***
Тойя не может делать домашнее задание, не может есть заранее приготовленную для него еду, не может уснуть вплоть до утра, а всё потому, что в его жизни появляется Хоуп. Она разрывает замкнутый, пусть неприятный, но привычный для мальчишки круг, и теперь Тойя в растерянности. Ему даже не с кем поделиться этой историей, так что он старается хорошенько обдумать произошедшее. Выходные тянутся, кажется, вечность. С тех пор его больше не поджидают после уроков, а потому не появляется и Хоуп. Тойя нервничает. Проходит две недели, но никто из тех хулиганов к нему уже не подходит. Более того: после уроков Тойя их попросту не видит. Неужели они сразу идут домой и больше не пытаются срывать злость на тех, кто не может дать им сдачи? Уму непостижимо. И тут мальчишку осеняет. Он срывается со школьного крыльца с той же скоростью, на которой обычно спешил домой, дабы избежать встречи с подростками, заворачивает в до боли знакомый переулок, где обычно Тойю избивали, и видит не менее знакомую картину. Несколько подростков окружили кого-то, лежащего на земле, смеются и пинают его ногами. Кто-то стряхивает пепел сигареты на тело несчастного. Тойя догадывается, кто там лежит. Нет, он не просто догадывается, он знает. Он уверен в этом. Тойя хочет влететь в толпу школьников так же, как это когда-то сделала Хоуп. Хочет побить их, разогнать и помочь ей встать, но тело не слушается. Ноги отказываются идти, горло сдавливают невидимые тиски, не дающие сказать ни слова. Он никакой не герой, а обычный трус, неспособный защитить ни себя, ни кого-либо ещё. Всё, на что он способен, это сделать шаг назад. Затем ещё один. И скрыться из виду, пока его не заметили.***
Тойя беспомощно забивается в угол собственной комнаты, держится за гудящую голову и беззвучно плачет. Почему он такой слабый? Почему не помог Хоуп? Она ради него, незнакомого мальчишки, была готова подраться с кем угодно, а он сбежал, когда Хоуп нуждалась в помощи. Кто знает, что эти подростки с ней вытворяют прямо сейчас? Если бы Тойя вмешался, то её наверняка оставили бы в покое. Он надеется, что следующего раза не будет, но обещает себе, что, если такое всё же произойдёт, то он обязательно вмешается. Плевать, что у Тойи слабое тело, плевать, как сильно его будут бить. Он поможет Хоуп не смотря ни на что. Но следующий раз так и не наступает. Проходит неделя, две — а Хоуп в школе не появляется. Тойя корит себя за то, что не смог даже просто вовремя поблагодарить её за помощь. Он надеется, что девочка вот-вот вернётся к занятиям и он сможет встретиться с ней, но проходит уже месяц, а Хоуп так и не возвращается.***
Тойя удивляется самому себе, когда замечает, что при взгляде на сверстников он презрительно фыркает. Они — беззаботные дети, их потолок переживаний — оценки в школе, не купленная родителями шоколадка. Их никогда не избивали ребята постарше просто потому, что могут и хотят. Они никогда не мучились от собственной беспомощности, от осознания, что не могут помочь всего лишь одному человеку, нуждающемуся в этой помощи как никто другой. У них есть семьи, есть друзья. И домой их отвозят на школьном такси — им не приходится, как Тойе, добираться до туда пешком или на общественном транспорте. Эти дети ничем не рискуют. Если с ними что-то случится, то их будут искать. А что же Хоуп? Про её существование словно бы никто никогда не знал. Как они могут так спокойно продолжать свою обычную жизнь, когда Тойя мучается, не понимая, что случилось с этой девочкой и куда она пропала?***
— Мальчик мой, она такая же сиротка, как и ты. Никто не будет её искать, забудь об этом, — отмахивается опекун Тойи, на скорую руку нарезая не самую свежую курицу для плова, которым мальчишке придётся питаться всю следующую неделю, ибо мужчина не посещает его чаще. Да и не то что бы он вообще когда-либо беспокоился за ребёнка, считающегося его приёмным сыном. Он присматривает за мальчиком ради денег, которые стабильно выплачивают на необходимые для жизни ребёнка вещи, но тратит их на совершенно иное. Мужчина сваливает ингредиенты в сковородку и слегка перемешивает их под пристальным взглядом мальчишки, а затем достаёт из холодильника жестяную банку пива, открывает и делает несколько жадных глотков. — Я, знаешь, слышал тут… Слышал, что уже довольно много детей попросту пропало без вести. Может, её тоже похитили? Кто знает, кто знает… Для чего? Да много разных слухов ходит: кто-то говорит, что украденных детей на органы разбирают, кто-то — что из них бессмертных наёмников делают. Не удивлюсь, если их воруют и передают в руки извращенцев, любящих детей… ну, ты понимаешь… Самое ужасное кроется в том, что Тойя действительно понимает. Каждое слово, сказанное мужчиной, отпечатывается в мозгу ребёнка устрашающе чётко. Тойя обязан выяснить, что случилось с Хоуп. Она не просто исчезла, он уверен, что слухи, рассказанные опекуном, правда. Но как же ему — маленькому мальчику — найти тех, кто занимается подобными вещами? Хоуп так же, как и Тойя, сирота. Наверняка, на неё напали прямо на улице! Возможно, даже в тот же самый день, когда Тойя увидел её, окружённую жестокими подростками в переулке. Боже… А что, если так и есть? Если бы он вмешался в тот раз… Тойя такой дурак. Единственный, кто действительно был готов принять на себя всю злобу этих несносных парней и терпеть побои — Хоуп, а вовсе не Тойя. Он всегда старался добраться до дома быстрее, чем за ним увяжутся те пятиклассники, а она… Она нарочно спровоцировала их, чтобы те переключились на неё, но оставили в покое Тойю. Какой же он идиот. Если бы он просто сделал то же самое ради неё, то, возможно, её бы не похитили. Выходит, похитителям нужны сироты, которых не станут искать? Что ж… Тойя — идеальный кандидат. Плевать, куда он попадёт и что с ним сделают, главное — найти Хоуп. Поблагодарить и попросить прощения. Тойе больше ничего не нужно.***
