Goner

***

      Утром он проснулся позже, чем обычно: из-за плохой погоды и дождя солнца почти не было видно, и потому очнувшись, Даби чувствовал себя похуже недельного трупа. Через силу поднявшись с кровати и прошлепав в ванную, он кое-как умылся и почистил зубы, выйдя оттуда относительно человеком. Заметив мигание телефона, пока лениво и долго заправлял постель, парень выхватил его с зарядки и уселся прямиком на свежезаправленную кровать, щурясь при вычитывании в текст сообщения от Томое.       Она писала, что хочет зайти вечерком, и Даби быстро напечатал ответное сообщение, после еще долго просидев за пролистыванием ленты в соцсетях. Целый день прошел, и он особо ничем не маялся, просто сидя за компом и играя во что-то. Ближе к вечеру парень выбрался в ближайший магазинчик и купил немного продуктов, собираясь что-нибудь приготовить к приходу Томое. Перекусив, он приступил к готовке, напевая незамысловатую песенку себе под нос, закончив с готовкой где-то к восьми. Уставший, Даби все же искупался и аккуратно оделся, думая, что Такеда придет с минуту на минуту, но на часах уже было десять, а ее все еще не было. Его сообщение она тоже не просмотрела, и, честно говоря, он порывался позвонить ей, но потом передумал, решив прогуляться до ее дома, который находился в паре кварталов от его квартиры.       Свет в ее окне не горел: либо спит, либо на работе. Простояв за углом соседнего здания с полчаса, Даби собирался уходить, но его внимание привлекла знакомая машина, припарковавшаяся перед входом в дом. Прижавшись телом к кирпичной кладке, парень вытянул шею, выглядывая из-за угла и во все глаза наблюдая картину того, как его отец берет на руки, должно быть, спящую Томое и несет ко входу, через секунду скрываясь за тяжелой дверью.       Застыв, словно каменное изваяние, он широко раскрытыми глазами пялился на закрытую дверь, медленно сознавая происходящее. Увиденное с трудом усваивалось и он всячески сопротивлялся, не желая верить в правдивость происходящего. Старатель не просто привез ее домой, он еще и нес на руках спящую Томое. Чтобы такой человек, как Тодороки Энджи, делал настолько обычные вещи?! Даби не верил и не хотел верить, ощущая нарастающую злость вперемешку с ревностью, съедавшую его изнутри, будто кислота, и прожигавшую сердце до самой черноты.       Судорожно вдохнув и сжав пальцы на крошащейся кладке, парень со свистом выдохнул, пытаясь хоть как-то успокоить нервы. Зная отца, он, может, разок переспит с ней, а потом поедет к себе. От силы, час-полтора, а потом можно будет со спокойной душой пойти домой. Только бы убедиться, что он ушел…       Два часа пролетели перед глазами, словно минута: шея его затекла, а глаза уже болели от напряжения, но Даби ни разу не сдвинулся с места, сверля взглядом темное окно спальни Томое, в котором свет горел, может, минут десять и то, в самом начале. Нетерпение потихоньку овладевало им, окутывая разум и заставляя постоянно дергаться, ощущая неприятное покалывание на кончиках пальцев от квирка. Кирпич трескался от жара, исходившего с его рук, но он почти не обращал на это внимание, будучи попросту не в силах даже на долю секунды отвести взгляд от заветного окна: почему-то Даби ужасно боялся, что, стоит ему отвлечься, как он пропустит момент ухода отца, но, как бы пристально он ни пялился, Старатель все не выходил.       Страшная мысль озарила сознание внезапно, как раскат грома, оглушив его на некоторое время. Это не было тем, о чем он думал все это время. Отец не собирался уходить от Томое сегодня.       Едва ли дыша, он пошатнулся, с трудом устояв на вмиг ослабевших ногах. Казалось, он задохнется: горло сдавливало, а перед глазами все плыло, в один миг окрасившись ярко-синим. Даби ощутил то, как испарились слезы, и усилием воли подавил свой огонь до того, как сжег себе лицо. Тяжело дыша, он расфокусированным взглядом уставился на дрожащие пальцы и сжал руку в кулак, ощутив отрезвляющую боль от ногтей, впившихся ему в ладонь.       