Взглянуть в глаза

Женю было не переслушать. Её тараторка была сравнима только с шумом водопада, настолько неразборчива, шумна и быстра, но очаровательна была её речь. Часы летели как зимующие воробьи, одним за другим кучкуясь в огромный косяк приближающий вечер. За сегодня Оксана узнала, что ночью в окнах часто мелькают какие-то огни, в подполе какая-то секта проводит ритуал призыва астрального козлика, а сверху обитает дух давно убитой девушки которая вечно плачет. Какими бы потрясающими историями ни были, было очевидно, что в окно бьют фонари прохожих, в подполе крысы, а сверху сама Оксана, однако рассказ был настолько убедителен, что волей-не волей начинаешь думать про крысинные секты, гуляющих по ночам демонов, и самое большое сомнение вызывала мысль, а жива ли сама Оксана? Подобную мозговую атаку она испытывала только в школе на уроках математики, но по правде говоря, Женя рассказывала намного более правдоподобные вещи, поэтому в тараканов-инквизиторов верилось намного легче, чем в интеграл под дискриминантом подлежащего суффикса. -Оксан, пошли походим? - Пойдём. Потихоньку, слово за слово и Оксана стала вливаться в разговор. Алый закат веером озарял вечерние облака, пока сами ватные великаны вальяжно проплывали по небесному полотну, оставляя минутные следы, что исчезнут, будто их никогда и не было. У Оксаны прошмыгнул в памяти один из таких вечеров, который был ещё в детстве. Пазл складывался из такого же заката, таких же кустов, вдалеке эхом откликнулась девочка с черными волосами и щенячий скулеж. Девушка остановилась и вспомнила тот день. -Я вспомнила кое-что,-сказала Оксана глядя вниз. Женя недоумевающе глянула на понурое лицо Оксаны. - что-то случилось? - Уже давно. Я была ещё ребёнком, мне было может лет шесть. Пока родители уходили из дома, сейчас я уже знаю что это было ничто иное как пьянство в баре, в общем, я сбежала из дома. Мне было скучно одной, а через окошко со мной по вечерам разговаривала одна девочка и я хотела к ней. Мы и раньше гуляли, пока никто не знал, всё было хорошо, но за день до того меня поймали и сильно побили. Отчим раньше работал в цирке и у него оставался хлыст, который он приносил домой чтоб его не украли, и он пригодился. Та девочка увидела на мне ссадины и синяки и сильно волновалась за меня… - Оксан... - в пол голоса Женя позвала Оксану. - Прости, мне нужно закончить, пока я не забыла, - перебила девушка и продолжила свой рассказ. - И я чувствовала своим долгом сказать ей что со мной всё хорошо, чтоб она не волновалась, и я снова сбежала. Мы встретились, она сразу взяла меня за руки и начала плакать. Я не помню что она говорила, да и сложно было понять, но помню как щипало раны. Та девочка хотела меня успокоить, и мы пошли гулять, а пока мы шли за нами увязался щенок. Мы играли с ним… а потом темнота. Ничего не помню. Я очнулась лежа на тропинке где мы гуляли, рядом лежала девочка у которой шла кровь из головы, а рядом лежал щенок. Он уже не двигался. Но, - Оксана всхлипнула и немного замолчала чтоб набрать воздуха в грудь, и у неё пошли слезы - я до сих пор помню тот случай, тот вечер и как сильно… Как больно щиплют раны слёзы. - Оксана, - обратилась Женя смотря в глаза - я была той девочкой. Они смотрели друг на друга, пока Женя не раздвинула волосы на затылке где рубцами торчал криво заросший шрам. Она обернулась лицом к Оксане и дополнила её рассказ. - Тогда ты стала как сама не своя. Как с цепи сорвалась! Сперва ты играла с щенком, а потом стала как-бы гладить, но давить. Когда он хотел уйти, ты просто… сломала ему лапы, - говорила Женя с дрожью в голосе, готовая сорваться в плачь - я хотела тебя оттолкнуть, мне было жалко щеночка, но ты меня толкнула сильнее, я упала и ударилась головой о камень. На секунду я ещё очнулась, увидела тебя без сознания, и снова отключилась. Потом мне запретили с тобой общаться, а в школу меня больше не принимали, потому что я с того дня не могу ничему научится. Какая-то травма... Не важно. Женя старалась увести диалог в сторону, но словно в лабиринте за каждым поворотом ожидала лишь ещё большая трагедия и ещё больший повод ненавидеть давнюю подругу. -прости меня, - сказала Оксана опустив глаза и сомкнув руки на груди - я не знаю что происходит. Каждый раз я оказываюсь главным источником всех бед! Я испортила жизнь человеку который был для меня самым дорогим за всё моё детство. - Оксан, давай лучше почитаем? Как в детстве! - Женя подошла и взяла в свои ладони сомкнутые руки кучеряшки - только, давай куда нибудь зайдём? Облака хмурятся, дождь может пойти! Взяв за руку Женя рванула к парадной, но на её махом промелькнувшем лице мокрыми блёстками заметно отразился закат, пока она игривым голосом скрывала всё, что бурлило у неё внутри. Грусть, печаль, обида, и даже злоба смешались в одном жерле, и как бы ни сдерживался этот Везувий, слезы сами выходили под напором. Но что-бы ни произошло они обе понимали, что теперь они точно не расстанутся. Никогда.