Он бредёт всё глубже в трущобы Тэрроза, пока, наконец, не оказывается среди поросших травой полуразрушенных пятиэтажек. Мальчик не до конца уверен, что делает, но прогуливается по пустым развалинам вплоть до вечера, а ночует на четвёртом этаже одного из зданий. Ночью там холодно. Спать на бетонном полу в принципе холодно, но Тойя готов терпеть это. Он проводит там несколько дней, нарочно постоянно прогуливаясь по улицам, чтобы его заметили те самые похитители. Почему-то он уверен, что тут его точно обнаружат, но за всё время он не сталкивается здесь ни с кем, кроме парочки бомжей, предложивших ему отобедать свежей собачатиной. Тойя голоден настолько, что почти соглашается, но отвратительный вид освежёванной тушки, подвязанной к арматуре над костром, быстро переубеждает мальчика. Он ещё пару часов справляется с рвотными позывами, невольно вспоминая вывернутую наизнанку шкуру собаки с торчащими кусками бурой шерсти и влажно блестящие внутренности, сваленные в кучу неподалёку от мусорного бака. Тойю, простудившегося из-за сна на голом бетоне, разрывает страшным кашлем. Он ослабевает настолько, что на пятый день пребывания в трущобах попросту не может нормально идти. Интересно, как бы прокомментировала его действия Хоуп? Наверное, посмеялась бы над ним. Она старалась защитить его, чтобы его жизнь стала чуточку легче, а он, возможно, зря делает то, что делает. Мальчик сваливается на поросший мхом пол на первом этаже того же здания, в котором ночевал всё это время, и проваливается в болезненную дрёму.***
Тойя с трудом открывает глаза и мгновенно приходит в себя от того, что видит. Он уже не в том здании, в котором уснул. Он лежит в кровати, находящейся в небольшой квадратной светлой комнате. Тойя вскакивает на ноги, шатается, чуть не теряя равновесие, и подбегает к двери. Ручка не поддаётся. Окон нет. Здесь вообще ничего нет, кроме кровати. Неужели получилось? Тойя осторожно ложится обратно, укрывается приятным на ощупь одеялом и сверлит взглядом запертую дверь. Ему остаётся только дожидаться того, что будет дальше.***
— Девочка по имени Хоуп? Не знаю, может, и была такая… — мужчина пожимает плечами. — Впервые слышу подобный вопрос от ребёнка, недавно прибывшего сюда… — Я нарочно это сделал, — с готовностью выдыхает Тойя, не моргая. — Я хочу найти её и готов на всё ради этого. Мужчина обескураженно моргает, ненадолго теряясь с ответом. — Ты намеренно старался попасть сюда? Но как ты узнал о... Подожди, и всё это ради подруги? Тойя решительно кивает. Мужчина изумлённо открывает рот, но не знает, что сказать. Он берёт себя в руки только через пару минут. — Видишь ли, я всего лишь врач. Моя задача — проследить за тем, чтобы мои пациенты были здоровы. Думаю, ты отыщешь Хоуп чуть позже, а пока… Тебе стоит подумать о себе и о том, что тебя ждёт дальше. Тойя снова кивает. Пути назад нет.***
Следующие полгода Тойя не покидает стен реабилитационного центра. Металл прижился отлично и теперь тело Тойи не такое слабое, каким было. Он становится способен на то, что его бывшим обидчикам даже не снилось. — Хоуп? Не знаю никого с таким именем, — отмахивается инструктор Тойи и тот понуро опускает плечи. Может быть, стоит спросить всех остальных инструкторов? Вдруг Хоуп находится у них в подчинении. Но, у кого бы Тойя не спрашивал, никто не слышал подобного имени раньше. А вдруг она назвалась не своим именем? Тогда стоит обойти все корпуса лично и удостовериться, что Хоуп действительно здесь. Тойя более чем спокойно сумел принять изменения, которые произошли с его телом, как и то, что от него требуют эти люди. Он здесь только ради того, чтобы найти ту девочку, а всё остальное не имеет значения. Но поиски успехом не заканчиваются: ни в одной из присутствующих в здании девочек он не узнаёт ту, которую ищет. Тойю не волнует, что именно здесь находятся так много похожих на него детей, прошедших нечто более ужасное, чем он сам. Тойя не осознаёт, что каждый из них способен как минимум понять его; он игнорирует чужие попытки сблизиться, отчаянно желая найти одну лишь Хоуп. В конце концов, он её находит.***
Ребёнок, сходящий с ума от одиночества и непосильной ему задачи, больше не может держать себя в руках и быть осторожным. Он решительно отправляется в корпус учёных и врывается в один из многочисленных кабинетов, надеясь, наконец, получить ответ. — Тойя, если ты продолжишь, тебя просто убьют, — без тени страха сообщает мужчина, смотрящий мальчику прямо в глаза. Плачущий озлобленный ребёнок кажется не опаснее потерявшегося котёнка, но у этого котёнка есть в наличии довольно весомый аргумент — железные хвосты за спиной. Однако, учёный даже не пытается позвать на помощь. — Девочка, которую ты ищешь, больше не среди живых. — Ты лжёшь мне! — Нет. И ты это знаешь. — Ты лжёшь! Тойя понимает, с какой мыслью придётся смириться, если он признает, что мужчина прав: всё было зря, он опоздал слишком давно. — Докажи, — требует Тойя, проглатывая вставший в горле ком. Мужчина вздыхает. — Я веду учёт детей, попавших сюда. Одна часть из вас становится железными, а другой части выпадает роль материала для вашего создания. Есть некоторый процент неудачных операций и летальных исходов, но Хоуп не в этом списке, нет. Она была чуть старше, чем нужно, но её тело попросту оказалось непригодно для становления железным, однако подошло для того, чтобы её стволовые клетки пересадили будущему железному. Тойя прячет железо. Он уже всё понимает, но всё равно спрашивает: — Что это значит? — Стволовые клетки Хоуп пересадили тебе, Тойя. — Этого не может быть… Я не верю, — мальчик обессилено падает на пол и всхлипывает. Выходит, в том, через что он прошёл, изначально не было никакого смысла? Он слишком поздно решился рискнуть своей жизнью ради Хоуп. Он должен был сделать это ещё тогда, в том переулке, а теперь… Не зная, жива ли эта девочка, он пошёл следом за ней и просчитался. Тойя просто позволил сотворить из себя чудовище, не получив ничего взамен. Хотя, кое-что он всё-таки получил. Ответ на вопрос о