***
Краснова просто ненавидит опаздывать, но в этот раз все будто специально идет против нее. Давно ведь уже думает о том, чтобы купить машину, не ездить каждое утро на общественном транспорте, но каждый раз все как-то не до этого. И именно поэтому в такие дни ее просто разрывает от того, как же бесит весь этот мир. Чай, как назло, проливается на юбку, из-за чего в тридцатиградусную жару ей приходится в буквальном смысле жариться в этом костюме. Рыжие волосы развеваются от редкого потока горячего воздуха. Сегодня не было времени даже на какие-то элементарные вещи. В офисе как всегда творился хаос, и Николь про себя отметила, что уже даже не замечает этого. Она неслась по лестнице, надеясь, что ее опоздание никто не заметил и не доложил об этом отцу. Он просто ненавидел, когда дочь приходила не вовремя. Краснова залетает в кабинет и глубоко вздыхает. Наконец тишина и хоть капля спокойствия. Ей уже безумно хотелось домой, полежать в горячей ванной или доспать те часы, которых так не хватило на этой недели для бодрости. Стоит девушке только прикрыть глаза, как в дверь стучат. — Войдите, — произносит она и потирает пальцами переносицу. — Ты так бежала, я аж испугался, — улыбается Андрей и заходит в кабинет. — Привет. Я принес тебе кофе. — Привет. Спасибо, очень мило с твоей стороны, — говорит Николь и встает с кресла, смотря на бумажный стаканчик, который буквально через пятнадцать минут окажется в мусорном ведре. — Что-то хотел? — Пожелать тебе хорошего дня. И у тебя тут, — парень подходит к ней слишком близко и касается блузки, пытаясь перезастегнуть ее. — Не стоит, я сама справлюсь, — отстраняется Николь и садится на кресло. — Извини, мне нужно работать. Парень лишь кивает и покидает кабинет, а она буквально роняет голову на столу и стонет от бессилия. Девушка ощущает себя лишней во всем этом хаосе и не понимает, почему здесь находится. Вокруг разбросаны листки с разработками зданий, да только это совсем не то, что ей интересно. Красновой бы рисовать одежду, эскизы, работать по профессии и получать от этого удовольствие. Телефон разрезает эту тишину, в которой было так комфортно Николь. И как бы сильно не хотелось отвечать, все равно придется, ведь тут вряд ли кого-то интересуют ее желания — Да, пап, — произносит она и делает пометки на бумаге, отлаживая ее на видное место. — Ты опять опоздала, — строго произносит мужчина. — Твои офисные крысы уже донесли, да? — усмехается девушка, ведь в этой компании ничего не останется незамеченным. — Это не важно, Николь, кто мне это сказал. Для заместителя директора и будущего руководителя это просто недопустимо. Такая вальяжность, — Владислав будто специально старается надавить на самые болезненные места Красновой своими упреками. — Начальство не опаздывает, оно задерживается, — отшучивается она. — Так говорят лентяи. У нас семейный ужин сегодня. — А у меня йога. — Это не обсуждается, — отрезает он и сбрасывает звонок. И так всегда. Все решает мужчина, а на желание остальных ему наплевать. И из-за этого все детство Николь провела за учебой, а не за играми со сверстниками, ведь так важно было стать лучшей в глазах отца. Но этого не получилось сделать и к двадцати трем годам. Она стоит возле сотрудницы, объясняя в чем ошибка ее плана, почему он не может быть воплощен. От каблуков неприятно болят лодыжки, а от пиджака становится дурно. Кажется, что нужно всего повысить температуру на пару градусов, чтобы Краснова потеряла сознание. Девушка закатывает рукава и расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, машет на себя кипой бумаг. Как же тесно ей во всем этом. — Николь, прости, я не хотел тебя обидеть, — подходит Андрей и берет ее за руку. — Все в порядке. Просто давай пока держать дистанцию, — она убирает его ладонь. — Прости, я занята. Ее внимание снова фокусируется на проекте, в голове возникают идеи, которыми она так эмоционально делиться, тут же вырисовывая все на бумаге. В такие моменты мозг будто отключается и уносится в странствие по закоулкам ее фантазии. Но даже сквозь эту призму до нее доносятся разговоры сотрудницу, которые Краснова предпочитала не слышать бы. — Оказывается, что она мало того, что дочь