Железное небо: Вспомнить всё

Тринадцать лет назад Кода понимает, что из западни, в которой он оказался, выбраться уже не может. Он хватается голой рукой за лезвие чужого гарпуна, беспощадно впивающегося ему в предплечье, и тянет вверх, но железо не сдвигается ни на миллиметр. Обладатель хвоста чуть прокручивает его внутри, даря невыносимую вспышку боли. Кода кричит, сжимает пальцы сильнее, разрезая их о лезвие в попытках его вытащить, но всё это без толку. Он не может освободиться. В его силах только беспомощно истекать кровью и тихонько выть от боли. — Неужели ты ещё не догадался, что нужно сделать? — хмыкает Сора где-то сбоку и сивый клацает зубами. Да он и так всё понял. — Твоя рука сейчас является тем, что может стать причиной твоей смерти. «Знаю я!» — Избавься от неё. Парень, что удерживает Коду на земле, больше не нападает, лишь ждёт, что будет делать мальчишка. Сивый тем временем думает: сомкнуть челюсти на собственной руке или отрезать хвостом? Первое звучит дико, да и дотянуться практически до локтя… Нет, не получится. Мальчик усилием воли заставляет себя использовать хвост и тянется им к предплечью, но медлит. Его тело дрожит от боли и страха из-за осознания того, что он собирается делать. Перед глазами плывёт. Он и так потерял уже слишком много крови, а если продолжит мешкать, то… В реальном бою он бы уже умер по-настоящему. Инструктор не позволит прервать тренировку: даже если Кода умрёт от кровопотери, таблетка сделает своё дело и вернёт парня к жизни, вынуждая проходить через это снова и снова, пока он, наконец, не исполнит требование учителя. Кода смотрит на искромсанную руку, а затем на собственный хвост. Он должен резать. И он режет. Сора прикрывает глаза, стараясь не смотреть на брызги крови, но зато отлично слышит влажное чавканье, звуки разрезаемой плоти живого человека и его вопли, и морщится, понимая, что происходит. Он не спешит останавливать Коду, только ждёт, когда же тот намучается и сдастся. Прежде чем это случается проходит не меньше десяти минут. — Ну что, закончил? — Сора присаживается перед сивым и смотрит на искрошенное предплечье, которое уже начинает заживать и затягиваться. Кода с обидой и слезами на глазах смотрит в лицо своему преподавателю и не понимает. Неужели Сора смеётся над ним? Чужой гарпун впивается в плоть глубже, отвлекая. — Больно… — Помочь? Кода стискивает зубы и моментально отрицательно качает головой. Нет, не хватало ещё Его помощи. Сивый уже знает, как Сора помогает тем, кто не справляется со своей задачей на тренировке. Выходить против мальчишки один на один нет желания. Кода и с более слабым противником справиться не может, а тут на горизонте маячит перспектива драться с Сорой до тех пор, пока он из Коды не заставит всю кровь вытечь. Уж лучше отрезать себе руку. Кода ещё не привык к боли. Он делает глубокий надрез. Один. Второй. Останавливается на секунду, чтобы передохнуть, а потом опять всё заново. Как быть, если рука регенерирует тут же, стоит ему ненадолго остановиться? Кость не так легко резать, как мягкие ткани, к тому же боль… Так, как же… — Если будешь делать это медленно, то никогда не вырвешься, — намекает ему Сора и вновь отходит, чтобы наблюдать. Резать быстро? Это как с пластырем: если срывать, то одним рывком, да? Кода смотрит на мальчика пару секунд и ловит себя на вопросе о том, сколько раз сам Сора был вынужден поступать так же. Сколько же раз он калечил себя, чтобы освободиться? Такое вообще случалось с ним? Хотя, раз он так уверенно об этом говорит, наверняка он не раз это делал. Кода глубоко вдыхает, снова всматриваясь в лезвие, вгрызающееся ему в измученную руку, и, зажмуриваясь, взмахивает своим.

