Глеб
— Отпустите, сволочи! Ироды! Уберите руки! — вырываюсь я из натиска грязных сальных рук двух упырей, называемых стражниками. — Не дёргайся, иначе тебя возьмут вон те парни! — выплёвывает мужик слева, который крепко держит меня под руки в кандалах, и показывает своим мерзким пальцем в сторону одной из клеток этой тюрьмы. — Да-да, Тихон, отдай нам его! Такая сладкая блондиночка. Иди к нам, зайчик, у нас весело. Ахахаха! — отвратительный хохот двух заключённых льётся в мои уши и вызывает вкус гнили во рту. Меня ведут дальше по коридору этой темницы, сквозь пропитанной спёртым воздухом, запахом табака, грязи, пота и крыс, которые бегают вдоль стен. Остановившись перед дверью одной из камер, я падаю на пол внутрь, так как этот бородатый мужик толкает меня в спину. Он подходит и снимает с меня наручники, от которых на запястьях появились красные отметины. — Твари! — встаю и бегу к закрывающейся двери. — Что происходит? Я ни в чём не виноват! Отпустите меня! Но ответа нет, лишь звон ключа в скважине. Чёрт! Пинаю злосчастную железную преграду, которая конечно же не откроется.***
Прошли ровно сутки. Ровно, мать твою, сутки! Ни еды, ни капли воды. Я просто лежу на голом студеном полу и медленно умираю. Все нравоучения отца о том, что нужно питаться силой природы и веры в Господа, улетели прахом. В них нет никакой истины. — Кхм кхм… — кашляю, и слышу ключ в замке. Дверь открывается и в неё заходит тот второй стражник, что притащил меня сюда. — Ох, парень. На! — он протягивает мне фляжку с водой, к которой я тут же тяну руки и глотаю драгоценный прозрачный напиток. Выпив всю воду, я вытираю губы и отдаю сосуд мужику: — Почему я здесь? Я не преступник! Я – сын простого священника. Зачем меня похитили? — Скоро всё узнаешь. Ты пока сиди тихо, а то твои крики тебе только навредят. — Помоги мне выбраться отсюда! — хватаю парня за руку и смотрю прямо в глаза. Он отворачивает голову, освобождает руку и выходит за дверь. Я поднимаюсь на ноги, хоть это и нелегко сделать из-за слабости в организме и мышцах, подхожу к двери и бью по ней уже полуразбитыми кулаками: — Скажи хотя бы где я? Где я, чёрт возьми?!Ингрид
— Доброе утро, ваше величество! — слышу рядом Арью и открываю глаза, потягиваясь в мягкой белой постели. — Добро утро, ваше величество! — щебечет Виола и открывает большие бордовые шторы, отчего лучи солнца заполняют огромное пространство, называемое комнатой. Я встаю с кровати, и ко мне подбегают мои преданные служанки, которые служат у меня уже около пяти лет. Виола – рыжая, когда Арья – блондинка, у них обеих длинные волосы во всю спину. Это единственное, чему я им завидую, так как мои волосы едва закрывают лопатки. Делаю шаг к столику, на котором уже поставлена чаша из чистого золота, наполненная водой. Я опускаю руки в тёплую жидкость и умываю лицо. Арья подаёт мне полотенце. — Фух, теперь можно жить! — с улыбкой выдыхаю я и вытягиваю руки в стороны. — Ваше величество, какое сегодня наденете? Красное или зелёное? — щебечет Виола, держа в руках два платья. — Зелёное. — тыкаю пальчиком в бархатную ткань. Девушки стоят по обе стороны и начинают снимать с меня ночную рубашку, края которой упираются в пол. Я остаюсь обнажённой, не считая трусиков из бежевого шелка, когда моя рыженькая служанка тянет руки к камизе (нательное платье из льна). Полностью одев меня, Виола завязывает тугой корсет, который сшит с этим нарядом, а Арья подаёт моему взору различного рода украшения. — Какое выберете, ваше величество? — Ммм, а какое посоветуешь? — Думаю к зелёному платью подойдут эти изумруды. — она ставит шкатулку на стол и достаёт из неё ожерелье из шести изумрудов, каждый из которых размером с мой ноготь. Виола, расправившись с корсетом, который я так не могу терпеть, убирает мои волосы, и блондинка застёгивает ожерелье на моей шее. После я сажусь на бархатный стул у большого зеркала, а девушки принимаются расчёсывать мои локоны. Я очень рада, что мои волосы не нужно завивать каждый раз и мучить раскалённой в печи плойкой, как это делают остальные женщины Зорфа. — Вы великолепны, ваше величество! — с восхищением говорят девушки в один голос. Смотрю на себя в