том, что случилось с Хоуп. Часть её теперь всегда будет с ним. Это ведь хорошо? Как иронично, что девочка, которую так отчаянно искал Тойя, стала тем, что будет сохранять ему жизнь при любых условиях. Она делала это будучи живой и отныне, после своей смерти, она продолжит оберегать мальчишку до самого конца. — Тойя, — окликает железного мужчина, — как много людей знают о том, почему ты здесь? — Почти все, — спокойно выдыхает мальчик, останавливаясь напротив закрытой двери. Он оборачивается, чтобы посмотреть на учёного. Тот мягко улыбается, будто пытаясь расположить ребёнка к себе, но его взгляд остаётся ледяным и жестоким. — Мне всё время было интересно, как железный приживётся среди обычных людей. Что скажешь? — Я не понимаю, о чём вы, — равнодушно выдыхает Тойя, желая поскорее уйти. Осознание того, что сказал этот человек немного ранее, окончательно придёт чуть позже — мальчик это понимает. — Я мог бы вывезти тебя в город. Заживёшь, как раньше. Хочешь? И что же ждёт Тойю, вернувшегося в Тэрроз? Отчим, которому нет до мальчика никакого дела? Полу-протухшие помои вместо еды? Побои в школе, в которой отсутствие Тойи наверняка даже не заметили? Свобода в одиночестве. — Нет. Тут хотя бы кормят нормально, — хладнокровно хмыкает мальчишка и хлопает дверью. Через несколько часов приходит и осознание произошедшего. Тойя в ужасе забивается в угол кровати, не на шутку перепугав трёх своих соседей по комнате, но те, как ни стараются, не могут достучаться до мальчика и попытаться узнать, что случилось, чтобы помочь ему. Тойе же, напротив, кажется, что все вокруг — враги. Все хотят причинить ему боль, а Хоуп, способной его защитить, больше нет. Он загнан в угол собственным рассудком. — Не стоит так переживать, Тойя. Всё будет хорошо, я не дам тебя в обиду. Этот голос… Тойя озирается по сторонам, но никого, кроме взволнованных подростков, окруживших его, не находит. Но он же только что слышал голос… Это была Хоуп! Мальчик срывается с кровати и бежит в душевую. Он несколько раз умывается холодной водой, смотрит на себя в зеркало и болезненно морщится. Взгляд ребёнка всего за один час потяжелел на пару тонн. Хоуп всё-таки… Тойя до последней секунды не терял надежду найти её живой, но порой желания исполняются настолько извращённым способом, что лучше бы они вообще никогда не сбывались: теперь часть тела Хоуп будет жива лишь в организме Тойи. Теперь Хоуп останется с ним навсегда. И этот голос. Тойя смотрит на своё отражение ещё раз и слышит шёпот девочки прямо у себя в голове. Это ненормально. Это плохо. Он понимает, что не здоров. Это нельзя так оставлять, но… Тойя ничего не сообщает старшим. Он убедительно врёт, что с ним всё в порядке, когда его спрашивают о самочувствии соседи по комнате, а голос, этот чёртов голос просит разговаривать только с ним.***
На людях Тойя молчит. Он слушает окружающих, слушает голос в голове и отвечает ему исключительно мысленно. Наедине — вслух, эмоционально, как с живым человеком. Голос просит Тойю быть осторожнее, когда тот случайно выкручивает вентиль горячей воды слишком сильно и кожу обжигает кипятком. Голос критикует поведение некоторых старших железных и предлагает передохнуть прямо во время тренировки, чем вызывает у Тойи сдавленный смешок — да кто ему позволит прохлаждаться?***
— Я понимал, что нас готовят именно к этому, но смириться как-то сложно, — выдыхает уставший после тренировок Тойя, раскидывая руки поперёк кровати и всматриваясь в потолок. У него есть примерно полчаса, прежде чем соседи по комнате вернутся и застанут мальчишку за разговорами с самим собой. «Что ж поделаешь-то? Неужели зря шесть лет тут проторчал?» — ехидно усмехается девичий голос. Тойя морщится. — Зря. «Ты всё ещё расстроен, что не смог спасти меня? — чуть удивляется голос. — Боже, Тойя, шесть лет прошло, окстись! Хватит уже страдать по мертвецам, думай о себе хоть немного!» — Постоянно думал, пока не решил пойти искать тебя. Я всегда думал, что позволяю тем подросткам из школы бить меня потому, что никто другой не смог бы это стерпеть, а им это было необходимо. Дурак ведь, а? — усмехается Тойя. — Добровольно терпел побои, добровольно позволил превратить себя в… в это. Потому что думал, что смогу вынести всё это. А теперь лежу и болтаю с тем, кто давно умер. Я псих, да? «Ну, подобные потрясения никогда не проходят бесследно, — Тойя прикрывает глаза и буквально видит, как Хоуп, возникшая в его воображении, разводит руками, говоря это. Он слегка улыбается, радуясь, что хотя бы так всё ещё может увидеться с ней. — Но знаешь, что я хочу сказать… Раз уж ты не смог вовремя спасти меня, раз уж я стала частью твоего тела и являюсь тем, что позволяет тебе выживать, то живи. Живи, чего бы это ни стоило. Иначе, если ты умрёшь, получится, что и я умерла зря?» Хоуп лукаво улыбается и хихикает. Её слова больно колют Тойю. Он даже цокает языком, вздыхая тяжелее прежнего, но признаёт: она права.***
Тойя набирает ледяную воду в ладони, сложенные вместе, и умывает лицо. Подсохшая кровь, неприятно стягивающая кожу, плохо смывается. Тойя смотрит в отражение и вновь видит этот налитый свинцом взгляд. В нём перманентные усталость и недосып, вечное презрение к себе и смирение. «А ты симпатичным вырос, в моём вкусе», — кокетничает всё тот же детский голос в голове парня. Тойя уже не помнит, когда у него День Рождения, но точно знает, что ему уже семнадцать. Парень фыркает в ответ на комплимент от своей галлюцинации и старается больше на себя не смотреть. — Жаль, что я никогда не узнаю, какой могла бы вырасти ты.***