***

Сейчас Роши мечтает вывернуть свою голову наизнанку, чтобы вытряхнуть из неё все мысли, что беспорядочно скачут и не дают сосредоточиться. Подростка беспокоит столько вещей, что он даже не понимает, на что стоит обратить внимание в первую очередь. Да и в полицейском участке всё как-то слишком тихо. Казалось бы, Охотники заняты своей работой: поимка сбежавших железных, тренировки, обучение новичков. Всё это Роши не касается; всё это слишком нормально и привычно. А вот Дайлер, снующий туда-сюда между этажами — это катастрофа. — Что-то происходит, — резюмирует Ятсуме, наблюдая, как Скай отбирает у кого-то из опешивших Охотников телефон и разъярённо набирает номер в тщетной попытке кому-то дозвониться. — Почему ты так решил? — сбоку раздаётся спокойный голос Коды, не слишком умело делающего вид, что он ничего не понял. — Скай бесится. — Он часто это делает. — Да, но сейчас ещё немного и у него пена изо рта пойдёт, — хмыкает подросток. — Разве? — Кода устремляет взгляд на мэра Тэрроза. Дайлер скрипит зубами, сжимая телефон в руках так, что тот, к ужасу стоящего рядом законного владельца, стремительно покрывается тонкими трещинами. — Только дайте мне их найти и я сам поубиваю этих дебилов! — рычит Скай, впихивая потрёпанный телефон обратно в руки Охотника и скрываясь в очередном кабинете. — Полагаю, он имеет ввиду Томо и Сору, — вздыхает Ятсуме, опуская плечи. — Что же они натворили на этот раз? — Кто бы знал. — Ты точно знаешь, Кода, просто говорить не хочешь. Или тебе запретили. — Это ради твоей же безопасности, — вместо отрицаний объясняет сивый. — Позже ты обязательно всё поймёшь, но сейчас лучше делай вид, что ничего не замечаешь. — А иначе что? — усмехается Роши, теряя остатки чувства самосохранения. — Дайлер мне лично рот зашьёт? — Нет, но ему придётся держать тебя подальше от Ямаруты. Возможно, даже взаперти. — Взаперти? — удивляется подросток, тут же развеивая вокруг себя мрачную ауру. — Да какого чёрта происходит-то… А если я пообещаю не вмешиваться, ты расскажешь? — А ты сможешь не вмешиваться? — улыбается Кода и Роши чувствует, что этот железный, пусть достаточно ведомый и легковерный, всё же видит его насквозь. Благо Коде не чуждо сочувствие: он ощущает подавленное настроение подростка и хочет его хоть как-то утешить. — Да, мне запретили об этом говорить. — Тогда, блять, спой! — непривычно резко огрызается Ятсуме, взмахивая руками, а затем будто осознаёт, что сказал, и пугается собственного поведения. — Извини, я не хотел… Кажется, я слишком устал… Кода даже не растерялся. — Ничего, я всё понимаю. Мы бы не смогли скрывать от тебя всё слишком долго, рано или поздно слухи должны были дойти. Ты переживаешь, это нормально. Учитывая, что твоё отчаянное желание спасти Сору позволило тебе создать технологию, информация о которой практически полностью была утрачена, то ты бы не смог остаться в стороне и теперь. Я верю, что тебе под силу невероятные вещи, на которые никто из нас не способен, но сейчас всё слишком непросто, а твоё вмешательство может сделать хуже, поэтому постарайся меня правильно понять. — Ладно, ладно, закрыли тему, — отмахивается Ятсуме, морщась от фантомной головной боли и уже собираясь уходить, когда Кода внезапно разворачивает парня к себе лицом и выразительно смотрит ему в глаза. — Я повторю снова: постарайся меня правильно понять, — чеканит сивый каждое слово, сжимая ладонь на плече Роши. — Тебе вмешиваться нельзя. И тут до подростка доходит. В его взгляде блестит какой-то восторг с примесью благодарности. — Я… Я всё понял, — кивает очкарик и, когда хватка улыбающегося Коды слабеет, улепётывает раньше, чем успевает понять, куда именно бежит. Как он и думал: Рей на нулевом этаже, в песочнице, вместе с десятком Охотников и парочкой Карателей. Подросток останавливается и старается уловить суть происходящего, пока на него не обратили внимание. Двое парней стоят отдельно от остальных: один из них — почему-то по пояс голый — поднял и скрестил руки за головой, словно преступник, а второй, стоя позади, будто примерялся, в какую область чужой спины нужно ударить. — Ятсуме? Что-то случилось? — замечает подростка