Владислава, так еще и спит с Андреем Николаевичем. Теперь понятно, что держит ее на этом месте, — усмехается одна из женщин и смотрит прям на Николь. — Я сейчас вернусь. Дамы, я разве не предупреждала вас, что за сплетни можно вылететь из этой фирмы? — улыбается она, подойдя к ним. — Вчера буквально. Так вот. Мне надоело, что вы ходите и обсуждаете всех. И такое внимание к моей персоне излишне. Каким образом я стала заместителем директора вас никоим образом не должно волновать, — прикрикивает она и вдруг ощущает, как кто-то касается ее плеча. — Да что? — на таких же повышенных тонах отвечает Краснова. И лишь спустя пару секунд понимает, что это была ни в чем невиновная девушка с молодым человеком. — Простите, одну минуту, — улыбается Николь и поворачивается к женщинам. — Я предупреждала, ваша работа не улучшилась, а сплетни увеличились. Заявление мне на стол, за расчетом в бухгалтерию. Я все сказала. Краснова мечтала это сделать с первого дня работы в офисе. И сейчас на душе появилось облегчение, что она все совершила правильно. Уже давно нужно было принять решение выгнать тех, кто не работал и разводил лишь грязь в коллективе слухами. Николь выдыхает и поворачивается к девушке. Но стоит ей увидеть парня, стоящего с ней, как внутри все сжимается. Головин буквально прожигает ее своими карими глазами. «А вдруг узнал?». Это проносится в ее мыслях, но Краснова старается не показывать, что переживает. — Чем я могу вам помочь? — на автомате произносит она. — Ой, знаете, — начинает Ващенко, но футболист перебивает ее. — Нам нужно построить дом, — решительно говорит Головин, а Краснова усмехается. Это так странно звучит, хоть эту фразу девушка и слышит каждый день по несколько раз. — Вы хотите заказать проект, я правильно понимаю? — девушка поправляет пиджак и прикусывает губу. Как же внутри все бушует от чувства неловкости, так неудачно возникшего внутри. В голове всплывает момент, как она фотографировалась с ним по настоянию Ленской и становится еще более стыдно. Николь искренне надеется, что щеки не покраснели и не выдали ее самым предательским образом. — Именно, — улыбается футболист и ловит себя на мысли, что девушка кажется знакомой, как внешне, так голосом. Такое чувство, будто он уже видел ее раньше и слышал. Одни только рыжие волосы отзываются в памяти, да только непонятно где именно они сталкивались. Головин рассматривает ее, не скрывая интереса. Геля замечает это и чувствует, как внутри сердце укалывает игла ревности. Она незаметно толкает его локтем в бок, чтобы парень оторвал взгляд от этой девушки, мило улыбающейся ему. Ващенко всегда с особой силой ревновала его. Боялась, что потеряет. Боялась, что он влюбится в другую и все пойдет насмарку. Ведь они вместе так давно, столько всего прошли. Ангелина ведь так старалась построить эти отношения максимально комфортно для себя, и местами ей было с Головиным уже удобно и выгодно. — Это к Андрею Николаевичу, я вас проведу, — произносит Краснова и направляется в сторону кабинета коллеги. — Вот, вам сюда. Удачи. Стоит им оказаться за дверью, как Николь буквально бежит в сторону своего маленького убежища. Запирается, скидывает пиджак и туфли, максимально громко выдыхая. Ноги ступают по холодному полу, получая такое нужное и важное расслабление. Внутри девушку все так же потряхивает от того, что буквально пару минут назад она в очередной раз неумышленно контактировала с Головиным, пытаясь скрыть нахлынувшее стеснение. Как же ей неловко за тот факт, что этот парень ей приснился. Ведь уже вполне взрослая девушка, а иногда кажется, что маленькая девочка внутри нее никак не успокоиться. Еще вечерний семейный ужин. Николь даже знает, чем он закончиться, и совершенно не желает туда идти. Очередные упреки, ненужные советы, давление на слабые места. Как же сейчас Краснова ненавидела в себе эту излишнюю ответственность и исполнительность. — Да, Ник, привет, — девушка слышит голос подруги. — Ты чего так дышишь? — За последние пару часов ко мне полез Андрей, чтобы перезастегнуть блузку, я уволила этих офисных крыс, на меня донесли отцу, что я опоздала, вечером будет семейный ужас, а еще я снова контактировала с Головиным. Я хочу кого-то придушить, — разочарованно произносит Краснова, а в ответ лишь слышит смех Вероники. — Ленская, ты мастер поддержать, знай это. — В пятницу вечером я конфискую тебя из этой офисной жизни, обещаю. Будешь у меня морально отдыхать, малышка. С меня твои любимые сладости и вино. До встречи. — Люблю тебя, Ника, — выдавливает из себя улыбку рыжеволосая, и стоит звонку закончиться, как ее голова в сотый раз за день падает на стол, она зарывается руками в волосы и издает страдальческий крик. — Как же надоело.***
