не отменял.
На следующий день Тони пропал. Питер звонил ему, писал сообщения, даже приехал, но никаких следов не обнаружилось. От идеи поехать в больницу и проверить Ванду Питер отказался, так как получил сообщение от Наташи, которое расставило всё по местам.
«Не ищи их»
Лаконично. Даже подпись оставила, чтобы Питер понял, от кого пришло послание.
Первым порывом был протест, но посидев и подумав немного, Питер решил, что с него хватит этих игр и загадок. Он и так помог Тони с его невестой.
Но что, если она совершенно запудрила ему мозги, и Тони нужна помощь?
Нет, Питер не станет больше таскаться за ним хвостом и вмешиваться в чужие дела, совершенно его не касающиеся.
Он бросил взгляд на яркую картину, нарисованную для Тони. «Ирис на солнечной поляне», так и подписал её снизу, решив, что обязательно вручит подарок Старку на его двадцать пятый день рождения. Если тот сам не объявится до того момента, только таким способом Питер сможет убедиться, что он выжил, как и его невеста.
Тогда можно будет умереть со спокойной душой. Он действительно сделал всё, что мог. Он предложил свою душу, своё сердце человеку, который просто не готов всё это принять. Страх, злость, колдовство, интриги… Между ним и Тони было что угодно, только не простота в общении и не открытость двух любящих сердец.
Но...
Он уже понял, что его мечты и реальность – разные вещи. Лишь в фильмах и книгах отношения бывают такими, как наивно мечтает Питер, а реальные люди…всего лишь люди. А такие сложные и принципиальные, как Старк, никогда не дадут ему покоя.
Успокоив себя этим, Питер решил продолжать жить дальше, не ожидая совершенно ничего от завтрашнего дня.
Работа шла своим чередом, Нед звал то в клуб, то на бейсбольные матчи. Питер даже заказал себе билет – всегда хотел побывать в Европе. Путешествие намечалось на июнь, за два месяца до его последнего дня рождения. Как раз их он и планировал провести в разъездах по различным городам и странам. Затем съездить на тропическое побережье и под конец вернуться в дом, где он вырос. Это казалось вполне логичным и приятным завершением его короткой жизни. Он был благодарен судьбе, что всё-таки успел испытать то самое чувство, практически дождавшись взаимности. Хотя, может, ему это лишь казалось... Уже неважно.
Питер отправился утром выходного дня в оранжерею и накупил белых орхидей; забрал все восемь горшков, стараясь игнорировать удивлённый взгляд пожилой флористки. Какая разница, ведь ему терять совершенно точно уже нечего. И последнее, что его заботит – мнение посторонних людей о нём самом.
Украсив дом и удовлетворённо выдохнув, Питер решил провести особый вечер наедине с собой. Он купил в супермаркете лучшего розового вина и пирожных. Ещё захватил продуктов, чтобы сделать домашний салат. Когда все приготовления были окончены, Питер зажёг свечи, расставил их по кухне вместе с цветочными горшками и сел пировать.
Через пять минут он догадался включить музыку в телефоне, и ужин превратился в романтический. Увы, так его одиночество стало ощущаться в разы острее.
Интересно, где сейчас Тони?
Жуя очень вкусный салат (по маминому рецепту), Питер ощутил, как к горлу подкатывает предательский слёзный комок. Он чувствовал себя глупой девчонкой. Пожалуй, никогда он не был большим геем, чем сейчас, но какая разница? Он всю жизнь старался быть сильным, мужественным, упрямо идущим к своей цели.
Да, он помог Тони и утвердил его в догадках, что его девушка – настоящая ведьма. Питер действительно убедился, что этот мир не так прост, как кажется, и сверхъестественные вещи существуют. Хотя, как можно было в этом сомневаться, когда весь мир накрыла магическая эпидемия двадцати пяти?
Подождите-ка. А что, если это тоже нечто, что создала чья-то злая воля?
Ещё никогда Питеру не приходило подобное в голову! Но ведь он раньше не подозревал и о существовании ведьм и магии! Думал, что всё это бабушкины сказки.
Питер выключил музыку, осушил бокал с вином и задумчиво уставился на свечу. Нужно было попытаться донести свою идею до Старка. А вдруг мир ещё возможно исправить?