девушка, поворачиваясь и упираясь ладонью в талию. Подросток подходит ближе. — Да не то что бы… Что у вас? Тренировка? — Репетируем сцену из Титаника, — цыкает Рей и тут же рявкает в сторону толпы: — Третий и четвёртый поясничный позвонок, вашу ж мать, так сложно запомнить? — Да он просто пялится, пока возможность есть, — самоуверенно усмехается полуобнажённый парень и тут же получает несильный хлопок по затылку от человека позади. — Было бы на что пялиться, — фыркает Рей без интереса и снова переключает внимание на очкарика. — Ну так что? Ты бы не стал приходить просто так. — Да, хотел поговорить, но, кажется, я невовремя… — Что ж, — Рей хлопает в ладоши два раза и снова обращается к подчинённым: — Перерыв. Песочница пустеет в мгновение ока под ругань двух парней, спорящих о том, кто и на кого пялился. Это уже перестаёт удивлять кого бы то ни было. Рей лишь молча кивает, призывая подростка следовать за ней, и уводит его в свой кабинет. Роши едва ли приходилось бывать здесь раньше, так что он осматривается: помещение небольшое, но просторное и светлое. Кроме письменного стола, кресла и стула по другую сторону есть небольшой комод для документов, а так же небольшая тумбочка со стоящим на ней чайником. Сам же стол и вовсе практически пуст: монитор с клавиатурой выглядят удручающе одиноко на такой широкой поверхности. Идеальная чистота и минимализм. Роши усаживается на довольно удобный стул и с удовольствием откидывается на спинку. Рей следует его примеру, но принимать расслабленную позу не торопится, сохраняя строгий вид. — Рассказывай. — Ох… В общем… Я не знаю, сколько тебе известно, но… До меня дошли слухи, что Сора во что-то вляпался. Ничего конкретного я не слышал, но вряд ли всё было бы так серьёзно, если бы никто не умер, — бормочет подросток, не зная, какой реакции ожидать от девушки. Если она полностью в курсе ситуации и ей тоже запретили говорить, то она может попросту вытурить Роши за дверь, но если нет… — Хм, я слышала что-то подобное, но этим уже занимается Томо, разве нет? — Да, но… Ай, к чёрту! Ближе к делу, — парень взъерошивает волосы, стараясь собраться с мыслями. — Насколько я понимаю, о происходящем знает очень узкий круг лиц, а на меня и вовсе распространён особый запрет по поводу разговоров об этом. Знаю лишь, что Скай не хочет, чтобы я что-либо знал об этом и как-то вмешивался. — Ты и не сможешь, если тебе ничего неизвестно, — пожимает плечами Рей. — Всё это как-то связано между собой. Я не знаю, как именно, но Скай грузит меня работой до такой степени, чтобы у меня не оставалось времени и сил ни на что, кроме еды и сна. Он знает, что я пытаюсь найти своего отца, и ему это не нравится. Рей хмурится, ничего не понимая. — А это тут причём? — В этом и проблема: я сам без понятия, — вздыхает Ятсуме. — Если мыслить логически, то получается, что, свяжись я с отцом — и быть беде. Скай не хочет этого допустить, но шантажировать и угрожать тоже не в его интересах, хоть мне и дали понять, что у него для этого есть всё… Но пока что он решил поступить иначе. — Так, стоп. Как это связано с Ямарутой? — Я не знаю, не знаю! — тараторит Роши в отчаянии. — Сору в чём-то подозревают, Скай и Томо спустя столько времени снова сцепились, а затем Грин ушла по каким-то срочным делам и даже не сказала, надолго ли. Теперь выясняется, что меня загружают работой лишь для того, чтобы я не связался с отцом, потому что это как-то помешает планам Ская. Я не понимаю, как, но это должно быть связано между собой! — Хм-м… Если бы ты не сказал, я бы и не задумалась, как-то не до этого было, — Рей окидывает парнишку хмурым взглядом. — А почему ты пришёл именно ко мне? — Я уже не знаю, кому в этом городе можно доверять, — Роши снимает очки и потирает веки, сгоняя усталость. — Я просто подумал, что… Ты лучше всех знаешь Сору, может быть, даже лучше, чем Томо. Подумал, что ты сможешь во всём разобраться и помочь ему, если потребуется. — Помочь? По-твоему, это ему-то нужна помощь? — ядовито усмехается железная. Она замечает во взгляде Ятсуме страх вперемешку со вспыхнувшим разочарованием и стирает с лица ухмылку, чтобы развеять тревожность мальчишки. — Что бы