Головин прощается с Ващенко и направляется в сторону квартиры Кости, где они договорились увидеться. Он смотрит лишь себе под ноги, не понимая, что же происходит. Вроде же все идет максимально гладко и стабильно, так почему внутри души образуется какая-то черная дыра, поглощающая все чувства и эмоции? Саша действительно стал замечать за собой излишнее равнодушие особенно в сторону Ангелины. Казалось, будто их и не связывали столько лет совместного проживания, якобы счастливые отношения. Но были ли они на самом деле такими или это лишь призма, которую хотелось показывать окружающим, чтобы не было почвы для лишних вопросов? Все чаще в голове были мысли о том, что их пара исчерпала себя. Они больше не говорят по вечерам, тем просто нет, редко проводят время вместе, ибо резко возникли разные интересы. Геля даже перестала ходить на его матчи, интересоваться самочувствием. И даже возможность окончания этих отношений вызывала у Головина просто огромный шквал сомнений. Он не выкидывал из головы девушку, которую увидел в офисе. Где же парень мог ее видеть? Обычно в такие моменты Головин старался просто забыть, но теперь не выходило. Эти рыжие волосы и зеленые глаза не уходили из мыслей, а любые попытки избавиться от этого образа лишь сильнее закрепляли его. И Саша действительно понимал, что где-то ее видел. А голос кажется настолько знакомым. Футболист так отчаянно пытается прокрутить в голове ближайшие разговоры, но все будто стирается. И от этого как-то было странно на душе. Почему его вдруг так зациклило на этой девушке? Почему резко все внимание перешло на нее, а не на Гелю, которая в этот момент была рядом? — Привет, Санек, — обнимает его Костя и пропускает в глубь квартиры. На столе уже как всегда стоит куча еды, а Чалов расставляет бокалы, пытаясь не разбить их. — Боже, вы выглядите, как семейная пара, вот честно, — начинает смеяться Головин и удивляется этому парадоксальному факту. Федя всегда был крайне близок с Костей, их, без сомнения, можно назвать лучшими друзьями. И Саша действительно был счастлив стать частью этой компании, влиться в нее и соединиться с прекрасными людьми. — Очень смешно, Саш, шутка засчитана, — улыбается Чалов и разваливается на диване, кидая телефон подальше от себя. В этот вечер ему совершенно не хочется отвлекаться на мир, расположенный за пределами этой квартиры. — Как с Гелей? — Никак. Утром закатила скандал, сказала, что я ее не люблю. Потом стала извиняться, ну как обычно, в принципе, — отмахивается Головин, понимая, что это настолько очевидное развитие событий, что аж противно. — И тебя это расстраивает? — продолжает Федя. — Чал, не строй из себя психолога, плохо выходит, — Кучаев одергивает друга, видя, как Саше из-за этого грустно. — Не лучше, чем у тебя, Кучай. — Да, меня это расстраивает. Еще я был сегодня в агентстве, обещал же Геле оплатить постройку дома ее родителям. Там была девушка, и мне кажется, что я ее видел. И слышал, — говорит Головин и зарывается руками в волосы. — А может это та, которой ты снился? — выгибает бровь Чалов, а потом начинает смеяться. — Ну ему девушка звонила, ошиблась номером и сходу начала рассказывать сон, как подкатывала к нему, — объясняет нападающий, видя рассеянный взгляд Кости. — А как она выглядела? Симпатичная? — Очень смешно, Чал. Еще одна шутка, и я начну читать вам вслух, что девочки пишут про вас, Кучаловы, — усмехается Саша, искренне радуясь, что теперь, благодаря Миранчукам, у него есть козырь против этих двух. — Рыжие волосы, зеленые глаза. — А, так к нам подходила девушка фотографироваться после матча против Сан-Марино, с подругой. Еще так смущалась, а подруга у нее была бойкая