— Странно, мне казалось, что железных первой партии уже не должно быть в живых, они ведь… недоработанные, насколько я знаю, — интересуется какой-то парнишка немного младше Тойи, подсаживаясь к нему в столовой. «Ты не говорил, что ты недоработанный, Тойя», — хихикает голос Хоуп. — Кто тебе такое сказал? — равнодушно спрашивает Тойя, даже не поворачиваясь. Реагировать на ехидные смешки галлюцинации при посторонних не стоит, благо некоторые вопросы одинаково хорошо подойдут как реальному собеседнику, так и голосу в голове, и никто ничего не заподозрит. — Ну, разные слухи ходят о самых первых, — бормочет железный, размешивая сахар в кружке с чаем. — Так ты один из них? Сколько вас осталось? — Отсчёт начинается с тех, кто стал железным в глубоком детстве. Моим учителем был парень, которого сделали железным в двенадцать лет. Как оказалось, этот возраст не подходит для подобного. Железо плохо приживается, — объясняет Тойя, в паузах между собственными предложениями продолжая жевать обед. — В будущем это учли, так что я стал железным в шесть или почти в семь лет. Железные из нулевой партии давно все погибли. — Оу, выходит, была ещё и нулевая? Я и не знал… Парнишка болтает что-то ещё, рассуждая о чём-то незначительном, но Тойя молчит и видит сходство с собой: если он вот так подсядет к кому-то и заведёт диалог, а потом отвлечётся на Хоуп, то никто даже не поймёт, что Тойя говорит сам с собой. Вот и этот парень может оказаться таким же. На первый взгляд всё нормально, а на деле беда с башкой.***
Тойя серьёзно ранен. Он буквально придерживает рукой собственные кишки, вываливающиеся из огромной раны на животе. Парень растратил все свои таблетки намного раньше, ему остаётся только искать других железных или их трупы, чтобы достать регент. Тойя чувствует, как холодеет его тело, стремительно теряющее кровь, и упирается рукой в ствол дерева, чтобы устоять на ногах, но этого оказывается недостаточно. Железный сползает вниз и ложится на прохладную траву. Если его найдут в таком состоянии Охотники, то попросту убьют его. Или, возможно, додумаются забрать с собой, чтобы потом допросить и изучить. «Ты должен встать, Тойя, — требует Хоуп, — тебе нужно уйти отсюда.» Парень дышит медленно и глубоко, то и дело заставляя себя не смыкать глаз. «Я не могу». «Ты должен. Иначе умрёшь», — Хоуп давит на то, что смерть Тойи обесценит смерть самой девочки. «Я знаю…» «Тогда вставай.» И у него получается. Он садится на колени и приходит в себя несколько минут. Парень снимает жилет, а затем и футболку с длинными рукавами. Её он рвёт вдоль швов так, чтобы ткань стала длиннее, и оборачивает вокруг пояса, чтобы она удерживала вываливающиеся наружу органы. Тойя не теряет сознание только потому, что с ним постоянно разговаривает его собственная галлюцинация, на которую он и отвлекается, чтобы не думать о своём состоянии. Хоуп в недоумении: «Почему ты всё ещё сидишь здесь?» — Я решил. Я больше… не вернусь туда. «Хочешь сбежать? Ты же знаешь, что случается с теми, кто не возвращается! — протестует она. — «Они взорвут эту штуку в твоём позвоночнике, чтобы убедиться, что ты умер!» — Не взорвут, — спокойно отзывается Тойя, выпрямляя спину и освобождая один из хвостов. Придётся потерять ещё немного крови, чтобы спастись. Парень делает глубокий медленный вдох и задерживает дыхание, решаясь. Голос Хоуп, приходящей в ужас, звучит громче обычного: «Подожди, что ты собираешься… Тойя, не смей! Тойя, ты убьёшь себя! Остановись!» Лезвие режет плоть как масло — легко и быстро. Главное самому не медлить, иначе можно долго промучиться. Тойя срезает внушительный участок кожи в том месте, где находятся его позвонки, и стискивает зубы. Боль — это уже не то, чего парень боится, а то, что начинает его раздражать. Оно и к лучшему: дольше пробудет в сознании. Он заводит руки за спину и на ощупь снимает крохотную крышку с одного из двух искусственных позвонков. Тойя где-то подслушал, что взрывчатка находится именно в нижнем позвонке и прикреплена к его стенкам внутри небольшим квадратным чипом. Его-то парень и пытается нащупать, не глядя сделать это достаточно трудно. Пальцы изучают позвонок изнутри, но в нём всё кажется одинаково непонятным. Проходит не меньше получаса прежде чем Тойя, наконец, выдыхает, сжимая в ладони заветный чип. — Сколько трудностей из-за такой маленькой штуки. Хоуп молчит всё это время, что даже настораживает парня, но сейчас ему не до неё. Ему ещё нужно покинуть это место. Тойя выбрасывает чип в первый попавшийся куст и упирается ладонью в ствол дерева, поднимаясь на ноги. Тойя идёт очень долго и очень медленно. Его организм стал сильнее после того, как претерпел изменения, но без таблеток едва ли он отличается от обычного человеческого. Тойя сам не до конца понимает, почему от усталости и кровопотери он всё ещё не рухнул окончательно; почему-то он умудряется найти в себе силы вставать снова и снова. Тойя добирается до Тэрроза и старается передвигаться от одного тёмного переулка к другому, чтобы не привлекать к себе ненужное внимание. Запах собственной крови сильно режет нюх и вызывает рвотные позывы. Не трудно представить, какая реакция случится у того, кто заметит парня, покрытого открытыми ранами, кровью и грязью. Во времена, когда между городом и железными идёт ожесточённая борьба, обнаружить такого человека на улице и догадаться, почему в подобном состоянии он всё ещё жив, будет не трудно. Железного без таблеток не придётся изматывать; поймать его так же легко, как любого другого обычного человека, оказавшегося на виду у всех остальных. Произойди такое — Тойя стал бы главной новостью этого года. Парень нарочно покидает улицы города и бредёт в трущобы. Там до него никому не будет дела. Кто бы мог подумать, что именно этого Тойя будет желать больше всего на свете. Железный находит то самое полуразваленное здание, в котором ночевал когда-то очень давно; когда, пытаясь найти Хоуп, оказался здесь впервые. Он поднимается по поросшей травой и испещрённой трещинами лестнице на второй этаж, тратя на это восхождение целых десять минут, и понимает, что выше уже не заберётся. Парень плетётся вдоль пустых пыльных коридоров, взглядом ища место, где можно было бы свалиться без сил и поспать, но его находка оказывается куда интереснее. Завернув за угол в просторный холл, Тойя обнаруживает несколько людей, сидящих вокруг небольшого костра. В нос ударяет знакомый запах жареного мяса и подпаленной шерсти с не до конца содранной шкуры. Парня замечают почти сразу. Хоть это и бомжи, но они оказываются крайне дружелюбными. Кажется, десять лет назад было так же? Десять лет… Целых десять лет прошло с тех пор. Тех людей, кто обитали здесь тогда, уже давным-давно съели их собственные болезни, дикие животные или даже другие бомжи. Одних людей сменили другие, а ситуация осталась идентичной. Как иронично. Круг всё ещё замкнут. И даже предложение перекусить звучит точно так же, как в тот раз. Тойя несколько минут сверлит взглядом тушку животного, медленно осознавая, до чего докатился, но, не испытывая по этому поводу ровным счётом ничего, в конце концов, соглашается.***
