Я то, что я с собой сделал, а не то, что со мной случилось.
Карл Густав Юнг
Вторник начался как минимум непривычно, потому что, если быть до конца откровенными, Сичень еще не привык просыпаться в съемной квартире. И делать это приходилось раньше, потому что добираться на метро до универа было дольше, да и завтрак ему теперь никто не готовил. Вообще-то, в семье Лань вставать принято рано, очень рано, по мнению Лань Хуаня и других здравомыслящих людей — в пять утра, но это правило старшим наследником успешно игнорировалось уже примерно год. К тому, чтобы вставать не раньше семи, как и ко всему хорошему привыкаешь быстро, а потому подъем в шесть был уже сравни пытке. К тому же, Лань Сиченя периодически мучила бессонница — заснуть раньше двух ночи в такие дни было неплохим таким достижением. Будильник на телефоне в третий раз запиликал уже более громко, мол, хватит откладывать, на том свете выспишься. Или в универе. Сегодня как раз экономика отраслей, что проходила в очень удобной аудитории. С удобными партами и мягкими стульями. Со стороны Лань Хуаня было бы кощунством не поспать хоть полчаса. Так как он поспал неположенные почти сорок минут, завтрак пришлось отложить на обед. Экономику, как и планировал, Сичень добросовестно прослушал, смотря десятый сон к концу пары. Сай Мин, подруга по несчастью — они оба были из известных семей, оба учились не там, где хотели и часто совместно ненавидели универ, отцов, себя и весь мир, дыша сигаретным дымом и парами кофе, — заботливо будила Сиченя как раз перед тем, как препод успевал что-либо заметить. А еще много кто считал их парой, над чем они часто шутили и, собственно, чем пользовались, как прикрытием. На все формальные встречи они выходили вместе, старательно изображая из себя больше, чем друзей, на что девушка Сай Мин только тихо фыркала, впрочем, никогда не устраивая сцен ревности. Это было удобно им обоим. Второй парой было окно, на которой Сай Мин утащила Лань Хуаня обедать в ресторанчик неподалеку. В отличии от Сиченя, она не питала слабости к более мирским заведениям, говоря, что пока может, будет пользоваться отцовским кошельком на полную катушку. Позднее утро слегка поубавило буйный темперамент огромного города, сделало его гораздо более приятным, чем в час-пик, но людей на улицах было все равно много. Лань Хуань на самом деле любил безликую толпу горожан. Любил теряться в ней, сливаться с потоком и позволять уносить себя во все новые и новые закоулки родного города. Видеть никогда не повторяющиеся лица, всматриваться в них, пытаться угадать жизни случайных прохожих и при этом оставаться незамеченным — было в этом что-то такое, без чего Лань Сичень не мог спокойно пройти по улице. Это было почти каждодневным его ритуалом, и Сай Мин, замечая его за этим никогда не мешала. Она не любила лезть в чужие жизни из праздного любопытства, и это было еще одним их отличием, благодаря которому они подружились. До места назначения они добрались неспешным шагом минут за пятнадцать. Когда Лань Сичень заказал себе только кофе и салат, девушка изогнула тонкую бровь в немом вопросе. — Я не голоден. — И это действительно было так. Возможно, желудок и отзывался болью на столь пренебрежительное к себе отношение, но вот аппетита все равно не было никакого. К тому же, Лань Хуань был уверен, что съешь он сейчас что-то существеннее травы, ему было бы плохо. Подруга заказала курицу Гунбао, жаренную лапшу и неизменный Капучино, официантка приняла заказ и удалилась, а Лань Хуань тем временем пытался выиграть у своей спутницы игру в гляделки. Сай Мин можно было легко спутать с обычной представительницей их круга. Дорогие украшения, респектабельные рестораны, личный водитель, салоны красоты и капризные показные манеры. Но вот для избранных — их было очень мало — приоткрывалась дверь к другой Сай Мин. Та Сай Мин любит историю и науку в целом, с детства мечтает стать археологом, может рассказать все о поведении давно вымерших пернатых и о том, как австралопитеки добывали пищу на просторах древней Кении. Коллекционирует научные журналы, в музеи ходит чуть ли не по расписанию и с большим рвением, чем на шоппинг. Боится высоты и страдает от, какая ирония, аллергии на пыль. А еще она насквозь видит близких к ней людей. Лань Сиченя, например. — Молодой господин Лань, ты скоро похудеешь настолько, что я подпишу твой контакт в телефоне как «анорексичка». — Терпеть не могу, когда ты меня так называешь. — Молодой господин Лань или анорексичка? Лань Сичень поднял угрюмый взгляд на явно веселящуюся подругу. — Что с твоим лицом, Сай Мин, ты постарела с нашей последней встречи лет на пять? — Тьфу на тебя, мы вчера виделись. Молодой господи-ин Ла-ань, шутки у тебя не остроумные, я только вчера была в салоне. Попробовала новую маску для лица с косметическим золотом, кожа после нее — м-м-м, нежнее чем у младенца. Тебе тоже стоит попробовать! — Ты не затащишь меня в косметический. Лань Сичень будет упираться всеми конечностями и зубами, если потребуется. Эта девушка и так уже подсадила его на всякие маски и