«Тони, а что, если ведьмы прокляли этот мир и поэтому все не нашедшие любовь умирают в двадцать пять?»
Он набрал сообщение и стал ждать ответа.
Уже ближе к ночи перестал надеяться. Скорее всего, Старк проигнорирует его, ведь эта идея отдавала бредом. Питер убрал со стола, помыл посуду и задул свечи. По квартире заструился аромат воска и горелых фитилей, который вызывал странные ностальгические чувства.
Он уже лёг в кровать и завернулся в одеяло, когда телефон засветился в темноте, оповещая о новом сообщении.
«Ты выпил там что ли, Паркер? Не забивай себе этим голову. Вряд ли простым людям, даже ведьмам, подвластны законы природы и управление чужими жизнями. Пожалуйста, не пиши мне. Для твоей же безопасности. Я пытаюсь забыть...»
Питер хотел ответить ему, что не стоит беспокоиться о том, кого очень скоро так же не станет, но не стал. Он не будет навязываться, раз уж Старк снова отталкивает его. Питер устал бороться с чужим упрямством.
– Спокойной ночи, – прошептал он, убирая телефон на прикроватную тумбу и закрыв глаза. Сон накрыл его спустя всего лишь пару минут.
***
Очнулся Питер в сумеречном лесу. Он шёл босиком по небольшой узкой просеке, заросшей мхом и невысокой травой. Ступни вязли в мягком природном ковре, влага холодила их, но Питер не чувствовал дискомфорта. По обе стороны возвышался величественный лес, утопающий во мраке подступающей ночи.
Он видел силуэт женщины, сидящей на пятках спиной к нему. Она читала молитву на мёртвом языке, который он странным образом отчётливо понимал.
Его правая рука заискрилась, на кончиках пальцев разлилась воздушная фиолетовая пыльца. Ещё немного и он сможет атаковать ведьму, пока её ритуал не окончен.
– Эм омнус сатаника мундос сектус. Вендоса тандос просекто спиритус…
Магия рвалась из него наружу, посылая электрические импульсы по всему телу, шумела в ушах. Он поднял руку выше, когда понял, что теперь фигура ведьмы находится в зоне поражения.
Свечи горели вокруг её хрупкого тела, их пламя трепетало на сильном ветру, грозя потушить их.
Чёрная кошка спрыгнула с её плеча и приземлись прямо перед Питером, предостерегающе шипя и выгибая спину.
– Убери своего фелиса.
– Ты зря сюда явился, – угрожающе ответила ведьма, даже не оборачиваясь на него.
– Тогда я убью его. И тебя заодно.
Нападение фелиса последовало незамедлительно, и Питер успел в последний момент отпрыгнуть в сторону. Но уже через секунду он направил заряд в агрессивное существо из низшего мира.
– Ун мундо алто ви суппериум…
Она продолжала читать заклятие, вцепившись острыми когтями в кожаный книжный переплёт. Питер вдруг вспомнил, что видел точно такую же книгу на чердаке у Ванды. Но мысль ушла, когда фелис снова атаковал Питера, распоров острыми когтями предплечье.
– Ах ты!
Питер собрал магическую пыль в небольшой шар и направил во врага. На создание большой сферы, которая достала бы наверняка, уже не оставалось времени.
На этот раз он попал точно в цель. Кошка издала душераздирающий мявк и обмякла на траве.
– Ты опоздал, друид. Ты будешь последним, рождённым в этом мире. Но ты ведь и так это знаешь, правда?
– Наплевать. Я уничтожу ваш ковен, как только вспомню всю правду.
– Ничего не выйдет. Мы постарались на славу, и ты никогда ничего не вспомнишь, Питер Паркер.
– Силы природы направят мою интуицию!
Он собирал новый заряд на кончиках пальцев. Энергия пробегала щекотным фиолетовым шлейфом и закручивалась на запястье.
– Не направят. Ты спишь уже сотню лет, меняя тела и восприятие. А мы вершим своё благое дело во имя процветания этой никчёмной планетки. Наш ковен растёт, а ты так и останешься последним.
– Это мы ещё посмотрим.
Питер послал в сторону женской фигуры луч магической энергии. Убить не убьёт, но оглушить точно сможет. Ему не хватало подпитки.