Он ждал ее, он любил ее больше всего на этом гребанном свете, он, черт побери, сдох бы ради нее, убил бы сотни, нет, тысячи, а она… она спала с его отцом, человеком, сделавшим из его жизни сущий ад. Тодороки Энджи украл у него рассудок, семью, надежду на светлое будущее, но всего этого ему было мало. Это убивало его, заставляя кровь кипеть в жилах, и Даби с трудом сдерживал огонь, готовый поглотить его с головой, сбегая подальше от дома, в котором его отец спал с той единственной, кого он, Тойя, любил.       Выйдя в какую-то тихую подворотню, он лихорадочно огляделся, зацепившись взглядом за пьяного бомжа, спавшего на импровизированном тюфяке. Сжав руки в кулаки, Даби подошел к нему и, едва глянув в лицо, стал исступлённо избивать его ногами, ощущая невероятный всплеск эмоций. Непонятное мычание, харканье кровью и хруст его костей злили парня еще больше, и он все продолжал, не в силах остановиться, хоть и туша больше не подавала признаков жизни.       Загнанно дыша, Даби смахнул пот со лба и щелкнул пальцами, завороженно пронаблюдав за тем, как пламя за несколько секунд пожрало труп, оставив на месте лишь черное пятно. Содрогнувшись, он отвернулся и, не выдержав, проблевался, ощущая то, как холодный пот градом течет по лицу, щипля глаза, и смешивается со слезами.       Сбежав из той подворотни, он с трудом доковылял до дома, где и заперся совершенно измотанный и пустой. Руки все еще дрожали, а тело горело, грозясь вспыхнуть в любой момент, но парню удалось заставить себя дойти до ванной комнаты, стянуть все шмотье и встать под ледяной душ. Смывая с себя несуществующую грязь, Даби отчаянно тер кожу, впивался ногтями чуть ли не до крови, простояв под водой до тех пор, пока стук собственных зубов не заставил его вывалиться наружу.       Вытершись и одевшись, он прошлепал на кухню, где достал несколько бутылок. Часы показывали два ночи, но он не хотел спать да и вряд ли бы смог после всего. Первая бутылка пошла плохо: обжигала горло и он морщился, через силу глотая стакан за стаканом, но не чувствуя столь желанного забвения. Наоборот, становилось только хуже и мысли, которые он с таким усилием отгонял, вновь лезли в голову, приводя Тойю в бессильную ярость. Огонь изредка вспыхивал то тут, то там, но был слишком слаб, чтобы причинить вред. Вторая пошла проще, прояснив сознание, и на смену гневу пришел холодный расчет, от которого, правда, едва ли было легче.       Он никто для нее. Просто очередная игрушка, которой можно покрутить и бросить, когда надоест. Так же и она сама для Старателя, и Томое прекрасно это понимает, но тогда зачем? Почему она с ним? Ради карьеры и денег? Тодороки знает отца: он не станет мешать личную жизнь и работу. По личной прихоти? Конечно же, но неужели это все? То, что он видел, было больше, чем прихотью, и это не давало ему покоя. Не могла же она влюбиться в Тодороки Энджи? Нет, безусловно, нет!.. Такое невозможно! Томое не настолько глупа и должна понимать, что отец попросту пользуется ей. Должна, да… но понимает ли?..       Третью бутылку он осилил только до половины, отключившись прямо на кухне, за столом. Когда же он проснулся, разминая ужасно затекшую шею и пытаясь разлепить глаза, за окном уже темнело. Голова гудела и его опять вырвало, после чего Даби около получаса провел у раковины, старательно ополаскивая горло и чистя зубы.       Им овладело какое-то странное равнодушие, и, казалось, что он совсем отупел. Машинально совершая действия, парень выпил обезболивающего, поставил чайник на огонь, убрал со стола и уселся на диван, с внутренним волнением взяв в руки телефон. Два пропущенных и три СМС.       Вздохнув поглубже, Даби дрожащим пальцем нажал на первую иконку, став вчитываться в текст сообщения. «Прости меня, я такая идиотка! Совсем увлеклась на тренировке и забыла о нашей договоренности. Надеюсь, ты не волновался? : 3» 08:12.       