DNA

То с каким сожалением смотрел на Чимина персонал, не передать словами. И во всех глазах читалось:"Он был хорошеньким», а так как большая часть все-таки альфы, злость Чонгука росла непреодолимо. И это пугало больше всего. А когда он узнал, что и Хосока дома нет, все шансы на спасение пропали с крахом. Впихнув Чимина в свою комнату, Чонгук закрыл её на ключ и повернулся к омеге. — И так, я слушаю! — его правый глаз дёргался, поэтому Чимин ответил не сразу, а потом его сдавила такая злость, что он на одном дыхании выпалил следующие: — Ты обявился в моей гребаной жизни в тот проклятый день! Через несколько дней ко мне в квартиру заявляются твои работнички и сообщают о том, что я должен ехать к Чон Чонгуку. И я поехал, пусть и не совсем по своей воле. А попадая сюда я встречаю холодного альфу, который запрещает мне видится со всеми и говорит что я ему важен. А на деле, я не получаю ни-че-го! Ты даже в больницу к СВОЕМУ омеге не пришел! И теперь как думаешь я буду себя вести! — Пак уже не старался держать слез. Все просто накипело и теперь вылилось наружу. Чонгук же стоял с широко раскрытыми глазами, а когда Чимин закончил, прищурившись вымолвил: — А зачем? Зачем мне заявляются в больницу если я знаю, что с тобой все хорошо? Зачем строить из себя какого-то влюбленного, если я не чувствую к тебе абсолютно нечего? Нас связывает только татуировка. — Вот как. А я идиот поверил в заботливого альфу… Из-за тебя моя жизнь теперь под серьезной угрозой! — А ты для меня слишком уезвимый объект, через который до меня легко добраться! Видишь? Мы оба друг другу создаём проблемы, может пора разойтись? — Я, блять, твой истинный! Неужели ты настолько чёрствый, что даже не понимаешь этого?! — Чимин уже захлёбываться своими слезами, которых становилось все больше. — Я всю жизнь мечтал о принце на белом коне! А получил… Ублюдка на белом Феррари! Чонгук прожигал взглядом Чимина пока тот руковами кофты стирал слёзы. Все же, он чёрствый ублюдок, потому что даже после этих слов в нем не проснулось и капли жалости. Наоборот, возрасла ненависть к этому слащаваму омеге. — Запомни, принцов не бывает, как и любви! — прошипел альфа движась на слабого омегу. — И все вот эти твои слова, тоже ничего не значат! — Вот как… — Чимин опустил глаза в пол, обидно, до крика обидно, что Чонгук, его истинный альфа, не считает его важным. — Ты, просто очередной омега поверивший в любовь, а я человек переживший потерю самого дорогого что у меня было! Давай не сравнивать, кому больнее. — Ты — жалкий боягуз, Чон Чонгук, если потерял что-то настолько дороге, надо искать путь выбратся либо найти что-то похожее, либо тоже самое. Даже если это редкий экземпляр. Но ты — боягуз, ты боишься выйти за грани, которые себе поставил, поэтому сейчас унижаешь меня пытаясь причинить боль, что бы сделать себе лучше. Повторюсь, ты — боягуз, Чонгук. — Слушай, заткнись, а?! — на повышенных тонах сказал Чонгук, прижимая отходящего омегу к стене. — Иначе что? Убьешь? Или посадишь под замок? — язвительно спросил Чимин упераясь маленьким указательным пальцем альфе в грудь. Точка кипения Чонгука, казалось, и так за гранью возможного, но омега побил все рекорды, вызвав у ЧонГука гнев, сравнимый с самым сильным по балам уроганом. Такие эмоции Чонгук испытавал лишь раз… Поэтому посмотрев пару секунд на омегу, он совсем того не ожидая от себя, наклонился к губам напротив и поцеловал. Резко, жестоко, без капли нежности. Чимин же вовсе замер, все произошло настолько быстро, что он даже не сориентировался. Потом же начал толкать альфу в грудь и бить по плечам, пытаясь вырваться из крепких объятий, но и тут ему не повезло. Его руки за мгновенье были пришпилины к стене, руками Чонгука. И попытавшись зделать ещё пару рывков, Чимин садался. Вобще он изначально знал, что все его попытки будут провалены, но гордость запретила сдатся сразу. Чонгук, почуствовав, что омега под ним, перестал сопротивляться и расслабился, немного смягчил напор. Лишь иногда акуратно зализывая кровопотеки на губах Чимина. И все, в этом и была вся нежность этого поцелуя. Все остальное было резким, жестоким и напористым. Когда Чонгук попробовал сконцентрироваться на чем-то, в его голове была сплошная каша, под названием: Как же я тебя ненавижу Пак Чимин, но без тебя я не смогу. Он не понимал для чего целует Чимина, зачем старается приносить ему как можно меньше боли. Ему совсем не нравилась вся эта ситуация, но поделать с собой он не мог нечего. Чимин же вообще не соображал. Точнее он понимал лишь отголоски здравого рассудка о том, что этого всего не должно быть, что надо оттолкнуть Чонгука, но тело говорило совсем другое. И это было ужасно. Осознавать всю ситуацию, но черт, без возможности что-либо зделать. Но спустя минуту все прекратилось и Чонгук отпрянул от Чимина. Первый ошарашенно косился на омегу, второй же смотрел в глаза напротив с откровенной ненавистью. У каждого была отдышка, и вдруг Чимин поинтересоваться: — Это останется в пределах этой комнаты? — Да — выдохнул Чонгук. Это было. потрясно. И теперь он это осознаёт, теперь, смотря на Чимина, его хочется целовать и