крема, смысл которых для парня в итоге был не в идеальной коже, а в том, что процесс ухода за собой был таким методичным и последовательным, неспешным и расслабляющим — своего рода медитация. И это было в разы полезнее сигарет, разумеется. — Ты уже записан. — Возможно, на лице Лань Хуаня проступило столь явное недовольство, что Сай Мин поспешила, как ей показалось, немного сгладить шквал негодования и добавила, — но, к сожалению, не к косметологу, а к диетологу. Скоро ты из просто драматичной истерички превратишься в осунувшуюся драматичную истеричку. — Скажи, тебе просто нравится оскорблять меня? — Отнюдь, все что я говорю — чистая правда. Но это не так интересно, как последние новости, которые я, подумать только, узнала не от тебя, а от твоего брата! Он сказал, что ты переехал на квартиру, что тебя чуть ли не выгнали в чем мать родила, что ты работаешь у черта на побегушках и другие ужасы твоего бытия. Как думаешь оправдываться, мученик-партизан? — Не верю, что А-Чжань настолько сгущал краски. Я просто лишен карманных, живу один и работаю. Сай Мин очевидно казалось не удовлетворена сжатым ответом. Она отставила условно разделяющий их высокий бокал с живыми цветами в сторону, наклонилась ближе и подперла рукой с наманекюренными пальчиками подбородок. — Подробности, — сказала она — мне нужны подробности, молодой господин Лань. Где живешь и почему я у тебя еще не была, где работаешь, кто те уроды из ресторана, что бы я занесла их в черный список всех мероприятий, которые будут организованны моей семьей? Мелочи, знаешь. Собственно, вытягиванием подробностей Сай Мин и занялась последующий час их затянувшегося обеденного перерыва.***
Понедельник как-то смазано перетек в среду — Лань Хуань не пошел на прием к психологу, видеть объект своих воздыханий хотелось меньше всего — среда обернулась пятничным утром и вторым снегом. Абсолютно не заметив лекций в университете, Лань Хуань обнаружил себя в автобусе и тут же столкнулся с проблемой, противостоять которой он отчаянно пытался всю неделю. Дело в том, что ночной недосып странно сказывался на парне. Как только тот садился в автобус, буквально через пару минут его до невозможности клонило в сон. Лань Хуань от мерного движения транспорта буквально вырубался и его не будили ни остановки, ни неудобная поза, а рок, звучащий из наушников, просто чудесным образом превращался в колыбельную. Во вторник он таки проехал свою остановку. Что бы хоть как-то противостоять сонливости, приходилось стоять, и если в начале, примерно до середины пути, места практически всегда были заняты, то следующие минут двадцать-тридцать стоять в полупустом автобусе было странно. А садиться — чревато. Вот и сейчас во всем салоне оказалось всего пять пассажиров. Девушка, уткнувшаяся в смартфон, две пожилые женщины, странный, дорого одетый стоящий в начале автобуса парень в лице Лань Сиченя и мужчина, сидящий в первых рядах. Последний не обращал ни на кого внимания и разглядывал мелькающий за окном мутный из-за инея пейзаж. Когда до нужной остановки оставалось минут пятнадцать, салон практически опустел совсем. Пока Лань Сичень активно пытался не заснуть стоя, прибавив звук в наушниках на допустимый максимум, при котором серое вещество не вытекает через уши, мужчина перевел на него прямой взгляд, явно ожидая реакции. Это было слишком странно. По крайней мере до тех пор, пока Лань Сичень не поднял голову и не встретился с незнакомцем глазами. Удивленно моргнув, Лань Сичень вынул наушники из ушей и во все глаза уставился на человека, что буквально неделю назад подобрал его в подворотне и обрабатывал синяки. Мужчина, наконец получивший ответную реакцию, чуть сильнее нахмурил брови с сказал: — Это ведь вы, да? Как ваше самочувствие? Переломов, вижу, нет. Вот так в лоб. Ни тебе здрасти, ни до свидания. — Все в порядке… — все еще немного сбитый с толку парень попытался вернуть странную беседу в более клешированное состояние, при котором сначала вообще-то принято здороваться — Добрый день, очень неожиданная встреча. — Да уж, добрый. Почему вы стоите? Это такой прикол, стоять в пустом автобусе? — Ну, может, у меня есть причины? И, к слову, я хотел бы еще раз вас поблагодарить… Он хотел сказать еще и то, что вызывать такси было необязательно, что он бы сам добрался, да и вообще можно было просто вызвать ему скорую, а не возиться самостоятельно, но его перебили. — Не надо, вы же уже поблагодарили меня, зачем еще раз? Я, по сути, ничего сверхъестественного не сделал. На какой остановке вы выходите? Лань Хуань, немного не понимающий, как себя было бы правильнее вести в подобной ситуации оглянулся на мигающее красными иероглифами табло, а за тем ответил. — На следующей. В итоге, они вышли на одной остановке и вместе пошли в сторону входа в Пристань Лотоса. Они были фактически знакомы и слабо переговаривались абсолютно ни о чем и в этом не было ничего странного. Однако Лань Хуань чувствовал себя дико неуверенно хотя бы потому, что во время всего разговора лихорадочно пытался вспомнить имя своего собеседника. Безуспешно.