Твоя неделя

— А ты правда… гей? — внезапно спросил Альберт. Я резко остановился и задумался. Блять, это было очень неожиданно. Просто идём, спокойно, и тут такой личный вопрос. В принципе, от розововолосого и не такого можно ожидать. Но… как же Мэйк? Вдруг он пиздит всех геев направо и налево? Я же ничего о нём не знаю, это только Ала можно читать, как раскрытую книгу. Ну ладно, может быть, и пронесёт. Мы в любом случае живём один раз. — Да. Я гей. И?.. Ничего не произошло?.. Мэйк… смеётся? Я улыбнулся, отбрасывая в сторону свою задумчивость, и быстро догнал парней, ведь за это время, что я размышлял, они отошли на пару метров. — Ну ты, конечно, прямолинейный! — Ал хлопнул меня по плечу. — Я, если честно, так и думал. — Что я гей? — Ага, — Альберт весело хмыкнул и задал ещё один вопрос. — Тебе нравится кто-то из лагеря? — В точку. Мы прошли ещё немного, как вдруг розововолосый вновь повернулся ко мне лицом. — Слу-ушай… — хитро протянул он, а его глаза опасно блеснули. — Ну, что ещё? — недовольно протянул я. Кажется, я уже знаю, что он сейчас спросит. — А кто именно тебе нравится? — Ты точно хочешь знать? — переспросил я, замечая, что мы подошли к столовой. — Точно-преточно? — Естественно! — Альберт фыркнул. — Зассал, что ли? Я развернулся к шатену, который всё это время шёл сзади меня, и оказался прямо в двадцати сантиметрах от его лица. — Мне нравится Мэйк, — я искренне улыбнулся, увидев, как густо тот покраснел. — Я так и думал! — по-шипперски взвизгнул Ал. Я схватил Мэйка за руку и потащил ко входу в столовку. Тот не оказал никакого сопротивления — видимо, до сих пор прибывал в шоке от того, что я сказал. Усадив его за столик, я с удовольствием отметил, что за каждым столом всего по два места, следовательно, никто уже не сможет примоститься рядом с нами. — Я схожу за едой, — кивнул я и направился к большому столу, на котором стояло около сорока оставшихся порций, взял две тарелки, вновь подошёл к шатену, и, наконец, сел напротив него. — За педофилию садят, — усмехнулся Мэйк. Я в непонимании уставился на него. — Камон, мне шестнадцать! Кажется, он всё же вернулся к прежнему безмятежному состоянию. — А мне двадцать! Да кого это вообще волнует? — рассмеялся я. — Никто и не узнает, если ты будешь со мной встречаться. Да даже если поебёшься! Мэйк задумался. — Никто и не узнает… — тихо повторил он. — Точно? — Конечно! — подтвердил я, и вдруг опомнился. — Так, стоп, ты что, соглашаешься? — А ты, что, предлагаешь? — переиначил он мои слова на свой лад. — Я — да. — Ну, вот и я — да. Что-о, он так легко согласился? Судя по его вмиг посерьёзневшему лицу, это правда. — Ты… ты же не рофлишь? — я решил переспросить на всякий случай. Совсем не верится, что это взаимно. А может быть, он просто эксперементирует? Собирается использовать меня? Просто никогда ничего мне так легко не давалось. — Я? Рофлю? Да никогда! — воскликнул он и навсегда разрушил мои сомнения.