Это было ложью. Она вспомнила о нем только после ночи, проведенной со Старателем. Жалкое оправдание… «Два пропущенных звонка.» — 09:46, 14:31. «Наверное, ты занят, так что ответь, когда увидишь это. Я хочу прийти, скажем так, загладить вину.» 14:34. «Так-с, ты так и не ответил, но я все же рискну зайти. Если что, мы квиты. Буду через час.» 17:39.       Часы показывали половину седьмого, а, значит, скоро Томое будет здесь и увидит его в таком состоянии. Даби не чувствовал себя готовым к встрече с ней, но, в то же время, желал этого и даже не думал о том, чтобы уйти куда-то. Адреналин взбурлил в крови, и парень вскочил с дивана, направившись к зеркалу и став придирчиво оглядывать собственное отражение на предмет признаков плачевного состояния.       Изможденное лицо, лихорадочно блестящие глаза, синяки под ними же, искусанные губы и несколько свежих ссадин на костяшках пальцев — говоря проще, выглядел он не очень. Убрав растрёпанные пряди с лица, Даби постарался выразить добродушие или улыбнуться, что получилось не шибко хорошо и, в конце, парень просто плюнул на это дело, решив покурить. Сигаретный дым немного успокоил расшатанные нервы, и, когда в дверь постучали, он смог относительно нормально поприветствовать Томое и проводить ее на кухню. Пока она без умолку болтала, он накрывал на стол и, закончив с этим, сел напротив нее.       Чашка с чаем дрожала в его руках, и Даби прилагал огромные усилия, чтобы не разлить ее содержимое, почти не вслушиваясь в монолог героини и лишь невпопад кивая на ее слова. — Эй, с тобой все в порядке?       Внезапное теплое прикосновение к его руке, заставило парня резко дернуться и разлить чай. Не дав ему и вздохнуть, Такеда сразу же стала извиняться и быстро протерла стол, подав ему салфетку и подсев ближе. — Ты здоров?.. — прошептала она, положив ладонь ему на лоб и ахнув от жара, исходившего от его кожи. — Ты весь горишь! — Ничего такого, — равнодушно ответил он. — Это норма для меня. Просто квирк шалит.       Томое нахмурилась, но дальше расспрашивать не стала, впрочем, не особо поверив ему. Вечер выдавался вымученным и странным, но девушка словно не замечала этого, спокойно смотря фильм, положив голову на плечо Даби.       Он же все больше раздражался. Вчера она так же сидела с его отцом, а сегодня мило улыбается ему и говорит какую-то бессмыслицу. И совершенно не важно, что она не знает о том, что он Тойя. Даби и раньше знал, что Томое спит с ним, но понимание того, что она предпочла ему отца, больно било по самолюбию, выводя его из себя.       А от этого ему становилось только хуже. Жар в теле все рос и знакомое щекочущее чувство в ладонях усиливалось с каждой проходящей минутой. Даби больше не мог сдерживаться: хотелось накричать на нее, заставить заткнуться, забыть о Старателе, прижать ее к спинке дивана, разорвать кофту и выжечь ей прямо на сердце свое настоящее имя, но это бы все испортило, а он... — Даби? — тихий голос вырвал его из мыслей и парень взглянул на нее, сглотнув ставшую вязкой слюну. — Кажется, ты все же не здоров… — Ты ведь спала с ним вчера? — резко кинул Тойя, вперившись в нее холодным взглядом. Опешив на секунду, Такеда явно не знала, что ответить, и парень нетерпеливо продолжил: — Не пытайся солгать. Я видел, как он заботливо нес тебя на руках.       Услышав это, Томое нахмурилась и сразу же посерьезнела, выпрямившись и посмотрев в нервное лицо Тодороки. — Что ты хочешь услышать? — устало спросила она, потерев переносицу. — Спала ли я с ним? Да. Но что это меняет? — твердо отчеканив это, она приподняла одну бровь, выжидающе уставившись на него. — То есть, по-твоему, это нормально, да? То, что ты трахаешься с сорокапятилетним женатым мужиком, который еще и твой начальник? — произнес парень, непроизвольно сжав руки в кулаки. — Знаешь, я пытался, честно пытался, найти тебе хоть какое-нибудь оправдание, но не смог. А знаешь почему? — Ты и не должен меня оправдывать, — перебила его Такеда. — С чего бы тебе это делать? С