*сэмпай — суффикс, используемый при обращении младшего к старшему в Японии.
— Опять ты со своими анимешными словечками! Заебал! — взвился Валера. — Потом ещё окажется, что ты меня обозвал, а я не понял! — Это не обзывательство, — усмехнулся я. — Видишь, даже я знаю. — Похуй! Оно может им быть! — шатен рассерженно сложил руки на груди. Кроки стоял поодаль, молча наблюдая за нами. Я подошёл к нему, старательно игнорируя крики Валеры и Альберта. — Всё нормально? — я дружелюбно улыбнулся. — Или ты всегда такой? — Всегда, — кивнул блондин. — Мне неинтересно, он чём они болтают. Это глупо. — Ну ладно… — я подошёл к шкафу с одеждой и открыл его. На одной из полок сиротливо лежали джинсы и тоненькая чёрная футболка. — Подержишь дверь? Пожалуйста. — Подержу, — согласился Кроки. Я залез в шкаф, и парень закрыл дверцу. Сам шкаф был очень большим, так что переодеться внутри мне не составило особого труда. Видимо, создатели лагеря позаботились и о людях-стесняшках, что всегда переодеваются наедине. Я не такой, но наличие в комнате, кроме меня и Ала, трёх посторонних людей сделало своё дело. — Всё, открывай. Я вылез из шкафа и осмотрелся. Крики уже давно затихли, шатен и розововолосый сидели по разным кроватям, — один на моей, другой на своей, в объятьях невозмутимо сидящего Майкла. — Ты что, гей? — спросил Альберт, вдруг хитро улыбнувшись. — В смысле? — опешил я. — Ээээ… н-нет… — Тогда почему каминг-аут только что совершил*?*каминг аут, — открытое и добровольное признание не-гетеросексуальной ориентации, — также называют выходом из шкафа.
— В-в смысле?! — я долго не соображал, что розововолосый имел в виду, но до меня наконец дошло. — Эй! Нет! — Глупая шутка, Ал, — неожиданно подал голос Майкл. — Ты его провоцируешь. — Именно, — согласился Валера. Мы с Кроки молчали, а Альберт снова покраснел. — Ну, блин, я же не специально! — начал оправдываться он. — И моё чувство юмора тоже не всегда идеально! Я хмыкнул, окончательно развеселившись. Вчера Ал полвечера ныл мне про свою якобы «низкую» самооценку. Ну, и где она? Там же, где и его чувство юмора! Нет, ну Альберт действительно хороший пацан и классный друг, но постебаться над ним, даже мысленно, всегда весело. — Кстати, Мэйк, ты проспал завтрак, — сообщил блондин. — Но ничего, я стащил для тебя бутербродов, — с этими словами он достал из своего рюкзака что-то, замотанное в салфетку. По очертаниям свёртка было нетрудно догадаться, что бутерброды там и лежат. — Спасибо, — я улыбнулся. Это так приятно! — Не за что, — хмыкнул тот. — Ну ладно, мы пошли, а ты пока поешь. — Окей, встретимся потом! — попрощался со всеми я, наблюдая за тем, как ребята по очереди скрываются за дверью. Я развернул бутерброды и уже приготовился есть. — Подожди, — вдруг сказал кто-то. Я обернулся и увидел Кроки. — Ты… разве ты не ушёл со всеми? — ошарашенно спросил я. — Нет. — А я и не заметил, — спохватился я. — Прости. — Ничего, — он сел рядом со мной. — А знаешь… — Что? — спросил я, заметив, что Кроки стал каким-то более задумчивым, чем обычно. — Я… на самом деле не понимаю, как так могло произойти, но… я люблю тебя, — произнёс парень. Медленно, с паузами, словно пытаясь подобрать слова. — Это… это какое-то безумие… Мне никогда никто не нравился, и тут… Возможно, я чего-то не понимаю… Может, ты просто очень красивый, но… Я хочу быть с тобой… — казалось, что ему очень сложно это сказать. Что каждое слово — тяжёлый камень, который невозможно поднять. Но Кроки будто крепился, понимал, что не может держать слова в себе. Я снова мучительно покраснел. Если учесть вчерашние события, то у меня уже есть парень. Я занят. Я не один. Но… мне с первого дня понравились оба. Это был как удар сковородой по затылку — неожиданно, больно, головокружительно. И я не знаю, что мной двигало. — Взаимно, — ответил я, чувствуя, как горло пересыхает. — Давай погуляем вечером, — как-то слишком спокойно предложил блондин. Я снова подумал, что он не так уж и часто общается с людьми. Может быть, он не умеет выражать эмоции. Вообще никак. — Давай. Необычное ощущение.