***
Потеряв все спокойствие духа, которое я так долго выстраивал, я начинаю носится по дому, хватая собранные вещи. За дверью была Сара, в этом сомнений быть не могло – как раз прошло достаточно времени, что бы они успели все подготовить для 'побега'. В мыслях всплывают новые, неожиданные воспоминания о прошлом неудачном опыте, от которых сердце сжимается в страхе. Все, что мне остаётся – это надеяться на друзей. Ведь у них все получилось, а теперь я старше и опытнее… В общем, попытка не пытка. В худшем случае я опять вернусь в без эмоциональное состояние под препаратом… Мне разве есть, что терять? Только бы друзья не пострадали, это все, что важно. Сжимая в руке пакет, якобы мусорный, я медленно подхожу к двери, выравнивая дыхание по пути. Раздался очередной звонок, и я, собравшись с духом, открываю дверь на цепочку. - Энтони, привет! Это я, Дженнифер Скотт, помнишь меня? Я была с доктором Пакьяо на прошлом осмотре… На меня снизу смотрит пара зелёных, широко распахнутых глаз. Это действительно Дженнифер, естественно, я ее не забывал, но от шока осознания, что это не Сара, не Бен и даже не Нейтан, не получается проронить и слова. - Я принесла тортик! – У нее в руках есть пластиковый контейнер, которым она легонько потрясывает. – С манго!.. Прости, я не знаю, любишь ли ты сладкое, но вроде бы все любят манго? Сейчас как раз сезон! М-да, не впускать её вообще было бы ещё более подозрительно. Навряд ли она сильно погружена в дела из компании, в чем бы они ни заключались. Она слишком юна, чтобы заниматься слежками, препаратами… Так, о чем я? - Э-э… Да, люблю. – Я отстегиваю цепочку и приоткрываю дверь, впуская ее внутрь. – Извини, тут беспорядок, я не ждал гостей. – мешок с «мусором» откинут под стол. – Может, ты была бы не прочь посидеть на заднем дворе?.. - Да, конечно! – Девушка просияла, не выпуская пресловутую коробочку из рук. – Ты уж прости, что я без приглашения… Я провожаю ее до задней двери и, остановившись, пропускаю во двор. Он выглядит совсем неуютно – некогда зелёный, сочный газон потускнел и засох, одинокое дерево голо стоит в углу, и под ним уже собрался толстый слой старых, коричневых листьев. Солнце скрылось за тучами, и их серость укутывает все вокруг, создавая неприятное ощущение затхлости. Деревянный забор уже давно никто не приводил в порядок – через многочисленные подгнившие и покосившиеся палки были видны чужие дворы, гораздо более ухоженных, чем мой собственный. Вот черт, я был уверен, что у меня тут есть хотя бы столик. Видимо, заметив мой растерянный вид, девушка поспешила меня утешить: - О, мы как раз можем устроить мини-пикник! Принеси плед, а я подготовлю все остальное… Я постелил клетчатое одеяло на траве, а Дженнифер достала с кухни блюдца и десертные ложечки. После недолгих сборов мы, как по команде, неловко уселись друг перед другом на мятом пледе. Кудри Дженнифер в этот раз не собраны в хвост, как на приёме, а спадают на плечи тугими рыжими пружинками, что подергиваются на лёгком осеннем ветру. Их поддерживает лишь широкий ободок, что только подчеркивает длину и объем. Так же сильно изменилась и ее одежда, хотя я плохо помню, что она носила в день нашей встречи... Тогда еще мое сознание было более спутанным, чем сейчас. Наверное, что-то офисное, подчёркивающие фигуру. Сейчас, напротив – она утопает в собственных джинсах и клетчатой рубашке, словно девушка взяла одежду у старшего брата. Или парня... - Опять извиняюсь, Энтони. - На ее щеках вступил легкий румянец, и она принялась за открытие коробки. Ей явно настолько же неловко, как и мне, поэтому она поспешила занять себя тортом. Или это простая вежливость? В любом случае, я решил тоже не сидеть сложа руки и послушно подставил тарелки под приближающиеся кусочки торта. - Ты, конечно, не ожидал гостей, да и мы с тобой едва знакомы... - Эм... Что же прикажете отвечать? Конечно, я не очень рад, вдруг как раз сегодня вступит в силу план побега, и я окажусь неподготовленным? Или что еще хуже, сорвусь и сболтну лишнего? Пока лучше никому