самого первого дня нашего знакомства, я четко обозначила границы наших отношений. Ты действительно думаешь, что я не понимаю все нелицеприятность картины? — выдохнув, она продолжала напирать. — Но какое, блин, тебе дело до всего этого? Ну, ты уж прости, что я разок не прибежала к тебе! Ты действительно думаешь, что чем-то лучше Энджи Тодороки?! Вы одинаковы, по своей сути… — Замолчи! — рявкнув, Даби поднял на нее горящий взгляд, едва ли способный держать желчь от ее слов, кинжалом вонзавшихся прямо ему в сердце. — Разве ты не видишь?! Я люблю тебя! Люблю всей своей поганой, никчемной душонкой! Понимаешь?.. Ты спрашивала, чем я отличаюсь от него, зачем меня все это должно волновать… Такой ответ тебя устроит? — Нет, — мрачно отведя взгляд, пробормотала Томое. — Мы договаривались… — С ним ты тоже договаривалась! — вскричал Даби в отчаянии, схватив ее за плечи. — И что же?! Сегодня он ночует у тебя, а завтра и замуж за него выйдешь, да? — Ты несешь чушь, — сохраняя спокойствие, кинула героиня. — Лучше отпусти меня и дай уйти. Закончим на этом. — Нет уж, дорогая, — зло оскалившись, парень сжал пальцы, больно вонзаясь ногтями в ее кожу. — Думаешь, я так легко отпущу тебя после всего? Наш разговор только начался. — Да? Увы, мне больше нечего сказать, — равнодушно отозвалась она, дрогнув, когда от мужских рук стал исходить странный жар — Ч-что ты?.. — Почему ты так жестока ко мне? Что плохого я тебе сделал? — тихо спросил Даби, смотря на нее затуманенными от пелены слез глазами. — Этот подонок, он просто использует тебя! Когда же ты это поймешь?.. — Даби… — Что я делаю не так? Объясни мне! — Отпусти меня! — с трудом отцепив его руки с плеч, она быстро использовала квирк, чтобы уменьшить боль от ожога. — Что?.. — растерянно глядя на нее, выдохнул парень. — Все в порядке, — встав с дивана, она направилась в ванную в поисках аптечки, и он, придя в себя от шока, побежал вслед, вызвавшись помочь с обработкой ран.       Все это время они не говорили и между ними ощущалась неприятная тишина, которая давила, заставляя думать о недавней ссоре. Закончив, они вернулись в комнату, и Томое осторожно подсела ближе к сгорбившемуся на кровати парню, взяв его руку в свою и несильно сжав. — Я не должна была вести себя, как бесчувственная мразь, — тихо начала девушка. — Ты прав в своем негодовании, но чего ты ожидал? — подняв его лицо за подбородок, она посмотрела ему в глаза. — Это длится почти полгода, а я все еще ничего о тебе не знаю. Прежде, чем говорить о любви, позволь узнать тебя. — Узнать? — едва слышно переспросил Даби, хрипло рассмеявшись. — Ты меня знаешь очень давно, поверь. — О чем ты? — О том, что… — вдохнув, он застыл на несколько долгих секунд и медленно выдохнул, отведя взгляд. — Забудь. Это неважно. — Не важно? Ну, хорошо, — резко встав, она направилась к выходу из комнаты. — И с таким отношением ты еще предъявляешь мне какие-то требования, — надев туфли и поправив ворот пальто так, чтобы не было видно бинтов, Такеда собиралась уже уходить, но внезапно появившийся в прохожей Тодороки перегородил ей путь, прислонившись к входной двери. — Дай мне уйти, — проговорила девушка, сжимая в руке ремешок сумки. — Нет, — просто ответил тот. — Ты ведь знаешь, что ни к чему хорошему это не приведет, — вздохнув, она отложила сумку в сторону и распахнула застежку пальто, снова повесив его на крючок. — Хорошо, я не уйду. Доволен? — Более чем, — хмыкнув, он прошел обратно, и ей не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.       