Через пару дней он находит детский труп в до боли знакомой форме. Тойя переворачивает мёртвое тело на спину и шарит по карманам жилетки. В крохотной коробочке Тойя обнаруживает всего около двадцати таблеток, но это весьма удачная и крупная находка. Парень тут же проглатывает одну пилюлю, чтобы залечить полученные ранее травмы. Дышать становится проще и легче, да и спину теперь можно размять без каких-либо проблем. Тойя соскучился по свободным движениям, не причиняющим боль. Теперь он может выходить в город более спокойно, ведь вид парня отныне совершенно обычный и не вызывающий подозрений. Тойя успевает отойти от трупа всего на пару метров, как с его стороны вдруг раздаётся жуткий хлопок: не слишком громкий, но достаточно неожиданный. Тойя оборачивается и видит, что тело лежит в более неестественной позе, будто его немного подбросило секундой ранее. Теперь оно расположено практически на боку, благодаря чему видно, что спина мальчика разорвана в клочья. Только что взорвали устройство в спине этого ребёнка? Что ж, он и так уже был мёртв. Решили перестраховаться на случай, если он сбежал. Тойя равнодушно вздыхает, не понимая, почему именно он стал свидетелем этого, но в ответ на уговоры Хоуп похоронить несчастного мальчишку всё же разворачивается и идёт обратно к трупу. Пусть хотя бы упокоится, как человек.***
«Куда ты идёшь?» Парень рефлекторно озирается по сторонам, убеждаясь, что прохожие находятся достаточно далеко и не услышат его, и отвечает: — Домой, куда же ещё. Или я, по-твоему, должен был оставаться в трущобах и до конца жизни есть собачатину? «Мерзость, — с отвращением комментирует Хоуп. — Десять лет прошло, ты уверен, что тебя ещё кто-нибудь ждёт?» — Нет, да и не должны. Но квартира, в которой я жил, принадлежит мне, так как её отдал мне сам Тэрроз, как сироте. Удивлюсь, если отчим ещё не спился до смерти, — фыркает Тойя. «И за десять лет твоего отсутствия эту квартиру не заселили кем-то другим?» — интересуется Хоуп. — Я пропавший без вести, но не числюсь среди умерших. Если я вернусь, а мой дом уже принадлежит кому-то другому, представляешь, как я буду недоволен? — усмехается Тойя, хотя сам не до конца верит в то, что говорит. Однако он оказывается прав. Он находит нужную улицу, подъезд и даже квартиру. Память его не подводит. Даже без ключей он легко оказывается в собственной комнате и тяжело вздыхает. Всё осталось так, как было, когда он покинул это место: несколько недомытых тарелок в раковине, покрытых чем-то тёмно-зелёным; не заправленная кровать, пустая кружка на столе. Тойя берёт её за ручку и с трудом отдирает предмет от стола, ибо тот за столько времени намертво прилип к нему. Видимо, дно кружки было в чём-то сладком, когда Тойя её здесь оставил. Теперь на этом месте красуется круглое светло-коричневое пятно, а вся остальная столешница, покрытая пылью, кажется абсолютно серой. Удивительно, что отчим Тойи не заселил сюда кого-нибудь ради денег. Может, просто не додумался до этого? Хотя, это странно, учитывая то, какими порой бывают изобретательными алкоголики. Тойя начинает наводить порядок. Сначала избавляется от мусора, а затем от многочисленных слоёв пыли повсюду. Без денег, правда, нет ни электричества, ни воды, но это дело времени. Парень найдёт, как решить эту проблему, а пока ему достаточно собственной крыши над головой.***
Месяц Тойя пытается добиться того, чтобы его признали истинным хозяином той самой квартиры. На вопросы о том, куда он пропал десять лет назад и почему так долго не возвращался, парень на ходу лжёт, якобы ушёл гулять и заблудился, а затем оказался в трущобах, где его приютили местные обитатели, и лишь недавно Тойя смог найти в себе силы и решимость вернуться. О том, что парень возвратился домой, сообщают его опекуну — тому самому отчиму. Как оказалось, он вовсе не спился, но всё ещё на пути к этому. — Что ж, я рад, что ты вернулся… Ты, кажется, подрос? — сомневается мужчина, разглядывая совершенно незнакомого парня перед собой. Тот мальчик, которого он знал, выглядел совсем иначе. Рост Тойи увеличился почти вдвое, парень в целом стал крупнее, мощнее, а лицо его приобрело более грубые и острые черты, но осталось всё таким же хмурым и нечитаемым. — Кажется? — Тойя лишь вздёргивает бровь и переглядывается с молодым соцработником. Тот явно пребывает в недоумении: неужели опекун не осознаёт, сколько времени прошло с тех пор, как он и Тойя виделись последний раз? — Прошу меня простить, — соцработник выдерживает паузу, окидывая опекуна укоризненным взглядом и начиная понимать, что тому просто не было никакого дела до своего приёмного сына, — но Тойе было шесть лет, когда он пропал. Сейчас ему семнадцать. — О-о-о, уже целых семнадцать, — тянет мужчина задумчиво. — То есть, через год он станет совершеннолетним… Тойя понимает, о чём думает его отчим. Удивительно, но это понимает и парнишка-соцработник. Он вновь переглядывается с железным и на этот раз старается вложить в свой взгляд столько сочувствия, сколько может, однако Тойя это игнорирует. Сочувствовать ему надо было раньше. Тойя напоследок сухо благодарит парня за проделанную работу и отправляется домой.***