целовать. Его и так пухлые губки, распухли ещё сильнее, и теперь манили в два раза больше. — Чимин, если я потом об этом пожалею, пожалуйста, возьми у меня в тумбе пистолет и убей меня. И не дав осознать смысл сказанного, Чонгук опять поцеловал омегу. Только теперь нежно, с любовью и лаской. Он хотел извинится, попросить прощения за все что он сделал не так. Конечно можно было вымолвить два проклятых слова:» Прости меня», но Чонгуку это показалось сложным и невозможным, учитывая его характер. А все что мог делать Чимин — это подчинятся, он ниже и слабее Чонгука в несколько раз, поэтому единственным выходом он видел только подчинение. Но в этот раз все было по-другому, совсем. Чонгук не был жесток и напорист, он был мягок и ласков, что Чимин не разу не замечал. Он словно касался пуха, и черт побери, это было прекрастно. Так продолжалось довольно долго, как для пары, которая только что чуть не рассталась. Возможно было бы ещё больше, вот только Чонгуку позвонили. — Да — зло рванул в трубку Чон. Чимин в это время стоял и пытался захватить как можно больше воздуха. — И что?.. Что?!.. Ах же… тварь! Пусть Джин едет сюда, жди, три минуты и я на месте. Прости, но мне надо идти. Ты сиди дома, а лучше вообще не выходи из этой комнаты. Приедет Джин и все объяснит. Чонгук схватил что-то со стола и помчался вниз, а спустя минуту Чимин слышал только как трутся колеса. Эйфория не покидала Чимина ещё минут десять, потом он переварил то, что сказал Чонгук… И понял: что-то случилось. Вот только понять бы что, но раз Джин все объяснит, значит будем ждать. Старший приехал буквально через час. Он был ужасно бледен и задумчив. Когда он закрыл дверь сразу провернул ключ на два раза и закрыл окна шторами. — Джин, что произошло? — взволновано уточнил омега. Джин посмотрел на младшего и сел на стул. — Чимин, присядь. — Чимин послушно сел на кровать. — Помнишь я говорил про врагов Чонгука? — кивок. — Так вот, один решил объявить войну. Это хорошо, что за всеми кто против Юнги, Чонгука и Джуна, следят. Короче, когда мы с Джуном ужинали на нас напали. Джун сразу же посадил меня в машину и отправил Чонгуку. Мы должны сидеть тут и не высовываться. Джин рассказывал не понятно и невнятно, уходя от четкого ответа. Но по глазам было видно: он знает все что происходит, только молчит. Впрочем, Чимин не стал докапываться до сути, потому что за окном послышался выстрел. — Джин! — парнишка перепугано посмотрел на Джина, тот приложил палец к губам и Чимин умолк. Следующие десять минут было тихо, потом послышался второй выстрел. Только. ближе! Знаете чувство, когда страшно и не можешь пошевелится? Вот именно так себя и чувствует Чимин. Третий… Ужас охватил омегу полностью. Четвертый… Он уже совсем близко. Пятый… Прямо под окнами. Чимин перепугано смотрел на взволнованного Джина. Старший выглядел болиее спокойным. Но он явно о чём-то думает, и ему это вовсе не нравится. — Джин, что происходит? — шепчет до ужаса запугый Чимин. Но получает все теже покачивания головой и палец у губ. Выстрелы не прекращались довольно долго, и Чимин уже во всю дрожал, не зная в какой пятый угол забиться. Он, все так же сидя на кровати, поджал под себя ноги и обхватил их руками. Так было будто безопаснее и спокойнее, хоть и после каждого выстрела омежка вздрагивал. — Айщ! — вскрикнул Чим хватаясь за руку. Палец левой руки вдруг ужасно запек, ужасное ощущение, будто его медленно режут, заставило мелкую дрожь пройтись по спине. — Тихо! Что случилось? — шепчет Джин вставая со стула и на ципочках идёт к младшему. — Палец. Ай! — опять вскрикивает Чимин закрывая себе рот правой рукой. Безымянный палец ужасно жмёт и давит, а также жжёт. И это мрак как больно. С глаз брызнули слёзы стекая по бледным от испуга щекам. Ладони уже просто не чувствуется, и Чимин просто тихо плачет. Он не глупый, он знает что такая боль приходит лишь тогда когда второй человек ранен, соответственно… Вдруг все затихло, все звуки пропали, и Чимину стало не то что страшно, ему стало не выномимо в тишене, зная, что где-то стоит или уже лежит его пораненый Чонгук. Чимин не понимает, с чего вдруг он задумался о Чонгуке, ведь ещё несколько часов назад он хотел убежать и скрытся, а сейчас волнуется за него. Он мог думать об этой теме часами, вот только по дому раздался шорох. Тихий-тихий, как будто кто-то осматревает помещение. Чимин взглянул широко открытыми глазами на Джина. — У Чонгука есть в комнате пистолет? — почти одном губами спрашивает Джин, и Чимин кивает указывая на прикроватную тумбочку и первый ящик. Нет, он не знает, в первом ли ящике оружие, но омега положил бы его точно туда. Джин находит пистолет и окуратно проверяет есть ли в нем патроны. Он совсем безумно застонал, когда увидел, что там всего три пули. Ведь все знают, Чонгук попадает с первого раза. Старший омега аккуратно встал возле двери и жестом приказал Чимину молчать. Шаги стали отчётливо слышно, когда люди начали подниматься на второй этаж. Судя по звукам их было не много. Но что сделают два слабых омеги против хотя бы трёх или четырех Альф? Чимин сидел ниже травы тише воды, когда дверь начала открываться…