Луч ударился в защитное поле, не причинив ведьме никакого вреда. Почему-то жутко раздражало, что она так и не удосужилась повернуться к нему. Питер хотел разглядеть её лицо, пусть даже темнота из леса продолжала сгущаться вокруг.
Её низкий, холодящий душу смех раскатился по поляне.
Боковым зрением Питер заметил, как задымился убитый им фелис. Желудок сжался от смрада палёной шерсти и обугленной плоти.
– Инвонис пасус дум протестос…
Паркер достал из кармана своей мантии цветок орхидеи. Не прошло и пары секунд, как он завял и рассыпался прахом на его ладони, питая силы друида. По руке Питера прошёлся сиреневый всполох, стекающий сияющей пылью на кончики пальцев.
Свечи вокруг ведьмы разгорелись вертикальным пламенем, словно в них плеснули керосином. Ветер поднялся ещё сильнее, разгоняя прелые листья под ногами.
Что-то приближалось.
Питер направил новый разряд в спину ведьмы. На этот раз её щит рассыпался на куски и снова исчез из зримого мира, потеряв свою силу.
Питер достал большой кинжал из-за пояса, красивая резная рукоять правильно легла в его левую ладонь. Он должен пронзить им ведьму в самое сердце, пока она без защиты.
Но вдруг та прекратила читать заклинание и обернулась на Питера.
Её взгляд прожёг насквозь, словно она ударила его в голову. Но в её светлых глазах не было ненависти, лишь умиротворённая глубина.
Он узнал это тонкое прелестное лицо моментально. Она даже нравилась ему в том, другом мире.
На поляне перед ним сидела Наташа Романофф, подруга Тони Старка.
***
Питер подскочил на своей постели, очнувшись от мучительного кошмара. Ему редко снились настолько реалистичные сны, но этот был совершенно сокрушительным. Сердце колотилось о рёбра, а в голове стоял туман. Казалось, он задыхался, словно всё ещё находился в удушающих объятиях сна.
Вспомнив детали своего видения, вроде обугленного трупа кота, он вздрогнул.
Питер встал и направился в ванную, хотелось умыться холодной водой, а ещё включить яркий свет, который поможет рассеять последние крупицы необоснованного страха.
Добравшись до умывальника, он первым делом уставился в зеркало над раковиной. Оно отразило слегка ошалевшее, припухшее со сна лицо. Ничего необычного, вроде бы.
Растрёпанный Питер Паркер во всей красе.
– Это просто идиотский сон. Никаких друидов и фелисов не существует, – проговорил он вслух, чтобы разорвать гнетущую тишину звуками собственного голоса.
«Да, но зато существуют ведьмы», – подсказал противный внутренний голос, заставив Питера вновь содрогнуться.
Он открутил кран с холодной водой, и она шумно заструилась, утекая по кругу в водосток. Питер набрал полные ладони влаги. А затем в ужасе отпрянул.
Он недоверчиво уставился на собственную руку. Теперь он почувствовал боль, которую до этого момента не замечал.
На его предплечье отчётливо проступали свежие царапины от когтей.
– Что за чёрт?
Питер потрогал пальцем ранку – настоящая, больно.
Это ведь не мог быть тот самый ужасный чёрный кот из сна? Или кошка?
«Нет, это был фелис», – подсказал всё тот же внутренний голос.
Питер и сам не понимал, откуда он точно знает, с чем столкнулся в лесу. Низший демон, защитник ведьмы.
– Это не может быть правдой.
Питер вылетел из ванной, направляясь на кухню. Сейчас он просто нальёт себе чашку чая и подумает. Должно же быть какое-то логичное объяснение, ведь правда?
Добравшись до места и нажав кнопку на чайнике, он тяжело опустился на стул. Под мерный шум закипающей воды думалось лучше. Сейчас Питер точно поймёт откуда взялись эти чёртовы царапины.
Но через секунду он и думать о них забыл. Взгляд Питера наткнулся на цветочные горшки. Его любимые орхидеи, которые он купил недавно в магазине. Восемь горшков…
Сейчас в одном из этих горшков торчал лишь обугленный стебель.
Питер тяжело сглотнул плотный комок в горле. Кажется, это был всё-таки не сон.
