Я никогда не...

      Открывая глаза, Грейс чувствует, как адски болит место удара. Тупая боль, пульсацией, отдаётся во всём теле, начинаясь с головы и заканчиваясь там же. Взгляд всё ещё мутный и непрояснившийся. Онемевшими руками пытается приподняться с земли, но попытка не увершается успехом. Лицом касается мокрого снега, и это, в какой-то степени, отрезвляет её. Найдя в себе силы, переворачивается на спину. Яркий солнечный свет слепит прямо в глаза, и девушка недовольно щурится. Болезненно простонав, садится и смотрит по сторонам. Всё такое же, как и до отключки, разве что снега выпало больше.       Вспомнив, из-за чего она здесь, Бакет судорожно роется в карманах. Телефона, конечно же, нет. На негнущихся ногах, пошатываясь, встаёт и направляется к тошниловке, где приходится вкалывать за просто так кафе, в котором работает.       Ей, наверняка, сделает выговор начальство, если её вообще не уволят, но Грейс плевать.

***

      Бакет заходит в небольшое помещение, освещаемое лишь тусклым светом электрической лампы. Внутри ни одного покупателя, и она быстро подходит к продавцу.        — Добрый вечер, что хотите купить?        — Оставьте свои шаблонные вежливые фразы при себе. А вечер, кстати, вовсе не добрый, — весьма грубо отвечает, но, заметив непонимание на лице девушки напротив, смягчается. — Извините, само вырвалось, — ложь.        — Ничего, ничего, всякое бывает, — слишком мило улыбается. — Плохой день?        — Скорее, жизнь, — едко усмехается. — Хотя, по мне это и так видно.       Продавщица поджимает губы, тактично промолчав.        — Мне нужен аспирин, — Грейс выводит обеих из «транса».        — Это всё?        — Да… Пожалуй, да, — противозачаточные пока не понадобятся, а ингалятор всегда с собой.        — С Вас 65 центов*. Наличный или безналичный способ оплаты?        — Наличный, — а, глядя на меня, не понятно?        — Хотите оформить…        — Нет, — перебивает, не дав закончить.        — Спасибо за покупку, приходите ещё, — снова эта дурацкая улыбочка.       Грейс спешно выходит из аптеки, хлопнув дверью. Чаевых, к счастью, хватило хотя бы на таблетки. Голова всё ещё раскалывается.       Бакет проходит мимо магазинов и их ярких витрин, стараясь не смотреть на них лишний раз. Поровнявшись с одним из киосков, становится свидетелем «концерта»:        — Мама, ну купи! — рыжая кучерявая девочка, лет десяти-одиннадцати, истерично топает своей маленькой ножкой и сжимает кулачки. — Я хочу попасть на фабрику! Купи мне шоколадку! Купи, купи, купи!       Вереща и плача, девчонка начинает кататься по земле чем вызывает у Грейс неподдельное отвращение. Мамаша же её, как стояла, так и продолжает стоять на месте, окидывая своё чадо равнодушным, ничего не выражающим взглядом.       Истерика, вероятно, продолжается и дальше, но до Бакет доносятся лишь её отголоски. Девушка хочет, как можно скорее, покинуть улицу, где абсолютно все и вся буквально кричат о Вонке. Хотя, дома ни чуть не лучше. Там намного, намного хуже.       Грейс не хочет возвращаться домой. Но и перспектива находится в окружении одержимых золотыми билетами прохожих ей тоже не прильщает. Поэтому, дойдя до нужного поворота, она сворачивает к дороге, ведущей в городской парк. Убитый и убогий, но единственный в городе. Его давно уже оккупировали собачники, бомжи и наркоманы.       Девушка подходит к ближайшей скамейке, с которой уже слезла почти вся краска, и аккуратно, чтобы ничего не сломать, садится.       Сумерки начинают сгущаться, а диск луны, тонущий в дыме, летящим с фабрики, становится виден всё чётче и чётче.        — Извините, — чей-то тихий голосок доносится до Бакет. — Извините, Вы… Вы не видели здесь собаку? Она сорвалась с поводка и убежала. Родители сказали, что не пустят меня домой, если я её не найду.       Девушка поворачивается на источник звука и видит перед собой маленького мальчика. Его тело содрагается от холода, а в глазах блестят слёзы. Руки у него тоже трясутся, держа старый поводок больше походящий на удавку. Внезапно, ей становится очень жаль его. И Бакет хочет, действительно хочет сказать, что видела ту самую собаку хотя даже не знает, как она выглядит, но не может соврать. В горле от чего-то пересыхает и всё, что Грейс может сделать — это отрицательно покачать головой. Мальчишка приобретает ещё более отчаянный вид и бредёт к другой стороне парка. А Бакет всё смотрит ему вслед, не переставая. Он так похож на Чарли.