«Тебя не злит, что эта сволочь тебя даже не искала?» — Хоуп вновь беспардонно врывается в личное пространство внутри головы Тойи и нарушает покой. Железный тут же открывает глаза и тяжело вздыхает, лёжа на кровати. — А почему должно? «Он ведь твой единственный родственник, хоть и не кровный.» — И что с того? — Тойя снова вздыхает и поворачивается на бок. — Он алкаш, каких поискать. Я бы больше удивился, если ему было до меня дело, а не наоборот. «А ты не хотел бы… наказать его?» Тойя садится. Ему не нравится то, что он слышит. — На что ты намекаешь, Хоуп? «Он ведь один из тех, кто отравил тебе жизнь и даже пальцем ради тебя не пошевелил, неужели не хочешь сделать ему больно в ответ?» — Хоуп словно предлагает. Её голос звучит в голове всё громче. — Может, мне нет до него дела ровно так же, как ему до меня, ты не думала? «Тойя, ты же сам понимаешь, как несправедливо обошлась с тобой жизнь и эти люди. Мы могли бы просто проучить их.» — Проучить, говоришь, — парень вздыхает в третий раз, но уже с куда меньшим сомнением в голосе. — Ну, и каков план?***
Тойя прячет светло-русые волосы под капюшоном чёрной толстовки, надевает железную маску и дожидается отчима в тени переулка. Мужчина вот-вот должен выйти из круглосуточного магазина. Когда он, наконец, показывается, Тойя свистит, привлекая к себе внимание. Опекун пьяно разворачивается на звук и видит, как парень вытягивает руку из тени и пальцем подзывает мужчину к себе. Когда тот оказывается достаточно близко, Тойя достаёт хвост и быстрым взмахом подрезает мужчине сухожилия на щиколотках. Тот охает и тут же падает на колени, не сразу понимая, что произошло. Тойя подходит ближе и с рамаху бьёт опекуна ногой в лицо. Опешивший от боли мужчина сгибается пополам и прижимает ладони к разбитому кровоточащему носу, взвывая. Тойя пользуется появившимся временем, в течении которого отчим на него не смотрит, и снимает капюшон. Он прячет железо, закатывает рукава до локтя, расстёгивает толстовку, чтобы под ней была видна серая футболка, и обходит мужчину сзади. Тойя имитирует сбитое дыхание и делает вид, словно только что подбежал к этому месту. Разворачивает отчима к себе, пытаясь изображать осторожность, и спрашивает, что случилось, напуская на себя обеспокоенный вид. Этот придурок даже не понял, что нападавшим был сам Тойя — тот, кто якобы случайно обнаружил его в переулке. Тойя помогает мужчине встать и буквально несёт его на своей спине до собственной квартиры, обещая помочь и обязательно найти виновника.***
Тойя, всё ещё несовершеннолетний, продолжает получать выплаты от Тэрроза. Этих денег ему достаточно, чтобы оплачивать квартплату и есть один-два раза в день. Он так же кормит и своего опекуна. Мужчина не в состоянии ходить: по прибытии домой Тойя лишь перевязывает его ноги бинтами, чтобы остановить кровотечение, и оставляет как есть. Обещает вызвать скорую, но это оказывается ложью. Парень достаёт какие-то полуфабрикаты из холодильника, разогревает и ест, листая новости в интернете на дешёвом ноутбуке. Мужчина недоумевает и возмущается, требует обратить на него внимание и позвать помощь, но Тойя его игнорирует и даже не смотрит в его сторону. Он кормит мужчину раз в три дня. Покупает просроченную курицу и готовит из неё, оставляет еду вне холодильника на два дня, а после — вручает отчиму. Это издевательство слаще любых физических пыток. Выражение лица мужчины бесценно, когда он, оголодавший и беспомощный, нехотя проглатывает испорченную кислую еду и осознаёт, что происходит. Помощь уже не придёт.***
Через полтора месяца мужчина пытается сбежать, но дальше коридора уйти не получается. Он способен только лишь ползать, собирая своим телом пыль с пола. Когда опекун понимает, что не может дотянуться до ручки двери, и от досады стучит по стене кулаками, начиная кричать в надежде, что его услышат соседи, Тойя неохотно встаёт и отправляется в коридор. Он равнодушно наступает на не до конца зажившие раны на щиколотках мужчины и сообщает, что все его попытки тщетны. Вновь открытые раны начинают гнить. Организм несчастного мужчины отравлен настолько, что его тошнит собственной кровью. Теряя рассудок, он начинает безумно завывать, перекатываясь по кровати и мочась под себя. Лишь под самый конец Тойя понимает, что в подобном обращении с ним не было никакого смысла. Тойя не получил ни капли удовольствия от проделанного. Ему оказалось просто всё равно. А Хоуп лишь хихикает, зная, о чём думает парень. Напоследок Тойя склоняется над кроватью, всматривается в измученное иссохшее лицо своего отчима и остаётся так до тех пор, пока безумно смеющийся мужчина, бормочущий одну и ту же фразу уже несколько часов, не замирает навсегда. «Так это был ты!» Всё-таки перед смертью он догадался, что именно Тойя напал на него три месяца назад. Как ни странно, но и это не находит отголоска внутри железного. Он тяжело вздыхает, понимая, что всем этим он лишь создал себе неприятную проблему: нужно избавиться от тела. «В канализацию? В озеро на туманной улице? А, ты собрался измельчить его и просто скинуть в мусоропровод? Не слишком ли банально? — рассуждает Хоуп. — Так его могут обнаружить, надо по-другому…» — Хоуп, я не собираюсь… — Тойя устало замолкает и решает пока не разговаривать с надоедливой галлюцинацией. Она и так на слишком многое его подговорила. Парень достаёт хвосты, держа в руках плотные чёрные мусорные пакеты, и начинает расчленять мёртвое тело. Внутренние органы, кожу, запястья, лодыжки и голову он складывает в один пакет, а остальные кости и мясо — в другой. Пакеты он завязывает, сбрасывает их в большую сумку и закидывает её на плечо, выходя из квартиры. В ней после прогулки придётся наводить порядок. Хоуп всю дорогу не затыкается и то и дело спрашивает, куда и зачем идёт Тойя. Тот упорно игнорирует голос в голове и спустя несколько часов вновь оказывается в трущобах. Там Тойя тратит ещё некоторое время на то, чтобы найти стаю бродячих собак, которые тут же окружают и готовятся напасть на чужака, но парень лишь расстёгивает сумку, а следом за ней и один из пакетов. «Оу, разумное решение», — удовлетворённо хмыкает Хоуп. Тойя переворачивает тяжёлый пакет вверх дном и содержимое вываливается на землю. Псы тут же теряют интерес к уходящему железному и начинают принюхиваться. Для них запах мёртвой плоти кажется ароматным. Второй пакет, с костями и мышцами, достаётся бомжам. «Знали бы они, что будут есть… Фу-у-у!» — Ты же знаешь, что среди этих ребят полно каннибалов. Сложно чем-то брезговать, когда речь идёт о выживании, — хмыкает Тойя и с его словами Хоуп спорить не пытается.***
