Нелегко быть избранным

Вольфрам проснулся около полудня от того, что солнце немилосердно светило в глаза. Попытка встать отозвалась резкой болью, едва не вынудив опуститься обратно. – Живой? – Вальде отстраненно смотрел в окно. Внешне он был абсолютно спокоен, но интонация Бильфельду не понравилась: маршал как будто злился и нервничал больше вчерашнего. – Что случилось, брат? – Тебе помочь? – Вальде не смотрел в его сторону, но догадаться, что одеваться самому после их последнего диалога – не самая простая задача для младшего демона, было нетрудно. – Я не маленький, – мягко напомнил Вольфрам, натягивая мундир. Бильфельд давно уже не обижался: его реальный возраст братья с завидным упорством игнорировали последние пару десятков лет. Гвендаль развернулся и пристально посмотрел в глаза. – Я перестарался. Мне жаль. Он не умеет извиняться красиво. Слова всегда тяжело давались фон Вальде. Он помнит, как его бесили ораторские таланты старшего Веллера. Мать не на шутку обижалась на того за внезапные исчезновения, но Дан Хири мог уболтать любого мужчину (кроме несговорчивого угрюмого пасынка) и вскружить голову любой женщине. Стоило ему явиться на пороге – и нахмурившаяся было Шери расцветала, будто цветок, которому подарила собственное имя. Через пять минут их беседы 26-ая мао смеялась задорно и искренне, будто неопытная девчонка в компании юного кавалера, а через десять ее обиды и страдания забывались напрочь – до следующего крестового похода Дан Хири. Остроумный, галантный, харизматичный, – идеальная кандидатура для мужа и советника королевы, но Веллер предпочел плыть против течения. Бессонные ночи, бесконечные хлопоты, неутихающая тревога, но именно этот путь выбрало его сердце. Жизнь Веллера была честной. А теперь той же дорогой идут сыновья Шери, вдохновленные сумасшедшим мао. – Я столько неприятностей тебе доставил за свою жизнь… Вальде улыбнулся: фон Бильфельды талантом извиняться тоже не отличались. Шум за окном снова привлек внимание демонов. – Ты объяснишь мне, что происходит? – Сам посмотри. Вольфрам подошел к окну. Тошнота и отчаянье захлестнули одновременно: флаги Валтораны надвигались на замок. – Как ты мог пропустить их, брат!? Гвендаль покачал головой. – Это был вопрос времени. Но слухи в современном мире распространяются со скоростью света. – Юури? – Король без сознания. – Что ты будешь делать? – Мы готовы к осаде. Но если начнется штурм, мы будем вынуждены сражаться, – Вальде выглядит равнодушным, как будто не было в их жизни той страшной войны, но Бильфельд-младший знает, что это маска: любовник мао может позволить себе сантименты, но маршал Нью-Макоку будет защищать замок, чего бы это ни стоило... Вольфрам побледнел. – Я остановлю дядю! – он рванулся к двери. – Не смей! – Гвендаль крепко сжал его за запястье. – Валторана не станет тебя слушать. Пойдешь к нему – окажешься заложником. Прости, я не могу этого допустить. – Но владыка сказал… – Пусть повторит свои слова Валторане. Или накажет бунтовщика, осмелившегося пойти против воли мао. – Это несправедливо! – Вольфрам сжимает кулаки, чтобы не разреветься: он не хуже брата знает упрямый нрав дяди. Бильфельд-старший не сдастся, даже если ему предстоит сражаться с самим владыкой, даже если исход боя очевиден… – Это расплата за необдуманные поступки, брат, – слова маршала жесткие, но синий взгляд полон сочувствия. Он не злится. Это лишь еще одна головная боль. Серьезная головная боль, серьезней обычного. Но он старший сын беспечной правительницы, чьих мужей никогда не было дома, нянька двух своевольных братьев, неспособных прислушаться к голосу разума, правая рука короля-ребенка, гениально влипающего в неприятности, маршал в стране, где поклоняются инфантильному божеству. Он справится. Истинный! Если бы все они умели вязать!