такая. Крутая, в общем, — говорит Федя. — Так вот эта девушка была рыжая с зелеными глазами. Бестия прям. И действительно в голове у Саши возникает этот момент. Почему-то его сознание было так затуманено в этот вечер, что не получалось вспомнить ровным счетом ничего. Но стоило только Чалову произнести это, как события, как клубок ниток, возобновлялись и разворачивались в его сознании. И теперь стало понятно, от чего эта девушка казалась ему знакомой. Вот только от этого не стало легче. Внутри уже пробудился какой-то необъяснимый интерес к этой персоне. Головин старается задвинуть все эти мысли на второй план, да только выходит отвратительно. — Знаешь что? Оставь все свои мысли, тебе надо хоть немного отвлекаться, а то мы знаем, как ты часто уходишь в себя, Санек, — хлопает его по плечу Кучаев. — Сегодня мы будем главными героями твоего дня. — Бери выше. Главными героями твоей жизни, — усмехается Федя и обнимает друзей. И Головин понимает, что находится на своем месте в этой жизни. Он даже не мог мечтать о том, что такое могло произойти. Парень стал известным футболистом, заиграл на европейском уровне и явно не собирается останавливаться только на Монако. Вокруг его команды и самого Саши такая безумная поддержка от болельщиков. Людей, не знающих его в жизни, которых он не видел никогда. Но они так помогают ему своими комментариями, лозунгами и криками с трибун. А самое главное, несмотря на проблемы в отношениях, рядом находились самые крутые, преданные друзья и семья. И без этого Головин уже мог себя представить.***
Николь так не хотела проводить этот вечер в компании родителей и их вечных советов, от которых очень часто хотелось просто сбежать. Девушка поняла давно, что является самым главным разочарованием семьи и с гордостью несла этот титул, подпитывая его неоднозначными решениями, возникающими от неоспоримого желания сделать хоть что-то для себя. Ведь сердце просило бросить все, стать наконец собой на все двести процентов, но разум требовал сдержанности и исполнительности. Разочаровать родителей еще сильнее ей не хотелось. Да и осознавала Краснова, что кроме нее этим не может никто заняться. Родители очень часто компенсируют свои комплексы на детях. Если у них что-то не выходит, они считают, что их ребенок просто обязан достичь высшей точки в этом деле. И хуже ничего и не придумаешь. Ведь ограничивать человека в чем-либо — преступление. Преступление против личности, преступление против свободы. Таким образом вырастает лишь копия, коих много на всей планете, боящаяся разочаровать всех. С огромными страхами, комплексами и борьбой внутри себя. — Привет, — пытается улыбнуться она и садится напротив родителей. — Как твои дела? Как в компании? — интересуется отец. — Кажется, тебя волнует только компания. Нормально, уволила несколько твоих офисных крыс, — девушка усмехается и берет в руки меню, листает страницы, избегая зрительного контакта. — Я их верну, — спокойно отвечает мужчина. — Они профессионалы. — Твои профессионалы испортили мне больше десяти проектов, обсуждали за спиной, какая я глупая и каким чудом мне досталось это место. Если ты вернешь их, то уйду уже я. — Солнышко, как твои дела? — спрашивает женщина, отвлекая от этого неизбежного скандала. — В порядке. Летала с Никой на матч сборной, завтра думаю возобновить йогу, а на выходных есть запись на пару татуировок, — улыбается Краснова. С матерью всегда ее отношения были намного лучше. Женщина понимала ее, поддерживала и часто сдерживала отца от очередных нападок в сторону дочери, упреков, что она не сын. И такая опора была нужна, хоть изредка, Николь, чтобы не потеряться этом мире стандартов и устоев. — Мужчину бы тебе нормального, а то йога, татуировки, футбол. Тратишь свою жизнь впустую, — говорит мужчина и прожигает ее взглядом. — Это моя жизнь и проживаю ее, как хочу. И если трачу, то только в стенах твоего офиса, — вырывается у нее на эмоциях. — И никаких отношений я не хочу. — Вот, мужчину бы тебе нормального, чтобы приструнил этот твой неадекватный пыл и принципы. Присмотрелась бы к Андрею, нравишься ему. Да и для компании было бы важно, — продолжает Владислав, совершенно не реагируя на слова