отражении и радуюсь своим каштановым волосам и пухлым алым губам, которые могут обойтись без помады, которую мне приносит Арья в баночках. За одну из таких помад жены моих придворных платят бешеные деньги, не жалея золота. Наконец я покидаю покои отца, которые три дня назад стали моими. Боже, до сих пор не могу оправиться. Мой отец был так молод. Выхожу в огромный длинный коридор с потолками в семь метров в высоту и ко мне тут же подбегает Джеймс. — Доброе утро, сестричка! — улыбается брюнет и целует меня в щёку, приближаясь легко, так как мы с ним одного роста. — Ох, простите! Ваше величество! — Ой, Джеймс. Давай это только на людях, хорошо? — Как скажешь, моя королева! — он поворачивается в сторону и вытягивает руку в сторону трёх девиц, что стояли позади него. — Прошу представить вам новых фрейлин. Диана, Ева и Лейла. Я оглядываю девушек с ног до головы, которые отличаются исключительном красотой. — Ваше величество! — говорят они вместе и делают реверанс. Приподнимаю подбородок, чего требуют правила этикета и манеры царской семьи. Смотрю на них как на насекомых, и пытаюсь не стать с ними очень любезной. Знаю я таких, на шею могут сесть. — Они воспитаны наилучшим образом. Их отцы, знатные дворяне из древнейшего рода, дали им отличное образование! Так что не беспокойтесь, ваше величество! Они скрасят всё ваше время. — Кхм, благодарю, Джеймс! — киваю я брату, а после кидаю девушкам, делая шаги к ним: — Идёмте за мной! Мы все идём по коридору с большими окнами и голубыми стенами с золотыми узорами. Грохот от моих туфель разлетается, похоже, по всему замку. Девушки идут позади нас с Джеймсом, скромно бросая глаза в пол. — Как обстоят дела на границе? — разбавляю я звук топота по паркету. — Соседние государства бушуют. Постоянно подсылают шпионов, но мы их всех ловим и садим в темницу. Все в один голос кричат о тебе. — Ии? — Они не желают, чтобы на престоле сидела столь молодая девушка, не имеющая ни мужа, ни детей. — Я хоть и молода, но прекрасно знаю толк в управлении этой страной, ты и так это знаешь! С чего они вдруг бунтуют? Кто? — В последнее время Декария. Они считают, что ты недостойна сидеть на престоле. — Что?? Ни у кого в этом мире нет права говорить о том, кто может сидеть на престоле, а кто – нет! — повышаю голос. — Я – законная королева, и никто не смеет сомневаться в моём правлении! — Ну формально, ты ещё не королева. — чеканит двоюродный братец, устремляя свой взор на меня, не останавливая шаг. — Новый Совет тоже недоволен. — Почему? — Они все служили твоему отцу. Не думаю, что они захотят служить тебе. — У нас что, демократия? Служить Династии Коктеврана – их прямая обязанность! Салиф установил демократию и к чему это привело? Бунты, свержение монархии, а в последствие: разбазаривание казны и голод, который они не могут победить уже несколько десятков лет. Они все – рабы Короны! — Но Короны нет, пока. Только твоя коронация закрепит твоё положение. — Я это прекрасно знаю, но что делать, когда наши законы допускают коронацию только двух правителей, мужа и жены? Брюнет пожимает плечами, а я понимаю, насколько я сейчас уязвима в глазах народа и всего белого света.***
— Ваше величество! — встают все самые знатные представители высшего сословия. — Сядьте! — отрезаю я, и все члены Нового Совета, а их девять человек, садятся за огромный овальный стол, во главе которого сажусь я. — Докладывайте! — Ваше величество, Декария открыто выражает недовольство о перспективе вашего восшествия на престол. — говорит начальник отдела внешней политики, привставая со стула. — На границе с ним идут постоянные бойни, так может и война разразиться. — Декария всегда восставала против нас, это не новость. — чеканю я и строго смотрю на каждого из присутствующих. — Ваше величество, не только соседские страны, но и сам Коктевран не в восторге, что вы собираетесь стать королевой. — подаёт голос главнокомандующий армией. — Вы тоже недовольны, не так ли? — Естественно. И я этого не скрываю. Девочка-бастард не может быть правителем. Это абсурд! В вас нет чистой крови, которая бы смогла заткнуть рты всему миру. — В моих жилах течёт кровь моего отца, Кристиана Первого. Единственного