[Прошло 15 лет]
Лиам
— Давай-давай, попробуй! — подначивает блондин, выставляя руки широко у футбольных ворот. — Промажешь ведь. — Заткнись лучше и не мешай! — ворчу я и улыбаюсь во все зубы. Бегу и виртуозно пинаю мяч, который прямиком летит в ворота. Я танцую победный танец, смакуя вкус победы. Сейчас вечер, звёзды стали появляться в небе, а луна становится всё ярче и больше. Райан недовольно фыркает, а после бежит на меня, прыгает, как мешок с удобрениями, и укладывает на лопатки. Он сел мне на живот, а руки прижал к сухой траве на уровне головы. Его белые зубки выглядывают из-под полных губ, а длинная белая чёлка выпала из хвоста на затылке. — Пусти меня, гадёныш! — пытаюсь брыкаться, но брата это только смешит. — А зачем? Мне и так удобно. Он закусил губу, сверкая серо-голубыми глазами. Мои лёгкие стали вздыматься сильнее. Райан очень красивым вырос, все девчонки Зорфа за ним увиваются, но он всё бегает и смеётся, как ребёнок. В нём много черт мамы, Артёма и даже папины есть. Будто они втроём его родили. Бред, конечно. Но его ангельская внешность подкупает, а ребячество заставляет улыбаться. Райан поднял взгляд выше моей головы и воскликнул: — Папа! Братик соскочил с меня и понёсся к отцу. Ну отлично, моя одежда ещё и вся в каких-то камышах. Мы приехали в поместье нашего дедушки Мирослава. Папа решил показать нам место своего детства. Райан здесь сразу сориентировался, нашёл во дворе футбольные ворота, отобрал у местных мальчишек мяч и позвал меня играть. Я подошёл ко всей свите, что стояла у карет. Поглаживаю своего коня по коричневой гриве, украдкой смотрю на отца, который обнимает за плечи Райана, а тот надувает губки. — Пап, он меня обижает! — Неправда, — я подскочил к ним, стискивая челюсти. — Правда! А царапина у меня на локте откуда? Это ты меня толкнул. — Да ты сам неудачно на задницу шлёпнулся. Император только закатил глаза, улыбнулся и выставил руки вверх: — Так, всё! Замолчите оба! Вы меня уже достали своими разборками. Вы — принцы великой страны, а ведёте себя, хуже тех соседских мальчишек. — Правильно, — возник рядом дядя Феликс и положил руку мне на плечо. — Выпороть их надо. Обоих! — А детей бить нельзя, да пап? — Райан словно котёнок ластится в объятьях отца, умело надавливая на его слабые точки. Глеб взял Райана за подбородок и спросил: — Кто у мистера Дрейка малину украл? — Эм… — брат закусил губу, а я не смог не засмеяться. — Ещё раз такое повторится, я тебе лицо обглодаю, понял? — Понял, — вздохнул и опустил виноватый взгляд. Я, как старший брат, обожаю позлорадствовать, когда Райан нашкодничает, а потом получает люлей. — Лиам, — обратился отец ко мне. — Давай, пройдёмся. — Угу, — я кивнул и пошёл за папой, но вдали слышал, как начали разговор дядя Феликс, дядя Яков и Райан. — Ну что, Райн, идёшь с нами в преферанс играть? — Ха, да я вас выиграю через пять минут. Готовьте деньги, старикашки! — Это кто тут старикашка? Да мне всего 46 лет. — А ты быстро бегаешь, молодой ты наш? Догоняй тогда! Послышался гогот и шлёпанье сапог по земле. — Ну ты, засранец, попал! — А-аха-ха-хахах-хах-хх… Мы с папой отошли подальше. Ветер колыхал волосы, под сапогами шелестела сухая трава. Папа присел на лавочке с видом на поля колосящейся пшеницы и улыбался, будто о чём-то вспоминая. Его постриженные волосы делали его чуть старше, но не менее привлекательнее, чем раньше. Я стал замечать его первые морщинки у глаз, но его пухлые губы всё так же красиво изгибались в улыбке. Я очень люблю своего отца. Он многое мне дал, многому научил и продолжает учить. Глеб стал мне и Райану отличным отцом. Я помню, как много лет назад я плакал, не желая оставлять подле нас Райана, но я даже и не представлял тогда, что мы можем стать по-настоящему крепкой семьей. Император взял мою руку и погладил костяшки ладони: — Я знаю, что Райан отлично умеет привирать. Улыбка появилась и на моём лице, вызывая лёгкость в душе. — Лиам, ты не представляешь себе, как я рад, что вы с ним неразлучны. Постоянно бегаете вместе, играете, правда, Лолите уже весь мозг выели, а Итану в воротник перца накидали, потому что он увёз того щенка в приют. — Ты и об этом знаешь? — Конечно, ты недооцениваешь своего отца, Лиам. Но я хотел о другом с тобой поговорить. Как ты помнишь, тогда в войне с мятежниками ты дал согласие жениться на дочери горного императора Вайлери. Я уныло вздохнул, отвернув взгляд. — Ты уже взрослый, Лиам, поэтому должен держать своё слово. Со дня на день принцесса и король прибудут в Зорф знакомиться. — Это ведь неизбежно? — всё ещё надеюсь убежать от этого. — Неизбежно, — покачал отец головой и продолжил гладить мою руку. — Я догадываюсь, с каким … человеком ты бы хотел быть. Настороженно смотрю на Глеба, закусываю губы от страха, что он сейчас произнесёт это имя. Хочу провалиться сквозь землю. — Но он ведь и так всегда будет рядом. Я ни в коем случае не осуждаю твои чувства… — Пап, я понял тебя! Блондин одобрительно похлопал меня по плечу: — Лиам, запомни, император подобен солнцу, что следует от рассвета к закату. Однажды моё солнце должно будет погаснуть, и взойдёт твоё, солнце нового императора. — И всё это будет моим? — Нет, не твоим. Но под твоей защитой. И это большая ответственность. — Я думал, император делает, что пожелает. Берёт любые земли. Глеб поднимает уголок губ и смотрит на меня: — Иные ищут то, что могут взять. Но истинный император ищет, что он может дать. Папа придвинулся ближе и обнял меня, как дитя, крепче и посмотрел на сияющее небо. — Лиам, я расскажу тебе то, что поведал мне твой дедушка Мирослав. Посмотри на звёзды. Я поднял голову и продолжил слушать отца. — Великие предки смотрят на нас с этих звёзд. — Правда? — Да. Когда вдруг станет одиноко, просто вспомни, что они там и всегда готовы указать тебе верный путь так же, как и я. — Я не вижу их, пап. — Ты главное смотри. Смотри, сынок. Увлажняю пересохшие губы и всматриваюсь в звёзды внимательнее, поражаясь их красоте. — Их много. Как я пойму, какая из них твоя? — Со мной всё гораздо проще. Отец склонился к моему уху и тихо прошептал: — Ищи меня на луне!