там ни было, если ему потребуется помощь, то у него есть Томо. — А вдруг он не справится? — Почему ты стал сомневаться в нём? — Я не сомневаюсь, просто всё стало слишком сложно… Сора память потерял, а теперь ещё и вот это всё. И это должно лечь на плечи одного человека? — Ты же сам сказал, что есть ещё Грин. — И как много ей позволят взять на себя? — резонно замечает подросток. — А вот тебе разрешение не нужно. Томо считается с тем, кто ты такая и кем приходишься Соре, поэтому не станет возражать, если ты вмешаешься. Девушка задумчиво накручивает длинную чёрную прядь волос на указательный палец и кокетливо прикусывает её, улыбаясь. — С другой стороны, давненько мы с Томо не пересекались. Ладно, я тебя услышала, но не обещаю, что не выбью из Ямаруты всё дерьмо сама. Роши сразу вспоминает вопрос, который давно его интересовал, но который не доводилось повода озвучить, и решает, что это самый подходящий момент: — Кстати говоря, что случилось между тобой и Сорой? За что ты его так ненавидишь? Рей долго смотрит прямо в глаза мальчика и ожидает, что тот испугается подобного пристального внимания, отведёт взгляд и не станет дожидаться ответа, но подросток удивительно стойко переносит эту пытку. Рей ничего не остаётся кроме как протяжно вздохнуть. — Он отброс общества. — Я хочу знать. Девушка молчит несколько минут, уставившись в потолок потускневшим взглядом, словно окунаясь в неприятные воспоминания, пока Ятсуме терпеливо и упорно продолжает сидеть напротив. — Уверен? Скорее всего ты тут же пожалеешь, что спас Сору полгода назад. — Я просто, — парень нервно сглатывает, — хочу знать всё. Рей глубоко вдыхает, закрывая глаза, и медленно выдыхает, стараясь не смотреть на взволнованного подростка. — До того, как я узнала об одном случае, всё остальное я воспринимала недостаточно серьёзно. Я говорю про случай, когда много лет назад отряд железных сжёг один фамильный дом в Тэррозе. Это был Сора и его ученики. У него в подчинении находилась девочка, которая оказалась дочерью отца этого семейства. Сора вынудил эту девочку убивать членов её собственной семьи. Представляешь, что она испытала? Это сломило её. Она не смогла продолжать делать то, что от неё требовали, и тогда… Сора избавился от неё. Ребёнок прошёл через столько боли и страданий чтобы в конечном итоге умереть от рук человека, предавшего его доверие. Я поняла, что такое происходило не впервые. Вы, скорее всего, никогда не сталкивались с этой стороной Соры. Зная его, наверняка он тщательно скрывал это от вас, но это должно было иногда проскальзывать в его характере и поведении. Он рационален. Бессердечен. Когда речь идёт о людях, которые ему близки, он переживает за них лишь из-за собственного эгоизма, а вовсе не потому, что сочувствие ему не чуждо. Что уж говорить о тех, кто в этот список не входит: Сора с легкостью перешагнёт через их трупы. Такую гордость и высокомерие нигде не встретишь. Такой уж он на самом деле. Хотя… когда полгода назад он решил умереть, я даже гордиться им начала: в тот момент он словно нормальным человеком стал. Вот только нормальный человек имеет свойство умирать до конца, а Сора воскрес. Роши, словно пропустив мимо ушей всё предыдущее, хватается лишь за одну фразу: — Что значит «решил умереть»? — А ты не знал? — Рей расплывается в лисьей улыбке, забавляясь чужому удивлению. — Он не сходил с ума в тот день. — О чём ты? Он был… Хочешь сказать… — Да, он сделал это нарочно, — мурлычет девушка, улыбаясь ещё шире. — Но ведь получается, что это была жертва! — Да ну? — наигранно изумляется Рей, ставя локти на столешницу и подпирая голову ладонями, не прекращая улыбаться. — Думаешь, ему правда просто нравилось общаться с тобой и весело проводить время? Ты же ребёнок. Каковы шансы такого исхода вашего знакомства в случае, если бы ты не был спецом в робототехнике? Стал бы взрослый парень, причём железный, растрачивать своё время на обычную малолетку? — Но… Но это ведь… П-постой, а как же Томо?! — Что ж, эти двое неплохо спелись, да? А знаешь почему? — Рей склоняет голову набок, наблюдая за тем, как осунулось лицо мальчишки от осознания. — Потому что Томо такой же, вот и всё.