непоколебимого правителя семи континентов! Этого достаточно. — Но ваша мать… была проституткой! Какой-то театральной актрисой, которая вскружила голову Вашему отцу и затащила в постель! — стучит он по столу. — Взять его! — встаю я со своего места и прожигаю ненавистным взглядом старика. — Казнить и посадить его голову на пику в назидание другим! Стража хватает его и скручивает руки, но тот кричит вдогонку: — Грязная девчонка! Бастард не может управлять королевством! Пустите!... Опираясь руками в дубовый стол, покрытый белой краской: — Ну? Кто ещё сомневается в моей власти?! — Ваше величество! Позвольте… — встаёт с места главный казначей. — Вы можете править, так как вы – единственный выживший ребёнок Кристиана Первого. Но… чтобы укрепить своё положение и безраздельно править Коктевраном и Декарией, вам необходим брачный союз с принцем. Король и королева Декарии, Деонисий и Анна, жаждут вашего низложения. Но мы можем их опередить, если вы отыщите их принца, который был похищен сразу после родов Анны, и выйти за него замуж. — Мне это известно, милорд! Я уже несколько месяцев ищу его по всему свету, но никак не могу найти. Никаких примет даже никто не знает, лишь несчастное клеймо на косых мышцах у бедра. По одной только метке я ищу его! Поиски не прекращаются… Джеймс? — Мда, ваше величество! — поднимается на ноги кузен. — Мы ищем, но увы. Хотя привезли нескольких молодых людей из границы Декарии и Салифа. Возможно, он среди них. — Узнайте это! — отрезаю я, глядя на брата, а затем и на остальных. — Да, ваше величество! — кивает брюнет и садится за стол. — Заседание окончено. — уже успокаиваясь, произношу я. Все эти старикашки, хоть и некоторым только исполнилось сорок лет, выходят за дверь кабинета, который с самого возникновения Коктеврана служит для заседаний Нового Совета. — Строго ты с ними! — щебечет Джеймс, откидываясь на спинку стула и задирая ноги на стол с массивными сапогами. — У овец всегда должен быть пастух. — отвечаю я и хожу из угла в угол. — У них постоянно эти взгляды. Это угроза заговора, я чувствую… — Да успокойся ты! Эти старикашки служили твоему отцу, презирая его за спиной. Никто так не будет предан короне, как… — Как кто? — Ну, я. — улыбается брат и заражает меня улыбкой. Ему я доверяю больше всех. Он – мой главный советник. Его отец – родной брат моего отца, который отрёкся от престола навсегда заранее за весь свой род. Поэтому Джеймс не может править и принадлежать королевской крови законно. — Ещё Феликс! — Ах, да. Кстати, пригласи его ко мне. Хочу с ним поговорить. — Ммм, и о чём же? — Узнаешь позже.Глеб
— Эу! Вставай давай! Поднимай свой тощий зад… — горланит этот бородач Тихон, обливая меня водой. — Да пош-ш-шёл ты! — еле произношу я, с трудом поднимаясь на ноги. — Эй, повежливее, цыпочка! А то… знаешь, что с тобой могут сделать. Ты парень видный. Мужик хватает меня под руки и выводит из камеры. Мои ноги заплетаются в узел, и брюнет уже тащит меня по коридору. Когда мы добираемся до первого этажа этого здания, вид которого я не видел, ибо меня везли сюда с мешком на голове, я наконец радуюсь лучам солнца, пробирающихся сквозь окна. Меня приводят, судя по виду печи и разодетого персонала, на кухню. — Теперь он работает на кухне! Помойте его, переоденьте и накормите. — чеканит бородач, поворачиваясь к выходу. — Чего? Да где я вообще?! — кричу я во всю глотку, отчего ловлю ошарашенные взгляды персонала, а именно парней и девушек. Особенно на меня глядит огромная повариха, размером с кита, которая высовывает ложку с арахисовой пастой из своего рта. — Ох, мальчик! — возвращается ко мне Тихон и обходит вокруг меня. — Кто-то называет это место сущим Адом на земле, кто-то райским уголком. Идут слухи о кровожадности и бесчеловечности этой страны. Кто-то называет её долиной затерянных душ из-за распутства населения, а кто-то считает её добродетелей и кормилицей земли. Моё тело обдаёт холодом, когда он шепчет мне на ухо: — Ты в самом могущественном государстве, что завоевало территории древнейших великих стран и подчинило их своей воле. Ты в королевстве Коктевран!!! И теперь ты – раб Зорфа, столицы Коктеврана, НАВЕКИ!...