дочери. — Так, все, я не могу больше. Извините, я не голодна. Увидимся потом, — Краснова встает из-за стола и направляется к выходу, игнорируя крики отца. Улицы слишком безлюдны, от этого становится не по себе на душе. Девушка уже начинает проклинать тот факт, что согласилась поехать в этот ресторан. Автобусы уже не ходят, а ноги ужасно ноют от усталости. Кажется, нужно лишь пару шагов до момента, как Краснова решит их снять и пойти босиком по остывающему после палящего солнца асфальту. Она понимает свои зеленые глаза к небу и ловит себя на мысли о том, насколько же прекрасны созвездия. Но только из этого транса и несвойственного за этот день состояния спокойствия ее выводит окатывающая сверху волна воды от машины, поливающей тротуары. Девушка буквально издает крик отчаяния и понимает, этот вечер уже не спасти даже огромной упаковкой мороженного, лежащей в ее морозилке. Она достает телефон из сумочки и ищет такой нужный номер в контактах. — Да возьми же ты трубку, Ника. Хватит монтировать свои видео, — злиться Краснова, а в ответ слышит лишь надоедливое «абонент временно недоступен, перезвоните позже». — Черт, Ленская, убить тебя мало. Она уже закипает от злости и готова кого-то придушить, как вдруг чувствует, как врезается и летит на асфальт. Мысленно девушка уже готова столкнуться с землей и удариться, готова к боли, но только сильные руки подхватывают ее, не давая упасть. — Ты в порядке? — Краснова слышит голос и морщится. Какой же он знакомый, Николь даже уверена, кому принадлежит. Она открывает глаза и все ее догадки подтверждаются. Головин собственной персоной. — Да, простите, я не заметила вас, — быстро произносит девушка и убирает его руки со своей талии, поправляя злополучный пиджак. Лодыжка ноет, видимо, она все же слегка подвернула ногу в этих чертовых туфлях. — Да я тоже виноват, — он проводит рукой по волосам, пытается заглянуть в ее зеленые глаза, но только под светом фонаря черты лица Красновой кажутся смытыми. Или может он специально старается не фокусироваться на ней? Ведь у него есть Геля. Нет смысла рассматривать других девушек, когда влюблен. Если любовь, конечно, осталась. Воспользовавшись тем, что Александр полностью ушел в свои мысли, Николь стремительно уходит оттуда. Как же бы она сейчас была рада иметь суперспособность, желательно невидимость. Щеки в очередной раз пылают от смущения. Почему в такой огромной Москве, на такой огромной планете Краснова в очередной раз с ним сталкивается. А все началось с этого чертового звонка не на тот номер. Домой она зайдет полностью без сил. Скинет с себя надоедливые каблуки, отбросит подальше пиджак. И будто в каком-то тумане зайдет в комнату. Как же Николь устала от этого всего. Как же ей надоели вечные упреки, непонятные сплетни. Ей наскучило быть вечным разочарованием, не оправдывать надежды самый, по сути, близких людей в этом мире. Красновой не хочется даже есть, она снимает с себя всю одежду и ложится в постель, надеясь как можно быстрее окунуться в царство Морфея, чтобы забыть этот день. «Она стоит в офисе и очередной раз проклинает все эти бумажки, проекты, надоедливых сотрудников, которые распускают сплетни и ничерта не могут выполнить. Все вокруг кажется уже настолько надоевшим и избитым, что хочется кричать. Юбка сковывает движения, а пиджак висит на стуле, напоминая, что является еще одной важной частью дресс-кода. Тишину разрезает телефонный звонок, девушка договаривается о поставке материалов, как вдруг дверь открывается и в небольшую комнату заходит парень. Он закрывает их, подходит к окну, опуская жалюзи. Николь смотрит на него, не понимая, для чего Головин это делает. Девушка следит за каждым его движением, отмечая, насколько же он красив. — Привет, — произносит она, закончив разговор, и опирается на стол. Саша сокращает расстояние между ними и стоит настолько близко, что становится тяжело дышать. — Ты чего? — Краснова прикусывает губу и смотрит прям в его глаза. — Соскучился, — усмехается футболист и касается ее губ. Поцелуй настолько глубокий, что у Николь просто подкашиваются ноги. Крепкие, сильные руки подхватывают ее и усаживают на стол. Губы Головина спускаются ниже, нежно покусывая