не доверять. Хотя, она выглядит так невинно и дружелюбно, что даже просто находиться в ее компании приятно... Да еще и тортик! - Ничего, мисс Скотт. - Я нервно усмехаюсь. - У меня нет особых планов... Но вы меня все же удивили. Неужели кому-то может быть настолько скучно, что он по собственной воле придет меня повидать? Если, конечно, ты тут не по работе. - Да ты что, конечно нет! - Девушка протягивает мне мою тарелку, на которой красуется кусочек торта, представляющий собой манговый мусс с кусочками фрукта, от вида которого я заулыбался уже вдвое шире. Видя мой энтузиазм, Дженнифер как будто воодушевилась. - Видишь ли, я совсем недавно в Калифорнии. Я училась в Мэриленде, и вот на стажировку мне повезло попасть к доктору Пакьяо... Но этого стоил переезд через всю страну. Как можете понять, моя семья и друзья остались дома... - Она печально смотрит на свою тарелку, на секунду задумавшись. - А ты первый, с кем я познакомилась вне работы! - Наверное, тяжело тебе пришлось. – Я задумчиво отправляю кусок торта прямо в рот, где тот тает, оставляя приятный нежно-сливочный вкус, к которому добавляется сочность манго. – Я плохо помню, как я пережил переезд из приюта домой, но, уверен, это было также одиноко. А как же, на работе не с кем пообщаться? - Ну, я ещё мало с кем знакома… И они все слишком заняты. Я, как стажёр, имею немного больше времени на себя, но проводить мне его не с кем. Возникла небольшая пауза, когда мы оба погрузились в собственный кусочек торта. Над домом сгущаются тучи, и я подумал, как бы не начался дождь. - А у тебя легко получилось найти друзей после… Выпуска из школы? – Прерывает молчание Дженнифер. Она откладывает тарелку и устраивается удобнее на одеяле, как будто подготавливаясь к долгому рассказу. Разочаровывать ее не очень хочется, но рассказать мне и правда нечего. - Ну, я бы так не сказал. – Поковыряв вилкой в своей тарелке, я думаю, что бы имело смысл рассказать сейчас? Напрягая мозг, я вспоминаю лишь обрывки лиц и разговоров, но ничего конкретного. – Только в приюте у меня были отличные друзья, правда. А после… Если честно, мне кажется, я общаюсь все это время только с доктором Пакьяо, и как ты понимаешь, не на особо личные темы. Лицо Дженни замирает в изумлении, и она тут же разражается заливистым смехом, что заставляет меня вздрогнуть. - О Боже, я так сочувствую! – Насмеявшись, наконец произносит она. – Я не представляю, если бы мне все эти годы пришлось… Погоди, и сколько это лет ты знаешь Пакьяо, получается? - Эм, ну… - Я задумался. Последние годы сливались в одну непонятную кашу, и разделить, где начиналось одно, а другое, становилось почти невозможно. – Ну, лет тринадцать, как минимум. Может даже чуть больше. - Вау. – Девушка вдруг молчит, и когда я захотел переспросить, что случилось, она уже снова смеется. – Да ты старый! Я смущённо улыбаюсь ей в ответ. Наверное, это действительно так, но я совсем не чувствую себя старым! Тридцать лет – расцвет сил, разве нет? - Ну, по сравнению с тобой, наверное. – Фыркаю я и протягивают за новым куском торта. Пакьяо не настолько плох, по крайней мере как терапевт уж точно. - Может быть, но как босс – ужасно занудный. Вот видишь это? – Она поправляет свои кудри. – Я мечтала постричься покороче уже так давно, а он мне запретил. - Как это? Пакьяо? Тебе? – Теперь уже я смотрю на нее с изумлением. – Как это? - Ну, не совсем 'запретил'… Но когда я хотела устроится на стажировку, меня предупредили, что он предпочитает девушек с длинными волосами. Я очень боялась, что я не понравлюсь ему, и меня не оставят на работе, поэтому оставила их расти. А потом, когда уже я приехала в Калифорнию, я его спросила, стоит ли мне подстричься, он сказал, что «мне и так нормально»! Эта тема явно ее очень беспокоит, потому что после рассказа она лишь всплеснула руками и закрыла ими лицо. -Я знаю, что, наверное, драматизирую, но я действительно хочу во всем угодить ему. Он так часто меняет помощников… - Она все таки поднимает голову и смотрит на меня. – Ты кстати, не