Через неделю Тойя узнаёт, что постигло железных, оставшихся там, откуда ему удалось сбежать. Пожалуй, это одна из немногих вещей, способных вызвать у парня хоть какие-то эмоции. Он радуется, что ему хватило сил сделать то, что он сделал, и сочувствует тем железным, кто всё ещё там и всё ещё жив. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понимать — убивать всех железных не станут. Часть из них станут заложниками до тех пор, пока не придёт время. Тойя рад, что оказался ни среди мёртвых, ни среди живых из них. Он вообще не среди железных — это большая удача. Или, точнее, его собственная заслуга. Он бы не удивился, узнав, что больше никто не смог сбежать.***
Пять лет пролетают как месяц. Тойе двадцать два года, голосу Хоуп в его голове всё ещё шесть. Они вечно спорят о чём-то, словно две противоположности, запертые в одном теле. Тойя достаточно привыкает к этому, так что даже находит способ жить с этим среди людей. Он покупает дешёвую пластину-телефон и, выходя на улицу, всегда надевает его. Так окружающим кажется, что Тойя разговаривает по мобильному, а вовсе не сам с собой.***
Тойя подрабатывает барменом в небольшой кафешке. Он принимает заказы и делает напитки, не отходя от стойки, и это его полностью устраивает. Ему не приходится контактировать с людьми слишком часто, хотя иногда некоторые посетители присаживаются за барный стол и начинают изливать душу молчаливому бармену. Тойя всегда слушает вполуха, не забывая учтиво кивать. Этого оказывается достаточно, чтобы заработать на чаевые. Однако, порой темы монологов посетителей оказываются не самыми приятными. Некоторые заводят разговор про железных, рассуждая о чём-то, связанном с ними, и Тойя не скрывает своего недовольства по этому поводу. Он перестаёт кивать, вместо этого хмурясь и бросая на вынужденного собеседника косые взгляды исподлобья. — Вот скажи мне, парень, кто знает, сколько пропавших без вести детей стали железными? Да их, наверное, сотни! — пьяно восклицает мужчина, опрокидывая шот. — Повтори! — Может, Вам уже хватит? — учтиво интересуется Тойя, забирая шот и вновь наполняя его, понимая, что ответ будет отрицательный. — Я всё ещё печально трезв и это нужно исправить, — усмехается посетитель. — Дочь моего друга пропала очень и очень давно и до сих пор её не нашли. А что если она… стала… — Что ж, если из неё сделали железную, то я ей очень сочувствую, — ехидно усмехается девушка, внезапно оказавшаяся рядом. Тойя переводит на неё взгляд и чуть удивляется: незнакомка сидит в кресле для инвалидов, а не на барном стуле, как мужчина. Последний спешит возмутится: — А что ещё делать, если не сочувствовать?! Стать чудовищем по чужой… ик!.. прихоти… Мда уж… И ведь их всех поубивали в итоге! Воспользовались и устранили! Как бесчеловечно… — Всех ли? — одновременно усмехаются Тойя и девушка в инвалидной коляске и переглядываются. Тойя смотрит с лёгким испугом, а она — с удивлением. Они долго изучают друг друга. Девушке на вид лет пятнадцать. У неё знакомый тяжёлый взгляд и бесстрастное выражение лица. Тойя знает, что это за выражение. Он неоднократно натыкался на подобное, когда смотрел в собственное отражение — каждый раз как проведение опознания. Но не может же быть такого, что она… Это не укладывается в голове! Неужели она?.. «Тойя, это не к добру», — сообщает Хоуп настороженно. Парень сглатывает, понимая, что голос в голове прав как никогда. Пьяный мужчина, понявший, что его давно перестали слушать, оплачивает все выпитые шоты и удаляется прочь, дабы найти собеседников посговорчивее, а подростки остаются наедине. Тойя передаёт поднос с использованными стопками официанту, а тот уносит их в соседнее помещение, где моют посуду. Парень старается напустить на себя непринуждённый вид, но сам отлично понимает, как напряжённо выглядит. — Ты будто призрака увидел, — замечает девушка, складывая руки домиком и кладя на них подбородок. — Постоянно вижу всякую хрень. По мне, честно говоря, дурка плачет кровавыми слезами, — старается отмахнуться Тойя, но в ответ на это чужая улыбка становится шире. — Да ну? Может, стоит подурачиться, и она перестанет давить и подумает, что Тойя просто придурок? — Представляешь. Я даже разговариваю сам с собой, — признаётся он, надеясь выдать истину за нелепую шутку. — И всё? Для таких… это ещё нормально, — пожимает плечами девушка. Это недосказанное «для таких» вызывает порцию мурашек по телу Тойи. Сейчас голос Хоуп напряжённо молчит, и от того парень чувствует себя одиноко. Его буквально загоняют в угол. Может, эта девчонка вовсе не железная, а ему просто показалось? Тогда, выходит, он обнаружил себя? И что делать в такой ситуации? Сохранять спокойствие? Дышать ровно? Перерезать ей глотку? Так, стоп, последнее точно не подходит. Девушка, похоже, отступать не собирается, как и принимать Тойю за идиота. Чёрт. — Расскажешь, как так вышло? — Как я начал разговаривать сам с собой? — Тойя всё ещё придерживается плана. — Однажды, когда я принимал душ, заметил на стенке кабинки огромного паука. А у меня… эта, как её… арахнофобия. От испуга шарахнулся в сторону, поскользнулся и ударился головой. Ну и пролежал так около часа. А разговариваю сам с собой потому, что я интересный собеседник. — Как ты докатился до… этого, — девушка игнорирует попытки Тойи превратить разговор в