Нелегко быть избранным

Дни стремительно летели за днями. Вольфрам и не заметил, как пришла пора заканчивать обучение. Он честно выдержал выпускные испытания и мог, наконец, выдохнуть. Он действительно хотел быть полезным и с удовольствием помогал бы Шори в работе, но, будь его воля, Бильфельд предпочел бы, чтобы в его жизни было как можно меньше бумаг. Проект, над которым трудился Шибуя-старший, тоже был закончен. Получив свободу, они могли наконец-то ехать в Японию, где ждала их мама Мико, но перед этим супругам предстояло довольно серьезно испытание. Нужно было подготовить близнецов к празднику совершеннолетия. Посоветовавшись, супруги решили отложить переезд и встретить мальчиков в их старом норвежском доме, куда Вольфрам вернулся с радостью (каждый уголок дома был пропитан воспоминаниями о безмятежном детстве его драгоценных мальчиков), а Шори – с досадой (сердце честного бизнесмена давно уже рвалось обратно на родину). Они мало разговаривали, так как испытывали слишком похожие смешанные чувства: нежности и счастья от предвкушения предстоящей встречи, тревоги и неопределенности – из-за того, что никто из них не знал, как отреагируют мальчики на встречу с мао, сумеют ли выстоять и не потерять себя в том шторме, что предстояло пережить их семье. Спустя несколько дней после того, как супруги Шибуя, вернулись в свой старый дом, близнецы оказались на его пороге. *** – Что это такое?! Я тебя спрашиваю?! – голос Шори набирал обороты. Вольфрам привычно вздохнул. Пяти минут не прошло с тех, как близнецы появились на пороге отчего дома, но Руфус уже успел вывести Шибую из себя. Если честно, Бильфельд не сразу догадался, в чем причина праведного родительского гнева, но проследив за указательным пальцем супруга, увидел голубую сережку, украшавшую левое ухо сына. Отдаленно она напоминала любимые серьги Вальтораны фон Бильфельда, которые тот носил не снимая. – Немедленно убери!!! – продолжал горячиться Шори. – Ни за что! Это подарок друга. Это был рекорд. Обычно Руфус успевал хотя бы зайти. – Хватит! На этот раз ты перешел все границы. Я отправлю тебя в военное училище! – решительно заявил Шибуя. – Я ему тоже самое говорю, – усмехнулся старший из близнецов. – С таким видом все сержанты твои. Руфус фыркнул: – Ты просто завидуешь. Шори простонал и схватился за голову. – Сынок, где ты достал эту безвкусицу? – спросил Вольфрам. – Но папа! – мальчик явно обиделся. – Ага! – торжественно воскликнул Шори. – Ты тоже считаешь, что парням не стоит носить серьги? – Что? Ах нет, я не об этом. Эта форма… чудовищна, – Вольфрам неодобрительно сморщил нос: на сыне красовалось аляповатое подобие фамильного мундира фон Вальде. – Это мундир времен второй мировой войны, – гордо ответил Руфус. – Точнее то, что школьный клуб реконструкторов считает на него похожим. У брата в последнее время слабость к военной форме, – насмешливый взгляд старшего сына заставил Вольфрама улыбнуться. Эрхард редко смеялся и еще реже шутил, разве что с Руфусом. В такие минуты мальчик был точной копией мао, такого, каким его знал только Бильфельд. – Пойдем, – сказал он Руфусу, взяв его за руку и уводя за собой, – я покажу тебе настоящую военную форму. *** Фамильный мундир фон Бильфельдов сидел на мальчике как влитой. Вольфрам отошел в сторону, бросил пристальный взгляд на сына и остался доволен результатом. Голубой мундир и сережка нашли друг друга. Интересно, кто ее подарил. Вольфрам не стал задавать вопросов: он слишком хорошо понимал подростка: когда придет время, отец станет вторым после Эрхарда, кому мальчик, смущаясь и краснея, доверит тайны своего сердца. Хотя в случае Руфуса говорить о тайнах не очень уместно: все, о чем он думает, в первую же секунду срывается у мальчика с языка. В этом плане он истинный потомок фон Бильфельдов, хоть и не унаследовал от предков умения кидаться огненными шарами. Давно, с самого рождения близнецов, Вольфрам подозревал, что у младшего сына есть магические способности. Когда мальчик злился или расстраивался, канализационные трубы неизменно выходили из строя. Это было мнение Шори, вечно недоумевавшего, почему, несмотря на залитую кипятком комнату, ни на одной из труб не удается найти повреждений. Звонок школьного психолога окончательно убедил мадзоку, что дело вовсе не в трубах. Союз воды и огня даровал мальчику силу, которой когда-то временно и не слишком успешно управлял Вольфрам. Мальчик в праве гордиться: полукровки редко владеют магией, особенно в землях людей, но чего еще ожидать от ребенка мао. Странно, что сила дана лишь младшему. Быть может, она нужна ему, чтобы защищать брата? – Милая сережка, – ободряюще сказал он сыну. – Это Алиса придумала, – как ни в чем не бывало отозвался Руфус (Шори он ни за какие коврижки бы это не рассказал), – сейчас в Англии мода на старину, Алиса почему-то решила, что с сережкой я похож на аристократа. Не мог же я ее обидеть и вернуть подарок. Вольфрам понимающе кивнул. Алиса – председатель школьного исторического общества. Единственная, с кем его мальчики хоть немного дружат. – Папа, не говори дяде, что ее девушка подарила. Пусть дальше бесится, достал уже своими придирками. – Это не хорошо, Руфус, он всего лишь беспокоится о тебе. – Он лицемерит. Сам живет с парнем, а нам почему-то нельзя, – сердито пробубнил подросток. Вольфрам едва сдержался, чтобы не спросить, нравится ли кто-нибудь сыну. Он хорошо помнил, как его самого смущали назойливые расспросы матери. Эрхард сказал что-то о военной форме. Вряд ли Алиса тоже облачилась в мундир. Хотя кто знает... Девушки, с которыми когда-то дружил фон Бильфельд, идеально смотрелись в форме. Истинный, хоть бы его мальчик выбрал человека, который не заставит его страдать. В отличие от Шори Вольфраму все равно, девушка или юноша это будет. Его гораздо больше заботит то, что случится, когда каждый из его сыновей признается кому-то очень для себя важному в том, что не является человеком.