знаешь, почему? Помощники доктора Пакьяо? Я едва ли могу вспомнить хоть одного. Последний кажется, был молодым парнем, наверное, ровесник Дженнифер, а что было до – я уже не могу вспомнить. - Прости, но доктор не посвящает меня в его дела. – Я развожу руками, как в знак бессилия. – Но не думаю, что тут дело в причёске. Хотя, может он никогда не велел мне подстричься по той же причине. Кто знает, что у него в голове. Я морщусь, представляя, как Пакьяо даёт мне замечания по поводу внешнего вида. Хотя, признаться, это было бы в его духе. - Может, доктор в чем то и прав. Ты, кхм, отлично выглядишь. – Я попытался приободрить ее, но она лишь отвела взгляд. – Хотя, с короткой стрижкой было бы не хуже. А Пакьяо всю жизнь ходил остриженный, что он понимает в волосах! Я демонстративно потряхиваю волосами с надменным видом, что наконец заставляет девушку улыбнуться. - Ха-ха, спасибо, Энтони. Наверное, ты прав, просто… Не хочется все потерять. - Я понимаю. – Я действительно понимаю ее сейчас. Потерять иллюзию жизни, которую я выстраивал последний десяток лет, было страшно. – Но если стрижка сделает тебя счастливой, разве это не стоит того? Да и если что, я готов поговорить с ним. - Правда? – Она исподлобья смотрела на меня так, что вновь напомнила маленького кролика. - Конечно, так что не переживай об этом. Она замолкает и думает о чем-то, положив голову на колени, так что я поднял свои глаза к небу и замер. Сквозь пелену облаков пробился одинокий солнечный луч, ослепляя своим сиянием. Я вновь открыл глаза, и передо мной предстала удивительная картина: солнечные лучи играют в волосах Дженнифер, наполняя их золотистым сиянием, словно нимб ангела с фрески, наполненным утренним светом. Я хочу что то сказать, но не успеваю – солнце вновь исчезает за облаками, и магия улетучивается. - Ладно, я наверное, ещё подумаю. – Наконец произнесла Дженнифер, задумчиво разглядывая наш скромный пикник, но вдруг как будто опомнилась. – Ой, который час? Я, наверное, ужасно отвлекла тебя. Мне пора идти. - Да нет, что ты… - Я наблюдаю, как она начинает быстро собираться и оттряхивать себя от сухой травы, что прилипла к джинсам. – У меня совсем нет планов на сегодня. Посиди, ты даже не доела свой кусочек! Я тянусь, что бы ухватить ее за рубашку вниз, но передумываю, и вместо этого встаю вместе с ней. - Нет-нет, извини… Я кое что вспомнила. – Она с серьезным видом оглядывает задний двор, а затем проверяет свой смартфон. – Слушай, запиши мой номер, если будет скучно или одиноко, напиши! Я продиктую. Я послушно записал ее телефон, а затем проводил до двери. Уговаривать остаться я больше не стал, хотя, признаться, такая компания оказалась очень приятной. Стоя в дверях, она начинает оглядывать мой дом, как будто проверяя что то, и вдруг натыкается взглядом на тот самый «мусорный» пакет. -Ой, Энтони, ты хотел вынести мусор? Давай я помогу.. – Я тут же бледнею и хочу ее остановить, но не успеваю и вздохнуть – как она уже выходит из двери с ним в руках. – Ну, пока! Я ещё зайду! Пакет ответил обыкновенным шуршание, и я тихо выдохнул. Ладно, пускай оставит его возле бака, а я заберу его позже… Боже, этот разговор меня так вымотал! И она так резко появилась, и исчезла также резко. Ладно, хотя бы у меня теперь есть торт с манго. На улице все таки заморосил дождь, и я побежал забирать вещи с заднего двора, а затем уже за пакетом. Она так быстро ушла? И машину она не водит, судя по всему. Ну, ладно. Не время расслабляться… Я падаю на диван, твердо намереваясь дожидаться вестей от Сары, Бена или Нейтана… Но вскоре, не прождав и десяти минут, мои глаза тяжелеют, и, убаюканный постукиванием дождя о крышу, я проваливаюсь в сон.***