Сев, он указал на место напротив и достал виски, наполнив два стакана. Томое осушила свой в пару глотков в то время, как парень не прикоснулся к нему, наблюдая за ней. Молчание между ними затягивалось, и она начинала нервничать, чувствуя себя неуютно под его колючим взглядом. Если он хотел вывести ее из колеи, у него это отлично получалось: Такеда злилась и жалела о том, что не ушла. Ну и что, что ей пришлось бы применить насилие — это стало бы окончательной жирной точкой их странных взаимоотношений. А сейчас вместо этого она участвует в откровенном фарсе, потакая его слабости. Не стоило ей входить в его положение, нельзя было жалеть и привязываться. Глупая девчонка… — Так и будем молчать? — спросила она, наполнив стакан и отпив из него. — Говори, я вся во внимании. — Полагаю, это наш последний разговор, — произнес он спокойным тоном. — Ты не стала применять квирк против меня, так как не хочешь поднимать шумиху. И да, ты знаешь, что в случае чего, я могу испортить и твою и его жизни. У меня есть доказательства. — Какие? — Фото и видео. С ним лишь два-три, но вот с нами… — протянул он, внимательно вглядевшись в потемневшее лицо Такеды. — Но я не стану их публиковать, если ты исполнишь одно мое пожелание, — выпив, он встал и подошел к ней, нежно подняв ее голову и заставив посмотреть себе в лицо. — Последний раз перед тем, как ты уйдешь. Я отпущу тебя и больше не стану появляться в твоей жизни. — С чего бы мне верить тебе? — прямо спросила девушка, на что получила тихий смешок. — И вправду… но разве у тебя есть выбор? — с ухмылкой произнес Даби, мягко поглаживая ее по черным локонам. — Хорошо, — кивнув, она встала и под удивленным взглядом парня стала раздеваться.       Оставшись полностью обнаженной, она застыла посередине комнаты, выжидающе смотря на него. — С ним ты так же покладиста? — подойдя, он заставил ее опуститься на колени. — Хотя нет, не отвечай.       Расстегнув ширинку джинсов, Томое вытащила его член и коснулась губами головки, медленно вобрав его в рот.       Еще никогда в своей жизни она не чувствовала себя настолько униженной. Хотелось расплакаться и забиться в истерике, ударить этого ублюдка по его стонущей роже, сломать руку, которая давила ей на голову, насаживая на ствол, сжать зубы и насладиться его агонией, но Томое продолжала доставлять ему удовольствие, надеясь, что это поскорее закончится. Все это произошло из-за ее беспечности и теперь предстояло сполна расплатиться за нее. И о чем она только думала, доверяясь импульсивному мальчишке? Конечно же, ни к чему хорошему эта глупость привести не могла…       Кончил он с ее именем на губах, и Томое встала с пола, прокашлявшись. Она и не думала, что ее так просто отпустят, так что сама легла на кровать, раздвинув бедра. — Ляг на живот, — зло кинул парень, подойдя к ней.       Его руки поместились ей на бедра и жестко дернули, заставив сильнее прогнуться в спине. Пройдясь холодными пальцами по ее промежности, он сразу вошел в нее тремя и стал двигать ими, большим пальцем массируя клитор.       Томое знала, чего он хочет, так долго возясь с ней, но за все время не проронила ни звука, так что в конце, не выдержав, Тодороки резко вошел в нее, двигаясь быстро и грубо, специально желая причинить ей побольше боли. Его пальцы больно впивались в кожу на бедрах, оставляя синяки и легкие ожоги, он все продолжал двигаться в ней, вжимая ее в постель и дыша в спину. Одна его рука тянула ее на себя за волосы, а другая сжимала горло, душа и, в один миг, она подумала, что действительно задохнется, но он ослабил хватку, прокусив ей плечо и содрогнувшись всем телом.       Скатившись с нее, Тодороки лег, бездумно уставившись в потолок, и Томое села, окинув его долгим взглядом. — Теперь я могу идти? — Катись на все четыре стороны… — процедил он, даже не посмотрев в ее сторону. — Шлюха.       Не став отвечать, она просто умылась и оделась, молча уйдя оттуда.       Прохладный ветер, приятно отрезвлял сознание и она быстро шагала по мощенной улочке, стараясь идти ровно и игнорировать боль в теле. Дом встретил ее мертвой тишиной, и стоило двери с громким стуком захлопнуться за ней, Томое медленно сползла по ней на пол, обняв подрагивающие коленки.       Она не знала, сколько часов прорыдала вот так, но, когда слезы высохли, пришло долгожданное опустошение, и Томое бездумно отдалась ему, желая, наконец, попросту забыться.