шею, оставляя на ней едва заметные красные следы. Его руки поглаживают коленку, поднимаясь все выше, увлекая за собой и юбку. От этих касаний у нее идут мурашки по коже, вырывается первый стон. Футболист довольно усмехается и начинает расстегивать рубашку, задевая разгоряченную кожу. Краснова хватается за его плечи и стягивает футболку, слегка царапая его ногтями. Между ними буквально летают искры. Напряжение в воздухе достигает своего максимума, каждый из них дышит сбито, прерывая это страстными, затяжными поцелуями. Саша отбрасывает куда подальше блузку девушки и тянется к застежке на юбке. Какие же невероятные эмоции они друг у друга вызывают. Внизу живота приятно тянет, извещая о волне накатившего возбуждения.» С таким же чувством Краснова открывает глаза и понимает, что это был сон, а она в очередной раз проспала. Щеки предательски пылают, извещая о неловком состоянии, поселившемся внутри нее. Она проводит ладонями по лицу. Иногда Николь отказывается принимать свое подсознание. В последний раз оно выдавало такие сновидения в шестнадцать лет, когда девушка сходила с ума по какой-то попсовой группе. Но сейчас ведь Краснова вполне взрослая, такого не должно происходить. Но видимо ее мозг считает абсолютно иначе. Николь чувствует себя разбитой, из-за этого хватает телефон и пишет Андрею, что сегодня не придет. Уж лучше днем сходить на йогу, а вечером встретиться с Ленской и разберется во всем. Как назло, дома заканчивается чай и ей приходиться пить кофе, который не вызывает особой любви. Эта неделя явно проехалась по ней, при чем трактором, а потом уронила рояль, чтобы Краснова окончательно расклеялась. Она смотрит новое видео подруги, изредка покусывая бутерброд, который стал ее завтраком. Улыбается от того, насколько же часто мелькает в кадрах, рассказывая что-то или радуясь забитому голу. И Ленская была бы не собой, если бы не вставила в кадр тот момент с фотосессией. Краснова начинает смеяться, увидев, как же неловко вела себя в той ситуации. Хоть немного позитива за все утро. — Привет, Марк, — улыбается она, заметив возле зеркала тренера. — Как прошел отпуск? — Отлично. А твой? — Я лучше промолчу, — усмехается девушка и направляется в раздевалку. — Ну готовься, буду вытаскивать тебя из депрессии. Йога действительно стала для нее занятием, которое помогает успокоить внутренние океаны, бушующие каждый раз, стоило чему-то случится в ее жизни. С каждым упражнением в ней будто открывалось второе дыхание, спасающее в самые нужные моменты. Она буквально парила над землей, отдыхала душой и мыслями. Очищалась, перезагружалась. И это было отдушиной. Маленькая девочка внутри нее ощущала себя важной и нужной. И это требовалось в этой пучине серых будней и вечных задвиганий своих желаний на второй план. Только в моменты тренировок она искренне жила, отдавала себя полностью этому процессу, чувствовала, что дышит. Приходило умиротворение и осознание, что все в этом мире лишь временно и имеет свой конец. — Спасибо, Марк, я отвлеклась от этой жизни, — улыбается Николь и поправляет спортивную сумку на плече. — Тогда я рад и спокоен. Удачи. Увидимся на следующей неделе. Краснова ходит между прилавками, рассматривая, что лучше взять на сегодняшний вечер. Посиделки с подругой всегда были для нее чем-то особенным и непередаваемо важным. Еще один фактор, помогающий задышать полной грудью. Девушка была уверена, что Ленская притащит с собой огромные пакеты, напичканные самыми разными продуктами, но все же ощущала на себе ответственность, что стоит приобрести хоть элементарные вещи. Она давно уже считала Ленскую просто удивительным человеком. Невероятно солнечным, добрым, веселым. А главное готовым пойти на любую глупость ради близких людей. Девушка же когда-то ради Красновой чуть не украла проект у конкурентов, видя, как Николь расстраивается из-за упреков и сравнений со стороны отца. И их дружба была такой глобальной. Казалось, что они просто связаны красной нитью, которая может растягиваться, но никогда не порвется. — Так, у тебя в глазах есть огонек надежды, его вытащила йога, уже обнадеживает. Или это от того, что начинаются выходные? — улыбается Вероника, заходя в квартиру