Глаза юноши медленно открывались, а затем закрывались обратно – перед ними еще не спа́ла странная, болезненно-сонная мутная пелена, что не давала как следует сосредоточить взгляд на чем- либо конкретном. Руки нащупали чуть грубоватую ткань, и парень мгновенно узнал ее - конечно, это были те самые простыни, которыми застилают койки в больницах, в которых он уже многочисленно посещал. «Боже, что же со мной произошло?» Глаза постепенно осваивались в новом пространстве, и, после многочисленных морганий, парень все таки смог различить предметы, окружавшие его и саму комнату, в которой он находился. Он действительно лежал в самой обычной, старой больничной палате, стены которой были выкрашены в блеклый жёлтый свет. Через немногочисленные узкие окна, за которыми можно было различить очертания решетки, в комнату просачивался тусклый серый свет. Как и положено в больницах, где обычно лежат дети, на стены были наклеены выгоревшие постеры про здоровье и правила личной гигиены, которые показались парню до боли знакомыми. Дети, улыбающиеся с картинок, как будто хотели передать мальчику частичку своей уверенности и счастья, но ничего, кроме легкого отвращения, глядя на них, он не испытал. «Что случилось? Я снова в больнице… Почему я ничего не помню? И, Боже, как же раскалывается голова…» В комнате раздался тихий, усталый вздох, и юноша медленно повернул голову налево, откуда, как ему показалось, звук и донёсся. Однако первым делом он заметил капельницу с прозрачной жидкостью, что стекала прямо к вене парня по специальному катетеру. Он попробовал пошевелить рукой, но она была словно налита свинцом, и совсем не поддавалась. Вновь оглядев комнату, он наконец заметил молодого мужчину в белом халате, что сидел сбоку от него на белом кресле, сложив ногу на ногу. Худой, со смуглой кожей… Прилизанные короткие волосы и усталые, но сосредоточенные глаза за тонкой оправой очков. Кажется, он ещё не заметил пробуждения своего наблюдателя, и что то усердно читал. Черные глаза быстро перескакивали со строки на строку, будто боясь забыть или пропустить что то важное. Как будто случайно, их взгляды пересеклись, и мужчина резко откинул листы бумаги, которые его только минуту назад так увлекали, на ближайшую тумбочку. - Энтони, ты проснулся! – С нарочитой радостью воскликнул он. Словно после длительного молчания, голос немного захрипел.- У тебя, наверное, много вопросов. Парень нахмурился настолько , насколько ему это позволяло его потяжелевшее тело. Даже собственное лицо не хотело ему поддаваться, так что он не видел возможности даже пробовать заговорить. В знак согласия он лишь прикрыл глаза и шевельнул рукой, к которой крепилась капельница. - Да, прости, эти лекарства тебе пока необходимы, хотя я знаю, как ты не любишь капельницы. – Взгляд незнакомца вновь упал на прежде положенные им листы бумаги. – Но не переживай, это не надолго. Видишь ли, ты пережил серьезную травму головы, но нам удалось стабилизировать твое состояние. «Что?... Травма головы? Что он имеет в виду? Я совсем ничего не помню… Но это правда, у меня так она болит...» Юноша поморщился от приступа мигрени, которая как будто накатывала неприятными волнами тяжести и боли, окутывая виски и лоб. - Скорее всего ты не помнишь, как это произошло, но это вполне типично для такого рода травм. – Мужчина поправил очки и придвинулся на краешек стула, пытаясь быть ближе к койке. – Мозг защищает тебя от полученного стресса, и у тебя уже нет доступа к своим воспоминаниям. Доктор резким, нервным движением поправил очки, ожидая реакции парня, но он лишь безразлично наблюдал, как содержимое капельницы медленно перетекает в его руку. Помутненные глаза, медленные движения и забинтованная голова подростка у любого бы вызвали жалость, но этого мужчину вдруг охватило сковывающее чувство ответственности и безысходности. Теперь этот человек – его миссия, которую он не имеет права провалить. - Наверное, мне следует представится. – Он прокашлялся, и неловко накрыл ладонь мальчика с катетером своей, заставляя того перевести свой сонный взгляд на врача. Доктор попытался улыбнуться, но вышло неуверенно.– Меня зовут Пакьяо, я буду твоим личным врачом и терапевтом. Если что, я буду всегда рядом, отвечу на все вопросы и помогу… Энтони, слышишь меня? Нет, Энтони его уже не слышал. Он провалился в сладкую темную дрёму, в которой никогда не бывает снов.