нелепицу, оглядывается на зал и возвращает взгляд парню. Смотрит пристально, ловя малейшие изменения в выражении лица Тойи. Тот старается сделать вид, что не понимает, о чём она. Девушка чуть ухмыляется и вздёргивает бровь, а после тихо спрашивает: — Разве ты не должен быть мёртв? Ну всё. Конечная. Ошибки быть не может. Тойя давно забыл, что значит испытывать злость, но это резко нахлынувшее чувство, с которым ему сложно справиться, определённо является ею. Тойя весь взъерошился и помрачнел. Перегибаясь через стол, вытягивая и скрещивая руки в нарочито расслабленной позе, парень выглядит угрожающе — любому при виде Тойи в таком настроении захочется рефлекторно отойти от него на почтительное расстояние, но только не этой девушке. Дело даже не в том, что она неспособна ходить и передвигается только с помощью инвалидной коляски. Она просто не боится. Смотрит с интересом, но страх? Ни намёка. — Послушай, если ты знаешь что-то, о чём не знаю я, то лучше держи язык за зубами. Тебе ведь не нужны проблемы? — Неужели ещё не понял? — ухмыляется девушка, сощурившись. — Вроде не похож на идиота, как бы ни пытался им казаться. Мы пересекались, когда у нашей группы были тренировки. Да и сложно не запомнить парня, про которого говорили, что он нарочно пытался попасться на глаза учёным, прежде чем стать железным. Как ты сбежал? Тойя берёт себя в руки. Не стоит торопиться и впадать в агрессию, лучше продолжать держать дистанцию и оставаться отстранённым, но кое-что ему всё-таки интересно: — А что по поводу тебя? — Ничего особенного. — Тебе едва пятнадцать, а пять лет назад от «всех» оставшихся избавились. То есть, примерно в десять, если не раньше, ты сбежала. Как? И почему ты в инвалидной коляске? — Не сбежала, — зло хмыкает девушка и отводит взгляд. — Меня сломали и бросили умирать. — Умирать ли, — Тойя скрещивает руки на груди. — Похоже, кто-то хотел, чтобы ты выжила. Девушка тут же огрызается: — Сломать железному устройство в спине и выкинуть в первую же подворотню — очевидно, это проявление желания сохранить ему жизнь. «Если бы от тебя просто хотели избавиться, то не стали бы вытаскивать взрывчатку из спины», — мысленно подмечает Тойя, окидывая девушку взглядом. Последнее, что он ожидал в своей жизни: вот так встретить кого-то из железных. Он никогда не исключал вероятности того, что кто-нибудь тоже сумеет выбраться, но всё же на встречу не рассчитывал. Столько тысяч кафешек во всём Тэррозе, а девчонка, сбежавшая из того же места, что и Тойя, пришла именно сюда. — Что ж, рад был повидаться с кем-то из наших, — Тойя лжёт, — но мне нужно работать. И лучше бы тебе эту тему больше никогда и ни с кем не поднимать. — Среди тех, кого припрятали на потом, должен быть тот, кто разрушил мою жизнь, — игнорируя слова Тойи сообщает девушка. Парень напрягается, но не может заставить себя проигнорировать её. — Он считался одним из лучших, поэтому я точно уверена, что он всё ещё жив. Месть? Тягомотина. Но девочка ещё слишком мала, чтобы осознать, что ей это ничего не даст: ни покоя, ни удовольствия. — Хочешь это исправить? — Нет. Пусть живёт, — железная мотает головой, но взгляд её становится враждебным и колючим. — Живым он сможет пройти через то, через что заставил пройти меня. Тойя понимает, о чём она. Он вспоминает своего отчима. Парня даже слегка передёргивает от воспоминаний о своём детстве и о том, как, уже будучи подростком, сам Тойя нарочно издевался над мужчиной. Тогда-то и пришло понимание: в мести нет никакого смысла. Месть — это как брошенная кость перед твоими внутренними демонами. Она не сможет утолить их голод. Вряд ли есть смысл пытаться объяснить это кому-то, кто не прошёл через подобное. Такие вещи познаются на собственном опыте. — И зачем ты мне это рассказываешь? — Я всё это время жила с мыслью, что не смогу его даже пальцем тронуть, я ведь даже ходить не могу, — фыркает девушка и устремляет взгляд на Тойю. — Но ты можешь. Тойя не скрывает усмешку: — Зачем мне это делать? — Затем, что ты можешь. Неужели жизнь ко мне всё ещё несправедливо жестока? — девушка улыбается почти что нежно и это выражение лица так сильно напоминает… «Только не это, боже, пожалуйста», — взвывает Тойя мысленно, стараясь выгнать из головы образ Хоуп. Откуда-то с новой силой вспыхивает чувство собственной вины вперемешку с жалостью к этой девчонке. Она ведь совсем ещё подросток, она не понимает, что это бессмысленно… Она готова использовать кого-то другого ради достижения своей цели, а у Тойи больше нет ничего, кроме собственной жизни. Он мог бы дать девчонке то, что ей нужно. Может быть, она действительно получит удовольствие от того, что сделает. А что же сам Тойя? Просто поможет ей и всё. Он ничего не добьётся этим. Разве что это сможет хоть сколько-то унять его чувство вины, которое он до сих пор испытывает, вспоминая Хоуп, на которую эта девушка так похожа. Тойя уже ни в чём не уверен. — Зуб даю, тебе тоже пришлось несладко, — девушка вдруг разрывает тишину, вновь привлекая внимание парня к себе и вырывая его из размышлений. — Если тебе есть, что терять, тогда прости за такую просьбу. Это было крайне эгоистично и грубо с моей стороны, — она чуть склоняется вперёд, опуская голову. Тойя даже на секунду теряется из-за этого жеста. У неё такие же красивые чёрные волосы, прямо как у… Как у Хоуп. Да к чёрту всё это. Было бы что терять одинокому железному, говорящему с галлюцинацией давно умершей девочки так, словно это нормально. Да и обычная жизнь Тойе не подходит, как ни посмотри. Он не жил ни как обычный ребёнок, ни как подросток. Как долго он надеялся прожить как обычный взрослый? Просто смешно. Когда Тойя окончательно свихнётся — всего лишь вопрос времени. А таким, как он, не место среди людей. Этой девушке нужна верная собачонка, готовая исполнить любую её прихоть и понести наказание вместо неё. Что ж… Если таково желание этого ребёнка — пусть будет так. — Как тебя зовут? — Сатоми. Зови меня Сатоми.