подруги. — Скорее всего, тут комбо, — девушка потягивается и поправляет домашнюю футболку. Она не боялась выглядеть перед Ленской какой-то не такой. Не старалась быть красивой, эффектной. Просто оставалась собой. И девушка стала единственным человеком, который видит ее с этой стороны. — Отлично, значит бутылочка вина нам поможет этот огонек поддержать, — протягивает Ленская. Они редко собирались именно так, с алкоголем. Лишь в моменты, когда одна из них находится на грани морального истощения и полного разочарования в этом мире. Когда нужна помощь, плечо для рыданий. И всегда они оказывались рядом друг с другом. В этом и была суть всей их дружбы. Быть вместе в любых ситуациях. Ведь любое событие проще переживать вместе. Бутылка вина стремительно опустошалась, а время перевалило за полночь. Николь уже отпустила все, что происходило за неделю и наслаждалась вечером. Их смех то и дело разносился по кухне, а темы менялись настолько стремительно, что даже девушки не всегда успевали это заметить. Им было хорошо вдвоем просто обсуждать какие-то проблемы, жаловаться на жизнь и получать нужную поддержку. Краснова ощущала, что с души будто спадает камень и все наконец успокаивается. Она начинает смотреть на все это с улыбкой и смехом, шутя, насколько же может быть неудачницей. И так ей комфортно со всем этим справляться: через призму шуток и самоиронии. — Я же еще вечером столкнулась с Головиным. Иду, никого не трогаю, ненавижу эту жизнь, а потом врезаюсь в этого чертового футболиста, — произносит Краснова, а ее подруга звонко смеется. — Я в очередной раз чуть не умерла от стеснения, мыслей об этом гребанном звонке. А потом он мне так горячо снился, — протягивает Николь и прикусывает губу. — Все, кто-то растекается в лужицу, тащите тряпки. Знаешь, — говорит Ленская и берет телефон подруги в руки, — сейчас кое-что сделаем. Я докажу тебе, что все это глупый розыгрыш какого-то мудака. Звони по этому номеру. Выскажи все. Ты же мой решительный пирожочек. — Какое прекрасное сравнение, Ника, я прям в восторге. Ну давай попробуем, — девушка хватает смартфон и листает историю вызовов. Алкоголь затуманивает разум, из-за чего она не до конца понимает, что сейчас сделает. Гудки неприятно разрезают тишину, от чего внутри появляется странное волнения, из-за которого потеют и холодеют ладошки. Саша играет в компьютерную игру, когда его телефон начинает вибрировать с характерным рингтоном, извещая о звонке. Он несколько секунд смотрит на экран, ловит себя на мысли, что номер кажется знакомым. Ангелина спрашивает что-то, а парень на автомате отвечает, что это Кучай, и идет в другую комнату, чтобы ответить. — Ну здравствуй типа Головин, — начинает девушка, не давая парню произнести ни слова. Все же количество выпитого вина дает о себе знать. — Твоя шутка удалась, я неделю себя мучила мыслями, что опозорилась. Ты, конечно, круто придумал, прикинуться известным футболистом, чтобы довести девушку. Да, мне двадцать три года и мне сниться Головин. Я тебе больше скажу, этой ночью он вытворял такие вещи на моем столе в офисе, целовал меня за шею, покусывая кожу, оставляя красные следы. А потом был просто божественен, как и, в принципе, всегда, что в постели, что на футбольном поле. Но ты чертов мудак, которому до него расти и расти. Вот и все, — выдыхает Краснова, закончив свой монолог и лишь слышит дыхание и то, как же сильно бьется ее сердце, но становится легче. Головин смотрит в одну точку и пытается переварить услышанное. Как же неожиданно ему выступать фигурантом снов, да еще и таких. Он сглатывает ком в горле и усмехается. Эта девушка не дает о себе забыть, да и вряд ли Саша уже этого хочет. Есть в этом что-то необычное и притягательное. — Не думал, что такое умею, спасибо, что проинформировала, — отвечает он и улыбается. — Куда же мне до меня? Действительно. Приятно познакомиться, Александр Головин. Девушка чувствует, как на коже появляются мурашки, и понимает, что это его голос. Телефонная связь немного портит его, но она теперь стопроцентно уверена, что это Саша. Сердце готово вырваться из груди, а руки так и тянутся придушить подругу из-за этой идеи. Ведь в этот раз Николь опозорилась еще больше.